НА ЗАВЕРШЕНИЕ КАРЬЕРЫ ФРАНЧЕСКО ТОТТИ
Император сложил свои инсигнии под рукоплескания и плач толпы. Впрочем, власть Императора вот уже несколько последних лет носила сугубо номинальный характер. Он, символ былого порядка, радовал публику своим присутствием на поле только в особо торжественных случаях и был чем-то вроде старинного, инкрустированного драгоценными камнями столового прибора, который, несмотря на все свое старинное изящество и способность к выполнению нескольких уникальных функций, выбивается из ансамбля современных, функциональных, неброских рабочих инструментов и невольно привлекает к своим представительским функциям избыточное внимание, нарушая хрупкое равновесие застолья. Такой столовый прибор очень прихотлив и откровенно неудобен в обращении. Но сила обычая (или привычки?) велика, и распорядитель банкета продолжает изредка использовать старинный, едва заточенный нож и хранить его вместе с остальными приборами, не желая или боясь признаться самому себе в том, что насильственно принуждает к функционированию в роли действующего механизма музейный экспонат, не решаясь осознать, что делает это исключительно под давлением традиции, под гнётом невозможности вообразить застолье без данного артефакта, заставляя себя верить, что он все еще может быть полезен в ежедневной эксплуатации, что так разрезать пищу может только он, что один его вид и присутствие за столом благотворно влияют на окружающую среду, и что эта сомнительная польза может перекрыть вред от нарушения эстетического благообразия, присущего стройному ансамблю современных ножей и вилок, а также и от чрезмерного внимания, стягиваемого на себя ценной старинной вещицей, рядом с которой несправедливо блёкло выглядят остальные вещи.
