7 мин.

Почему лучшая фигуристка мира ценна и без соперниц из России

После победы в Финале Гран-при фигуристка Каори Сакамото выступила с речью, которая в текущих реалиях вполне сойдет за революционную.

«Иногда люди спрашивают: «Почему ты чемпионка мира, если не делаешь тройной аксель или четверной прыжок? Если люди хотят видеть большие прыжки, не думаю, что им стоит смотреть мои выступления. Мне не нравится, когда люди так говорят».

Этот декларативный протест, кажущийся на первый взгляд старой как мир банальностью «фигурное катание – не только прыжки», скрывает в себе кое-что более важное. Более глубокое, чем шаблонную фронду против ультра-си от людей, искренне убежденных в крайней несбалансированности современного фигурного катания.

Ведь каждый раз это навязчивое эстетство будто не может скрыть истинную мотивацию таких заявлений: попытку оправдаться, оставить себе шанс, гиперболизировать собственную ценность. В этом смысле фигуристы с подобными истинами почти не имеют шансов быть правильно понятыми.

Когда-то против фигурного катания, стремительно превращающегося в спорт разбега и прыжка, протестовал Хавьер Фернандес: «Столько лет в Торонто я больше фокусировался на катании, а не на прыжках. Я все время трачу на скольжение, и когда кто-то делает много квадов, но не имеет навыков скольжения, и получает высокие компоненты, я думаю: «Зачем я тратил время? Мне следовало сосредоточиться на прыжках, а не на катании»?

Слова Фернандеса вряд ли можно воспринимать как слова лузера. Два золота ЧМ и семь побед на Евро – внушительное обоснование, почему этот человек имеет право на подобного рода философию.

Брайан Орсер, легендарный тренер Ю-На Ким, Юдзуру Ханю и того же Фернандеса, рассуждая об эволюции фигурного катания, подчеркивал важность эмоционального воздействия на зрителя:

«В 90-е очень многое было построено на технике. Взять хотя бы Плющенко и Ягудина. Они были технарями. Жубер. А затем у нас был Стефан Ламбьель, который очень артистичен. И баланс сместился. Ю-На в 2010-м выиграла, потому что у нее был идеальный набор и того, и другого. То есть ты стараешься вписать этот аспект в спорт. Скольжение, скорость – это часть спорта, это не фигня какая-нибудь. Понимаете, что я имею в виду? Это не просто прыжки в 4 оборота. Надо оставить людей тронутыми».

Адам Риппон, катаясь у Рафаэля Арутюняна, делал акцент на том, что и само понятие «техника» в фигурном катании не всегда сводится исключительно к способности прыгать: «Быть техничным фигуристом – значит, не только делать прыжки. Вы должны быть чрезвычайно технически подкованным. Вы должны быть сильным, чтобы программы выглядели естественно».

Эти взгляды показывают, насколько на самом деле не поверхностна дискуссия о сложности.

Громадный порок современного фигурного катания вовсе не в техническом прогрессе, не в пяти квадах Трусовой на Олимпиаде, не в четверном акселе Малинина, которому нет места в правилах, не в гонке прыжков.

Разбейте фигурное катание на составляющие – от прыжков, дорожек шагов и вращений до музыки, костюмов и композиции, от манеры заходов на прыжки и выездов с них до скольжения, темпа и перфоманса. Каждый элемент естественным образом трансформируется. Все стало не таким, как раньше.

В 2023-м значение может иметь даже стартовая позиция, которая фактически находится вне программы, но которую можно сделать фетишем (привет Мэдисон Чок и Эвану Бейтсу).

Психоделика Pink Floyd и сюрреализм Сальвадора Дали сошлись на льду: магический номер в фигурке

Прыжки – как один из таких осколков – ни в чем не виноваты.

Главная проблема эпохи – почти полная утрата способности смотреть на фигурное катание как на соревнование множества форм. Как на конструктор из мелких деталей. Как на сложное, в смысле многосоставное. И, главное, как на сложное в смысле неоднозначное.

О чем говорит Сакамото на самом деле? О том, что в головах и глазах людей, которые требуют от нее ультра-си как обоснование права быть чемпионкой мира, сам термин «сложность фигурного катания» де-факто подменен на «сложность прыжков».

Каори шепчет, какое множество вещей не видит взгляд наблюдателя, этого присяжного в зале суда, который подсел всего на один вау-эффект – визуальный шок от скрутки 4 оборотов. Именно эксплуатация этого шока от быстроты кадра, плюс математика, плюс комментаторский восторг – лучший и самый простой способ сделать карьеру в фигурном катании.

А ведь если присмотреться, у Каори Сакамото хватает аргументов, которые она не проговаривает, заочно полемизируя с идеологическими противниками.

Вся карьера Каори – если не альтернатива женской одиночке последних 5 лет, то точно иной ее ракурс.

Пока хэдлайнеры российского фигурного катания жили в фильме «Голодные игры», где смысл карьеры сводится к «аксельку», а утрата способности его восстановить становится решающим аргументом к этапированию в шоу, пары и иные варианты пенсий, Сакамото гналась за совершенно иными смыслами.

Вероятно, ее ценность для спорта не сразу понятна, поскольку она не реформатор и не пророк. Вы найдете и похожее скольжение, и похожие вращения, и тем более похожий набор прыжков. Вы едва ли победите соблазн констатировать, что она одна из многих. Но у нее есть два чрезвычайно важных качества, пусть и существующих исключительно в контексте.

1. Сакамото – королева смены образов. Разных, нетипичных и отклоняющихся от шаблонов.

К примеру, Каори не боится экспериментировать с женским образом героини «Матрицы»: ни культовый фильм, ни каноническая программа Жубера, ни гендерный стандарт ее не смущают.

С не меньшей смелостью Каори примеряет на себя поп-образ под Rock with U Джанет Джексон.

Каори бесподобно вливается в до мурашек лирическую программу под музыку Baby, God Bless You (здесь, конечно, поклон мастерской хореографии в прошлом короля второй оценки Джеффри Баттла).

Каори несется, зажигает под такую нетипичную для женского катания культовую песню Feeling Good, взрывающую ее произвольную этого сезона, она вытягивает ее энергетику и темп, словно не имеет вообще никакого отношения к той хрупкой печальной девушке, что накануне заражала зал меланхолией по канонам Баттла.

Каори и Гладиатор (снова отсылка к Жуберу и привет гендерным стереотипам) и аккомпанемент фортепиано. Такая энергичная и такая грустная. Эпатирующая мужскими образами, словно икона феминизма и эмансипации.

Трогающая классическими, почти патриархальными образами печальных и покинутых женщин. Бесконечно разная, будто упивающаяся этими парадоксами, противоречивостью собственной фигуры.

Ее нельзя идентифицировать как что-то одно. Где настоящая Каори? Вы не сможете ответить на этот вопрос: в бегстве от одного к другому, смене масок, она словно Дэвид Боуи, который менял персонажей как перчатки, обманывает зрителя, увлекая его этим обманом.

2. Сакамото – это история про прогресс вопреки доминирующим представлениям о прогрессе.

Татьяна Тарасова утверждала, что ее программы – программы 20-летней давности. Вообще, риторика представителей советской школы почему-то напоминает советское же наследие и его подход к преподаванию английского: где на пьедестале – зубрежка грамматических конструкций, а дальше неважно, умеешь ли ты при этом разговаривать.

Каори возвращает нас в нормальность. Безусловно, отстранение России способствовало накачке ее титулами, придало уверенности. Сакамото без единого ультра-си вряд ли стала бы чемпионкой мира, соревнуйся с Акатьевой, Валиевой или даже Туктамышевой. Но суть совсем в другом.

Избежав общества «Голодных игр» и сделав ставку на долгую карьеру, Каори не лишила себя возможности расти и эволюционировать в фигурном катании.

Если вы посмотрите разные программы Сакамото, то заметите, как сильно отличается, в первую очередь визуально, ее манера движения в программах в 19 лет и в 23 года. Дело в физике или раскрепощенности, более или менее подходящей композиции, расстановке прыжков – не так важно. Важна сама возможность меняться в таких деталях.

«Я все еще в процессе роста. Я еще не достигла цели, и хотя в программах этого сезона я могу многое сделать без ошибок, я хочу создать что-то хорошее к концу сезона», – говорит Каори.

Контрастирующее и, кажется, полностью иное понимание роста, хорошего, цели – важный фотокадр, показывающий роль Сакамото в фигурном катании.

Девушка, способная прыгнуть тройной после бабочки и не способная это объяснить. Девушка с идеальным двойным акселем: он будто дразнит все более сложное и неидеальное, заставляя задуматься о дилемме между красотой и результатом, между абстрактностью совершенства и конкретностью чисел.

Девушка, которая важна для фигурного катания: ведь она тот самый вопрос о сложности – не слишком заметный, неочевидный, но, вполне возможно, риторический, а потому – вечный.

Фото: Gettyimages.ru/Maddie Meyer, Robert Cianflone; Raniero Corbelletti/AFLO, YUTAKA/AFLO/Global Look Press; East News/Geoff Robins, Kyodo via AP Images