Хардкорный фанат «Спартака» из Медиалиги: общается с Дзюбой, троллит Ещенко, жалуется на токсичность медиафутбола
«Где здесь блогеры?» – топ-1 претензия к медийному футболу в комментариях на Sports.ru. В 2023-м в медиафутболе и правда редко встретишь людей без качественной академии и профиля на трансфермаркте.
Иван Стронг из «Народной Команды» ломает стереотип. В третьем сезоне Winline Медиалиги он отыграл во всех семи матчах и стал самым узнаваемым лицом «НК» – зрители легко запомнили брутального рыжебородого форварда. И все это покорилось любителю: у 35-летнего Стронга нет футбольной школы (вообще никакой!), он не играл выше ЛФЛ. Зато Стронг известен как один из олдовых участников хардкорных фанатских движений «Спартака».
Ниже – большое интервью с одним из открытий третьего сезона.
• Стронг играет в футбол после удаления части легкого
• о чем Стронг переписывается с Дзюбой
• что ощутил, когда сыграл на «Открытие Банк Арене»
• почему считает комьюнити медиафутбола токсичным
• что за ситуация, после которой капитан «Амкала» отказался жать Ивану руку
• почему ему не нравится, что у Джикии и Соболева своя медиакоманда.
Стронг впервые рассказывает о болезнях детства: врачи говорили, что он проживет 10-20 лет, пришлось удалить часть легкого
– Даже фанаты «Народной» мало знают о тебе. Расскажи.
– Родители были строителями, поэтому мы постоянно ездили. Так получилось, что брат и сестра – москвичи, а я родился в Нижневартовске. Родители были там в командировке. Периодически возвращались в Москву, потом обратно на север. В 1994 году, когда мне было 5 лет, мы окончательно вернулись в Москву.
Кстати, это повлияло на то, как мы со старшим братом увлеклись футболом. Он родился в Москве, был вовлечен в московский спорт и начал болеть за «Спартак». Я же увлекся красно-белыми уже после нашего возвращения в Москву.
– А с какого возраста ты начал болеть за «Спартак»?
– Где-то лет 8 было. Я уже осознанно понимал, что хочу смотреть футбол. Надевал шарф и первое время смотрел по телевизору. А брат вовсю гонял на стадионы.
Помню, как он ездил на «Лужники»: Лига чемпионов, 80 тысяч на стадионе. Мама забирала его из милиции, потому что он еще был несовершеннолетним. А я лежал и по телевизору смотрел на «Реал», «Интер» и «Арсенал».
– У тебя есть профессиональная школа?
– Нет, совершенно никакой. В 10-11 лет мечтал играть профессионально. Хотелось попасть в клуб и достичь чего-то. Но родители не могли себе позволить отправить меня на тренировки.
В 13-14 лет мы с другом начали кататься по школам. Естественно, нас никто не хотел просматривать – требовались ребята с футбольной базой. Лет в 15 я все это отпустил и начал играть в удовольствие.
– А у тебя в жизни был какой-то другой спорт?
– Он появился в 17 лет после серьезных болезней. Был очень сложный период с 10 до 17 лет, чуть ли не до смерти. Серьезные проблемы с легкими.
Я их пережил и начал увлекаться боксом и тайским боксом.
– А чем конкретно ты болел?
– Лет с 9 я начал болеть воспалением легких чуть ли не каждую осень. Меня постоянно недолечивали, глушили болезнь.
Осенью 2001-го (на тот момент мне было 13 лет) я опять заболел. Мне сделали бронхоскопию и нашли скопление жидкости на легком. Маму поставили перед выбором: либо операция на легкие, либо я проживу не дольше 10-20 лет. Мать пришла в слезах, но про операцию не сказала. Я про нее узнал, когда меня уже в операционную везли (смеется).
18 швов на правом боку, нижняя часть легкого удалена. До 18 лет я стоял на инвалидности, поэтому и в армию не пошел. Инвалидность сняли, когда перестал болеть. А мог бы сейчас парковаться бесплатно (смеется).
– Какие были последствия у операции?
– Часть профессий для меня оказалась недоступна. Я закончил 9 классов. На институт особо денег не было – мама сказала идти в колледж. В энергетическом колледже мне на медкомиссии сказали, что не возьмут. На повара хотел, столяра – запретили.
Выбрал сидячую офисную работу страхового агента. Отучился, пошел работать, через пару лет начал неплохо зарабатывать.
Года через три я попал в строительство, по знакомству устроили помощником снабженца. Суммарно проработал 8 лет, доработал до начальника отдела снабжения. Уже была семья, родился сын.
Сейчас по-прежнему со строительством связан: старший менеджер по продажам стальных труб для строительных компаний.
– Твоя настоящая фамилия – Вавилов. Откуда прозвище Стронг?
– Раньше во «ВКонтакте» были никнеймы. Лет с 17 мне нравилось выражение «Be strong». Друзья подхватили и уже почти 15 лет я Стронг. Даже ребенок так называет (смеется).
Стронг 27 лет болеет за «Спартак»: покупает абонемент каждый сезон, общается с Дзюбой (Артем даже приглашал на пейнтбол) и ориентируется на него в игре
– Вернемся к «Спартаку». Помнишь свой первый матч на стадионе?
– Первый раз меня привел не брат (он был в армии), а папа. «Олимпийский», 1999 год, Кубок Содружества. Мне было 11 лет. Матч «Спартака», но уже не помню, кто был в соперниках. Я сильно проникся. Сразу же сказал, что хочу еще.
Вторая игра – тот же турнир, но финал. «Спартак» – «Динамо Киев». Кажется, «Спартак» проиграл.
Когда брат вернулся из армии, я долго уговаривал его меня сводить. А у него футбол ушел на второй план. В следующий раз он меня отвез только через год. Я играл с другом на коробке, пришел брат: «Пойдешь со мной на футбол?» Естественно, я поехал. Это был матч «Спартак» – «Динамо».
Самостоятельно начал ходить на футбол в 2003 году.
– Ты зацепил золотые времена «Спартака» 90-х. Кто был твоим кумиром?
– Не думал об этом. Черенкова я не застал. Но видел Цымбаларя, Титова, Тихонова, Аленичева. Очень рад был, когда Аленичев вернулся.
По стилистике мне нравился Титов. Его плакат в моей комнате висел.
– Какой «Спартак» для тебя самый мощный? Романцевский, Карпина, Карреры или кого-то еще?
– Давай скажу про времена предпоследнего чемпионства, 2001 год.
С Массимо мы скорее на фарте вывезли. А Романцев – все-таки история, которая определила развитие футбола в стране. Есть тот же Ярцев, но я не застал его.
Хотя за последние годы, наверное, период Карреры был самым сильным. Хоть и на багаже Аленичева (смеется).
По самоотдаче, злости и настрою Каррера был лучшим. Мне нравится, когда люди заряжаются. Для меня странно, например, когда футболисты без эмоций. Ты можешь проиграть тактически, но ты должен отработать на максимум.
Главное, чтобы был настрой.
– Ты играешь форварда, в интервью упоминал, что по стилю игры ориентируешься на Дзюбу. У тебя нет к нему неприязни?
– Мы даже лично знакомы. Это случилось перед его уходом из «Спартака». Была встреча фанатского актива с командой в отеле Lotte Plaza.
Пообщались по поводу продления, Артем рассказал, что у него недопонимание с Якином. Он говорил честно, мы обменялись контактами. А через 3 месяца все помнят, что произошло.
Связь осталась: общались, виделись. Он меня даже звал с друзьями своими в пейнтбол играть. Конечно, после его перехода не было большого желания общаться. Иногда писал ему, поздравлял с хорошими матчами за сборную. Недавно он вернулся в Москву, мы списывались. По поводу его легендарных видео тоже общались и смеялись.
Никто не отрицает его косяков, но мне рассказывали, что он с детства был таким. Мне нравилась его самоотдача. Человек, который плохо играет, не забил бы столько голов. Не Месси, конечно, но он в любой команде полезен.
– Твое отношение к Дзюбе не изменилось, когда он наступил на шарф «Спартака»?
– Во-первых, зачем кидать шарф «Спартака» игрокам «Зенита»?
Если болельщик хотел привлечь внимание, надо было делать по-другому. Ты кидаешь шарф ему в спину, игроки «Зенита» бегают по бровке, не наступил бы он – могли бы другие наступить. Люди сначала делают непонятно что, а потом обвиняют других. Понятно, что Артем виноват, но и болельщик тоже.
– Вернемся к «Спартаку». У многих с возрастом угасают чувства к любимому клубу. Насколько активно ты следишь за нынешним «Спартаком»?
– Я застал времена, когда «Спартак» проигрывал по 0:6. Была боль, было неприятно. Но никогда это не угасало, я каждый год покупал абонемент.
– Чем отличается «Спартак», за который ты начинал болеть, от современного?
– Мы полюбили «Спартак» Романцева и начинали за него болеть. Поэтому хотим одного – той самой игры. Все хотят те самые стеночки, забегания. И иногда мы их видим – посмотрите второй гол в матче с «Краснодаром» в конце июля. Все быстро, в касание.
Но я отчасти не разделяю этих мечтаний. Не понимаю, зачем требовать именно той игры. Футбол изменился.
«Внутри опустошение: «Неужели это действительно сейчас произойдет?» Стронг исполнил мечту любого фана «Спартака» и сыграл на «Открытии»
– Почему «Народная Команда» позвала тебя – парня без толкового футбольного прошлого?
– Я достаточно известный человек в спартаковском движении. Мы играем командой в различных фанатских турнирах. Позвали бы и раньше, но меня перехватил Семен Зигаев (комментатор «Матч ТВ» и член команды «Манглиси» – Sports.ru). Он поговорил с одним из наших президентов, Серегой Кучером, объяснил, что «Манглиси» идет в МФЛ, и попросил оставить меня им.
У «Манглиси» не получилось с Медиалигой. Мы снова пообщались с Кучером на Кубке памяти 20 октября. Я сказал, что готов присоединиться. С того момента я без уважительной причины не пропускал тренировки. Для «Народной Команды» важнее не футбольное мастерство, а любовь к «Спартаку».
– Давай еще раз проговорим вашу концепцию. В «Народной Команде» только фанаты «Спартака»?
– Скорее, люди, которые разным образом связаны со «Спартаком». Есть ребята из академии, которые, может быть, даже ни разу на матче «Спартака» не были – их нельзя назвать фанатами.
Сейчас мы отсматриваем матчи на турнирах ультрас, чтобы позвать кого-то из спартаковских ребят.
Кстати, ближе к старту МФЛ-3 мы изучили составы других команд, увидели много бывших профи и поняли, что уровень турнира вырос. И скорректировали концепцию. У нас было мало футболистов со школой, до сезона играли товарки почти полностью идейными ребятами. Но если бы мы таким составом вышли в Медиалигу, то получили бы авоську.
– Почему у «Манглиси» не получилось зайти в медийный футбол?
– Семен Зигаев прошлым летом договорился с Николаем Осиповым (президент Winline Медиалиги – Sports.ru), что «Манглиси» попадет во второй сезон МФЛ. Под эту договоренность Семен пригласил меня и еще несколько друзей.
Дальше начались проблемы: не было спонсора и тренера, сложности с организацией. Спонсора, кстати, так и не нашли. У нас даже Отар Кушанашвили какое-то время тренировал! Мы все товарки проиграли, команда была очень сырая.
– Объясни, как парню без футбольной школы удается нормально играть в Медиалиге? Еще и рядом с Прудниковым и Баженовым.
– Я не люблю себя хвалить. На самом деле, очень тяжело. Не хватает мастерства. Либо где-то опаздываю, либо голову не поднимаю. Не считаю, что я хорошо выступил. Были отдельные хорошие эпизоды.
Наложилось и то, что у нас отсутствовали периодически Прудников и Баженов. Из-за лимита на медийных были сложности. Поэтому приходилось играть большинство матчей полностью, без замен. Мои ноги не были готовы к такому, иногда с утра встать не мог.
– Какие Прудников и Баженов в жизни?
– Очень легко началось общение. Ребята открытые, с юмором. Отношусь к ним как к товарищам. Самое главное, чтобы они людьми оставались. А то некоторые придут с короной на голове. У нас, слава богу, таких не было. Будем выявлять и наказывать (смеется).
– Есть мнение, что профи приходят в медиафутбол за деньгами. Докажи, что Прудников и Баженов на за этим.
– Конечно, не за этим. У нас же небольшой бюджет. Условно в 2Drots или «Амкале» денег намного больше, – но я уверен, что они бы выбрали «Народную».
– Кто самый лютый фанат «Спартака» в «Народной Команде»?
– Серега Кучер – сто процентов. Я его знаю очень много лет, он входил в состав «Фратрии». Эти люди переживают за «Спартак» сильнее всего.
Есть дядечки по 40 лет, которые всю жизнь сидят на центре и орут матом. Но ребята из коллективов ультрас везде ездят за «Спартаком», ночуют по 20 человек в квартире – это и есть фанатизм и любовь к клубу.
– Вы очень ярко стартовали в МФЛ-3 (победили «Амкал» и «Эгриси»), но потом резко сбавили и не вышли в плей-офф. Что случилось?
– Мы не надели корону после яркого начала. Если честно, состав был не готов к МФЛ.
Первые две победы во многом фартовые, а потом случилось то, что должно было случиться – проигрыш GOATS. Возможно, фарт ушел: пропустили контратаку, не забили свое.
Следующие два матча играли без Романа Шишкина – основного защитника – проиграли 1:6, 0:6. Немного подкосило. Дальше мы минимально уступали, но показывали хорошую игру.
Я считаю, что спад произошел из-за отсутствия глубины состава.
– В третьем сезоне всем запомнились ваши перфомансы: вы приезжали на матчи в стиле фильма «Евротур» и сериала «Сыны анархии», ты вышел в образе Ивана Грозного. Кто их придумывает?
– Это получалось само собой, потому что у нас все горят идеями. Что-то придумывалось неожиданно, за пару дней до матча. Образ Грозного – меня так кто-то назвал на стриме у Райзена после конфликта в матче с «Амкалом».
А так за это отвечает медиаотдел, Саша Крикс.
– Было жарковато в костюме?
– Погода помогла: было солнечно, но прохладненько. Костюм-то я надел только на выход, мне его со скамейки принесли.
Уткин же пришел в костюме Обеликса (смеется). Вот ему наверное пожарче было, чем мне.
– В шестом туре вы сыграли на «Открытие Банк Арене». Что ты ощутил, когда узнал об этом?
– Мы обсуждали это еще до сезона. Николай Осипов был заинтересован в том, чтобы именно мы сыграли на «Открытии».
С «Бей Беги» нас объединяет спонсор (Winline) и Соболев с Джикией. Winline захотел, чтобы мы сыграли именно с «Бей Беги».
– Волновался, что все сорвется?
– Очень сильно переживал. До игры оставалась неделя, а точного ответа не было.
Нам обещали, что в четверг будет информация. В тот день я сидел на работе, переживал. С самого утра спрашивал есть ли что-то, а решения все не было. Еще в четверг мы следили за доигровкой «Эгриси» и 2Drots («Эгриси» был в одной группе с «НК») и тоже волновались.
А когда подтвердили матч – сразу мандраж.
– Ты выходишь на «Открытии» – какие эмоции?
– Улыбка. Ходишь по полю, по траве, по которой ты бы в жизни не погулял. Все-таки на большом «Москвиче» не такое покрытие, как на «Открытии».
Внутри опустошение: «Неужели это действительно сейчас произойдет?» Эмоции зашкаливали, переживал, накручивал себя разными мыслями: придут семья и близкие на тебя смотреть, обосрешься – будут полгода над тобой угорать.
Когда вышел в первом тайме – все отключилось. Есть мяч, соперник – все. Не видишь ни трибуны, ни прожекторы, не слышишь скамейку. Хотелось сделать полезное действие. Пробил даже в створ ворот – охренеть, ##### [блин], событие!
Расстроился, потому что во втором тайме очень мало времени провел. Я последний ушел с поля из команды, пришел в почти пустую раздевалку. Сидел опустошенный. Поражение на «Открытии», я сыграл мало – хреново было.
Мы на неделе снимали документальный фильм, и мои эмоции от матча на «Открытии» попали в кадр – печальное лицо.
– Что впечатлило больше – масштаб и болельщики или возможность сыграть на домашнем стадионе «Спартака»?
– Мне было важно подарить положительные эмоции болельщикам. Нас пришло поддержать много людей.
Возможно, кто-то даже не знал о «Народной Команде», но они пришли на родной стадион. Хотелось своей игрой привлечь их, чтобы они в будущем следили за нами. Разделить с ними наше дело. Ведь без болельщиков на поле будет уныние.
Я уже чувствовал это в третьем сезоне. Когда в первом туре мы забили победный «Амкалу», я думал, что с ума сойду. Бежал к трибуне, обнимался со всеми подряд.
После матча с «Бей Беги» я подходил к трибуне, видел знакомых детей лет 5-6. Они плакали, для них наше поражение это пипец. Честно, я не мог смотреть на их слезы.
Сейчас вот я сижу и вспоминаю эти слезы, у меня ребенок тоже сильно расстроился. Для меня это тоже был ###### [кошмар]. Потому что я со скамейки не смог зарядить, чтобы они пошли и забили этот сраный мяч.
Стронг мечтает, чтобы от «Спартака» была одна медиакоманда – «Народная». И обращается к Джикии и Соболеву
– В чем разница между «Спартаком и «Народной Командой»?
– Я не разделяю «Спартак» и «Народную». Василий Уткин на одной конференции сказал, что мы не «Спартак»: болельщики чужие, нет своих кричалок.
Я очень возмутился: приехал в следующий раз на конференцию и объяснил, что такое «НК», «Спартак», чьи болельщики и кричалки. «Спартак» нам помогает: арендой полей, согласованием перфомансов, матчем на «Открытии».
Разделять нельзя. Это все наше, родное.
– Обидно, что Джикия и Соболев представляют «Бей Беги», а не «Народную»?
– Да, очень хотелось бы их переманить. Но они организовали свою команду раньше. Возможно, хотели почувствовать себя блогерами. Хотя они особо не руководят, есть Иракли, который всем занимается. Они приезжают на собрания, жеребьевки.
Хотелось бы к ним обратиться. Ребят, у вас сейчас есть немного другая работа и забота – это «Спартак». Конечно, у вас есть свободное время на медиакоманду. Но надо сконцентрироваться на своем клубе, где вы играете, где вы должны приносить результат.
Если им нравится, то пусть развиваются. Но хотелось бы, чтобы от «Спартака» была одна команда – «Народная».
– Футболисты «Спартака» следят за «Народной Командой»? Литвинов упоминал, что в третьем сезоне болел за вас.
– Клуб следит и заинтересован. Есть репосты постоянные от «Спартака» в социальных сетях. Они следят за нами, Зеленов из пресс-службы «Спартака» у нас в командном чате. Нет такого, что мы сами по себе.
Из игроков самые активные Литвинов и Мелешин. Еще Классен был у нас на матче.
Промес хорошо общается с Джикией и Соболевым, поэтому он к ним приходит. Мне было вообще ##### [все равно], что он вышел с Зиешем каким-то на «Открытии».
Кто это вообще для нас? Игрок сборной Марокко? Я вообще не понял этого: они сбивают темп, выводят на поле какое-то представление с Промесом. Выйди и сделай это в перерыве, а не когда игра идет. Я был очень сильно недоволен. Я прямо кричал на бровке, хорошо, что на камеры не попало.
А так Мелешин самый активный, он и матч наш комментировал. К тому же, в «Народной» играет его брат.
– А по переписке ни с кем не общался из игроков «Спартака» на тему «НК»?
– Нет. Сам не писал, мне тоже не писали.
С Дзюбой только общались (смеется)! Написал он мне после Стола с Чужим после первого тура: «Ты что, медийным стал?»
Я ответил: «Конечно, надо же двигаться как-то по-другому!»
«Думал, футбол, а тут фанатики компьютерных игр». Стронг вспоминает первые впечатления от медиафутбола и выбирает между «Амкалом» и 2Drots
– Вернемся к медиафутболу. Когда ты узнал о нем?
– Я случайно попал на финал первой Медиалиги на «ВТБ Арене» 2Drots – Basement. Меня позвал Денис Тюлюлин (боец UFC, болельщик «Спартака» – Sports.ru), ему партнеры дали бесплатные пригласительные. Я взял сына и мы поехали.
Я был в шоке от масштаба – 11 тысяч болельщиков. Вижу, стоит по 50 человек на бровке – думаю, что за херня?
Из игроков я знал только Кутуза, мы с ним давно пересекались.
– В ЛФЛ?
– Нет, в Сокольниках на чемпионатах фан-клубов.
Его гол через себя не увидел, ушел после первого тайма – мне что-то так не понравилось.
Помню, за Basement Ещенко играл. Думаю: «Ты куда, дед старый, пошел в Медиалигу? Там пацаны 18-летние бегают. В «Спартаке» мало платят, что ли? Не отложил ничего после карьеры?»
В общем, не следил. Слышал только об «Амкале» от Никиты Кожемяки и Стаса Сычева (экс-игроки «Амкала» – Sports.ru), с которыми мы играли в одной команде на чемпионате фан-клуба. Кожемяка раньше был активным фанатом «Спартака», но судьба нас развела, когда мы увидели его на стадионе во время бойкота Fan ID. Удалили его из командного чата и перестали общаться.
– Что в медиафутболе удивило тебя сильнее всего?
– Удивила аудитория. Думал, ну футбол и футбол. А тут фанатики каких-то компьютерных игр.
Количество людей на бровке. Масштаб матчей тоже удивил. Я не думал, что любительский футбол может собирать так много зрителей.
– А что раздражает сильнее всего?
– Я уже привык к слезам нытья. То правила не такие, то Николай Осипов опять что-то не так сделал – зачем заявляетесь, если регламент не устраивает?
Немного раздражает, что медиафутбол – это уже не любительский уровень, даже не вышка ЛФЛ. Меня и в ЛФЛ раздражает, что приезжают профессионалы.
– Смотреть медиафутбол для тебя сейчас интереснее, чем профессиональный?
– Нет, конечно. Медийный интереснее смотреть, когда играет твоя группа.
МКС практически не смотрел, иногда после работы успевал зацепить концовки матчей. Но очень понравился FC Bus. Как они ложатся под мяч, стелятся в подкаты, заряженность – многие могут позавидовать.
– Кто тебе больше всего нравится в медиафутболе помимо «Народной»?
– Я бы отдал предпочтение 2Drots.
С «Амкалом» мы играли, мне не очень понравилось. Была неприятная история с болельщиками. У них есть люди, которые не понимают, что говорят: Сибскана, Маврин, Чужой. Они отталкивают от себя.
А вот 2Drots в медиапространстве ведут себя поуважительнее. Не замечал за ними особо ничего такого. Возможно, Кузнецов их держит в уздечке.
Но, #####, весь третий сезон мы слушаем одни и те же новости про Даню Крапа. Просто весь сезон. Уберите уже его из команды. Нам его предлагали, я говорю: «Не нужен он нам!» Зачем? Возиться с ним? Никакого смысла.
Возможно, он так кайфует и зарабатывает. Неплохо наводит шумиху – весь сезон разговариваем только про него. Но вот эти опоздания на самолет в плей-офф… Мне кажется, он просто издевался над Кузнецовым. Нам таких не надо.
Стронг рефлексирует о конфликтах в медиафутболе и впервые рассказывает о неприятном эпизоде с Сибсканой
– Давай перейдем к конфликтам в медиафутболе. Я правильно понимаю, ты считаешь их наигранными?
– Иногда чувствуешь, что это реально шоу. Я сидел рядом с Аланом Гатаговым на съемках Стола после первого тура. Думаю: «Поменяйте человека. Привезите того, кто был вчера на 2Drots!»
Тот же Егоров (президент «БроукБойз» – Sports.ru). Как он ведет себя на бровке? В жизни он абсолютно другой.
Ладно, трэшток есть даже в UFC: МакГрегор, Чимаев, Петр Ян. Это подогревает публику, возможно, так и надо. Но я так не могу. Я могу леща дать, но это же потом идти извиняться надо будет.
– К чему я спрашиваю. Ты и сам кажешься человеком, который слишком бурно реагирует на чужие слова. В июле ты ворвался в комментарии в телеграме Кира Воробьева из «Эгриси» и жестко обозвал его. А он всего лишь сказал, что ты человек, получивший больше всего незаслуженного внимания в третьем сезоне. Зачем так?
– Я как раз начинаю подыгрывать медиафутболу. Он же вообще три поста после моего ответа написал. Я думаю: «Ты что, дебил?»
Я ему и ответил изначально. Ну, дурак, дурачок! Решил ему подыграть, спровоцировать тоже. Меня его слова не задевают. Я же тебя не трогал. Ты и так уже про меня наговорил на конференции, трясся сидел. Я на следующую приехал, а он нет – повезло ему.
Кстати, потом я увидел, что он в своем телеграме рассказал о людях сезона, а не конкретно меня мочил. Думаю: «Ну, не давать же теперь заднюю».
Да, решил чуть-чуть подыграть, а он подумал, что я агрессивный, что со мной шутить нельзя. Это же Медиалига. Пытаюсь соответствовать (смеется)!
– Ок, но есть другой похожий эпизод – твой конфликт с капитаном «Амкала» Сибсканой. Ты встретился с ним после тренировки «Амкала» и спросил за слова.
– Сибскана в своем телеграм-канале нелицеприятно высказался о нашем игроке (назвал Кирилла Феофилактова «####### из «Народной Команды» – Sports.ru). Повод – жесткий подкат. А в футболе нельзя делать подкаты? Попал в ногу – это не дает право так писать про человека.
У «Амкала» тренировка была перед нашей, я его дождался и предложил поговорить. Просто хотел узнать почему Сибскана считает, что у него есть право так говорить. Я понимал, что не ударю – просто попытаюсь объяснить.
Я его просил воздержаться, нельзя так. Он мне ответил, что он и своих так называет. Значит, ты дурак. Ты не соображаешь, что в другой раз схлопочешь от кого-то другого. А что, мы должны терпеть, пока нам хамят? Мы же не терпилы.
Но его доводы я не понял. Он мне пожал руку, а потом пришел домой и опять пишет, какое «Народная Команда» говно.
Решил просто отпустить. Людям, у которых нет мозгов, ничего не объяснишь.
– Тебе ответят, что это просто слова и не нужно реагировать так грубо.
– Слова бывают разными. На поле ты можешь что-то ляпнуть на эмоциях, но потом вы пойдете в подтрибунку, пообщаетесь, пожмете руки. Другое дело, когда некоторые сидят дома за компьютером и пишут какие-то агрессивные вещи.
А кто ты такой? Ты специально обзываешь человека.
Мое мнение такое. Мне это не нравится.
– Ты сильно злился на Кира и Сибскану? Могло дойти до драки?
– Нет, я стараюсь все дипломатично решать. С тем же Киром мне даже ничего этого не нужно. Я не преследую цели подраться, мне это не надо. Я лучше пойду в зал на спарринги.
Я умею разговаривать, в отличие от некоторых в медиафутболе. На МКС один человек дал другому леща, потом его повалили на землю, даже не били. Что они дальше устроили – чуть ли не до полиции дошло. Детвора! Не умеют держать себя в руках и нормально общаться.
– Тебе не страшно, что из-за таких бурных реакций, как на Кира и Сибскану, тебя не примут в медиафутболе?
– Да мы еще в сезон не зашли, нас уже считали быдлом. А другие, кто конфликтует в МФЛ, толкается на бровке, бьет лещи – они не быдло?
Только своим поведением мы можем сломать этот стереотип. Да, мы фанаты. Но мы не должны поощрять грубое и оскорбительное поведение. Я уже не в том возрасте, чтобы каждому морду бить за плохие слова. Я многим в личные сообщения писал и объяснял, почему нельзя такие вещи говорить.
И я замечаю, что далеко не все плохо о нас думают. Я когда в «Лужниках» на финале был, мне с трибун ребята кричали: «Стронг, Стронг!» Всем пятули дал!
– Тебя удивило, что после вашего разговора Сибскана не изменился?
– Он не поменялся и точно не поменяется. Я это еще во время разговора понял. Мне много рассказывали о его прошлом.
– Вживую он вел себя так же смело, как в интернете?
– Это достаточно провокационный вопрос. Конечно, он пытался объяснить свою точку зрения, но понтов не было. Понты идут на камеру, это же медиафутбол.
Была еще одна неприятная история с Сибсканой. Перед началом МФЛ-3 мы приезжали к Федосу снимать «Слабое Звено». Здесь, в Сокольниках. По соседству была тренировка «Амкала», Сибскана по индивидуальной программе работал.
Мы рядом переодевались, внезапно со стороны «Амкала» прилетел мяч. Я хотел его поймать, но неудачно обработал и он полетел Сибскане в голову. Я подошел извиниться, тяну ему руку. Он просто закрывает глаза и говорит: «Не буду».
Я извинился, что случайно попал в него мячом, а он мне руку не протянул. Пусть он, если будет это читать, вспомнит.
– Похожая ситуация была у Гаджиева с Уткиным.
– Я понял, о чем ты. Видел это видео. Но я не хотел трогать его, проявлять к нему агрессию. Просто развернулся и ушел.
Мне что, унижаться перед тобой? Доказывать что-то? Нет и нет, твое дело.
– В общем, ты считаешь, что не Стронг конфликтный, а Медиалига токсичная. В четвертом сезоне ты прогнешься под атмосферу и тоже начнешь провоцировать?
– Честно говоря, не хотелось бы. Все-таки нас смотрят дети. Я не хочу показывать им пример плохого человека. А тем более человека-позера.
Я хочу быть самим собой. Могу где-то приукрасить, но нашим болельщикам важно видеть нас настоящими. Тем более, я планирую запустить несколько проектов, в том числе и на ютубе, поэтому хочется быть примером адекватности.
Всегда можно залезть в грязь. Но потом от этой грязи придется долго отмываться, если вообще сможешь отмыться.
Стронг в фанатизме c 18 лет: вспоминает выезды в Стамбул и Ливерпуль и объясняет, почему «Зенит» – не самый принципиальный соперник
– Давай завершим околофутболом. Как ты оказался в нем?
– Я достаточно поздно начал. Слушаю ребят, которым лет по 40, а их первый выезд был в 14 в какой-нибудь Волгоград. Хватаешься за голову.
Я впервые пробил выезд в 18. Раньше не позволяло здоровье, к тому что же я был достаточно домашним.
На самом деле, я очень благодарен, что все так случилось. За эти 18 лет сформировался неимоверный круг общения. Не у каждого в жизни есть такое. Энергию, которые давали и дают ребята из этой субкультуры – это нечто.
– Сколько у тебя выездов за «Спартак»?
– Я вел подсчет, но сбился после 50. Все стремятся к заветной сотне выездов, но у меня точно меньше. Наверное, около 70.
– Объясни тем, кто никогда этим не занимался – в чем кайф фанатизма?
– Это романтика. 3-4 дня путешествия, кутежа, общения, а потом обратно в мертвом состоянии, лишь бы поскорее домой. И все это с друзьями.
Любой выезд – это история, которую ты можешь всю оставшуюся жизнь помнить.
– Какой выезд был самый запоминающийся?
– Слушай, наверное, когда мы гоняли на «Ливерпуль». Я взял жену, хотя она вообще не про футбол. Это был ее первый евровыезд.
Когда мы только познакомились, она вообще была против всей этой движухи фанатской. Неоднократно ругались, расставались из-за этого. Но до сих пор вместе, я ей очень сильно благодарен, что она все это вытерпела (смеется).
А то путешествие было очень приятным. Прилетели в Лондон, оттуда в Ливерпуль. Купили билет за 25 фунтов, а с матча ушли после 0:4 – для меня это было просто невообразимо. А ушли, потому что не было сил дальше смотреть («Спартак» проиграл 0:7 – Sports.ru). У меня еще жена успела потеряться без связи. Короче – смехопанорама.
Еще в 2012-м году был Стамбул. Очень боевой и опасный выезд. Мы на автобусе двигались из европейской части города на стадион, а на подъезде был просто ад. Мы думаем: «Сейчас выйдем и начнем их рубить». Но полиция всех повыгоняла и повела до стадиона под сопровождением.
Все летело: фаера, бутылки, камни. Страшновато было. Зато когда «Спартак» пробился в ЛЧ, были эмоции нереальные.
– Кто из околофутбольных оппонентов для тебя принципиальнее всего?
– Конечно, ЦСКА.
– А «Зенит»?
– Ну, они на какой-то своей волне, плюс далеко. Не часто с ними пересекались.
– С фанатами ЦСКА была прямо злоба или больше спортивная конкуренция?
– Конкуренция коллективов. Есть «Спартак», есть ЦСКА, есть коллективы, которые конкурируют между собой. Спортивный и мужской интерес.
И, естественно, с уважением.
В новой истории околофутбола нет атмосферы 90-х, когда с арматурами бегали. Все было, могли помочь и в каких-то ситуациях, не связанных с околофутболом.
– Был ли кто-то из околофутбольного окружения, кто не одобрял твой поход в медиафутбол?
– Товарищи постоянно подшучивают. Это же необычно. В околофутболе никто никогда не сообщал о себе громко, а тут Стронг выходит в общественность, выкладывает фотки.
Когда я начинал вести телеграм канал, то начинал посты с фирменной фразы: «Всем доброго утра, хорошего дня и отличного настроения!» До сих пор припоминают.
Кто-то недавно пошутил: «Теперь Стронг – король фантомасов!»
Я с юмором отношусь, люблю их всех безумно, они все мои близкие.
– На твой взгляд, зачем ввели Fan ID?
– Понятно же, что российскому футболу он не нужен. У нас достаточно безопасные стадионы, и так можно выявить правонарушение.
Просто решили ограничить доступ тем людям, кто в прошлом чем-то плохим запомнился. Многим из них уже лет по 40, они на футбол-то приходят раз в сезон – на дерби.
Не знаю, в целях безопасности его ввели или осваивают бюджет. Надеюсь, что его все-таки отменят. Вот почему в одном турнире он нужен, а в другом – нет?
– Последний вопрос. Фанатизм в России мертв?
– Конечно. Все понимают ответственность, осознают последствия.
Печально, конечно, что все так произошло. Мы успели застать расцвет, но молодые не успели насладиться.
Кого-то это могло пугать, но мы ничего противоправного не делали, не били посторонних.
Что сделано, то сделано. Мы это, к сожалению, уже никак не изменим.
Фото: Instagram/narodnaya.komanda, v_strong88, potomstvenniy, karp_48, pelmennaya, siniykucher
Пельменная и Ю правят миром💪
– Объясни тем, кто никогда этим не занимался – в чем кайф фанатизма?
– Это романтика. 3-4 дня путешествия, кутежа, общения, а потом обратно в мертвом состоянии, лишь бы поскорее домой. И все это с друзьями.
– Какой выезд был самый запоминающийся?
– Слушай, наверное, когда мы гоняли на «Ливерпуль».
А то путешествие было очень приятным. Купили билет за 25 фунтов, а с матча ушли после 0:4 – для меня это было просто невообразимо. А ушли, потому что не было сил дальше смотреть («Спартак» проиграл 0:7 – Sports.ru). Короче – смехопанорама.
Эмоции нереальные.