17 мин.

Сложный вопрос. Потолок зарплат, состязательный баланс и спортивная справедливость

178

Одной из проблем европейского хоккея, связанных с НХЛ, является проблема образа НХЛ как «образцовой лиги». Простая идея «давайте как в НХЛ» чрезвычайно убедительна. Между тем, НХЛ существует в особых условиях, которых нет ни в одной европейской стране. Более того: НХЛ организована по принципам, радикально отличным от принципов организации профессионального спорта в Европе. Соответственно, прямое заимствование организационных особенностей может иметь негативные результаты.

Одной из таких особенностей является «потолок зарплат». Прямо сейчас идёт борьба по внедрению «потолка зарплат» в швейцарской NL – на днях дело дошло до парламента. Прекрасный повод обсудить «потолок зарплат» на самом высоком аналитическом уровне.

Как измерить состязательный баланс

В основе идеи «потолка зарплат» лежит так называемая «гипотеза неопределённости результата»: потолок зарплат необходим для поддержания неопределённости результатов, а неопределённость результатов необходима для сохранения интереса публики. В академической литературе гипотеза впервые была сформулирована в 1956 г. в статье Стефана Роттенберга «Рынок труда бейсболистов». В той же статье она впервые была поставлена под сомнение.

Сомнения сохраняются по сей день: можно найти статьи в поддержку гипотезы, можно найти статьи, в которых связь между интересом (посещаемостью) и «неопределённостью результата» установить не получается. Именно поэтому формулировка – кажущаяся многим самоочевидной – сохраняет статус гипотезы. Вообще, показать, что она как минимум иногда совершенно неверна, легко. Чуть позже мы это сделаем, но сейчас начнём разбираться с главной мыслью текста – а именно, с тем, почему эту гипотезу оказалось непросто доказать.

Первая причина – сложность определения и измерения «неопределённости результата». Обычно для описания этого явление используют термин «состязательный баланс» (competitive balamce, по этому запросу легко искать нужные статьи). Соавтор «Соккерномикса» Штефан Шимански в статье «Экономический дизайн спортивных состязаний» справедливо заметил, что можно выделить как минимум три разных вида состязательного баланса:

1. «Матчи»: баланс сил в игре двух команд или (мы используем эту метрику ниже) внутри одной серии плей-офф.

2. «Борьба за титул»: баланс сил в чемпионской гонке в пределах сезона.

3. «Историческая репутация»: баланс сил на большом промежутке времени, включающем несколько сезонов.

Достаточно общих соображений для того, чтобы увидеть проблему: три этих вида баланса являются связанными, но не тождественными. Сравним две лиги на десять команд. В первой есть безусловный фаворит, из года в год берущий титул – и девять примерно равных команд, которые борются за второе место. Во второй – фаворитов два, они меняются титулами, а оставшиеся восемь команд делят бронзу. Так вот, у первой лиги будет выше показатель состязательного баланса по первому пункту (матчи), у второй – по второму и третьему.

Исследователи обычно берутся за первый вариант и оценивают состязательный баланс регулярного сезона в американских профессиональных лигах. Между тем, для болельщиков могут быть важнее второй и третий варианты. Как минимум, для болельщиков канадских франшиз НХЛ (хе-хе). Их же, к слову, предпочитает использовать и Шимански.

Ниже я приведу примеры оценки состязательного баланса в плей-офф Кубка Стэнли по всем трём пунктам. Ни одна из приведённых метрик не является предпочтительной. Оценить состязательный баланс однозначно невозможно, и именно это я попробую показать.

Продолжительность плей-офф: с введением потолка зарплат баланс не изменился

Сразу оговоримся: да, «потолок зарплат» не применяется к играм плей-офф. Да, это создаёт некоторые лазейки. Тем не менее, во-первых, лазейки не меняют расклад радикально. Во-вторых, кажется попросту глупым полагать, что система «уравнивания шансов» работает в регулярном чемпионате, но не работает в плей-офф.

В НХЛ успели отыграть 19 сезонов после введения потолка зарплат в 2006 г. И – удобная симметрия (почти) – до великого локаута 2004-2005 гг. отыграли ещё 18 сезонов с современной структурой плей-офф: четыре раунда до четырёх побед. Впервые эту схему запустили в сезоне 1986-1987.

Соответственно, мы можем использовать простую метрику для оценки состязательного баланса по п.1, в парах команд: общее число матчей в Кубке Стэнли. Чем матчей больше – тем ровнее команды. Верхний предел: 105 игр, все 15 серий состоят из 7 матчей – все команды примерно равны по силам. Нижний предел: 60 матчей, во всех 15 сериях дисбаланс сил был столь велик, что они заканчивались «сухой» победой фаворита. Такова теория, практические результаты – на графике.

Если вам кажется, что на графике не видно никакого тренда – то вам не кажется. И синяя линяя (продолжительность плей-офф до локаута), и линяя красная (продолжительность плей-офф в эпоху потолка) случайным образом «пляшут» вокруг одной и той же средней величины: 85-86 матчей в одном розыгрыше. Таким образом, метрика первого типа говорит: нет, введение потолка зарплат не повлияло на состязательный баланс.

Стоит обратить на локальный минимум 2020 г. Тогда из-за ковида схема розыгрыша плей-офф изменилась, и в «основной» сетке использовался общий посев: первая команда регулярного чемпионата играла с шестнадцатой. Это заметно «сдвинуло» состязательный баланс по сравнению с традиционной схемой плей-офф внутри конференций.

«Ковидный» выброс даёт возможность обратить внимание на два важных обстоятельствах. Во-первых, схема розыгрыша плей-офф влияет на состязательный баланс сильнее, чем экономические меры – изменение схемы даёт легко наблюдаемый результат. Во-вторых, идея состязательного баланса противоречит идее спортивной справедливости: если разделение на конференции заставляет сильные команды биться друг с другом на ранних стадиях, то состязательный баланс увеличивается за счёт раннего выбывания из игры сильных контендеров. Это, очевидно, сдвигало баланс в конце 80-х и начале 90-х, когда первые два раунда плей-офф игрались внутри дивизионов.

Борьба за титул: с введением потолка зарплат баланс умеренно вырос

Для оценки состязательного баланса по второму пункту – насколько сложно выиграть титул – можно использовать ещё одну метрику, связанную с продолжительностью плей-офф: число матчей, проигранных обладателем Кубка Стэнли на пути к титулу. Результаты для 1987-2024 гг. приведены на следующем графике.

На этом графике, в отличие от предыдущего, можно заметить некоторый сдвиг. В 1987-2004 г. обладтель Кубка Стэнли в среднем проигрывал 5,9 матчей, в 2006-2024 – 7,3. Иными словами: суммарная продолжительность четырёх серий с участием чемпиона увеличилась на один матч с хвостиком. Факт налицо, но оценить это изменение как существенное сложно. Поэтому в подзаголовке слово «умеренно»: оно важно, его не стоит забывать.

Что изменилось существенно, так это ход финальных серий. Вот табличка, в которой указано число всех вариантов счёта в серии (для симметрии добавлен и финал 1986 г.):

Здесь изменение разительное. До локаута – 6 из 19 серий закончились всухую, после локаута такого вообще не было! С другой стороны, семиматчевых серий поровну: по 5 в каждом столбце. Какой-то фактор привёл к тому, что безнадёжные серии стали менее безнадёжными, 4-0 превратились в 4-1 и 4-2. Были ли потолок зарплат ключевым фактором в этом случае? Едва ли – если принять во внимание два графика выше. Чем объясняется такой сдвиг результатов именно в финалах, стоит обсуждать отдельно – в целом это, очевидно, результат изменения баланса сил между конференциями.

Историческая репутация: с введением потолка зарплат баланс умеренно вырос

Наконец, можно рассмотреть влияние «исторической репутации». Её опять же можно оценить простой метрикой: подсчитать число команд, которые брали Кубок, или играли в финале, или успели сделать и то, и другое в определённом историческом периоде. Эта информация сведена в таблицу ниже. В ней также добавлен сезон 1985-1986, команды перечислены в порядке первой победы в Кубке или появления в финале. Жирным выделены названия команд, которые в соответствующий период появляются только в одном столбце: либо выиграли Кубок и не проигрывали в финале, либо – наоборот (общее их число указано в скобках в графах «всего»).

Результат оценки исторической репутации тоже противоречивой. Число обладателей Кубка изменилось: в 1986-2004 их было 10, в 2006-2024 - 13. Число финалистов не изменилось: по 16 в обоих столбцах. Наконец, общее число команд, которым удавалось брать Кубок или хотя бы играть в финале, изменилось менее существенно, чем число обладателей Кубка: 21 в 1986-2004, и 23 – в 2006-2024.

Являются ли изменения в эпоху потолка зарплат существенными? Вопрос философский. С одной стороны, число обладателей Кубка выросло на 30% – звучит привлекательно. С другой стороны – общее число команд в лиге увеличилось с 21 до 32. Иными словами: если оценивать шансы на победу простым делением, то в эпоху до локаута они были выше.

Если от чисел перейти к содержанию таблицы, то можно сказать следующее: изменение состязательного баланса случилось не после локаута, а после того, как Гретцки уехал в «Лос-Анджелес». «Эдмонтон», выигравший три Кубка за четыре года - единственное, чему нет аналога в правой части таблицы. Это исключение в значительной степени покрывает разницу в общем числе чемпионов и даёт разницу в числе успешных «защит»: до локаута было три успешных защиты титула, после локаута - две.

Состязательный баланс в НХЛ сместился не в 2006 г., а где-то на 15 лет раньше. Вероятно, главным фактором здесь стало увеличение числа талантливых хоккеистов, доступных НХЛ. Это число выросло из-за падения «железного занавеса» (1989 г.), прогресса хоккея в США (в 1991 г. американцы впервые вышли в финал Кубка Канады), чуть позже – благодаря развитию хоккея в новых странах (назовём это «эффектом Круппа-Юэ»).

И это – очень важно. Потому что предположение о фиксированном числе талантливых игроков – ключевое предположение в гипотезе о позитивном влиянии «потолка зарплат». Если число талантливых игроков велико, и продолжает увеличиваться, то несколько богатых клубов не могут «скупить всех», и ограничение зарплат лишено спортивного смысла (на практике – примерно так это работает в шведской SHL, где корреляция между размером платёжки и результатом практически отсутствует).

При этом, будучи ключевым, предположение о фиксированным числе игроков является неявным (никто не формулирует его прямо). И, будучи ключевым, оно является попросту неверным. Число талантливых игроков растёт.

Утверждение о росте числа талантливых игроков тоже относительно просто доказать: Канада остаётся доминирующей силой в хоккее, в Канаде по-прежнему «производят» большое число талантливых игроков (лучшее доказательство тут, как ни странно, успехи канадцев на «тусклых» ЧМ). При этом доля канадских игроков в НХЛ снижается: в 1984 г. их было 77%, в 2004 г. – 48%, в 2024 г. – 42%.

Эффект был бы куда более заметным, если бы НХЛ не увеличилась в размерах в полтора раза за пятнадцать лет. Сейчас для двадцати одной франшизы состязательный баланс был бы очень велик. При этом желающие легко могли бы приписать этот рост состязательности влиянию «потолка зарплат» – если бы его ввели в этой, альтернативной, истории.

Почему многим кажется, что «потолок зарплат» хорошо работает

Поговорим подробнее о желающих. Приведённые выше выкладки должны были доказать заглавное утверждение: вопрос о влиянии «потолка зарплат» на состязательный баланс – непростой. Строго говоря, на этот вопрос нет однозначного ответа. А для того, чтобы заметить эффект от введения «потолка», нужно использовать микроскоп, что мы и делали выше.

Тем не менее, людей, которые уверенны в том, что «потолок» работает, найти несложно. И это, очевидно, связано с такими эффектами, как «ошибка подтверждения» и «эвристика доступности». Исходное положение – потолок зарплат уравнивает шансы – выглядит просто и убедительно. А «убедившийся» легко вспоминает единичные примеры, укладывающиеся в схему. Что-то вроде «до локаута «Детройт» и «Нью-Джерси» выигрывали всё подряд, а после локаута «Каролина» Кубок взяла».

Вспоминается яркое («эвристика доступности») и соответствующее убеждениям («ошибка подтверждения»). Именно поэтому болельщики верят в то, о чём учёные вынуждены спорить. Вынуждены потому, что им приходится использовать статистику, а статистика в пользу гипотезы говорит не так убедительно.

Наказание за успех: почему верить в «потолок зарплат» не совсем правильно

Допустим, «потолок зарплат» слабо, но положительно влияет на состязательный баланс. Почему тогда «плохо» в него верить? На этот вопрос можно дать следующий ответ.

В 2001 г. Шервин Розен и Аллен Сандерсон в статье «Рынок труда в профессиональном спорте» заметили: «Все схемы, используемые в Соединённых Штатах, так или иначе наказывают за успех (excellence)». На первый взгляд – звучит удивительно. На второй – да, звучит верно.

Самый яркий примером «наказания за успех» или «наказания за мастерство» (excellence можно перевести и так, и этак): драфт. Лучший юниор своего поколения получает путёвку в худшую команду НХЛ. Знаток тут захочет поправить, рассказать про драфт-лотерею, но эта поправку – «не в хдушую, в одну из худших!» – только добавит комизма ситуации. Которого тут хоть отбавляй, потому как путёвку в худшую команду НХЛ лучший юниор поколения получает в торжественной обстановке, и радуется успеху. Представьте себе девятнадцатилетнего Месси, с улыбкой надевающего майку «Мурсии»... впрочем, не надо. Не сможете.

«Потолок зарплат» также наказывает за успех. Наказывает некоторых владельцев франшиз, всех игроков и – большинство болельщиков. Перечислим по порядку.

Владельцы франшиз, как и владельцы клубов, бывают двух типов. Одни стремятся к максимизации спортивных успехов, другие – к максимизации прибыли. Первые, кажется, более уместны в спорте – и их «потолок зарплат» наказывает. Не важно, сколько ты готов вложить в спорт – мы не дадим вложить тебе больше положенного. Впрочем, переживать за владельцев франшиз не стоит – у этих людей обычно всё хорошо.

Вот сопереживать игрокам для болельщиков – естественно. Точнее, боление это и есть сопереживание игрокам. Между тем, «потолок зарплат» ограничивает больше других именно игроков. В чём секрет спортивного успеха при наличии потолка? В способности построить команду из недооценённых игроков: тех, кто получает меньше, чем мог бы при тех же статистических успехах. Это – неизбежное следствие введения «потолка зарплат» при наличии большого числа хороших игроков.

Таким образом, для игроков «наказание за успех» формулируется через неизбежный выбор: деньги или Кубок. Да, когда спортсмен добровольно делает выбор в пользу спорта, болельщики им восхищаются. Но когда этот выбор – вынужденный, это не только повод для восхищения спортсменами, но и повод задать вопросы их работодателям.

Ещё один вариант перевода excellence – совершенство. В НХЛ есть команда с совершенными болельщиками. Это – «Торонто». На протяжении последнего десятилетия – одна из двух самых дорогих франшиз НХЛ (в конкуренции с «Рейнджерс», да). Выручка «Торонто» в полтора-два раза выше средней по НХЛ, прибыль – выше в несколько раз. Иными словами: болельщики «Торонто» не просто готовы платить, они платят намного больше болельщиков большинства команд.

Чем награждает НХЛ этих болельщиков? Нет, не Кубком по нечётным годам – а мемами про «второй раунд плей-офф», дальше которого «Торонто» никогда не проходило. Не будь потолка зарплат, ситуация могла бы быть иной. Обобщая: «потолок зарплат» выравнивает ситуацию в пользу команд с меньшим числом болельщиков и, таким образом, наказывают большую часть поклонников франшиз НХЛ. Самое время произнести слово «справедливость». Справедливо ли ограничивать болельщиков «Торонто» – которых много, и которые много платят – ради болельщиков «Флориды», которых меньше, и которые платят мало?

Проблема спортивной справедливости

Справедливость – одно из важнейших слов в спортивном лексиконе. Болельщики недовольны «несправедливым» результатом, и радуются «справедливому». Вопрос о том, что же это такое – справедливый результат – также непрост. Фактически, он является продолжение вопроса о том, что такое состязательный баланс.

Исходная идея матча – ответ на вопрос о том, как из двух команд сильнее (match – сравнение). Исходная идея турнира – ответ на вопрос о том, какая из множества команд сильнее. И тот, и другой вопрос имеют смысл только в одном случае: если силы команд не равны.

Идея «лиги равных команд» на уровне логики прямо противоположна идее спортивного состязания. В идеально равной лиге результат будет определяться только случаем. И, таким образом, спортивный турнир не будет отличим от рулетки – или, если угодно, тараканьих бегов.

Сказанное выше кажется очевидным, тем не менее, идея «лиги равных команд» популярна у болельщиков. Почему? Отчасти потому, что позволяет замаскировать эгоистичное «я хочу, чтобы моя команда имела шанс на победу» альтруистичным «я хочу, чтобы у всех был шанс на победу».

Впрочем, более важно вера в то, что «лига, в которой есть пара сильных команд, никому не нужна». «Вера» – потому, что на рациональном уровне это утверждение легко опровергнуть. В качестве первого очевидного примера можно привести европейские футбольные лиги, пользующиеся популярностью (тут сила веры проявится в возражениях типа «футбол – не хоккей» – беспомощных и бессмысленных).

Гипотезу о строго положительной связи неопределённости результата с интересом можно опрокинуть и с помощью хоккейных примеров. Первый: посещаемость регулярного чемпионата и плей-офф. Если бы идея о неопределённости результата была верна, то как минимум в первом раунде игр на вылет посещаемость была бы ниже, чем в регулярном чемпионате – разница в силах команд велика. Этого не происходит.

Можно привести количественный пример: посещаемость НХЛ непрерывно росла с 1980 по 1990 гг., примерно с 12 000 до 16 000 человек на матче. При том, что это был период безусловного доминирования двух команд: сначала «Айлендерс», потом «Эдмонтона».

Наконец, можно привести пример, более типичный для нашего блога. Возьмём посещаемость матчей сборной Франции на домашнем ЧМ2017. В играх с Финляндией, Канадой и Чехией – три поражения с общим счётом 5:15 – французы собрали 36 600 человек, 12 200 в среднем. Игры с Норвегией, Швейцарией, Белоруссией и Словенией – одна победа, две победы по буллитам, поражение – посмотрели 34 100 человек, 8 525 в среднем. Разница – в полтора раза в пользу матчей с гораздо более низкой неопределённостью результата.

Это, конечно, простые прикидки. Но если попробовать посмотреть на работы учёных, спаливших не один калькулятор в поисках связи между неопределённостью и посещаемостью, результат будет тот же. Как минимум: непонятно, велико влияние других факторов. Как максимум: нет, положительной связи нет.

И это легко объяснить из общих соображений. Во-первых, болельщики действительно любят справедливые результаты. Одна из классических формулировок – «пусть победит сильнейший». На практике более точной будет, видимо, такая: пусть победит тот, кто приложил больше усилий. И совершенно точно это не «пусть победит заранее неизвестно кто», как должно быть в соответствии с гипотезой неопределённости.

Конечно, неопределённость важна. Но это не та неопределённость, которую даёт рулетка или «лига равных возможностей». Эта неопределённость иного рода.

Болельщик имеет некоторое априорное представление о сумме талантов оппонентов. Однако исход матча определяется не только суммой талантов, но ещё и суммой физических и духовных усилий игроков и интеллектуальных усилий тренеров. Какова будет комбинация этих трёх факторов – заранее неизвестно. Эта неизвестность и порождает интерес.

И это позволяет объяснить сохранение интереса при наличии доминирующих команд. Болельщики, видимо, ценят усилия выше таланта (нейтральные болельщики обычно поддерживают слабейшего из соперников). И если в распределении талантов существует априорная и сильная асимметрия, надежда на успех – это надежда на то, что усилия важнее таланта. Это – то, что порождает любовь к сенсациям. Сенсации – эффективный способ генерации интереса.

Равенство суммы талантов, созданное искусственными ограничениями, такой интерес, скорее, гасит. Допустим (этого, как мы видели, пока не случилось): идея равенства возможностей реализована, и Кубок Стэнли переходит от франшизы к франшизе в порядке живой очереди. Вне зависимости от того, кто купил Овечкина, а у кого – самая большая фанатская база. Представьте себе лигу, в которой тридцатипятилетний Макдэвид получит Кубок не потому, что он – Макдэвид, – а потому, что подошла его очередь. Будет ли это действительно интересно болельщикам?

Свои интересы

Гэри Беттмэн – великий политик. Возможно, он гений: человек, обладающий уникальным сочетанием качеств, которые позволяют ему добиваться уникальных результатов. Это можно проиллюстрировать на примере с «потолком зарплат». Потому что один из главных талантов политика: заставить других принять твои интересы за свои. Это и произошло.

«Потолок зарплат» безусловно выгоден только тем владельцам франшиз, которые максимизируют прибыль. И, вместе с ними – Беттмэну. Тем не менее, это изобретение, кажется, поддерживает большинство болельщиков (многие из которых, напомним, потолком прямо наказаны).

Происходит это потому, что «потолок зарплат» стал частью шоу. Пресса и болельщики с нескрываемым интересом обсуждают решения менеджеров, пытающихся построить успешную команду со сбалансированной платёжкой. Действительно, это искусство. Возможно – главное искусство в новой НХЛ, более важное, чем искусство забивания голов. Но с каких пор это называется «хоккей»?

На деле «потолок зарплат» – эффективная экономическая мера с ограниченным спортивным результатом. При этом сама спортивная цель – искусственное выравнивание команд – может быть ложной. Даже с экономической точки зрения, как способ генерации интереса аудитории. Одновременно «потолок зарплат» – инструмент наказания успешных спортсменов и щедрых болельщиков.

Нет уверенности в том, что «потолок зарплат» делает лучше даже НХЛ. И, поскольку НХЛ радикально отличается от европейских хоккейных лиг, есть почти твёрдая уверенность в том, что это – практика, которой другим лигам следует избегать. Многие европейские лиги живут иначе, живут долго и – успешно.

logoДрафт НХЛ
logoГэри Беттмэн
logoНХЛ
logoЧМ по хоккею
logoпотолок зарплат