«Я определенно не ожидал, что забью первым же броском». Джейк Гюнцель о дебюте за «Пингвинз»
Мне никогда не забыть вечер, когда я увидел, как Фил Кессел превратился в Халка Хогана.Это произошло прямо передо мной, я сидел на скамейке и видел все от начала до конца.
Знаете, когда я был ребенком, мой отец работал ассистентом тренера Миннесоты «Голден Гоферс», и я постоянно пропадал на катке. Все, чего я хотел, так это быть с командой все время. Я находил все способы, чтобы быть в раздевалке: собирал шайбы, выполнял какую угодно еще работу, лишь бы находится в одной комнате с такими парнями, как Пол Мартин или Томаш Ванек, просто впитывая эту атмосферу.
И затем, когда мне было 11 лет, в команду пришел мастеровитый юноша по имени Фил Кессел. Это было большим событием для того времени, поскольку Фил был родом из Висконсина, но предпочел играть за Сусликов, а не за Барсуков. Я помню, когда он пришел, я благоговел перед ним, потому что он был очень хорош. И вместе тем он оставался очень веселым парнем, источая какую-то невероятно заразительную энергию при каждом выходе на лед. Он просто обожал играть в хоккей – то чувство, которое я отлично понимал и готов был разделить с ним. И вот, однажды после тренировки, как раз перед тем, как мы должны были ехать в Висконсин на игру с «Бэджерс», один из игроков подошел ко мне и спросил: «Эй, Джейк, Филу нужен кто-то, кто будет следить за его клюшками. Как думаешь, ты смог бы?»
Не веря своим ушам, я смог сказать только: «Ты не шутишь?»
Для тех, кто не в курсе, подавать клюшки означает быть кем-то вроде мальчика на побегушках. Ты сидишь позади бекапа, на самом краю скамейки, следя за тем, чтобы, если вдруг чья-то клюшка сломалась, новая уже была готова и ждала, когда ее возьмут. Тут все серьезно. Ты должен быть максимально сконцентрирован. Ты должен быть быстрым и точным. Если вдруг заметил хруст чьей-то клюшки, ты должен правильно найти запасную именно этого игрока и подать ее через борт под идеально точным углом. Помимо этого, ты должен знать, какой игроку вкус гаторейда больше нравится и какой цвет изоленты он предпочитает. Вы же все смотрели «Игру престолов», так? Это все равно, что быть оруженосцем. Это очень важная роль. Ну, или мне просто так казалось, когда я был 11-ти летним ребенком, потому что это был первый матч Фила в Висконсине после отъезда, и это определенно была вражеская территория. Я не уверен в деталях, но помню, что прошли две спаренные игры в пятницу и субботу. Безумная атмосфера!
В первой игре Фил не забил ни разу. Можете представить, как он хотел забить во второй. Мы все желали ему этого. Зрители же кричали каждый раз, когда он касался шайбы. К середине третьего периода второй игры счет был 2:1 в нашу пользу, и в этот момент Фил подобрал шайбу в средней зоне и полетел… Он вышел один на один с защитником и прострелил под самую перекладину. Все на нашей скамейке вскочили на ноги, я пытался разглядеть хоть что-то за плечами игроков, но был слишком мал. Я услышал, как зрители закричали: «бу-у-у» – такого громкого «бу-у-у» я прежде не слышал ни разу. Я вытянулся в струнку, встав на носочки, пытаясь разглядеть, что происходит…
Что же такого делает Фил, планируя по катку? Машет толпе или что? Какого черта он вытворяет?
А толпа «букает» все громче и громче!
И я такой, подождите, что?
Боже мой, да, он это делает. Он повторяет движение Халка Хогана!
Фил приложил перчатку к своему уху и всем своим видом как бы говорил толпе: «Что же это вы? Я совсем вас не слышу!»
Кесселмания ворвалась в Мэдисон. Зрители просто спятили. Я не мог поверить в то, что видел. Для одиннадцатилетки это была самая крутая вещь на свете.
Перенесемся на 11 лет вперед, в прошлый ноябрь. Мне уже 22 и я вхожу в раздевалку «Пингвинз» перед моей первой игрой в НХЛ, вживую вижу Кросби, Малкина, Летанга, Флери и моего старого друга Фила Кессела. Послушайте, я не пытаюсь быть здесь крутым парнем. Все же это весьма волнительная обстановка для новичка, но я стараюсь сохранять спокойствие, не придавая значение тому, кто меня окружает. Вообще это было довольно весело, как только я узнал, что меня вызвали из Уилкс-Барре на мою первую игру в НХЛ, я сразу же позвонил маме, чтобы поделиться новостями. Но даже она не сразу поверила: «Брось, Джейк. Зачем ты обманываешь свою маму?» Я только мог сказать: «Да не, мам, это правда, честно-честно».
Спустя 24 часа, я в раздевалке Пингвинов, и все это происходит на самом деле. Я только старался не пялиться ни на кого слишком долго. А потом вошел Фил и увидел меня. Он слегка ухмыльнулся и, не проявив никакого удивления, спросил: «Хей, малыш, мы снова вместе, а?» Это немного меня успокоило, но потом я бросил взгляд на доску и понял, что именно он имел в виду: Гюнцель – Малкин – Кессел значилось в ростере на игру. Я в звене с Джино и Филом – это просто вау. Конечно, получив первый вызов в главную команду, такого я ожидал в последнюю очередь. Но дальше все стало еще более сюрреалистично: найдя свой отсек, я обнаружил, что моим соседом будет Кросби. Я без остановки повторял про себя, что нужно сохранять спокойствие. Каждый знает, насколько суеверно Сид относится к обычной предыгровой рутине, так что я просто пытался держаться подальше от его места, насколько это было возможно, чтобы не задеть что-либо ненароком и не лезть ему под руку. Но, если честно, он отнесся ко мне вполне дружелюбно, сказав: «Ты же уже здесь, так что можешь просто получать удовольствие, не так ли?»
А потом подошел и Джино: «Расслабься, парень, наслаждайся весельем». И это то, что поразило меня больше всего – то, насколько любезно все в нашей раздевалке приняли меня, как они пытались сделать так, чтобы мне было максимально комфортно. Возможно, подобное происходит во всех раздевалках НХЛ, но в нашем случае, я чувствовал такое дружелюбие со стороны буквально каждого члена команды. Мне кажется, все видели мое волнение перед игрой. Мои руки так сильно вспотели перед выходом на раскатку, что пришлось охлаждать их при помощи бутылок с водой. К счастью, как только мы вышли на лед, все изменилось гораздо быстрее, чем я ожидал.
Я не смогу объяснить этого, все было так скомкано. В мою первую смену в матче Фил как-то сумел найти меня на фланге, я бросил, и шайба каким-то образом залетела в ворота. Первый бросок в НХЛ, всего-то. Моя семья в последнюю минуту успела прилететь в Питтсбург из Миннесоты, так что они смогли увидеть мою первую игру, я думаю, их реакция расскажет все сама.
Вы только посмотрите на моего брата, он полностью поглощен эмоциями, он просто не может поверить! Я так часто смотрел эту запись, но каждый раз словно впервые. Откровенно говоря, я чувствовал то же самое. Я едва помню остаток того периода, за исключением момента, когда мы с Джино и Филом убежали в отрыв 3 в 2, тогда я забил свой второй гол. Я никогда не забуду тех чувств, вернувшись в раздевалку после первого периода, я сидел рядом с Сидом и все еще был на взводе, а он повернулся ко мне и сказал: «Уверен, это довольно неплохой способ войти в эту лигу». После его слов я слегка пришел в себя.
С того момента сезон пронесся для меня словно ураган. Когда я прибыл в Питтсбург, я не ждал чего-то особенного. Я определенно не ожидал, что забью первым же броском, и уж точно не ожидал, что окажусь в звене с Сидни Кросби во время розыгрыша плей-офф. Но именно так все и получилось, что я могу сказать? Я следил за Сидом по телевизору с тех пор, как мне было 10. Видеть, как умно он работает на льду, – это что-то невероятное. Говоря начистоту, когда я впервые вышел в звене с ним и Коннором Шири, я инстинктивно пытался отдать шайбу Сиду каждый раз. А кто бы действовал иначе? Вы поднимаете глаза и, даже если вокруг него трое парней, думаете: «Что ж, если он сможет поймать шайбу на крюк, у него будет шанс». Полагаю, многим суперзвездам понравилось бы подобное, но Сид откровенно сказал мне, что я попал сюда не просто так и должен играть в своем стиле. Это мне очень помогло, и я думаю, что мы втроем сумели достичь отличной химии. Эти двое парней настолько хороши в катании и настолько умно двигают шайбу, что мне остается только постараться найти немного свободного места, и они всегда сумеют отдать мне пас.
Должен признаться, мне действительно повезло играть с такими партнерами. Просто вспомните, как Сид провел шайбу между ног во второй игре серии с «Кэпиталс». Я отдал пас ему в ноги, а он бежал на полной скорости, но каким-то образом сумел поймать шайбу на клюшку за спиной и одним движением направил ее между ног, собрал вокруг себя защитников и послал шайбу Филу на свободный лед, чтобы тот завершил атаку. Он даже не притормозил!
Это была та игра, которую я привык видеть по телевизору или на Ютюбе, когда был ребенком. Но видеть такое своими глазами на льду, на скоростях плей-офф, это внушает трепет. И дело не только в том, что у него хватает мастерства провернуть такой трюк, но и в том, как он понимает игру, как быстро может найти правильное решение.
Игроки постарше часто рассказывают вам, насколько плотно проходит регулярный чемпионат, и это определенно так и есть. Они также все время повторяют, что в плей-офф начинается совсем другая игра, и это тоже абсолютная, несомненная правда. В серии с Вашингтоном игра была предельно быстрой и жесткой. Помню, в матче под номером 5, я только избавился от шайбы прямо перед нашей скамейкой, когда услышал, как партнеры кричат мне: «Голову! Подними голову!» В такие моменты, ты понимаешь, что попал в беду. Я обернулся и увидел Тома Уилсона, на полной скорости летящего ко мне. Каждый раз, когда ты видишь такого крупного парня, приближающегося к тебе с такой скоростью, времени хватает только на то, чтобы подумать: «Дела плохи». В следующий момент я уже оказался за бортом.
Помню, я еще подумал: «Ок, что я себе повредил?.. Ничего? Правда? Ну, ладно, кажется, переживу».
Вся серия была наполнена эмоциями: от травм Кросби и Шири, повреждения Тревора Дейли до упорной борьбы «Кэпс» за возможность сыграть в 7 матче. И, конечно, вы все знаете историю Марка-Андре Флери, одного из лучших парней, кого я встретил, играя в хоккей. С самого первого момента, как я пришел в Питтсбург, Цветок каждый день находил время перекинуться со мной парой слов, помогая мне освоиться и почувствовать себя как дома. Даже в седьмой игре такой напряженной серии, со всем тем давлением, которое свалилось на его плечи, Цветок улыбался и шутил на льду. Каждый раз, когда кому-то из нас удавалось заблокировать бросок, он мог услышать за спиной знаменитое «Уху-у-у-у» нашего вратаря.
Флери всегда найдет способ напомнить тебе, что, несмотря на весь этот пресс ответственности, игра должна доставлять удовольствие. Он просто лучше всех. Говоря о нем, я не могу остановиться. После всего, через, что он прошел, его игра в серии с Вашингтоном кажется чем-то невероятным. За всю свою жизнь, я не принимал участия в более интенсивной игре, и я навсегда запомню две вещи из нее. Первое – это то, как мы ехали к Флери после финального свистка и чувство счастья за него. Второе – церемония рукопожатия. Ощущение гордости и облегчение, испытываемое, когда ты едешь навстречу таким игрокам, как Овечкин, Бекстрем, Холтби и жмешь им руки, для молодого юнца вроде меня, кто так много лет следил за их выступлениями, – это действительно особенное чувство. Все, что я мог тогда выдавить из себя, так это: «Отличная серия», но я бы хотел сказать гораздо больше. Этот момент значит для меня очень многое, я никогда его не забуду.
Первым человеком, кому я позвонил после игры, конечно, был мой отец. Полагаю, что на свете нет человека с большей страстью к хоккею, чем он. Вместе с ним мы прошли путь длинною в годы, и я точно знаю, в тот момент он испытывал невероятную гордость за меня. Но тренер в нем определенно взял верх и он не преминул сказать мне: «Помни, Джейк, это только половина пути».
12 мая 2017 г. Джейк Гюнцель.
Источник: The Players' Tribune
Фото: Gettyimages.ru/Patrick Smith
Видео: Youtube.com, Youtube.com, Youtube.com, Youtube.com
Только одно маленькое пожелание. Когда прямая речь заканчивается вопросительным или восклицательным знаком, то после кавычек точку ставить не надо.
Даже мои безграмотные глаза немного режет - http://school-collection.edu.ru/dlrstore-wrapper/1946d260-e1a1-4308-8126-72b39aaea09a/punc25.htm