#26 Алекс Смольянинов: «Fan-ID нужен исключительно для пополнения полицейской картотеки новыми пятнами»
P.S. Дорогие читатели, подписывайтесь на блог. Давайте развивать канал вместе!
Любовь к футболу у нашего героя заложена на подсознательном уровне. Помимо создания качественных видео-работ он многие годы играл за любительские команды. К сожалению, полученная в прошлом году роковая травма мениска поставила в его футбольной карьере точку. Но зато в памяти остались «дикие» фанатские выезды в 90-х и 00-х, знаменитая бойня на Манежной площади в 2002-м. А ведь была еще встреча ранним утром «золотого» состава ЦСКА в столичном аэропорту после первой в истории победы российского клуба в Кубке УЕФА…
В заключительной части большого интервью мы поговорили с Алексом о перспективах российского футбола в условиях изоляции от остального мира, почему РПЛ уже в ближайшее время может превратиться в аналог крымского чемпионата, про самый опасный фанатский выезд в Санкт-Петербург, о переломном моменте в истории противостояния фанатов с полицией, а также обсудили, добьет ли Fan-ID и без того низкую посещаемость матчей Премьер-лиги.
3-я часть интервью, в которой Алекс рассказывает:
о кардинальных изменениях в восприятии российского футбола за последние месяцы
о рисках РПЛ превратиться в аналог крымского чемпионата
о коррупции в российском детско-юношеском футболе
о травме мениска, перечеркнувшая футбольную карьеру
о впечатлениях от фанатского побоища на Манежной площади в 2002 году
о самом диком выезде — в Санкт-Петербург на матч «Зенит» - ЦСКА
о встрече армейцев в столичном аэропорту после победы в Кубке УЕФА
о вечном противостоянии фанатов и полиции
о пагубных последствиях введения Fan-ID в Турции и России
где сейчас в мире самые свободные фанатские группировки
«Ныне российский футбол — история не про деньги, а про энтузиазм, новые решения»
— В отличие от команд Косово крымские клубы не получили права участвовать в еврокубках. Каковы в условиях мировой цивилизации перспективы местного футбола?
— Касательно нашего футбола мне недавно пришла мысль, что мы, будучи изолированными от спортивного мира, можем создать что-то, принципиально отличающееся от других мировых школ по стилистике игры. Сейчас у России для этого есть прекрасная возможность. Поэтому, на данный момент, актуальнее снимать документальные фильмы про российский футбол, чем про какой-либо другой.
Про последнее cейчас вообще трудно делать какие-либо интересные выпуски потому, что в сложившейся ситуации по ряду причин практически нереально организовать съемки, найти правильные контакты. Все это было очень сложно и до закрытия евроокна. Буквально пару недель назад мы придумали несколько интересных концепций на тему «Как сейчас Россия живет футболом с точки зрения обычных людей».
В этом плане у нас сейчас появилась отличная возможность исследовать внутреннюю кухню нашего футбола, и после снятия всех запретов представить публике сильные и принципиально новые идеи. Да и вообще сейчас для России самое время заняться реформами во всей футбольной системе, попробовать улучшить ее со всех сторон с точки зрения самой игры и администрирования таковой.
Насколько знаю, в этом направлении многое делают в РФС, что в том числе вылилось в создание разделенной на 4 дивизиона юношеской лиги. Раньше она выглядела по-другому, представляя собой чемпионат дублирующих составов клубов РПЛ. В связи со всем этим мне вспоминается ситуация с футбольной школой Советского Союза, которая, будучи изолированной от мира, ковалась, и вышла на мировой уровень.
— В одном из интервью гендиректор «Уфы» Шамиль Газизов заявил, что в сложившейся ситуации в РПЛ возможны серьезные финансовые проблемы у некоторых клубов РПЛ, урезание зарплат их игрокам и некое своячество. Способен ли в период мировой изоляции наш футбол скатиться до уровня того же крымского?
— По сути, все так и будет. Касательно урезания зарплат игроков скажу, что, на мой взгляд, это позитивное изменение. Из-за этого, может быть, футболисты начнут больше задумываться о своей спортивной карьере. Здесь нужно заметить, что за последние 15 лет в России стало очень модно отдавать детей в футбол потому, что таковым прибыльно заниматься.
Сейчас же с этим связана другая мысль. Ныне российский футбол — история не про деньги, а про энтузиазм, новые решения. Мы не изолированы от информации, способны перенимать опыт и лучшие практики, пытаться опробовать их, на что стало больше времени. Вспоминается «Зенит», который раньше покупал дорогих футболистов с целью достичь быстрого результата, в том числе в Европе.
Сейчас такового не ждут, российский футбол изолирован, и клубам можно сосредоточиться на воспитании собственной молодежи для основного состава, покупках талантливых парней из других клубов и футбольных школ. Такими темпами мы вырастим довольно сильное поколение игроков, и опять-таки сможем вернуться на европейскую и мировую арену в обновленном составе и с перспективными идеями.
— Вы в это верите, даже несмотря на то, что сейчас детей частенько берут заниматься футболом за взятки?
— А когда было по-другому? В СССР? Тогда, я думаю, дети попадали в футбол за те же взятки, только их брали не деньгами, а холодильниками или еще каким-нибудь барахлом. Другое дело, в советские времена такового было меньше, чем сейчас. Тогда взятки карались правосудием серьезнее, чем в наши дни.
В общем, считаю, что в плане развития футбола из сложившейся трудной ситуации мы извлечем много позитива. На данный момент в России много людей, которые искренне хотят что-то вложить в эту игру. Для многих частных клубов вроде «Родины» сейчас самое время активно заниматься своим становлением, становиться выше классом.
«Результаты МРТ показали, что это был разрыв не только мениска, но и «крестов»
— Но все-таки иногда тренеры детско-юношеских школ продавливают «удобных» для себя ребят в основной состав из-за того, что получают мизерные зарплаты. Не в этом ли корны проблемы российского футбола?
— Тут дело в том, что если у ребенка нет определенных перспектив, таланта и самоотдачи, то футболистом он никогда не станет. И никакие деньги здесь не помогут. Помню, в середине 90-х я занимался футболом в школе «Красногвардеец». Наш коллектив был не из слабых, играл в Высшей Лиге с ЦСКА, «Динамо» и «Спартаком».
Со мной за «Красногвардеец» выступал парень, которого тренер был вынужден привлекать к матчам за основной состав потому, что папа этого мальчика помогал команде финансово. Но из этого ничего не выходило. Парень выходил исключительно на замену, 15 минут бегал по полю, и возвращался на скамейку запасных.
— Почему вас привели в футбол?
— Я сам пришел в футбольную школу в 8 лет, но потом бросил ее. В дальнейшем два года рубился за Восточный Административный Округ на общемосковском турнире, а в студенческие годы выступал за свой институт, получил второй взрослый разряд, который через какое-то время обнулился. Потом стал играть в мини-футбол с друзьями на любительском уровне.
— Как относитесь к матчам любительских команд с участием разных звезд и блогеров, которые активно посещают зрители?
— Появление таких команд ведет к популяризации здорового образа жизни. Плюс любой привлекающий людей на трибунах клуб привносит какой-то вклад в развитие футбола в стране.
— Вас приглашали в такие команды?
— Да, но я отказался потому, что в прошлом году порвал мениск и сейчас не способен за кого-либо играть. Последствия этой травмы таковы, что при обычном в футболе резком движении ногой вылетает сустав. Чтобы полностью восстановиться после разрыва мениска, надо либо делать операцию, либо прибегнуть к какой-нибудь другой терапии. Как раз сейчас я планирую всем этим заняться.
— Мениск порвали на тренировке?
— Да, в первой игре в зале после летнего сезона. Травму получил на ровном месте. Просто поставил ногу и почувствовал колоссальную боль в колене, которую ранее никогда не испытывал. Видимо, я не смог быстро привыкнуть к жесткому покрытию после долгих выступлений на искусственном газоне. Результаты МРТ показали, что это был разрыв не только мениска, но и «крестов».
Доктор сказал, что после операции я смогу играть в футбол еще лет десять. Но если раз порвал мениск и «кресты», то это обязательно повторится, и может быть даже на другой ноге. Поэтому я подумал, что мне лучше вылечить колено другим способом, и оставить этот ресурс до конца жизни, чем окончательно убить его футболом (прим. — смеется).
— Ваш уход из команды огорчил партнеров?
— Нет. Более того, моя травма их нисколько не удивила. Все мои товарищи по той команде были ломанными-переломанными ветеранами, которым от 35 до 45 лет. Если кто-то из них себе что-то ломает или рвет, то это воспринимается как обыденное. Так что отряд особо не заметил потери бойца.
— После травмы вы пожалели, что не стали юристом?
— Никогда не хотел этим заниматься. Но, тем не менее, доучился и сейчас могу применять полученные в университете знания, проводя футбольные расследования.
«Беспорядки на Манежной в 2002-м сравнимы разве что с гражданской войной»
— В вашем фильме о турецких фанатах говорится, что они имеют очень большое влияние на политику своей страны. Возможно ли подобное в России?
— Наверное, с момента драки болельщиков нашей сборной с англичанами на Евро-2016 такого представить себе невозможно. Российские спецслужбы же взяли тот инцидент на заметку, начав активно работать с нашими фанатами.
Да и вообще во всех посещенных мною странах Европы болельщики давно подвержены максимальному давлению со стороны полиции и властей. 30 лет назад же всякий фанатский беспредел творился в большинстве государств континента каждую неделю. Пример такового — пожар на стадионе «Стяуа», который устроили болельщики бухарестского «Динамо» в 1997 году.
В России, кстати, в начале нулевых драки фанатов с ОМОНом были тоже вполне нормальным явлением. В те времена в Европе полиция была просто не готова бороться с болельщиками, из-за чего они делали на стадионах все что хотели.
— Например?
— На каждой выездной игре лидеров российского чемпионата в Воронеже, Питере, Волгограде и других городах каждый тур происходили инциденты вроде выламывания кресел, метания их в ОМОН и махача на трибунах. В кубковых встречах грандов с командами низших дивизионов в середине нулевых происходили так и вовсе еще большие ужасы вроде пожаров на стадионах.
Повторюсь, что в те годы спецслужбы и полиция вообще не умели работать с фанатами не только в России, но и во всей Европе. В Англии после прохождения пика активности футбольных хулиганов в 80-х поняли, как бороться с таковыми и начали для этого разрабатывать разные системы контроля. Но до Восточной Европы аналогичные меры дошли только к середине нулевых, а до России — и вовсе лишь где-то к 2010 году.
— Стал ли переломным моментом в борьбе с российскими болельщиками инцидент с убийством фаната «Спартака» Егора Свиридова в 2010 году, после которого фанаты проводили акции на Манежной площади?
— Да. Но я бы, наверное, назвал отправной точкой беспорядки на Манежке в 2002 году, связанные с поражением сборной России от Японии на чемпионате мира. Это произошло опять-таки по вине милиции, спецслужб и властей города. Все они были не готовы усмирять неуправляемые массы людей, подогретых алкоголем потому, что тогда в центре Москвы спиртное было в свободной продаже.
Думаю, что после такого ужаса власти и милиция начали пересматривать свое отношение к подобным инцидентам на массовых мероприятиях и вообще к активным фанатам больших клубов. Однако, последних в 2002 году было по-минимуму в отличие от пьяной молодежи с окраин Москвы. Те приехали на Манежку для того, чтобы повеселиться и попровоцировать. Началось все с того, что кто-то кому-то кинул бутылку в голову, а дальше уже понеслось…
Вспыхнула одна драка, затем другая, третья, кто-то разбил автомобиль. Следом стали пытаться опрокидывать машины телевизионщиков, переворачивали кареты скорой помощи, выбивали стекла в простых и трендовых магазинах, которые сразу же ринулись грабить мародеры и т. д.
— Вы были непосредственным свидетелем тех беспорядков?
— Да. Я, в то время 17-летний, будучи не чуждым фанатских выездов юноша, был тогда на Манежной площади и прекрасно помню все это безумие. Тогда происходящее там мне дико понравилось, но сейчас, смотря на те события с высоты прожитых лет, полностью осознаю их ужас и нелогичность.
Никогда не видел подобного ранее и, наверное, не увижу уже больше никогда. Те беспорядки сравнимы разве что с эпизодом Гражданской войны. Они же представляли собой массовый разгром города серьезного масштаба прямо рядом с Кремлем.
Думаю, от них в шоке были все, и после тех событий власти задумались, по крайней мере, о структуризации работы с фанатами на массовых мероприятиях. Поэтому эпизод на Манежке после убийства Егора Свиридова в 2010 году стал признаком того, что за работу с болельщиками нужно браться еще серьезнее.
Может быть, в тот момент сообщество ультрас было недооценено в плане своей сплоченности. Оно показало свою солидарность, придя на Манежную площадь. Стало ясно, что это группа, которая живет по своим законам и понятиям. Естественно, полиция и спецслужбы таковым заинтересовалась.
«В 90-е все фанатские выезды были в прямом смысле дикими»
— Расскажите поподробнее, как вы ездили на выезды.
— Начал гонять на матчи за ЦСКА в конце 90-х, когда все выезды были в прямом смысле дикими. С начала нулевых российские регионы были в полном упадке. Мы, 15, 16, 17-летные парни, были практически без денег. Ездили поддерживать своих кумиров либо на «собаках» (прим — электричках), либо на поездах, в которые вписывались, и, на всем пути до нужной точки, 4-5 раз пересаживались из одного состава в другой.
На каждом таком выезде была масса приключений, которые в основном были связаны с пьянками и рандомными драками. В общем-то, подобное характерно для переживающих юношей с ветром в голове, у которых происходит невероятное изменение сознания.
— Вы, наверное, и в фанатских стрелках участвовали…
— Да, и, как видите, остался жив (прим. — смеется). Мне, слава Богу, не доводилось участвовать в стрелках, в которых использовались опасные предметы вроде ножей или кастетов. В основном это были чистые руки и честные схватки.
Однажды, правда, попал, что называется, под дерьмо. Дело было на выезде в Питер где-то в начале нулевых, когда мы шли со стадиона «Петровский» в оцеплении и были закиданы бутылками. Две или три из них лишь по счастливой случайности не попали мне в голову. Виновники тогда вели артобстрел из кустов, при этом милиция их особо не гоняла.
— На выезды победного для ЦСКА Кубка УЕФА ездили?
— Нет, но отлично помню майский вечер, когда армейцы завоевали этот трофей. Мы смотрели тот решающий матч со «Спортингом» в московском баре, а после финального свистка на «Жозе Алваладе» поехали как раз таки на Манежку. Она тогда стала, не знаю почему, прямо каким-то центром притяжения болельщиков.
Тогда по случаю столь большой победы своих кумиров туда начали стекаться все фанаты ЦСКА. В ту ночь на Манежке были какие-то невероятные гуляния, а утром мы поехали встречать красно-синих в аэропорт. Помню, как они вышли из самолета с Кубком УЕФА. Все это была очень большая радость, непередаваемые ощущения.
«Fan-ID нужен исключительно для пополнения полицейской картотеки новыми пятнами»
— Вспоминая все вышеперечисленные вами фанатские кейсы, можно ли назвать Fan ID эффективным способом работы с болельщиками?
— Мне кажется, что это точно даст отток людей с трибун. При этом, сейчас на футбол в России и так не особо ходят, интерес к нему пониженный из-за отстранения наших команд от еврокубков. В недавнем интервью я спрашивал о Fan ID Вадима Евсеева и услышал, что таковое нужно исключительно для полиции потому, что она хочет пополнить картотеку новыми пятнами. Полностью разделяю это мнение и считаю, что введение такового сейчас принесет колоссальный ущерб посещаемости матчей РПЛ.
— Насколько серьезный?
— Боюсь, что Fan ID, возможно, приведет к пустым трибунам. Плюс эта мера — дополнительная нагрузка на безопасность стадионов, что приведет к неизбежному увеличению расходов клубов. Ведь Fan ID предполагает установление определенной системы контроля доступа на стадионы. В России команды не особо много зарабатывают, поэтому в нынешних условиях, когда они теряют спонсоров и армию болельщиков на матчах, введение «паспорта фаната» попросту абсурдно.
— А как относятся к Fan ID в других странах?
— Фанаты турецкого «Бешикташа», с которыми у меня близкие отношения, принципиально бойкотируют подобную систему. Ее ввели 5-6 лет назад для тотального контроля над болельщиками для того, чтобы по-легкому, по-быстрому составить картотеку на тех из них, на которых еще нет данных. То есть, суть схемы в добровольном сливании фанатами личной информации о себе, чтобы получить Fan ID и допуск на стадион. При этом есть вероятность, что в итоге тебе в таковом все равно откажут.
В Турции получение Fan ID — лишний геморрой для болельщиков, которые ходят на стадион, в лучшем случае, 1-2 раза в год. На таких условиях многие из них плюнут на поход на матчи и предпочтут посмотреть игру по телевизору, а то и решат пойти не на трибуну, а в условный театр или кино.
— Резюмируя фанатскую тему, на твой взгляд, где сейчас наиболее свободные фанатские группировки?
— В Азии и конкретно в Индонезии. На мой взгляд, там сейчас единственное свободное фанатское сообщество. Сейчас в Индонезии все развивается так же активно, как в европейском футболе 80-х. Очень жалею, что не снял выпуск про футбол этой страны, когда находился в соседней с ней Малайзии во время локдауна. Последнее и помешало осуществить мой замысел потому, что Индонезия закрылась прямо передо мной. Но может когда-нибудь и сниму этот выпуск.
P.S. Дорогие читатели, подписывайтесь на блог. Давайте развивать канал вместе!
