Алан Ширер: Как вернуться в футбол после травмы крестов?
"Вирджил Ван Дейк встал на длинную, одинокую и трудную дорогу, и будут моменты, когда центральный защитник «Ливерпуля» не увидит ей конца. Это всё равно, что войти в туннель без света, чтобы провести Вас через него. Я и сам побывал в нём, прорываясь через дни, недели и месяцы реабилитации и восстановления, оторванный от товарищей по команде – когда-то известный футболист превратился в свою тень. Я наблюдал за ничьей 2:2 в Мерсисайдском дерби в студии «Матч дня» с Ианом Райтом, и как только Джордан Пикфорд начал стелиться в этом ужасном подкате под Ван Дейка и влетел в него, я выпалил: «Черт, его передней крестообразной связке конец». То, как его колено было поставлено, какой он получил удар, последовавший за этим толчок – все это показалось мне до боли знакомым.
Во-первых, это огромный удар как для Ван Дейка, так и для «Ливерпуля». Нелегко придется всем. В этом сезоне Премьер-Лиги все команды так или иначе столкнулись с невероятной результативностью – иногда они забивали много, иногда они пропускали много, либо же все сразу. «Ливерпуль» оказался не застрахован от этого безумия, и голландец, будучи лучшим защитником в мире, выполнял еще одну важную функцию – клея, скрепляющего команду. Вирджил – большая фигура. Им будет невероятно его не хватать. Есть и хорошие новости – Ван Дейк вернется в своей лучшей форме, более быстрым, четким и умелым. Травма передней крестообразной связки – не приговор карьере, хотя еще 40 лет назад было именно так. Когда я оправился от своей, я провел три лучших сезона в моей жизни. Мне все еще приходится заботиться о правом колене, держать его в форме растяжками и дополнительными нагрузками – особенно перед зимними холодами. Но после операции у меня никогда не было проблем. Не такие хорошие новости – несмотря на все инновации в области спортивной медицины, не появилось рецепта, чтобы снизить сроки восстановления – нет никакого короткого пути. Ты все еще пропадаешь из футбола на шесть месяцев – минимум шесть. Как бы трудно не было возвращаться в физическую форму, еще труднее в моральную, ведь твое предназначение, то, ради чего ты так упорно работал и жертвовал разными вещами, отнято у тебя. Главный пострадавший – мозг. Я еще вернусь к этому. Думаю, мой опыт травмы может дать некое представление о том, что предстоит пройти Вирджилу Ван Дейку, о проблемах, лежащих перед ним, а также немного успокоить. Я не получил ее в грубом столкновении. Был простой прыжок за вынесенным мячом, один на один с Джоном Лукичем, вратарем «Лидса», было неловкое приземление и странный хлопок в моем колене. Это произошло в Боксинг Дэй 1992 года, «Блэкберн Роверс», моя команда, играли дома. В тот день я уже успел забить два мяча (не то, чтобы я считаю, но за сезон уже накопилось 16), и после этого происшествия все мое рождественское настроение разом улетучилось. Меня не заменили сразу, я еще продолжил играть, но хлопок внезапно превратился в боль – острую, режущую боль под моим надколенником. На 83 минуте я был заменен. Похожая ситуация была и с Вирджилом – ему было неприятно, он мог продолжать, но он ушел с поля. Главное не поддаться адреналину, который заглушает первоначальные ощущения.
Домой я вернулся с фиксатором ноги. Мне было сказано показаться врачу на следующее утро – оценить тяжесть травмы. Сперва колено сильно опухло, боль не проходило. Скоро все симптомы спали – но я знал, что что-то не так. Врач в Блэкберне не был на 100 процентов уверен, что это кресты, и из-за отека колена мы решили отложить операцию. Это оказалось ошибкой. Я старался самостоятельно работать над восстановлением колена, старался укрепить его, чтобы замаскировать, оттенить повреждение. Операция – последнее, что нужно футболисту, поэтому ты пытаешься найти другие пути. В то же время я принимал ибупрофен, чтобы уменьшить боль. Я особо не тренировался – слишком уж мучительна была травма – но сыграл в матче Кубка Лиги 6 января против «Кембридж Юнайтед». И продержался 32 минуты. Мяч дошел до меня, я поставил ногу, чтобы принять его – и мое колено не выдержало. Дальше – возвращение к местному врачу, осмотр колена, небольшая реабилитация и отдых. Я попытался вернуться к тренировкам и играм, но ничего не вышло. На этот раз никакой речи о других путях и быть не могло. В Кембридже я попал к хирургу по имени Дэвид Денди, мгновенно поставившим мне диагноз. Не успел я сесть на стул в его кабинете, как он сказал: «Ты порвал переднюю крестообразную связку, тебе нужна операция. Восстановление займет 6 месяцев.» Никакая рентгенография и не понадобилась. Он попытался повращать мое колено и увидел, что никакого движения нет. Вот и все. За время до операции, я успел вернуться в Блэкберн и вместе со своим физиотерапевтом рассказать плохие новости нашему тренеру, Кенни Далглишу. И понять – футбола больше не будет до конца сезона. Единственное, о чем нужно думать – это полноценное восстановление. Операция была лишь началом моих проблем. Я должен был пробыть в больнице два дня, но в день моей выписки я внезапно почувствовал себя нехорошо. Сначала пришла медсестра, затем врач, и когда он сказал, что необходима консультация другого специалиста, я подумал: «Это нехорошо». Оказалось, что у меня тромбоз – им пришлось делать еще одну операцию на колене. Я остался в больнице еще на две недели. Я вышел из больницы с фиксатором колена, на обезболивающих, чувствуя себя не лучшим образом. И вот здесь и начались главные испытания. Я попал в тот самый туннель без единого источника света. Я не имею в виду депрессию или агрессию по отношению к другим – просто огромное, гигантское разочарование. Ужасно, когда ты являешься частью команды, но тебе приходиться находиться в стороне от нее, когда ты не можешь делать то, что ты так хорошо научился делать. Именно здесь начинается то, за что физиотерапевты получают свои деньги. Сети по поддержке футболистов в клубах сейчас развиты намного лучше, с акцентом на психическое здоровье и спортивную науку, но физиотерапевты – то, что связывает тебя с миром каждый день. Иногда они выполняют роль горячей линии психологической помощи. Да, у них есть и работа, непосредственно связанная с лечением травмы, но, кроме того, они помогают разбавить твою монотонную, однообразную реабилитацию. Они развлекают тебя, стараются, чтобы ты был активным. Помогают выпускать пар. Неприятно, конечно, когда ты видишь, что другие парни идут на тренировку, а ты привязан к машинам в комнате для реабилитации, делаешь то, что назначили доктора. Ты любишь играть, быть частью чего-то командного, и не может никак иначе. И трудно фокусироваться на этом – по ощущениям восстановление идет жутко медленно. Скрасить ожидание помогают разные задачи, связанные с игрой – ходить без посторонней помощи, снова выходить на траву, бить по мячу без контакта, поворачиваться, крутиться. Это небольшие, но очень важные стимулы. В самом начале восстановления до чего-то, похожего на футбол, очень далеко – месяцы. Реабилитация – это плавание, бесконечные утяжеления на ноги, наращивание мышечной массы, растяжка подколенных сухожилий, упражнения на равновесие – стоишь на одной ноге, потом на другой. Все более регламентировано, нежели когда ты играешь. Приходится внимательнее следить за диетой – нет двух матчей в неделю, за которые ты сжигаешь тысячи калорий. Я помню, как в детстве я читал истории о Билле Шенкли, архитекторе современного «Ливерпуля», полностью забывавшего о своих травмированных игроках, так как они были абсолютно бесполезны на время восстановления. Возможно, это был мотивирующий рычаг. Теперь же клубы намного внимательнее относятся к таким игрокам, но жирная черта между первой командой и всеми остальными так и осталась. Первая команда – это пузырь, обмен впечатлениями, историями, тренировками, матчами, происходит исключительно внутри него. Ты можешь приехать на тренировочную площадку с этими игроками, поесть с ними, провести вечер с ними, общаться по-дружески, но когда настает время работать, ты остаешься сам по себе. В хорошем настроении ты завидуешь. В плохом – ты чувствуешь чувство ответственности, вины за то, что не можешь им помочь, даже если это не твоя вина. И я уверен, причина этого чувства отрешенности кроется в человеческой натуре. В «Блэкберне» я, конечно же, ходил на все домашние матчи – иногда даже уезжал на выезды. Это было необходимо для ощущения вовлеченности в процесс. В то же время, в голове постоянно проскакивает мысль: «А что, если я буду другим игроком? Буду ли я таким же быстрым? Смогу ли я ходить в отбор как раньше? Смогу ли я прыгать так высоко, как прыгал?»... От таких вопросов не сбежать. Спустя 6-8 недель после главной операции необходима была еще одна – на этот раз запланированная. У меня в колене было четыре скобы, и из них две было временными, поэтому их необходимо было извлечь. Но никаких последствий этой операции не было. Мое колено казалось абсолютно новым, мое тело чувствовалось фантастически, и ежедневная программа упражнений и растяжек до конца моей карьеры уже и не казалась такой мукой. Опасения возникают лишь когда полностью возвращаешься в игру. Я очень хотел вернуться. Летом 1993 года я вышел на 30 минут в паре матчей предсезонки. Понимание того, что я готов, возникло во мне. Тренировки проходили хорошо, но Кенни выпускал меня в матчах на 10-15 минут. Я умолял его: «Ну когда ты меня выпустишь? Я готов играть!» Я дождался – в августе я забил в гостевой игре против «Ньюкасл Юнайтед», клуба, который я поддерживал. Гол произошел во втором тайме – забегание за спины защитников (скорость я не потерял!), удар и гол (я мог забивать!). Именно в этот момент я понял, что все будет в порядке. Эта волна эйфории окупила все дни, проведенные наедине с физиотерапевтом.
В старте я не выходил аж до сентября, но мое самочувствие и мое колено были в прекрасном состоянии. Но Кенни знал, что делает. Да, меня раздражала эта пауза, но он уже видел такие травмы до этого. Он знал, что нужно подождать. Лучший совет, который я могу дать Ван Дейку – осознавать время восстановления, принимать его и запасаться терпением. Я уверен, что он сможет. Он производит впечатление позитивного человека и блестящего профессионала, за которого весь «Ливерпуль» стоит горой. Он не сбежит от нескольких тяжелых месяцев, но он вернется туда, где хочет быть. Свет появится. Желаю ему удачи."
Источник: The Athletic
Переводил Алексей Меркушов.
Просим прощения за такую опечатку, исправили, спасибо!
"Он попытался совращать мое колено и увидел, что никакого движения нет."
Разные бывают отклонения у людей, но вот про совратителей коленей слышу впервые =))