3 мин.

Как один White@Kid пять минут был президентом РФС

Было раннее, слегка душное утро. Поезд семь-пятнадцать только что прибывший в реальную столицу из столицы настоящей, привычно фыркал чем-то металлическим. Я ступил на перрон. Фанфар не прозвучало. Оно и верно, решил я, глупо начинать секретную операцию с банального оркестра, заменим его чем получше, и в ту же секунду неистовый Брегович закричал мне прямо в правое ухо - «A-A-Alkogol». Рано, подумал я, Москве нужны еще трезвые герои.

Бодро шагая по Народной, я надеялся увидеть в этом древнем купеческом городе признаки революции. Последние события лета, взорвавший Интернет внезапный откат лимита не мог не зацепить объективную реальность. Где-то здесь, в кривых московских переулках, спартаковское воинство сбирало свои запасные полки. Люди, шокированные лимитом, надеялись поднять на колья исполком РФС. Молчаливая, глубоко законспирированная ярость без труда читалась в приветливых-улыбчивых лицах московских прохожих. То тут, то там мелькали белые и красные одежды. Их было много, слишком много даже для буднего дня.

Возле канализационного люка №378442 я остановился. Каждая крыса знает - ни одна крепость не будет стоять без тайного прохода. Вход был здесь. Медленно продвигаясь в полутьме, стараясь не наступать на фальшивые какашки на полу и прочие детские ловушки квалифицированной охраны РФС, я думал о злосчастном лимите.

Лимит как таковой был достаточно милым существом. С приятными, голубоватыми зрачками наивных глаз. Он вообще не хотел в этом участвовать. Злые дяди решили, что лимит нужен, и ему пришлось выступить. С одной стороны лимит, якобы развращал молодых игроков, но при этом помогал строить школы. Глядя на его нежные лапки верилось в это с трудом. Но дяди сказали развращать, он развращал. С другой стороны тщедушный лимит позволял тем же дядям завозить в страну дешевых африканцев, впервые увидевших мяч. Мяч они видели действительно впервые в жизни, но лупасили по нему так, что у неразвращенных молодых игроков опускались ноги. Лимит страдал за страну, не знал что делать. Я понимал — тактически ни то, ни другое не давало ничего. Разницы никакой, но Россия на грани нервного срыва.

Коридор канализационного слива, как и положено ему, заканчивался круглым люком. Вежливо постучав, я окинул крышку. Было не заперто - в кабинете никого не было. Правильно, ведь сейчас разгар рабочего дня. Просторная овальная зала со светлыми каноническими фресками настраивала на позитивный лад. Золото, слоновая кость приятно гармонировали с янтарными вставками. По всему было видно, что хозяин этого кабинета человек простой, без изысков. Во главе стола, по старшинству, стоял стул. Стул внушал уважение, рядом с ним любой бы почувствовал себя простофилей. Мысленно поблагодарив В.С. Высоцкого за пророчество, я огляделся.

В дальнем углу, отперевшись на стенку присутствовал колченогий табурет. На сиденье красовалась вырезанная ножом грубая надпись «здесь был Н. С.». О, это было что нужно. Усевшись поудобнее рядом с «троном» я нажал кнопку питания на писи руководителя организации. Если бы не двуглавный орел, инкрустированный на приборе, я бы решил что это обычный сониплейстайшен. Даже без киннекта.

Пароль? - грозно спросило меня чудо китайской техники. РФС - не секунды не колеблясь произнес я. С воображением в этих стенах всегда было плохо...

Три минуты нервного ожидания и рабочий стол руководителя росфутбола был к моим услугам. Сразу вспотели ладони, хотелось начать творить.

Ну и что делать будем, ласково спросил меня компьютерный голос, а Сергей Александрович?

- Пиши, говорю, - указ.

- На гербовой?

- На ней самой. Я президент РФС, своей последней волей, указываю — запретить профессиональным футбольным клубам принимать прямое государственное финансирование. Поставь, компьютер, точку. Разрешаю только опосредованное, через телевизионные компании. Пусть платят телевизионщикам, а те транслируют и платят клубам.

Оформи по канцелярскому, поставь подпись и печать. Понятно?

- Понятно, ответила бездушная железка, - охрана уже вызвана.

Действительно где-то в конце здания послышалась какая-то возня.Что ж, решил я, сделано все возможное. Пора домой.