Основатель Sports.ru делает историю рождения советского хоккея: поднимает даже дела из архива ФСБ
От редакции Sports.ru: вы читаете пользовательский блог «Холотропные стратегемы», который посвящен спорту во всех его проявлениях. Поддержите его плюсами, подписками и комментариями, чтобы интересные посты (в том числе и об истории) чаще появлялись на Трибуне и в вашей ленте.
Стас Гридасов – основатель Sports.ru и многолетний руководитель журнала PROспорт. Это два самых крутых медийных российских спортивных проекта нового века. Что-то сопоставимое по масштабу и качеству начинает появляться только сейчас, в эпоху подкастов. Одновременно Стас автор экспериментальной лирической прозы для очень узкой аудитории – можете посмотреть в сети, например, его рассказ «Вилка». Довольно скоро Стас допишет книгу о деле братьев Старостиных в классическом жанре архивного расследования, которая с большой вероятностью станет реальным бестселлером.
При этом другая архивная спортивная книга Гридасова, «Кристальные люди», посвященная, соответственно, саратовскому «Кристаллу», являет собой великолепный образец анти-бестселлера: этот микст спортивного справочника и лирического детского мемуара, изданный в форме роскошного альбома, адресован крайне ограниченной аудитории. «Большая работа для 30 человек», – охарактеризовал эту книгу Юрий Дудь.
У каждого человека, как известно, своя шкала ценностей. По моей шкале одновременное (а в случаи Гридасова и успешное) существование в столь разных контекстах – это не просто высший пилотаж, это – высшая благодать.
– Стас, подавляющее большинство читателей этого текста будет значительнее моложе нас. Сегодня, если человек хочет стать спортивным журналистом, у него есть разные пути: завести блог или подкаст, открыть свою ютуб-канал, инстаграм-канал, стать для начала топовым комментатором спортса…
В прошлом дорога была, скорее, одна. Сначала пацан рисует таблицу чемпионат СССР в тетрадке, перерисовывает эмблемы челябинского «Трактора» и горьковского «Торпедо», пишет туда же репортажи об играх своей команды, а после отсылает один из таких репортажей в местную газету. У вас, как я понял из «Кристальных людей», было именно так.
– Да, мне было 14 лет, то есть шел 1982 год, я составил заметку о мачте «Кристалла» и отправил ее в областную газету с простым названием «Коммунист». Через сколько-то дней дома раздался звонок, позвонил заместитель главного редактора. Я, естественно, сначала не поверил.
– Что ж тут естественного, вы же ждали ответа?
– Я почему-то был уверен, что мою заметку сразу опубликуют, а потом расстроился и просто забыл про это.
Из книги «Кристальные люди». Сезон-1982/83
«Тетрадка пухнет от послематчевых записей, и я забываю про свою первую непечатную попытку, когда дома звонит телефон (кто звонит? слон?) и сестра зовет меня к трубке. Первые пять минут я не могу поверить, что со мной говорит заместитель главного редактора газеты «Коммунист» Виктор Иванович Пролеткин, думаю, что это розыгрыш одноклассников. Он меня несколько раз переспрашивает, правда ли, что мне 14 лет и что я учусь в восьмом классе. Разговаривает со мной долго, расспрашивает об учебе и книгах и заключает, что для «Коммуниста» я все-таки слишком молод, а вот в областной комсомольской газете «Заря молодежи» иногда набирают юнкоров».
Вы же помните, какая это величина в СССР – газета! Тогда я не знал, что в советских газетах существовала негласная процентовка: 60, кажется, процентов заметок в номере должны были быть написаны штатными журналистами, а 40 – авторами со стороны. Понятно, что рабочие, инженеры, студенты сами в газеты, как правило, не писали, за них сочиняли журналисты. А тут живой автор, с улицы. Наверное, мне это помогло как-то.
Но я не понимал, что можно самому как-то позвонить, напроситься, прийти и так далее. В общем, я снова написал заметку про матч «Кристалла», заклеил конверт и отправил его почте. Из «Зари» тоже потом позвонили и пригласили в редакцию. Как раз это было накануне моего 15-летия. Ну вот с тех пор так и поехало, я сочинял какие-то заметки, а их публиковали.
– И сразу про «Кристалл»?
– Нет, не только. Был хоккей с мячом, вторая лига по хоккею – «Химик» (Энгельс), «Золотая шайба», «Лыжня зовет», «Веселые старты».
– Имеет смысл напомнить читателю, что места под такого рода материалы отводилось очень немного. Даже в «Советском спорте» больших материалов почти не было, ибо вся газета – четыре полосы. А в простой местной газете – вообще слезы. Основной жанр был – сообщить результат.
– Сорок строк репортаж о матче.
– Максимум, да. Я из своего новосибирского детства помню едва не один материал большего размера и в любопытном жанре. В «Сибири» был нападающий Сергей Яковлев…
– Помню такого!
– Да, мы же были прямыми конкурентами «Кристаллу» в борьбе за высшую лигу. Маленький, 13 номер… И вот он, видимо, попал в вытрезвитель, а в «Вечерке» напечатал покаянное письмо: больше не буду себя вести неспортивным образом. При этом, разумеется, о самом происшествии ни отдельно не сообщалось, ни в письме не прояснялось, что к чему… Некое абстрактное неспортивное поведение. И это самое интересное, что я в советской печати о хоккее читал.
– Все же бывали публикации в разных жанрах, интервью могло быть или большое превью к сезону. Но в целом, конечно, не сравнимо с тем, что сейчас.
– Очень быстро, получается, сбылась мечта! С 15 лет писать в газете про любимую команду…
– Да, но я же после 9 класса уехал с родителями из Саратова в Иваново, прожил там два года, из Иванова поехал в Москву, поступил в МГУ на журфак, после первого курса ушел в армию… Так что, не так много я и писал в результате про «Кристалл».
Из книги «Кристальные люди». Сезон-1985/86
«На моих книжных полках стоят сотни книг о звездах спорта и еще полсотни – про журналистику. Анатолий Аграновский, Станислав Токарев, Александр Нилин, Анатолий Рубинов, Татьяна Тэсс, Игорь Фесуненко, Лев Филатов – о, боги, боги мои с далеких счастливых планет, то мне слышится «да», то мне слышится «нет». Когда в Иваново приезжает судить боксерские соревнования Дэви Аркадьев – автор книг про Олега Блохина и Валерия Лобановского, – я решаюсь показать ему свои публикации.
Робея, спрашиваю мэтра: «Как вы думаете, я смогу стать журналистом»? Мэтр, небольшого роста, с головой смоляной, как у ворона, удивленно смотрит на стопку газетных вырезок, сложенных на судейском столике у ринга, берет одну в руку, бегло прочитывает. Я переминаюсь с ноги на ногу, как боксер в ожидании окончательного вердикта. Да или нет? Вдруг он каркнет «Nevermore»? Дэви Аркадьевич тыкает пальцем в подпись: «Гридасов – это твоя фамилия?» – «Моя», – отвечаю я, не понимая, к чему он клонит. «Тогда что значит „сможешь“? Ты уже журналист».
– В Иваново, наверное, просто не было хоккея?
– С шайбой нет. Футбольная команда была второй лиги, «Текстильщик». Женский волейбол, вторая лига – «Основа» (Иваново). В боксе тяж был один на уровне СССР, Орешкин, им очень гордились. Я там про хоккей с мячом, вторая лига, писал. Город Родники, комбинат «Большевик».
– Вторая лига по хоккею с мячом? «Сибсельмаш» играл в высшей, а других я и не помню…
– В Саратове «Универсал» по хоккею с мячом – он болтался между второй и первой. В первую вышел, но сидел там на дне. А вторая – это реально заводские команды. «Криогенмаш» (Балашиха), «Авангард» (Донской), «Дизельаппаратура» (Ярославль)… Мужики в возрасте.
– Вот на чемпионате мира недавно за Германию мужик забил. Ему больше шестидесяти… Бывший наш, сейчас посмотрю… Сергей Битков.
– В Германии, наверное, кроме наших бывших никто и не играет… Да, а там не по шестьдесят конечно, но сорокалетние – запросто, сплошь и рядом.
– Я помню, вы то ли рассказывали устно когда-то, то ли писали про разговор с судьей в автобусе… Это как раз «Большевик»?
– Про пенальти?
– Да. Расскажите сами, чтобы я не перепутал.
– До Родников этих километров тридцать от Иванова, туда я приезжал обычно рейсовым автобусом, а обратно просился в автобус с командой гостей, которые возвращались домой через Иваново. И судьи обычно ехали в этом же автобусе. А матчи были спаренные. И я спросил у судьи в автобусе – вы вчера назначили то ли 8, то ли 9 в ворота гостей, а сегодня один, почему так? Он на меня смотрит, ладно, говорит, ты парень взрослый, я тебе объясню. Понимаешь – я приезжаю, мне хозяева гостиницу, ужин, баню, в бане все дела, сам понимаешь.
– Теплый прием.
– Да… А судьи тоже такие были в возрасте, пузатые, с трудом катаются… ну вот, говорит, оказали теплый прием. Трудно не помочь хозяевам. Но они же не забили из девяти шесть. Зачем я два дня подряд позориться буду? Забивали бы – дал еще.
– То есть он вам, молодому человеку, честно рассказал, что в этой системе вот так все устроено. И вас это не смутило?
– Честно говоря, я не помню уже. Сильно удивило – точно. Раз запомнил это.
– Вы же мне и объясняли когда-то, что зря я в 1975-м надеялся, что «Сибирь» опередит в борьбе за предпоследнее место в высшей лиге СКА (Ленинград), ибо Ленинград не мог вылететь никогда…
– Да-да…
– То есть вы с младых ногтей все это знали и принимали как должное?
– Конечно, я был советский мальчик, как иначе! Не могу сказать, что я принимал, как должное, но и не могу сказать, что я возмущался. Как болельщик я возмущался, слухи иной раз доходили, судьи убивают команды, но… Я не помню, что меня это как-то всерьез травмировало.
– Помню, тот же «Сибсельмаш», только по хоккею на траве, играл с кем-то дома. Высшая лига, но вид спорта такой бессмысленный, и атмосфера на стадионе очень домашняя: я просто сидел в тот раз в метре от ворот, за спиной вратаря, почти на поле. И вот подается штрафной-угловой, а наш хоккеист сходу переправляет мяч в сетку. И судья засчитывает. А там мяч следует зафиксировать, нельзя сразу бить.
И все трусят молча к центру, только один хоккеист соперника недоумевает – «Товарищ судья, не было же остановки, товарищ судья». Я этого не понял, поведения судьи, и сразу вытеснил. Думаю, это и есть легендарное двоемирие советское: вроде что-то и есть, а вроде этого же и нет.
– Да-да, есть такая плохая реальность, но она вроде не имеет отношения к моей жизни и не вытесняет главного, хорошего.
– Хорошо, а в жизни вы просто могли посвятить матчу «Большевика» минимальнейшую заметку…
– Я, кстати, для «Большевика» из Родников сделал два календаря-справочника! К сезонам-1984/85 и 1985/86.
– Да что вы! Мне в детстве казались небожителями люди, которые – про справочники я уже говорю – составляют программки на матчи. Но меня, помню, не устраивали программки «Сибири» и «Чкаловца»: лист А4, сложенный пополам, с минимумом информации. Всегда казалось, что можно как-то разнообразить.
– У вас в Новосибирске были плохие программки, они мне в детстве очень не нравились. Я же собирал программки, ориентировался в теме. Среди собирателей, «футболофилов», были свои внутренние ранжиры. Лужниковские были отстой, а на стадионе «Динамо» – интересные. В Риге крохотные на двух языках, не любил их, в вот в Киеве настоящие тетрадки. Федерация каждый год проводила конкурс на лучшие календари-справочники и программки. В «Футболе-Хоккее» результаты публиковались, попасть в список лучших было вообще офигеть и обалдеть, счастье.
– А кто их издавал, кстати?
– Это всегда была какая-то газета, либо партийная, либо молодежная.
– Нет, мне кажется, не газета. Команда или стадион...
– Газета или издательство. В Саратове это были газета «Коммунист» и издательство «Коммунист», в Иванове – «Рабочий край». Как правило, тот человек, который писал о футболе или хоккее в этих газетах. Борьба была за это место жесткая. Хотят писать о футболе и хоккее десятки, а на весь город – две газеты и два места. А составлять справочник вообще только одному человеку достается. У нас в Саратове был Анатолий Иванович Евцихевич, он справочники по футболу и хоккею, наверное, лет 30 подряд делал, пока совсем не состарился – а пока не состарился, никто занять его место не мог. Очередь стояла, чтобы стать составителем программок или справочника. Нужно было, чтобы кто-нибудь умер, или кто-нибудь спился, или интрига какая-то. К примеру, влез по знакомству к новому главному тренеру… Это ведь хорошие деньги были.
– Прям уж хорошие.
– Гонорар за один справочник в разных городах, наверное, был разный. Я еще до Иванова в Саратове был составителем справочника «Футбол-1984» – вместе со старшими товарищами, Борисом Плохотенко и Игорем Погореловым. На троих мы получили 150 рублей.
– Месячная зарплата всего. А работа, наверное, уж побольше месяца.
– Намного больше, да. Но это было дико престижно.
– А за программку сколько платили?
– Наверное, по пятерке. Не помню.
– А книжки про спорт из детства какие помните? Я, помню, наткнулся в библиотеке на абонементе как-то на «Пеле, Гарринча, Футбол» Игоря Фесуненко, чуть дар речи не потерял. Вообще не знал, что такое бывает. Тем более что Фесуненко был знаком по телевизору, как болтун про американскую политику.
– «Пеле, Гарринча, Футбол» – конечно!
«Танго Испания» Теймураза Мамаладзе – про ЧМ-82. «Играет ЦСКА». «Окинь противника взглядом» Александра Кикнадзе. Это папа Василия и Кирилла Кикнадзе. «Видеозапись» Александра Нилина. Альбом 67 года про хоккейный ЧМ в Вене – моя первая спортивная книжка. Кен Драйден, «Хоккей на высшем уровне», с детства храню. Старостин Андрей Петрович «Большой футбол» – до сих пор любимая книга. Я недавно купил первое издание 57 года. Посмотрел изменения по отношению с 64-м, той версией, что я знал с детства.
- Публиковали?
– Нет пока. Может использую как-нибудь, но там не такая уж большая разница… А вот я Кассиля купил «Кондуит и Швамбранию» четыре издания разных лет – вот они все заметно разные. Вот это действительно хорошая тема для филологической работы. Сразу после войны, ну, когда антисемитизм пошел, исчезает почти вся еврейская линия из книги.
– Тут я, как филолог, конечно не могу не влезть со своим. Одна из великих глупостей, которых никогда себе не прощу: потерял первое издание «17 мгновений весны», купленное в Питере у бабушки за сто рублей. Там в первом абзаце – в первом! – было написано, что соседи Штирлица по безлюдному поселку у Ванзее считали его гомосексуалистом. После того, как фильм вышел, эта фраза, разумеется, исчезла из новых изданий.
– В фильме иной раз тоже возникало такое ощущение. Там эта немка, как ее… Габи всю дорогу его клеит и ничего, бесполезняк.
– Там другая мотивация: он все же советский разведчик, а она нерусская немка.
– Ну, не очень убедительно.
– Я почему про книжки заговорил. Меня в подобных сочинениях очень волновал образ автора. Журналиста, который хоп – и летит в командировку на Олимпиаду, сидит там, господи прости, в пресс-центре, в перерыве между матчами и забегами может прогуляться по набережной буржуазной реки.
Кучмий из года в год писал о велогонке мира, я проглатывал эти репортажи, и не меньше чем повторяющиеся метафоры, типа полотно трассы как наждак, если упасть, меня волновало вот это вот… Есть люди, которые из года в год едут писать про велогонку мира! Сегодня ночуют в гостинице в Праге, завтра в Берлине, как так? Или очерки Юрия Зерчанинова в «Юности»…
– Зерчанинова, и вообще статьи о спорте в «Юности», я с детства воспринимал как высший пилотаж, высшую лигу. Даже не понимал толком еще почему, но так чувствовал. Хочу вырасти и публиковаться в «Юности».
– Для читателя я скажу в двух словах, не все помнят: он публиковал огромные очерки, в которых подробно рассказывал о карьере спортсмена или тренера, и как-то раз за разом выяснялось, что он с этим спортсменом общался на десятках соревнований от Иркутска до Парижа. Написано все это было на высочайшем литературном уровне. Я к чему это все: вы ведь, Стас, не стали журналистом, который не вылезает из пресс-центров, с Олимпиад и чемпионатов мира? Хотя возможности, такие, безусловно имели.
– Первые пять лет в «Спорт-Экспрессе» я много ездил и не вылезал из командировок. Потом да, стал начальником. Возможности имел, но редко пользовался. Я исходил из принципа, что на соревнования должен ехать не начальник, а журналист, который непосредственно ведет тему. А сейчас мне вроде как и поздно думать о репортерстве. Но пока работал в PROспорте, то иногда как вип-гость – на Олимпиаде в Сочи в таком качестве был, на ЧМ по футболу, на ЧЕ по футболу. Тоже неплохо. В Сочи, кстати, мне очень понравилось, великолепная была атмосфера.
В этот момент раздается телефонный звонок: Стасу звонят из ФСБ.
Имен и званий он, конечно, не выдает.
Но смысла звонка не скрывает: последние годы Гридасов плотно занят архивной работой.
– Я тоже раньше думал, что нужны какие-то спецсвязи, чтобы попасть в архив ФСБ и получить доступ к работе с архивными делами. На самом деле, нет. Я наудачу написал запрос – хочу познакомиться с делами Василия Сталина, братьев Знаменских, братьев Старостиных, Соколова. И мне пришел ответ по почте: звоните по такому-то номеру, приходите.
– Это кто – Соколов?
– Соколов Петр Петрович. Защитник олимпийской сборной России 1912 года по футболу.
– Ой.
– Петербуржец. Там такая история – из той сборной 12 человек остались в СССР, и пятеро потом умерли в Ленинграде в блокаду, три человека погибло в Первую мировую, один эмигрировал во время Гражданской и стал таксистом в Париже. А Соколов был монархист, принципиально боролся с советской властью, был завербован английской разведкой, был резидентом в Финляндии. Во время Второй мировой активно работал против СССР, после 45-го его активно искали наши спецслужбы, чтобы уничтожить, но успел сбежать в Швецию, где жил под чужим именем, работал учителем физкультуры и умер своей смертью в 1971 году. Фильм есть Кирилла Набутова про этого Соколова… Но это так, к слову пришлось. Главное, что меня сейчас интересует – дело братьев Старостиных 1942 года.
– Они там?
– Практически все политические там. У Старостиных была 58-я статья плюс указ 7-8 («шьешь, начальник»).
– И любой простой гражданин имеет право пойти и все это увидеть?
– По закону да. Есть срок давности дел, есть определенные ограничения по выдаче дел – какие именно, я до сих до конца не понимаю. Пишу запросы наугад. Когда я работал с архивными делами в ГАРФе (Государственный архив Российской Федерации), то там было проще. Есть общедоступный электронный каталог, работает поиск по фамилиям. В ФСБ такого нет. Сейчас вот получил возможность работать с делом Харченко, это нарком спорта, расстрелян в 37 году. А вот дело Василия Сталина не дали, оно еще вроде засекречено. Очень хочу прочитать дело Косарева, это первый секретарь ЦК ВЛКСМ, был любимцем Сталина, одна из ключевых фигур в истории создания «Спартака», покровитель братьев Старостиных. Его тоже потом расстреляли. Но не знаю – дадут или нет.
– Это прямо на Лубянке все удовольствие?
– На Лубянке. Но не главное здание, а рядом. Выглядит как обычный читальный зал небольшой библиотеки. Сами дела там не хранятся – их туда приносят после заказа исследователя. Или привозят, не знаю. В общем, мне выдали в прошлом году четыре тома архивно-следственного дела братьев Старостиных, вот это всё – арест, обыск, допросы, очные ставки, суд, документы по реабилитации. Фотографировать, сканировать ничего нельзя. Брал ноут, садился и перепечатывал вручную несколько месяцев.
– Давно вы в архивах?
– Лет 5 или 6. Около тысячи накопировал разных файлов, и я никак не могу остановиться, продолжаю нагребать, нагребать.
– У вас есть сверхцель какая-то? Или по наитию ищете?
– Все вышло совершенно случайно. Сначала у меня был один-единственный конкретный вопрос – когда основан в Саратове хоккейный клуб «Кристалл». В наших справочниках всегда был написано, что в 46-м, но правда ли это? Я сомневался. Основание для 46 года было – одно-единственное позднее интервью ветерана. Я пошел в архив. Поднял документы спортивного общества «Большевик». Так тогда называлась хоккейная команда в Саратове. Хоккей же в стране создавался в приказном порядке – из Москвы. Нашел постановления, паспорт стадиона, всякое разное. Железно установил, что хоккей в Саратове появился в 1947 году.
Нельзя было просто так пойти, выйти во двор и создать команду по хоккею с шайбой. Не было ни правил игры, ни клюшек с шайбами, ни формы, ничего. Даже для того, чтобы сделать борта, нужно было написать запрос и где-то получить доски. Потом я стал читать вообще все документы, которые мне только попадались по рождению хоккея в СССР. Года три, наверное, изучал. Читал еще, конечно, интервью с ветеранами, книги, газеты, официальную переписку с МОК и Канадой. Потихоньку сложилась в голове общая картина.
– Стоп. Большая картина чего? Как назывался проект – «История советского хоккея»?
– Да, история появления канадского хоккея в СССР. Взял первый период, 1946–1961. Пласт людей и судеб, о которых почти все забыли. У нас же торжествует один Тарасов, который считается «отцом советского хоккея», о котором сложено огромное количество небылиц.
У меня не было задачи сделать что-то специальное «анти-тарасовское». Я просто месяц за месяцем отслеживал всё, что происходило в нашем хоккее. Документы, отчеты о матчах, статистику, заседания тренерских советов, постановления федерации и так далее. Меня интересовали механизмы – как это всё запустилось, заработало. И люди, которые в этом участвовали. Я сел писать первую главу, сделал три или четыре варианта, шло сложно как-то, а по ходу продолжал ходить в ГАРФ и читать разные архивные документы. Для любопытства больше. И тут мне попалось дело «Спартака» 1937 года. Его до меня, похоже, вообще никто не читал.
Знаете, есть такой лист использования в архиве – вот он был абсолютно чистый. Читаю и понимаю, что этого нет нигде, ни в книгах Старостиных, ни в книгах о Старостиных, ни в истории «Спартака», вообще нигде. В 37-м же Старостиных должны были расстрелять. Расстреляли многих из их близкого круга общения, друзей, родственников. А они остались живы. Даже на допросы не вызывали.
– Идите, ###, играйте.
– Да… Ну, я сначала отложил эти документы в сторону, на будущее. А потом – вы, наверное, знаете, как это бывает в жизни – на меня со всех сторон стали сыпаться спартаковские истории, в архиве ФСБ вот выдали дело для ознакомления. Ну, я и решил, что Кто-то очень хочет, чтобы я сейчас занялся книгой про братьев Старостиных, а книгу про хоккей отложил на потом.
– Надо ведь не только само дело изучать, но и контекст.
– Именно! Это самое сложное для меня – понять контекст, а потом ввести в курс читателя. Что такое 1937 год и почему там были массовые репрессии в спорте? Как на это повлияли отношения Старостиных с Косаревым, Косарева с Ежовым и так далее? А приезд басков? Вот братьев обвинили, что они в 41 году отмазались за взятки от фронта, а потом за деньги отмазывали других. Но что это значит? Какие были правила призыва, кому выдавалась отсрочка? Что такое вообще военная Москва 1941 года? Что такое народное ополчение?
Мне сейчас приходится много читать на эти темы, чтобы понять, как была устроена эта советская жизнь в 1936-1942 годах. Слушаю лекции. Консультируюсь со знающими людьми, историками, исследователями. Или вот знаменитая московская паника 15-16 октября 1941 года. По сути, все обвинение Старостиных строится на событиях, произошедших в эти дни. Знаете?
– Большая паника была. Толком не знаю.
– Вот и я так же толком не знал. А это были дикие дни. На несколько дней исчезла фактически вся власть, люди грабили свои конторы, выносили вещи с фабрик, были уверены, что Москва вот-вот падет, буквально к вечеру ждали немцев. Хаос, куда бежать, неясно, что делать, неясно. Жуть. Двое суток хаоса. Слухи: Сталина то ли убили, то ли он сбежал, бросив Москву на немцев. Старостиных обвинили, что они ждали прихода немцев и были готовы с ними сотрудничать, но в деле никаких доказательств этому не содержится – кроме довольно путанных признаний самих братьев.
По сути, они просто сидели на кухне и обсуждали, а что делать-то теперь? Как и вся Москва в эти дни. Или почему они остались в Москве? Почему-то сейчас многие считают, что эвакуация – это собрал вещи, купил билет на поезд и уехал, когда тебе вздумается. Это же вообще было не так. Дело Старостиных 1942 года – очень сложное, многослойное. И уходит оно не только в 37 год, глубже – как минимум, во времена НЭПа и закладки нового советского спорта.
– Жутко интересное вы нашли себе дело.
– Дико увлекательно! Я весь «Красный спорт» проштудировал целиком, «Комсомольскую правду», десятки дневников прочел по московскую панику, жутко интересные дневники немецкого генерала Хейнрици. На какие-то вещи обращаю внимание, на которые не обращал раньше. Например, Старостины не воевали, но топовых футболистов вообще не брали на фронт. Почему футболисты из «Спартака», ЦДКА, «Динамо», «Торпедо» не «полегли под Вязьмой», а остались в тылу играть в футбол, хоккей, баскетбол? Анатолию Тарасову – 22 года, Боброву – 19, Чернышову – 27, Бескову – 21, Григорию Федотову – 25. Молодые, здоровые, физически подготовленные мужики. Немцы под Москвой, последних студентов-филфаковцев бросают в бой, а ЦДКА в полном составе отправляется в тыл, в Арзамас.
– Цель была – сохранить команды?
– Да. Чуть немцев отодвинули, уже чемпионат Москвы возобновляется по хоккею с мячом, в ноябре 1941-го.
– Странное, должно быть, зрелище…
– Почему? Работают театры, кинотеатры, певцы дают концерты, теннисисты играют в теннис, а хоккеисты в хоккей. Нормальная жизнь, значит, нет больше повода для паники, война будет выиграна. Вот эта обыденность жизни меня больше всего потрясает – даже обыденность арестов. Один из персонажей моей книги – давний товарищ Старостиных, они играли вместе еще на Горючке после революции. Потом он играл за «Динамо» и одновременно работал в снабжении, делал дела с Николаем Старостиным.
Попался, пытался свалить вину на Николая Петровича – Бог знает, как там было на самом деле. Старостина не взяли, а он ушел в лагеря на 8 лет. Вернулся. Николай Петрович взял его на работу в «Спартак», он снова попался, дал показания на Старостина. Теперь Николай Петрович ушел в лагеря, а он остался в Москве. Старостин вернулся после отсидки, они снова встретились, снова общались, вместе ходили на футбол, как будто ничего и не было.
– Хороший финал.
– В смысле?
– Ну, не с точки зрения жизни, тут не знаю, а для интервью – нормальный.
Архивные труды Гридасова еще не оформлены в книги, но начиная с этого года их можно слушать – подкасты PROспорт выходят на сервисе Storytel.
Я, правда, еще не пробовал, но вот закончил редактировать интервью – теперь и попробую. Неприятно, когда жизнь заставляет привыкать к чему-то новому… человеку-то хочется самому все решать, не зависеть от ветров эпохи. А так, видимо, не бывает.
Блог же «Холотропные стратегемы» напоминаю, создан для рекламы моей же книжки «История мира в пяти кольцах», которую можно очень дешево купить на «Литресе». Она похожа на это интервью: такая же бестолковая, скачущая с темы на темы, но, как мне кажется, довольно веселая.
Подкасты PROспорт на сервисе Storytel
Фото: РИА Новости/Израиль Озерский
только недавно такой молодой был на обложках proспорт. эх