10 мин.

Щепотка магии на паркете. Пит Маравич и Эрл Монро по Биллу Симмонсу

2 k
427

Автор: Билл Симмонс

Оригинал: Глава из «Книги баскетбола» (переиздание 2010-го года). Перевод выполнен не для коммерческого использования.

ПИТ МАРАВИЧ

№68 в Пирамиде Славы Билла Симмонса.

Резюме: 10 лет карьеры, 5-кратный участник Матча Всех Звезд, первая пятерка All-NBA (‘76, ‘77), вторая пятерка All-NBA (‘73, ‘78).

Любой, кто засиживается допоздна у телевизора, наверняка радовался, натыкаясь на фильм о Стиве Префонтейне с участием Билли Крудапа, и огорчался, если ему приходилось смотреть на образ великого бегуна в исполнении Джареда Лето. Я постоянно задаюсь вопросом – зачем Голливуд решил выпустить два перекликающихся между собой фильма-биографии о бегуне на длинные дистанции, пришедшим к финишу четвертым на Олимпийских играх-1972? Одного ведь было бы вполне достаточно, ведь так?

Тот же вопрос касается и двух биографий Пита Маравича, вышедших в 2007-м. Пит умер за 19 лет до этого, не добился ни одного индивидуального приза (за исключением звания лучшего скорера лиги), ни разу не играл в Финале Четырех студенческого чемпионата и не проходил дальше второго раунда плэйофф НБА. Нам постоянно твердят, что Берд и Мэджик спасли НБА от депрессивных 70-х. Значит ли это, что они спасли лигу от таких игроков, как Маравич?

Однако стоит вспомнить, что о Маравиче было снято два документальных и один художественный фильм; что истинные фанаты НБА по-прежнему рассказывают истории о Пите и пытаются достать записи матчей с его участием; что памятные карточки с его изображением ныне стоят больше, чем карточки любого игрока 70-х, за исключением Джулиуса Ирвинга; что его хайлайты на YouTube завораживают молодое поколение фанатов НБА; что он, возможно, был величайшим игроком в H-O-R-S-E в истории; что он уничтожил Уолта Фрейзера, отсыпав тому 68 очков в 1977-м (и набрал бы все 70, если бы ему не дали два спорных фола в последние две минуты матча! Угадайте, кто был одним из двух рефери той игры? Совершенно верно – человек, чьи судейские решения оспаривались больше всех в истории лиги – незабвенный Дик Баветта. Только он способен был удалить игрока, поймавшего кураж и идущего на показатель в 75 очков); что его карьеру в 1978-м загубила травма колена; и что из всех звезд лиги до прихода 1980-х именно карьеру Пита больше всего изменила бы трехочковая линия (в том самом матче, когда он набрал 68 очков, Маравич как минимум шесть раз попал с той дистанции, на которой позже будет располагаться дуга, и он бросал их также легко, как и штрафные!). Наличие трехочковой линии не только улучшило бы его статистику, но и заставило бы оппонентов обороняться против него в 25 футах от кольца, тем самым открыв ему проход в «краску».

Пистол Пит опередил свое время. Наблюдать за его игрой вживую было подобно двенадцати «Глоубтроттерам» в теле одного человека – ни один пас не казался невозможным, ни один бросок не казался сложным. Он парил по паркету – мяч словно привязан ниточкой к его руке, отсутствующее выражение лица, – и вы не имели представления о том, что же произойдет в следующее мгновение, понимая, что счет на табло не имеет значения, и единственное, что важно – так это сам процесс, само шоу. Фанаты того поколения лучше всего помнят его участие в конкурсе H-O-R-S-E, который CBS проводило в перерывах матчей. Даже карточки с его изображением были просто сказочными, как образец 1975-го года выпуска, на котором у него бородка как у графа.

А теперь представьте мой неописуемый восторг, когда Ауэрбах по ходу первого сезона Берда в лиге бесплатно подписал Маравича, чья карьера уже шла под откос. Мы получили Пистол Пита без всякой компенсации? Он к тому моменту давно уже пропал с моих радаров. Изможденный и не в форме, хромающий из-за травмы колена, кудрявый как какой-нибудь Арнольд Хоршак, Пистол с трудом находил общий язык с первыми в своей карьере добротными партнерами. Однако зрители на трибунах «Гардена» приняли его как родного. Мы приходили в восторг всякий раз, как он вставал со скамейки запасных, и сходили с ума, стоило ему забить. Всякий раз, как он оказывался на паркете в компании Берда, Коуэнса и Арчибальда – сразу четверо парней из моего списка 70 лучших в истории – как появлялось ощущение, что сейчас произойдет нечто магическое.

Однако Маравич к тому времени походил на побитую собаку, с которой плохо обращались хозяева – слишком большой урон нанесли ему травмы, слишком много плохих привычек было развито за годы в НБА. После того, как Билл Фитч практически не выпускал его по ходу плэйофф-1980, Пистол решил уйти из баскетбола, пропустив в итоге чемпионство-1981. Я был просто разбит, словно мне подарили шикарный телевизор, который перестал работать спустя всего пару месяцев. Будучи слишком молодым, я не обратил внимание на детали, которые явственно указывали на то, что Пит Маравич был алкоголиком и лунатиком, не справившимся с давлением со стороны собственного отца, верившим в существование НЛО, и нашедшим внутренний покой лишь после ухода из баскетбола и подробного изучения христианства. Он умер в возрасте сорока лет во время дворовой игры в баскетбол.

Даже ярые фанаты НБА, обожавшие наблюдать за игрой Маравича, не знают, как правильно оценить его карьеру. Помню, как в 2008-м я приехал в Бостон, чтобы поужинать с отцом. Он завел разговор о наличии сразу двух биографий Пита, и мы провели большую часть времени, вспоминая его карьеру и в итоге согласившись с необходимостью наличия сразу двух книг о нем. Отец вспомнил, как в 60-х CBS показывало лишь одну игру студенческого чемпионата в неделю, и все фанаты баскетбола включали телевизор, если то был матч с участием «Луизиана Стэйт». Когда же моя жена спросила нас какой из современных игроков напоминает нам Пита больше всего, мой отец отрезал «В лиге больше никогда не будет второго Маравича!». Мы попытались объяснить ей каково это – наблюдать за игрой человека, понимавшего баскетбол намного лучше других. Он заставлял сложные броски выглядеть простыми, он видел возможность для передачи там, где ни один другой игрок ее бы не разглядел. Он был самым волшебным игроком на площадке, и при этом самым настрадавшимся. Фанаты восхищались им и при этом беспокоились о нем.  

Поместите Пистола в современную НБА, и он станет самой яркой звездой современного спорта, которая объединила бы в себе увлечение Алекса Родригеса статистикой и страсть Стива Нэша к развлечению зрителей. Скип Бейлесс подавился бы в прямом эфире, крича о том, что Пит слишком любит возиться с мячом. Парни из SportsCenter увлеченно создавали бы прозвища для его пасов вслепую. Блоггеры вели бы хронику его странных публичных комментариев и не менее странных причесок. Игроки фэнтэзи-лиг боролись бы за него как сумасшедшие. Nike создала бы линию кроссовок имени Маравича. Он стал бы героем бесчисленных любительских нарезок на YouTube и владельцем целого ящика наград ESPY.

Можно с достаточной уверенностью утверждать, что Пит Маравич опередил свое время. И если Голливуд когда-нибудь решится снять высокобюджетный фильм о нем, я надеюсь, что они снимут только один, но достойный его славы.  

Искусство вдохновлять. Артем Панченко о Пите Маравиче

ЭРЛ МОНРО

№67 в Пирамиде Славы Билла Симмонса.

Резюме: 13 лет карьеры, 4-кратный участник Матча Всех Звезд, первая пятерка All-NBA (‘69), чемпион НБА-1973, Новичок Года-1968.

Можно найти полно доводов в пользу того, что Жемчужина должен быть намного ниже в моей Пирамиде.

В конце концов, он лишь раз попал в символическую сборную НБА по итогам сезона и лишь четырежды выступил на Матче Всех Звезд. В Финале-1972 он был разорван Гэйлом Гудричем, и на пути к своему единственному перстню в составе «Никс»-1973 он набирал всего лишь 16-3-3 в среднем за 16 матчей плэйофф. Его колени и бедра начали выходить из строя всего через пару сезонов после его прихода в НБА, превратив Монро из всесторонне развитого игрока в обычного скорера. Однако стоит ли обвинять Эрла в том, что его карьера просто поздно началась?

Закончив школу в южной Филадельфии, Монро не сумел получить стипендию ни от одного серьезного учебного заведения в стране, и провел год, работая экспедитором. Лишь затем ему удалось поступить в колледж Уинстон-Салем, маленький университет для темнокожих в Северной Каролине, где он провел целых четыре года, травмируя колени на плохом паркете, но сводя с ума фанатов по ходу матчей студенческого чемпионата третьего сорта и ставших уже легендарными уличных баталий на площадках Филадельфии и Нью-Йорка. Как и Маравич, Монро потратил два года калибра Матча Всех Звезд, играя в колледже, потому что НБА по правилам тех лет могла драфтовать лишь тех, кто полностью отучился в университете. К тому моменту, как он присоединился к «Буллетс», ему было двадцать три года и за его спиной были сотни километров травмоопасной игры на асфальте.

Однако это не имеет значения, ибо мы используем Правило Билла Уолтона – даже если игрок был велик в течение всего лишь двух-трех сезонов, то он получает больше очков, чем за более длительный, но  менее впечатляющий пик. Невозможно недооценить величие игрока, получившего сразу два уличных (Черная Жемчужина и Мэджик) и одно мейнстримовское прозвище (Эрл Жемчужина); игравшего настолько ярко, что он вдохновил Вуди Аллена на написание статьи в журнале Sport; создавшего спин-мув, который, по утверждению моего старого ворчливого редактора, положил начало огромному количеству обманных движений и разворотов, что, в итоге, привело к изменению правила пробежки. Эрлу поют оды в фильме «Его игра», который вышел аж двадцать пять лет спустя после его пика, и не зря – его игра в нападении, основанная на невероятно богатой коллекции движений, до сих пор не может быть скопирована абсолютно никем.

Спросите любого ярого фаната НБА старше сорока пяти лет о Жемчужине, и их настигнет настоящий оргазм, стоит им вспомнить яростные дуэли между Фрейзером и Монро, которые заставили руководство «Никс» решить «Черт возьми, мы попросту не можем остановить этого парня, нам нужно заполучить его к себе в команду!». Возможно, его карьера статистически ничем особо не отличалась от показателей Джо Джо Уайта, Келвина Мерфи, Джеффа Мэлоуна и многих других. Однако ни одного из вышеперечисленных парней не сравнивали с джазовым музыкантом и ни об одном из них не написали историй подобно той, которую Морис Лукас рассказал на страницах книги Дэвида Хэлберстэма:

«Однажды Эрл Монро, находившийся на пике славы в качестве главной звезды «Балтимор Буллетс», и до того момента, как Джулиус Ирвинг сменил его в качестве идола темнокожих, заявился на нашу площадку. О его возможном появлении уже который день ходили слухи, что в тот день привело к приходу гораздо большего числа зрителей, чем обычно. Когда же Монро не заявился к стартовому свистку, вы могли почти физически ощутить огорчение со стороны фанатов и других игроков.

Однако десять минут спустя после начала матча к площадке подъехала красивая машина – кажется, это был Роллс-Ройс – и из нее вышел Эрл. Он был одет в рваные шорты, старые кроссовки, и абсолютно белоснежную панаму. Вот это был стиль! Толпа зрителей сразу же начала скандировать «Мэджик! Мэджик! Мэджик!», что отличалось от его «белого» мейнстримовского прозвища «Эрл Жемчужина». Монро устроил настоящее шоу в тот день, танцуя, крутясь вокруг своей оси, совершая массу обманных движений, ни одно из которых не было похоже на следующее, словно повтор одного отдельного движения был бы предательством по отношению к фанатам, и двигаясь по площадке куда ему хотелось. Я отрывал от него взгляд, лишь чтобы насладиться восторгом толпы. Черный Иисус, вот кем он был для нас».

Вывод – Эрл Монро был чертовски хорош. Что и требовалось доказать.  

  

Фото: Fotobank/Getty Images/Tony Tomsic, Rogers Photo Archive

logoНБА
logoЭрл Монро
logoПит Маравич