ПОСЛЕ МАТЧА «ИТАЛИЯ – АНГЛИЯ» НА ЕВРО-2012

Можно забить или не забить пенальти в послематчевой серии в плей-офф Мундиаля. Стать героем нации или... антигероем. Расклад прост: дрогнут или не дрогнут нервы. А еще: повезет или не повезет. Забить или не забить: вывести свою команду вперед после того, как соперник, дрогнув, смазал удар, сравнять счет в серии, забить самому и ждать, как справится с напряжением оппонент, или предоставить сопернику шанс (либо обеспечить осязаемое преимущество), отправив мяч "в молоко" или позволив голкиперу вытащить и ликовать, трясти крепко сжатым кулаком и корчить дикарские рожи, - вот, казалось бы, полный набор вариантов того, как может повлиять на исход противостояния рядовой бьющий, если, конечно, его пенальти - не последний в серии и не решающий. Это - то же самое "дважды два", которое при любых обстоятельствах - четыре, элементарная арифметика, предустановленный порядок вещей, подобно смене дня и ночи. Большего, нежели просто отправить мяч в ворота, занеся одно очко в копилку своей команды, бьющий не может. Или может? Может ли игрок, готовящийся пробить, к примеру, третий в очереди послематчевый пенальти, не просто забить гол, попутно заштриховав зелёным цветом один квадратик на телевизионном экране, но, с помощью того, КАК он это сделал, предрешить исход всей серии одним ударом мыска стопы по мячу, единым телодвижением запрограммировать дальнейший ход развития событий, несмотря на то, что и после реализованного им пенальти все арифметические подсчеты останутся не в пользу его команды? Допустим, что с формальной, математической точки зрения ничего судьбоносного не произойдёт: счёт станет равным, но противник будет иметь попытку в запасе, в случае реализации которой он снова вырвется вперёд при равном количестве нанесённых ударов и окажется ещё ближе к окончательному триумфу, а даже если противник промахнётся, то это всего лишь уравняет шансы команд и восстановит паритет. Может ли футболист, выполняющий послематчевый пенальти, повернуть русло реки вспять, сделать нечто большее, чем может сделать обычный футболист? Совершить в необходимый момент нечто экстраординарное и скрытое, выходящее за рамки формальной стороны футбольной игры; что-то такое, что таинственным образом перевернёт расклад сил, переломит логику развития событий и подспудно предопределит победу отстающей, уступающей в счёте дружины, несмотря на то, что в формально-игровом плане ничего, по сути, не изменится?

 

Сборная команда Англии ведет в решающей серии 2:1. Два англичанина забили, один итальянец промахнулся. Все - за Англию. Воздух, звуки, сферы атомов в атмосфере - предвкушают проход англичан в следующий раунд. В звуках стадиона, в стальных конструкциях и перекрытиях, в витающих в утробе стадиона, блестящих в лучах мощных прожекторов пылинках, в их замысловатых, путанных и едва заметных траекториях полета - присутствует, зреет виктория англичан. Она разлита вокруг и покамест не видна, но она - назрела, она - висит точно тяжёлое спелое яблоко, словно незримый медный шар, готовый упасть, расколоться и прорваться своим существом наружу, словно с трудом сохраняющий беззвучную неподвижность гонг, готовый вот-вот звучно задрожать. Все и вся предчувствуют логично "нелогичную" и, кажется, неизбежную победу англичан. "Скуадра адзурра" давила весь матч, на протяжении каждой минуты основного и дополнительного времени, имела уйму моментов для взятия ворот, но так и не сподобилась ни на одно результативное действие: штанги, перекладины, крестовины, мячи, чудовищно некстати сваливающиеся в последний момент с ноги, неловкие действия нападающих в завершающей стадии атаки, удачная игра вратаря - все это помогло двум наглым нулям на табло не тронуться со своих насиженных тронов. Таковы законы эпического повествования (или логика развития сюжета в поучительной притче): Италия, доминировавшая по ходу всего времени матча, но так и не выразившая своё превосходство в результативном действии, не воспользовалась основным и дополнительным игровым отрезком, во время которого обязана была побеждать, имея колоссальный игровой перевес, и теперь вынуждена капитулировать в «лотерее» послематчевых одиннадцатиметровых. Действует логика античной трагедии: ты давил весь матч, поджимал соперника, и если хотел выиграть, то нужно было выигрывать в основное время. Оно было твоим. Испытанием, которое ты не сдюжил. Серия пенальти - это время противника. Поражение - в наказание за неиспользованные, растранжиренные моменты, в назидание потомкам. Кара за твою неудачу - удача соперника. Италия должна сполна прочувствовать на себе всю мощь злого рока, испить свою неудачу до дна, а кое-как перетерпевшая натиск врага Англия должна сполна насладиться плодами удачи и добросовестного усердия, выказанного при отчаянной обороне собственной крепости. Если же предположить, что "Скуадра адзурра" всё-таки побеждает по пенальти, то везение англичан в основное время кажется бессмысленным: чего ради тогда им помогала Фортуна, чего ради и они отчаянно бились и умудрились не пропустить за 120 минут упорной бомбардировки? В победе англичан - закономерная случайность безжалостного фатума. Первые два удара с обеих сторон покорны ей. За ниточки воздушной паутины уже зацепился и завис над стадионом спелый плод победы, готовый вот-вот брызнуть и разрешиться соком окончательного триумфа. Англия на подъеме. Харт куражится. Он уверен в себе, он ясно и спокойно понимает, что кураж его не подведет, он раскладывает психологический пасьянс, и вот-вот уже суматошные, скользкие, случайные карты разложатся по нужным столбцам - все к этому идет. Он немного обезьянничает в раме: дразнит бьющего гримасами, притворяется, что ныряет в один угол, в другой, висит на перекладине, высовывает язык. Он гибок, пластичен, резок, прыгуч сейчас - как никогда в жизни, он на подъеме и спокойно контролирует этот свой подъем, изнутри светится уверенностью в себе, и голубые глаза его блестят живо и глубоко. Психологическое давление, оказываемое им на соперника, - часть его героического облика, сумасшедшего куража, веры в себя и в то, что выигрыш предначертан, а сам он исполняет волю Судьбы. В это верит и все остальное вокруг: нейтральные болельщики, воздух, сооружение гигантского стадиона и хаотически витающие пылинки. Но вот к мячу подходит Андреа Пирло.  

Харт ритуально кривляется и паясничает, языком телодвижений даёт знать смущённому неприятелю, что на кураже может вытащить любой удар, даже летящий на сумасшедшей скорости прямехонько в девятку ворот. Но... Удар! Харт гадает и в шикарном гепардовом прыжке вытягивается в гитарную струну, ныряя в правый от себя угол ворот. Что в это время делает Пирло? Как и куда он бьет? Пирло делает обманный замах, показывая, что он будет бить насилу влево, а потом - черпачком, низёхонько над землей, по параболе, ударом в стиле Антонина Паненки отправляет накачанную до упора синтетическую сферу прямо по центру ворот, туда, где за мгновение до своего "гепардового", "гитарного" прыжка стоял Харт. Отправляет слабеньким, вялым, "ленивым" ударом на такой низкой скорости, что и фонарный столб или несмышлёный младенец, оказавшись в створе ворот, отразили бы мяч без плачевных для себя последствий. И поворачивает тем самым русло реки вспять, разрушает очевидную, но иллюзорную фабулу. Изумительный прыжок Харта оборачивается не локальным поражением храброго и сильного воина, достойно сражавшегося до конца, но жалким зрелищем, и зрителю становится как-то даже неловко за английского вратаря. Теперь он - не кудесник и непобедимый воин, вдохновлённо раззадоривающий свою удаль, ловкость и прыть с помощью ритуальных плясок, выбивающий оппонента из равновесия оскорбительными жестами и наглой демонстрацией своей неуязвимости, магического всемогущества и сверхъестественного куража, подобно воину маори, а просто шут, манерный паяц и заурядный кривляка. Эффектность прыжка только подчёркивает нелепость положения, как высокопарный, искренне патетический слог, которым написана бульварная хроника в "жёлтой газете", только подчёркивают неадекватность и невежество автора, а также невыгодно оттеняет вульгарность содержания. Теперь английский голкипер стыдится своего куража, причины своего унижения. Он всё ещё кривляется, но уже как-то конфузливо, изображает уверенность в себе, но изображает неуверенно: он чувствует, что выставлен на посмешище. Логика сценария разбита, как в артхаусном фильме, пародирующем отпечатанные по шаблону голливудские блокбастеры, когда вместо бессознательно предвкушаемого зрителем стандартного развития сюжета положительный герой, расправившись с полчищем однотипных манекенов, неожиданно погибает от рук типичного злодея-психопата, мечтающего поработить мир, и зло торжествует, глумясь над Голливудом и растерянным обывателем.

Пирло, итальянец цыганского происхождения, сделал свое дело. Он бил именно третий пенальти из пяти, именно тот, который ему нужно было бить. Что происходит потом? Англичане два раза мажут. Итальянцы два раза бьют точно и выигрывают матч. Совпадение ли это? После матча Пирло скажет: "Харт выглядел слишком уверенным в себе - я решил убавить его спесь".