Винсент, псих Винсент
На протяжении всей своей карьеры я встречал массу людей, которые относились ко мне скептически - дескать, если этот Джонс играет в футбол, то и любой идиот сможет. Помню, перед финалом Кубка Англии одна из газет написала: "Представьте, сколько великих футболистов так и никогда не выиграли этот трофей. Если победит "Уимблдон", в котором есть такие игроки как Винни Джонс, это будет издевательством над футболом!" Ну и пусть их! Каждый и вправду сможет, как я. Только я знаю одно: у всех этих людей нет моего сердца, моей страсти и моей решительности, которые и привели меня к успеху!
Винни Джонс
Знаете ли вы, что...
...Другим знатным выходцем скромного "Уилдстона" является сам Стюарт Пирс, отыгравший за "Юнайтед" 242 матча за 5,5 сезонов. "Психо" даже вошёл в клубную историю, отстояв как-то в одном из матчей в воротах!
...Однажды "Уимблдон" был оштрафован Футбольной Ассоциации на десять тысяч фунтов. Поводом стало постыдное поведение "Донов" во время одного из матчей. Фаны всю игру донимали Джонса скандированием: "Винни, Винни, покажи нам свою задницу!" После финального свистка вся команда выстроилась вдоль трибуны и приспустила трусы. Эксцентричный президент "Уимблдона" Сэм Хаммам предложил этот штраф оплатить... верблюдами!
"Авас" - "Меня - Николай Степанович, а вас?"
Как известно, фамилия Джонс в Британии распространена выше крыши. Вроде наших ивановых-петровых-сидоровых. С Винни по этому поводу случился такой себе казус. Угораздило его сдавать экзамены на водительские права. К нему подошёл экзаменатор: "Мистер Джонс". "Что?" - вопросил Винни. "Мистер Джонс" - с напором повторил тот, теряя терпение. "Да что такое?!" - "О Господи! Моя фамилия Джонс!" - "И я такой же!"
В общем, мистер Джонс получил права, успешно справившись с вождением и ответив на вопрос "По какой стороне улицы вы должны вести своё транспортное средство"...
Знаете, мы, люди, часто любим навешивать на людей ярлыки. Нам почему-то так удобнее. Этот у нас будет непризнанным гением, этот пропойцей, этот дутой звездой, этот звездой истинной и незапятнанной, а вот это хулиган каких поискать надо.
Винни Джонс в футбольной истории остался одним из самых безумных и грязных футболистов, который, отбыв дисквалификацию, выходил на поле только для того, чтобы заработать ещё одну. Кинематограф радостно подхватил этот образ и перенёс его на экраны, где Винни предстал жестоким и беспощадным, но по-своему справедливым и мудрым мужиком из Lock, Stock & Two Smoking Barrels.
Но мы вешать ярлыки (тем более общепринятые) не будем, а потому вот вам исповедь самого Винни. Если у вас после прочтения и создастся какое-то однобокое представление о нём, что ж - не наша в том вина. Спрос с Джонса.
Ему и слово.
О тесноте мира
Кхм... Спасибо. В общем, я, Винсент Питер Джонс, родился... Не так официально? Ну тогда я расскажу о том, чего вы ни в одном досье не найдете.
Вы всегда любите выискивать всякие там знаки судьбы и тому подобную чущь. Так вот, если бы меня, мокрого и окровавленного, только что вышедшего из чрева матери и впервые самостоятельно вдохнувшего полной грудью, не держала акушер, я бы смог подтянуться на подоконнике и увидеть через дорогу от госпиталя "Шроделлз" стадион "Викарэйдж Роуд". Да, тот самый, на котором играет команда моего родного города, "Уотфорд". Мир тесен, господа, если вы ещё это не поняли!
А знаете, где я провёл первые годы своей жизни? На Куинн Роуд, где наша семья - мама Гленда, папа Питер, я (через три года появилась сестрёнка Энн) и два пса Титчи и Перки - снимала полдома, главным домовладельцем был Джо Киннэйр. Ага, тренер "Уимблдона" 90-х. Ему же принадлежал паб, в котором работала моя мать. Так-то.
Ангел или демон?
Самый важный жизненный урок я получил в семь лет. Я увидел незапертым сейф отца, в котором лежали аж пять штук фунтов. Вот тогда-то я впервые на своей шкуре почувствовал борьбу, что в человеческой душе ежесекундно ведут Добро и Зло, ангел и дьявол. Один из них шептал: "Вали отсюда!", другой подталкивал: "Возьми! Ведь никто не узнает".
В общем, я свистнул немного денежек, на которые коробками накупил конфет, шоколада и прочих детских радостей для себя и своих друзей. В итоге всё прояснилось (а как я перетрусил, когда родители, обнаружив пропажу, вызвали полицию!) и отец так мне всыпал и отчитал меня, что мне стало ясно - карьеру грабителя банков мне не сделать. Я вообще с того момента ни разу в жизни не прикоснулся к чужому без спроса!
В качестве наказания мне запретили выходить на улицу. Из окна я наблюдал, как мои друзья разыгрывают Кубок мира нашего двора. Тогда же я в первый и в последний раз в жизни посмотрел по телеку Олимпийские Игры. Это был Мюнхен, 72-й год. С тех пор у меня к Олимпийскому движению стойкое отвращение.
Винни и шоколадная фабрика
Семья у нас была простая, пролетарская, так сказать. Отец был настоящим трудоголиком и вкалывал от зари до зари. Единственной отдушиной для него была главная страсть Джонсов - охота. И рыбалка, конечно же. Охотились у нас все - дед, прадед, отец, я, мой сын... С годами я пристрастился ещё и к скачкам (а также к картишкам, хе-хе).
В детстве я отца почти и не помню: он пропадал всё время на своей стройке, а когда приходил, то брал ружьё или удочку и шёл отводить душу. Я впервые взял в руки оружие в пять лет. Помню, отдача была такая, что я летел вверх тормашками далеко и больно. Но в птичку попал!
Мяч появился в моей жизни позже и некоторое время соперничал с ловлей бабочек. Однако увлечение энтомологией оказалось недолгим и я всецело отдался игре, которой вместе со своими приятелями я посвящал всё свободное время. И несвободное тоже. Учёба в школе меня выводила из себя. Я любил разве что биологию (знаете, эволюция и всё такое), рисование да ещё, когда учитель читал вслух мою единственно любимую книжку - "Чарли и шоколадная фабрика" Роальда Даля. Остальное время я гонял мяч, выступая за сборную школы.
В детстве я болел за "Тоттенхэм", а мой близкий друг Расс Хенсард за "Арсенал". По этому поводу мы нередко устраивали бои, но когда увидели настоящую разборку фанов (это было время, когда на футбол ходили суровые ребята) в метро с ножами и кастетами, завязали не только с поездками на большой футбол в Лондон, но и с болением.
Я всегда играл со старшими и до сих пор остаюсь в истории школы самым юным футболистом её сборной - мне было всего девять, но я умудрился стать игроком матча! Эта пластиковая медалька до сих пор висит рядышком с моим главным трофеем - медалью обладателя Кубка Англии.
Не стоит думать, что в играх со старшими и более сильными я брал исключительно страстью, неуступчивостью и грубостью. Это, мои дорогие, в вас нездоровая тяга к штампам и стереотипам проявляется. На самом деле я был очень хитрым игроком: техничным, с пасом, ударом и умением держать мяч. Очень многому меня научил Джон Корнелл, который по собственной воле взялся тренировать детскую команду нашего пригорода Бедмонда. Тому трюку, когда я схватил за яйца Газзу, меня научил именно он: "Запомни, парень, если соперник будет держаться слишком близко к тебе, незаметно схвати его за яйца и сдави, как следует. В следующий раз он будет держаться от тебя подальше!"
С 12-ти лет я тренировался в "Уотфорде", но был верен родному "Бедмонду". Там меня и заприметил Дэйв "Харри" Бассетт, тогда игрок, а позже - тренер, который даст мне путёвку в профи и пригласит в "Уимблдон". Помню, он ткнул в меня пальцем и сказал Джону Корнеллу: "Дайте мне знать, когда этот шкет подрастёт".
Когда весь мир идёт на тебя войной
Мир тесен и иногда в нём именно для вас не хватает места. Легендарный Берти Ми, который привёл "Арсенал" к дублю в 71-м, командовал всеми детскими командами "Уотфорда", помогая заодно Джорджу Грэму. Именно он и сообщил, что меня исключают: "Винни, ты отличный игрок, но слишком мелкий и щуплый. Извини, но мы не считаем тебя перспективным..."
Это был огромный удар для меня. Как раз тогда, когда жизни мне казалась раем: примерная семья, футбол, в котором я, как мне казалось, уже кое-чего добился - был капитаном детской команды "Уотфорда", играл за сборную Хертфордшира. Но неожиданно всплыла давняя случайная связь отца на стороне. Мать, науськанная, так называемыми подругами, простить ему не смогла и ушла. Мы с сестрой остались с отцом. По моей жизни словно бульдозером проехались! У меня было всё, и вдруг не осталось ничего: ни семьи, ни команды, ни друзей (отец вынужден был продать дом и мы переехали в другой район)...
Я был один на один со своим горем и поддержки ждать было не от кого. В новой школе меня приняли, как обычно. Вышел здоровый детина и сунул мне под нос кулак: "Чем пахнет?" Я сломал ему шнобель, за что - ха-ха! - получил благодарность от нашего учителя. Тогда я забросил футбол, хотя меня звали "Ковентри", "Тоттенхэм" и "Хертфорд Таун". Просто не мог играть, и всё тут!
До выпускных экзаменов оставалось несколько месяцев, когда я ушёл из школы и стал замешивать цемент на отцовской стройке. Отцу заниматься мною было некогда - у него появилась другая женщина, Дженни. Она мне очень нравилась, но мои отношения с родителем дали трещину. Однажды мы с ним повздорили и он поднял на меня руку. Я побросал в спортивную сумку кое-что из вещей, свои награды, магнитофон, какие-то кассеты и ушёл из дома. Навсегда.
Некоторое время я работал в супермаркете. Потом устроился мыть посуду в столовой одного колледжа. Вечерами ходил в паб, играл в дартс и пил пиво, получал в неделю 42 фунта плюс жильё и хавка - в общем, был весьма доволен. О футболе и не вспоминал - он для меня навсегда остался в прошлом, в том счастливом детстве, которое закончилось так быстро и трагически. По крайней мере, так мне тогда казалось...
Потом я купил себе мотоцикл "Кавасаки", на котором и попал в аварию. Из больницы меня забрала мама. Я жил на пособие и помогал в лесничестве моим близким друзьям - Нилу и Андреа Робинсонам, некогда друзьям и работникам моего отца. У них не было своих детей, и я пропадал у них сутки напролёт. Они во мне видели сына, а я пытался найти для себя хотя бы эрзац семьи. Собственно, из-за этого у нас с отцом тогда и вспыхнула перепалка.
Подписывайтесь на блог и читайте продолжение...
«Грязные» парни в центре играют