Побег из детского сада, жуткая травма поясницы и мотивация от Брюса Ли. История первой чемпионки UFC из Китая
От редакции: вы в блоге Harcord – новости MMA и бокса, а ниже – перевод колонки чемпионки UFC Вэйли Чжан для The Players’ Tribune. Ставьте плюсы, подписывайтесь – и таких классных материалов на Трибуне будет еще больше.
В ночь с субботы на воскресенье Чжан будет защищать пояс от бывшей доминирующей чемпионки – Йоанны Енджейчик. Самое время прочитать ее письмо о себе.
***
Когда мне было четыре, я сделала то, что вызывает во мне такую же гордость, как звание первой чемпионки UFC из Китая.
Поскольку родители много работали, я должна была ходить в детский сад с двух лет. Я ненавидела его. Каждое утро плакала, когда отец практически тащил меня туда. Я хотела только играть в игры. Некоторые соседи думали, что у меня СДВГ (синдром дефицита внимания при гиперактивности), потому что я не могла сидеть на месте. Родители даже оставляли входную дверь открытой, потому что знали, что я убегу (частенько я все-таки находила способ это сделать). Но в детском саду двери закрывали. Я чувствовала себя пленницей.
Не помню, что именно мы делали в тот день, но знаю, что я пошла в туалет и заметила колонну рядом с окном. Оно было открыто. Оставалось только как-то забраться туда.
До сих пор не уверена, что четырехлетки способны сделать то, что тогда сделала я. В общем, я уперлась одной ногой в колонну, а второй в стену и поднялась до самого окна. Но когда выглянула наружу, то поняла, что было слишком высоко, чтобы прыгать. К счастью, я любила смотреть фильмы про кунг-фу. В фильмах мастер кунг-фу может летать. Они как будто парят в воздухе, перепрыгивая, скажем, с одного дерева на другое. Я тоже хотела стать мастером – женщиной-мастером.
Мы жили в городе Ханьдань, и мама раньше рыла ямы в земле, из которых я любила выпрыгивать. Если у меня получалось, она копала яму еще глубже. Я хотела стать как можно более проворной и легкой, как настоящий мастер. Иногда я вставала на кровать, завязывала на шее полотенце (потому что у каждого супергероя должен быть плащ) и притворялась, что лечу.
Но когда стояла у открытого окна, у меня не было плаща. И я не умела летать. Но я видела, что рядом со стеной есть дерево. Совсем как в фильмах! Решение было быстрым. Я сделала глубокий вдох, прыгнула на дерево, соскользнула вниз и – вуаля! – была на свободе.
Когда воспитательницы узнали, что я сбежала, они испугались и позвонили моим родителям. Они сходили с ума. Как четырехлетняя девочка могла выбраться из запертого здания незамеченной?
Конечно, я не собиралась им говорить. Я уже шла домой. Тогда я особо не задумывалась об этом. Я просто должна была сбежать из детского сада. Но в итоге поняла, что сделала нечто большее: я преодолела препятствие, которое казалось непреодолимым. Я не спешила. Я думала. Я приспособилась к окружающему миру.
Как я это поняла? Что ж, все началось с отрывка интервью с великим Брюсом Ли, который я посмотрела через несколько лет после великого побега. Когда он говорит, его глаза сверкают, его харизма притягивает, и тебе кажется, что он раскрывает какой-то вселенский секрет.
Он говорит: «Опустоши свой разум. Стань бесформенным, как вода. Теперь ты выливаешь воду в кружку, и она становится кружкой. Ты льешь воду в бутылку, и она становится бутылкой. Ты льешь воду в чайник, и она становится чайником. Вода может течь, а может падать».
Потом он улыбается, и его глаза начинают блестеть. Он говорит: «Будь водой, друг мой».
Для меня это означало, что нельзя использовать только логику для всего подряд. Нужно чувствовать какие-то вещи, открывать их для себя. Я решила, что буду так делать, сколько бы времени на это ни потребовалось. Когда мне было шесть – вскоре после моего побега из детского сада – я начала заниматься с кунг-фу мастером, который преподавал единоборства детям. Я занималась и другими видами спорта: легкой атлетикой, прыжками в высоту, плаванием, пинг-понгом. Я никогда не носила платья. У меня была короткая стрижка. Некоторые принимали меня за мальчика (хотя мне всегда было все равно, что обо мне думают другие). Через два года я сказала родителям, что хочу пойти в школу боевых искусств. Мама – женщина, что рыла ямы в земле, чтобы я притворялась, что я кунг-фу мастер – обычно поддерживала меня в таких вещах, но на этот раз она сказала, что я слишком молода. Та школа была закрытой, так что мне придется заботиться о себе самой. Но она обещала подумать, когда мне исполнится 12.
Через четыре года, с благословения родителей, я начала там заниматься и вступила в команду по кикбоксингу. Первые несколько лет все шло хорошо. Но в 17 я получила травму поясницы. Из-за этой травмы мои родители осознали, как сложно мне будет продолжать заниматься единоборствами. Это было в начале 2000-х, когда никто еще не знал о профессиональных бойцах смешанных единоборств. Где я буду работать, если продолжу тренироваться? Кто захочет смотреть, как бьют девушку? Я не могла вернуться в нормальную школу, потому что, когда я записалась в школу боевых искусств, я пропустила большую часть учебной программы в обычной. Родители решили, что мне нужно научиться какой-то профессии и записали меня в школу парикмахерского и косметического искусства.
Я ненавидела даже мысль о том, что мне придется туда ходить. Я знала, что мне нужно зарабатывать деньги, но не хотела делать это вот так. Во мне все еще горело желание заниматься единоборствами. Кроме того, я поняла, что с какими бы сложностями ты ни столкнулся в жизни, безвыходных положений не бывает. Если ты сможешь адаптироваться, сможешь стать водой, выход есть всегда. Я начала думать: «Может, перебраться в Пекин?»
Там жил один из моих старших братьев. Родители не хотели, чтобы я жила в городе одна, но были не против, если я буду жить рядом с братом. Так я переехала в Пекин, где устроилась на работу на ресепшен отеля. Я работала по 12 часов в ночь, а днем отсыпалась, а так как я хотела поддерживать себя в форме, то тренировалась днем. Я бегала в парках, вела бой с тенью, качалась. Я была, наверное, самой подтянутой администраторшей в Пекине.
Через три месяца я начала работать учителем физкультуры в детском саду. Уже скоро мне захотелось совершить второй побег. Я чувствовала, что трачу время впустую и продолжала следить за членами своей прошлой команды по кикбоксингу: они участвовали в турнирах по всей стране, они занимались любимым делом.
Я начала искать новую работу. Однажды мне позвонили и предложили работу в регистратуре тренажерного зала. Я пришла посмотреть. Первое, что увидела, был боксерский ринг. Он был в отличном состоянии, полностью экипирован. Я спросила владельца, смогу ли я тренироваться там, если получу работу. Он сказал «да».
И вот в 2010 году я начала работать в тренажерном зале. На второй день я увидела человека, лицо которого показалось мне знакомым, но с кем я никогда не встречалась. Я подошла поздороваться. Это был Хаотян Ву, один из первых китайских бойцов MMA. Он пришел тренироваться. В этот зал также ходил первый в Пекине тренер по джиу-джитсу. Владелец зала был большим поклонником смешанных единоборств. Все эти люди пришли в мою жизнь случайно.
Следующие два года я буквально жила в этом зале. Я спала в общежитии за ним. В свободное от работы время я била по мешкам, бегала на беговых дорожках, худела – училась летать. Каждый вечер мы обсуждали, чего добились за день, а что можно улучшить. Я это обожала. Я была на своем месте. День без тренировок казался мне днем, прожитым зря.
Вскоре я начала неплохо зарабатывать. Ушла с работы на ресепшене в сферу продаж, и хотя за пределами ринга я скромная, там я стала топ-менеджером. Знаете, почему? Потому что я люблю этот зал. Если ты действительно что-то любишь, люди это почувствуют.
При этом я не особо понимала, ради чего тренируюсь. Мне это просто нравилось. Затем, в 2012-м, я увидела китаянку, которая занималась ММА, и подумала, что это выглядит круто. Я уже знала, что мне нравятся смешанные единоборства – смесь всех боевых искусств разом, да и правила там открытые, что можно выиграть практически любым способом. Но я никогда не думала о том, чтобы заниматься этим профессионально.
Через год я увидела, как Ронда Раузи победила Лиз Кармуш в первом женском бое UFC. Это открыло мне глаза. Тогда в Китае не было женщин-бойцов ММА, не было примера для подражания. Но Ронда была реальной суперзвездой. Она была клевая. Она была хулиганкой. Она стояла на своем в спорте, где доминировали мужчины. Она говорила миру, что в UFC есть место и женщинам.
В июне того года я написала пост в Weibo – крупнейшей медиа-платформе в Китае. Там было написано: «Я не сдамся, однажды я буду стоять в клетке UFC».
В 2014 году я ушла с работы, чтобы начать карьеру в смешанных единоборствах. У меня было столько сомнений. Я была одинокой 24-летней девушкой, которая жила в Пекине и имела хорошую работу. Большинству людей этого достаточно. Но я рискнула своим доходом – доходом, в котором нуждалась, ведь для того, чтобы добиться успеха в ММА, я должна тренироваться по полной. Я сказала родным, что не хочу ни о чем жалеть, когда мне исполнится 30. Я пообещала, что через три года стану профессионалом, иначе найду нормальную работу. Наконец, они согласились.
Вскоре после того, как я дебютировала в профи – провела всего два боя – я потянула или вывихнула что-то в правом боку, когда выполняла хайкик на тренировке. Отдохнула неделю, но боль все не проходила. Я пыталась тренироваться, делая упор на левую сторону тела, но стало только хуже. Вскоре я совсем перестала заниматься. Я не могла ходить прямо. Даже спать было больно. Пришлось проходить реабилитацию.
Это был самый темный период в моей жизни.
Я пыталась смотреть, как тренируются другие, надеясь, что научусь чему-то наблюдая. Но в итоге я лишь расплакалась в углу. Реабилитация проходила не очень хорошо, ничего не получалось. Поясница по-прежнему болела. Раньше мне было некомфортно, стоило пропустить хотя бы один день тренировки. И вдруг я не тренировалась целых шесть месяцев. У меня было ощущение, как тогда, когда я выбралась из окна в детском саду, только на этот раз выхода не было.
Вскоре после этого мне позвонили. Это был менеджер моей прошлой команды. Он спросил, почему я перестала приходить в зал. Я рассказала ему о своей травме, и тогда он сделал нечто потрясающее – он познакомил меня с другими врачами, хорошими. У него также было рекламное агентство, и так как он знал, что я осталась без работы, он спросил, не хочу ли я помочь ему в офисе. Я согласилась. Вскоре я ходила с работы на реабилитацию, потом на тренировку и снова на работу. Я спала по шесть часов в сутки, но была ему благодарна. У меня снова появилась цель.
Однажды он сказал, что видел объявление о продаже боксерского зала. Он спросил, не хочу ли я восстановить его вместе с ним. Это было потрясающе. В течение следующего года я забыла про ММА и превратилась в реставратора, продавца и пиар-гуру. Я помогала ему обновить это место. Я обзванивала потенциальных клиентов, раздавала флайеры на улицах. В какой-то момент я вдруг поняла, что восстанавливаю вовсе не зал, а саму себя.
Вместе с тем, я хорошо питалась и не пропускала тренировки. К июню 2015 года поясница перестала болеть, тело восстановилось, и я снова захотела драться. На то, чтобы получить очередной шанс, ушли месяцы. Меня все игнорировали, потому что меня так долго не было. Но в декабре я получила шанс в Kunlun Fight – турнире в Китае. Когда я победила в первом бою техническим нокаутом, это привлекло внимание людей. И вдруг все захотели приглашать меня на бои. В течение следующих двух лет я провела 13 поединков и победила в каждом из них.
Внезапно у меня появилось столько дел. Тренировки и бои не прекращались. Я не ходила по магазинам, не тусовалась с друзьями. У меня практически не было друзей, потому что я жила в пузыре. Я так много работала, что каждые три месяца упиралась в стену в полном смятении и спрашивала себя, стоит ли это того. Но каждый раз ответ был «да». Я хотела драться в UFC. И я хотела этого слишком сильно, чтобы останавливаться.
Как оказалось, UFC первые связались со мной. Я выиграла три поединка в китайских ММА за эти два года, и после первого они спросили, не хочу ли я присоединиться к ним. Но мы с менеджером решили, что я еще не доросла, так что решили подождать. Мы решили, что когда пойдем в UFC, то пойдем туда не для того, чтобы просто показаться, а для того, чтобы выиграть.
В 2018-м, когда я, наконец, подписала с ними контракт, то должна была дебютировать в UFC в августе того же года в Лос-Анджелесе. Во время подготовки все пошло не так. Тренеру команды отказали в визе, так что пришлось лететь в Лос-Анджелес одной. Я приехала за неделю до боя. Моя соперница – Даниэль Тэйлор – готовилась там чуть ли не месяц. До этого я никогда не была в США, практически не говорила по-английски. Еда была странной. Пока другие бойцы тренировались со своими командами, я бегала одна на беговой дорожке. До этого я и не понимала, как же для меня важная команда.
В день боя я ничего не ела, только выпила чашку кофе. Если честно, несмотря на все эти невзгоды, я все равно была уверена, что смогу ее нокаутировать. Но стоило мне выйти в клетку, я потерялась. Арена казалась огромной. На меня смотрели тысячи людей, но я не видела их из-за ярких огней. Я чувствовала себя одинокой. Беспомощной. Испуганной. Боявшейся проиграть.
Я больше не хотела нокаутировать ее, хотела просто победить и выбраться оттуда. Мы дрались три полных раунда, пока не вышло время. В итоге я победила, но особой радости не было.
После этого многие говорили, что я переоценила свои возможности, когда подписалась в UFC. Это было сложно слышать. Поэтому я решила, что следующий бой выиграю уверенно. Он должен был состояться в ноябре в Пекине против Джессики Агилар – жесткой соперницы. Я прошла ее меньше, чем за четыре минуты.
Люди часто спрашивают меня, почему я так агрессивна в клетке. Слушайте, все, ради чего я так усердно работала, все, с чем мне пришлось бороться – травмы, реабилитация, боль, слезы – все это сводится к тем нескольким минутам в клетке. Так что когда ты там наконец оказываешься, тебе вовсе не хочется бегать. Ты хочешь драться, показать кто ты, заставить тех, кто в тебе сомневается, замолчать. И отблагодарить тех, кто верит в тебя.
Когда я победила Тишу Торрес в марте прошлого года, во мне больше никто не сомневался. Я гордилась собой. Но я по-прежнему хотела большего. В августе, мне выпал шанс стать чемпионкой UFC в минимальном весе. Бой должен был проходить в Шэньчжэне, Китай, против Джессики Андраде. Все, ради чего я столько работала, привело меня к этому бою. Я готовилась к нему два месяца – тренировалась, плакала, ломалась и восстанавливалась. Все, что произошло в тот вечер, я помню, как серию фотокадров.
Помню, как все подбадривали меня, когда я выходила на арену, как казалось, что это место словно горит. Помню, как рефери оттащил меня, и только тогда я поняла, что победила – техническим нокаутом через 42 секунды. Помню, как Дэйна Уайт протягивал мне пояс, пока я пыталась справиться со слезами. Я даже помню вечер после боя, когда я не могла заснуть, а на следующее утро получила целый шквал сообщений от студентов, которые готовились сдавать вступительные экзамены. Они говорили, что я вдохновила их.
Когда я думаю о самом бое, сложно описать свои чувства словами. Я была такой спокойной, такой умиротворенной, практически в духовном состоянии. Я была в той волшебной зоне, в которой тебе кажется, будто твоя соперница двигается как в замедленной сцене. Как в кино.
В тот вечер в Шэньчжэне я испытала то, что не поддается логике. Я могла чувствовать это, чувствовать, что мой разум опустошен, что все течет. Я была бесформенной. Как вода, друг мой.
Фото: East News/GREG BAKER; Gettyimages.ru/Joe Scarnici, Zhe Ji, Yifan Ding; instagram.com/zhangweilimma
Хочу увидеть защиту титула от Чжан и экспресс-экзамен на английском в октагоне, она уже неплохо владеет языком, занимается усердно 😊🇨🇳