17 мин.

Смерть, как средство от иллюзий

237

Утешительный раунд для команд, проигравших в четвертьфинале – чудовищный турнирный атавизм эпохи юного футбола. Благодаря этой идиотской задумке сборная России как минимум на сто лет (надеюсь, рекорд все же побит не будет) получила уродливые цифры 0-16 в своем профайле.

Но, наверное, надо быть несколько лояльней к предшественникам. Не стоит забывать, что футбольный турнир проводился в рамках Олимпиады, и, вполне логично, исповедовал к тому времени ещё не опошленные олимпийские ценности: олимпийскую (на вылет) систему и принцип «главное – не победа, а участие». Кубковая система соревнований (в той или  иной степени) сто лет назад являлась традиционной для подавляющего большинства национальных первенств Европы (проведение круговых турниров даже в небольших по площади странах было финансово разорительно для только зарождающихся футбольных клубов). Кроме того, при практически полном отсутствии футбольных турниров для сборных, каждый матч (даже лишенный спортивного смысла) являлся для любого из соперников бесценным с точки зрения футбольного опыта. Ехать за тридевять земель на Игры только для того, чтобы проиграть в одном матче, представлялось как минимум не рациональным. Поэтому команды, вылетевшие в круге первом, получали возможность померяться животами с другими неудачниками.

Сборная Германии на Играх перед матчем с Россией

В утешительном раунде жребий свел россиян с немцами. Обе сборные объединяло то, что четвертьфинальные пролеты вышли крайне досадными. О мучениях наших соотечественников мы отчитались в предыдущем посте, а германцы (на тот момент максимум крепкие середняки на фоне других сборных) проиграли таким же троечникам из Австро-Венгрии. Проиграли, на первый взгляд без вариантов  - 1-5, но не спешите с выводами. Во-первых, после первого тайма Маншафт выигрывала у дуалистических соседей (у тех в сборной было два выраженных блока – чехи работали сзади, австрияки творили впереди) 1:0 и мало что давала сопернику предпринять. Во втором тайме австрийцам удались две удачные атаки, но счет 2-1 почти за полчаса до конца матча абсолютно ничего не гарантировал. И тут для немцев грянул гром. Громыхнуло близ одной из штанг, о которую, отражая пущенный мяч, от души брякнулся головой германский кипер Альберт Вебер.  Сильнейшее сотрясение исключало возможность дальнейшего участия вратаря в матче. Действующие правила позволяли менять травмированного игрока только лишь при согласии на то противной стороны. Выбирая между гласом рассудка и потугами совести, австрийцы предпочли первое и необходимого согласия не дали – место в воротах занял центрфорвард сборной Германии Вилли Ворпицки. С таким стражем ворот Германия была обречена – в оставшееся время Вилли успел пропустить трижды. Столь драматичное развитие событий и предопределило неприличный для подданных кайзера счет на табло.

 

Вилли Ворпицки - голкипер поневоле

Два дня спустя немцы предстали в стопроцентно обновленном составе – кроме разумеющейся замены травмированного вратаря, на поле появилось 10 (!) полевых футболистов, не игравших четвертьфинал с австрийцами. Подмывает сказать, что влетели со счетом 0-16 мы резервистам европейского середняка, но, как гласит бородатый анекдот, есть нюанс. Во-первых, у сборной Германии (как, впрочем, у многих тогдашних национальных команд) отсутствовал тренер – команду комплектовали региональные федерации пропорционально представленным в Немецком футбольном союзе клубам региона. То есть, каждая германская провинция на свое усмотрение отправляла в национальную команду футболистов согласно квоте. Такое «ноу-хау» в реальности оборачивалось чистой воды маразмом – зачастую в сборную делегировали, например, пятерых центрфорвардов и всего одного «крайка». Именно в результате такого анекдота один из лучших немецких форвардов начала века – реактивный Хельмут Рёпнак - почти всю свою карьеру в Маншафт провёл на позиции … защитника.

Хельмут Рёпнак  - защитник поневоле

Во-вторых, состав на матч четвертьфинала определялся исходя из успехов игроков в предшествующих Олимпиаде матчах. Так, например, место в составе получил юный левый край Юлиус Хирш (чья трагическая судьба станет главной фабулой этой заметки), дебютировавший в сборной всего за полгода до турнира и успевший влюбить в себя нацию покером в ворота голландских грандов в культовом для немцев матче (Нидерланды – Германия – 5-5, март 1912 года). Кроме этого, великолепно проявивший себя в чемпионате Южной Германии Георг Крогманн заставил потесниться опытных зубров в средней линии, а кандидатура ещё одного хавбека – Херманна Боша была пролоббирована его партнером по «Карлсруэ», капитаном и неформальным лидером Маншафт – Максом Бройнигом. В общем, большой вопрос, какой из двух составов Германии, игравших с Австрией и Россией, был сильнейшим.

Так, вроде чуток отмазал соотечественников. Хотя, очевидно, до конца оправдать случившееся уже не удастся. Как можно было влететь не хватающей с неба команде с таким ужасным счётом?! Версии поражения рассмотрим в следующем посте, сейчас же непосредственно о соперниках.

К сожалению, в формате блога невозможно рассказать о всех игроках той команды, поэтому остановимся лишь на нескольких обладателях самых незаурядных судеб.

Адольф Вернер. Вратарь.

В амплуа вратаря Вернера привела профессия – юноша с младых ногтей работал трубочистом. Не в характере рациональных бюргеров было тратиться на ширину дымохода, поэтому для работы в минимально возможном пространстве и для балансирования на скользких крышах трубочисту необходимо была ловкость, отменная растяжка и сильные конечности. Такой набор атрибутов самым прекрасным образом совпал со скиллами, необходимыми  вратарю и особых сомнений при выборе игровой специализации Вернер не испытывал.

Дебют Вернера в национальной команде – отдельный разговор. Тяжело представить вратаря, становящегося чуть ли не национальным героем после того, как в его ворота влетает 9 мячей. Но все именно таким образом и произошло. Вернер дебютировал в сборной в 1909 году в игре со спустившимися со своего Олимпа богоподобными англичанами. На поляне Оксфорда родоначальники уверенно выиграли 9-0, но, не будь на воротах Адольфа, тот матч закончился бы для его команды куда печальнее, чем вышеупомянутый погром россиян.  Вернер стал главным героем встречи и главным немецким вратарем до Первой мировой войны. Удивительно, но этот кипер был на поле и в матче, когда Германия потерпела самое крупное свое поражение (тот самый с англичанами), и в игре, где немцы одержали свою самую крупную победу (ну, сами понимаете, что за матч). Поединок с Россией сделал Вернера первым немцем, отыгравшим «на ноль» матч за сборную.

Счастливая судьба и богатырское здоровье сохранили Вернера для немецкого футбола – он прошел две ужаснейшие для Германии мировые войны, непостижимым образом избегнув тяжелых ранений и последующей ответственности (после падения нацистского режима в 45-ом, Вернер получил статус «попутчика», то есть лояльного Третьему Рейху, но не уличенного в тяжких преступлениях и не подлежащего уголовному преследованию).

Перед чемпионатом мира 1954 года Вернер консультировал Зеппа Гербергера, и, наблюдая за победой соотечественников на мундиале,  наверняка ощущал свою причастность к триумфальному возвращению Германии в лоно мирового футбола. Умер Вернер в 1975 году, на 89-ом году жизни.

Ханс Реезе. Защитник.

 

Этому защитнику на роду было написано стать умницей. Загибаем пальцы: юноша, студент, спортсмен, олимпионик. Ханс успешно совмещал спорт (кроме футбола, он здорово бегал и плавал) и учебу, а закончив Кильский университет в статусе доктора медицинских наук, молодой человек отправился на Первую мировую войну военным хирургом во флот. Отвоевав, Реезе занялся частной практикой, специализируясь на неврологии и нейропсихиатрии, особенно на лечении «популярного»  в народе до изобретения пеницилина нейросифилиса. Вскоре перспективный врач понял, что всерьез заниматься наукой и не думать о куске хлеба на завтрашний день можно только за океаном. В 1924 году Реезе переезжает в Штаты и становится руководителем департамента нейропсихиатрии Висконсинского университета. Вскоре он убедился, что выбрал правильный жизненный путь - Великая депрессия коснулась людей науки в гораздо меньшей степени, чем остальные слои, а ужасы кровавой каши, бурлившей в Европе в 40-ых годах, известнейший ученый и врач-практик Ханс Реезе мог проживать разве, что читая газеты да слушая радиосводки с фронтов. Счастливо избегнув войны настоящей, Реезе все же пал в  беспощадных битвах карьеристов. Первое серьезное поражение, когда в результате интриг коллег он потерял должность председателя Американской Ассоциации неврологии, обернулось для него инфарктом. Второй приступ спустя 16 лет отправил 81-летнего экс-сборника в лучший мир.

Кстати сказать, немцы нам на Олимпиаде достались на редкость интеллигентные. Не уверен, была ли ещё в истории футбола национальная команда, в составе которой на газон выходили два будущих доктора наук – вторым после Реезе оказался мозговой центр той сборной – хавбек  Йозеф Глейзер, в будущем - профессор филологии и крупный футбольный функционер.

Глейзер - ещё один доктор наук

 

Камилло Уги. Полузащитник.

 

Неизвестно, как итальянскую семью занесло на окраину Лейпцига, где в 1884 году родился Камилло (по паспорту его звали на немецкий манер – Камилл), но к спорту потомка латинян с детства тянуло изрядно – гимнастика, мотоспорт, плавание, атлетика, футбол – вот неполный перечень увлечений молодого электрика. Возможно, именно такой заложенный в юности фундамент в дальнейшем поможет Уги дважды вернуться в футбол после тяжелейших травм – сначала падение с мотоцикла закончилось сложнейшим переломом лодыжки, а затем – уже после Олимпиады – в Первую мировую, в окопах Западного фронта Камилло получит пулю в эту же конечность. Беззаветная любовь к игре победила – хавбек в обоих случаях возвращался на высший уровень.

Когда влюбленный в спорт Уги услышал, что с помощью любимой игры можно даже зарабатывать деньги, его восторгу не было предела – в 1905 году Уги пересекает океан и в ранге футбольного легионера выступает в Бразилии, в составе команды «Германия» Сан-Пауло, составленной из проживающих в стране немцев. Наряду с «Германией» в чемпионате принимали участие несколько английских клубов, а также команды местных игроков, только постигающих азы великой игры. Как показало время, учитель для бразильцев из Камилло Уги оказался хоть куда. До поездки на Игры-1912 Уги, помимо родного «Лейпцига», успел попылить за марсельский «Олимпик».

На Олимпиаде Уги уже был главной звездой, настоящим ветераном – 28 лет  - жуткая по тем временам цифра для футболиста - и капитаном команды. Всю жизнь Уги отчаянно мечтал сохранить свою любовь к футболу в сыне, но небеса даровали ему трех дочерей, а в те бездарные времена женщина скорее могла стать Папой Римским, чем футболистом. Долги перед Камилло в небесной канцелярии принялись закрывать уже в 21 веке – его правнук Феликс Динер ещё недавно бегал в аматорской команде лейпцигского «Локомотива». Уровень, прямо скажем, невелик, зато прадедушка наверняка смахнул слезинку, наблюдая такую картину из укромного места райских кущей.

Радость прадеда

Адольф Егер. Нападающий.

 

Если Уги, как и многие другие сборники, зарабатывал футболом в свободное от работы время, то гамбуржец Адольф Егер был абсолютным спортсменом – редкость по тем временам неимоверная. Пока его партнеры по команде, выходя из душевой, спешили к станку или столу клерка, Егер менял бутсы на бейсбольную амуницию и вновь влюблял в себя публику. Незадолго до прихода к власти нацистов Егер был награжден орденом «Орла» - высшей наградой немецкого спорта. Любимец и символ Гамбурга был слишком ценен для города, чтобы бундесвер решился оросить его кровью русские равнины и Вторую Мировую войну Егер провел в качестве командира расчета ПВО в родном городе. Ближе к концу войны ковровые бомбардировки англичанами немецких городов стали практически обыденностью – оглушающий свист очередной бомбы над Гамбургом в ноябре 1944-го стал финальным свистком в судьбе выдающегося немецкого спортсмена.

Готфрид Фукс. Нападающий.

 

Матч с Россией стал для Фукса матчем жизни – именно в этот день Фукс навсегда вписал свое имя в историю континентального футбола. Повод значительный – 10 голов в одной игре. Этим сумасшедшим результатом Фукс повторил достижение датчанина Софуса Нильсен, забившего столько же за сборную  двумя годами ранее. Нильсен измывался над французами, Фукс преподал урок футбола русским. Эти два стахановца держат европейский рекорд и по сей день (на мировом уровне достижение перекрыто Арчи Томпсоном путем циничного препарирования самоанских янки в 2001 году – чертова дюжина голов за игру).

Помимо, разумеется, бомбардирского рекорда в одном матче, Фукс держит первенство среди всех немецких сборников по средней результативности – в 6 матчах он отметился 14 голами. Средний коэффициент  - 2.3 гола  за игру в футболке «Маншафт»  - заставляет скорбно печалиться самого Герда Мюллера с его-то жалкими на фуксовском фоне 1,1 голами за матч.

В 1908 году Фукс перешел из команды Дюссельдорфа в родной «Карлсруэ» - одного из грандов тогдашнего бундесфутбола, с которым годом позже стал чемпионом страны и признанным бомбардиром. Среди многих игровых достоинств Фукса не последним наверняка была развитая интуиция, по крайней мере, матч  с Россией на это указывает. Не подвела она игрока и в жизни. Вскоре после прихода нацистов в Рейхстаг и старта в стране политики антисемитизма, стремительно вырождающейся в Холокост, еврей Фукс седалищным нервом четко уловил дальнейшие безрадостные перспективы. К тому времени его уже безжалостно выкинули из футбола – популярная игра становилась делом расово правильных людей. Фукс не стал дожидаться ареста, в 1937 году тайно пересек Альпы и эмигрировал во Францию, а когда за какие-то 6 недель Третья республика бессильно пала под траки немецких танковых дивизий, Фукс успел переехать в Канаду.

Имя Фукса (на тот момент лучшего снайпера Маншафт) было вычеркнуто из всех футбольных справочников нацистской Германии, а в выпущенном в 1941 году монументальном альбоме о немецком футболе тот самый матч с Россией (16-0) описывается донельзя оригинально: «16 голов удалось забить нашим нападающим, особенно удачлив был центрфорвард».

Фукс оставил на Родине славу, зато забрал в Новый Свет жизнь – штуку куда более ценную. Вспомнили о нем уже после войны, и тут не обошлось без советской пропаганды – именно с ее подачи в 1955 году  в преддверии второго в истории поединка русских и немцев советские футболисты направили на монреальский адрес Фукса идеологически выдержанное письмо с антифашистским приветом. Фукс до конца своих дней так и не решился покинуть Канаду и умер в возрасте 82-ух лет – отличная продолжительность жизни для еврея, пожившего в Германии в эпоху Третьего рейха. Чуть ниже сами в этом убедитесь.

С незапамятных времен в глубине германских лесов прядет свою пряжу судьбы богиня Фригг из «Старшей Эды». Когда после Первой мировой в Маншафт в центре нападения еврея Фукса сменил ариец Отто Хардер – богиня судьбы решила чуток пошутить. После окончания карьеры Хардер вступит в СС и, вполне возможно, примет участие в уничтожении следов о своем знаменитом предшественнике и преследовании ещё одного бывшего сборника – Юлиуса Хирша, тоже еврея. В мае 1945 года союзные войска в концлагере Аннем на окраине Ганновера арестуют замначальника лагеря унтер-штурмфюрера СС Отто Хардера. Хардер получит 15 лет тюрьмы за нацистские преступления, но выйдет на свободу, отсидев лишь треть срока. Упомянутого Хирша к тому времени помнили разве что родные да нескончаемые списки жертв гитлеровского режима.

Еврей Юлиус Хирш родился в 1892 году в Южной Германии. Будучи евреем по происхождению, он был стопроцентным немцем по рождению. Игра Маншафт в марте 1912 года с Голландией (5-5) считается лучшим матчем сборной Германии в домундиальную эпоху. Левый крайний Хирш забил в той игре четырежды (ещё раз отличился Фукс), в тот же день став любимцем нации. Немцы обожали Хирша, а Хирш обожал свою Германию – вряд ли был в те годы в стране более страстный и преданный трибунам игрок.

Начавшаяся война была для Хирша не более, чем шансом лишний раз доказать свою преданность Родине – беспримерное мужество на фронте было отмечено Железным крестом и утвердившимся в народе званием героя, кроме щедро пролитой за Германию крови на той войне он оставил брата Леопольда. В 30-ых годах Хирш унаследовал отцовскую фабрику по производству сигнальных флагов, несколькими годами ранее у него родился сын, а затем – дочь Эстер. Двое детей, счастливая семья, небольшая мануфактура, обещающая спокойную старость, всенародное обожание в Карлсруэ, который Хирш прославил ещё в бытность футболистом. Главный недостаток счастья – его непрочность, а богиня Фредд явно заскучала за своим веретеном – к власти в Германии приходит национал-социалисты во главе с Адольфом Гитлером. Довольно скоро Хирш узнал, что для того, чтобы быть популярным в стране надо было с рождения обладать определенной антропометрией черепа. Великая депрессия уничтожила его фабрику, Холокост отнял у него любимую игру – с весны 1933 года из футбола должны были быть удалены все лица иудейского происхождения. Хирш, разумеется, уже не был действующим футболистом, но являлся членом своего родного «Карлсруэ». Дожидаться позорного изгнания он не стал.

«Уважаемые господа!

Я прочитал сегодня в «Спортивных новостях», что большие клубы, среди которых и «Карлсруэ», приняли решение о том, что евреи должны быть удалены из состава. Я принадлежу клубу с 1902 года и всегда был верен ему в меру моих слабых сил. К сожалению, я должен с бьющимся сердцем известить мой любимый клуб о выходе из него. Не могу не упомянуть, что в нем есть порядочный человек и может быть еще более национально думающий, и также своим делом доказавший и проливший кровь своего сердца немецкий еврей, а сегодня так ненавистный козел отпущения немецкой нации».

Хирш добровольно сдал клубный билет, а вскоре ему запретили появляться на стадионе. Проживающие в стране евреи обязаны были носить на одежде Лату - бросающуюся в глаза желтую матерчатую звезду с надписью «Jude» - таким людям не было места среди порядочных немцев в местах спортивных состязаний и иных массовых мероприятий. Иногда сторож, боготворивший Хирша ещё по временам выступлений, открывал для легенды клуба калитку и бывший кумир, прикрыв рукой Лату, наблюдал из-под тени трибуны за любимой игрой.

Нынешний журналист «С-Э» Дмитрий Симонов три года назад отметился заметкой о Хирше, правда, зачем-то сделав из нее подобие «бондиады»: «Однажды Хиршу пришлось на ходу спрыгнуть с поезда, чтобы убежать от преследователей из гестапо».

Скрываться от гестапо на подконтрольной ей территории в те годы было сравнимо с тем, чтобы пытаться укрыться от НКВД в Советском Союзе. На самом деле прыжок с идущего на полном ходу поезда был попыткой суицида отчаявшегося человека, за год превратившегося из кумира в изгоя.

Евреи тысячами покидали страну, в числе их был и экс-партнер Хирша по нападению Маншафт Готфрид Фукс, но Хирш покидать Родину наотрез отказался. Своей жизни вне Германии он не мыслил, как и не представлял, что героя спорта и героя войны могут пустить в расход. Блажен, кто верует.

Еврейская связка сборной Германии на ОИ: Фукс - в центре, Хирш - справа

Хирш фиктивно развелся с женой, пытаясь уберечь семью от прилипчивого куска желтой материи, а сама его супруга приняла католичество. Напрасно. Весной 1945 года она с детьми попадет в концлагерь для евреев и лишь падение Коричневой империи спасет их от смерти. Главе семейства повезло куда меньше.

В феврале 1943 года Хирш получил повестку с требованием явиться в местное отделение гестапо для отбытие на принудительные работы в трудовой лагерь Аушвиц. Почтальон, бывший поклонник крайнего форварда, умолял Хирша бежать и предлагал свою помощь. Хирш отказался, он верил своей Родине. За день до прибытия в мрачный польский городок Освенцим, близ которого и располагался трудовой лагерь Хирш все ещё жил в плену иллюзий. С железнодорожного полустанка он отправил открытку, поздравляя дочь с днем рождения. Текст преисполнен спокойной уверенности человека, едущего в трудовую колонию в меру сил помогать погрязшей в войне стране.

Точная дата смерти Хирша осталась неизвестной, как и тысяч других его товарищей по несчастью. Иллюзии оставили его лишь за несколько часов до того, как за останками лучшего довоенного края Маншафт захлопнулась заслонка крематория.

Футбольная Цусима:

часть 1, часть 2, часть 3, часть 4.

Дань памяти предтечам отечественных кудесников мяча завершим рассказом о игроках сборной России-1912.

logoСборная России по футболу
logoСборная Германии по футболу