«Вратарь» – в оригинальной версии! Неизвестные истории и мифы о легендарном кино
Экскурсия от Стаса Гридасова.
Госфильмофонд совместно со Sports.ru 25 января впервые за много десятилетий покажет с пленки оригинальную (1936 года) версию знаменитого фильма «Вратарь».
После сеанса с рассказом о Льве Кассиле и советском футболе середины 1930-х выступит основатель Sports.ru, спортивный историк Станислав Гридасов.
Ниже – погружение в историю от Гридасова.
***
Для начала разоблачим один старый миф (хотя что его разоблачать, его уже сто лет назад разоблачили).
Вратарь московского «Спартака» Анатолий Акимов НЕ является прототипом волжанина Антона Кандидова (его сыграл Григорий Плужник) из фильма «Вратарь» и романа «Вратарь республики».
Работа над сценарием фильма была завершена к осени 1935 года, коренной москвич Акимов в этот момент – третий и практически никому не известный вратарь «Спартака». О нем широко узнают (услышат) после 1 января 1936 года, когда он в составе сборной Москвы сыграет в Париже против «Рэсинга».
2 мая 1936 года 40 000 москвичей приедут в Черкизово на матч открытия сезона между «Спартаком» и «Динамо» (при вместимости стадиона в 20 000), чтобы своими глазами впервые увидеть молодого чудо-вратаря. А дальше, как говорится, «предоставим слово» историку Константину Сергеевичу Есенину: «И стройный Акимов в зеленом свитере в первом тайме творил чудеса, брал «мертвые» мячи от Якушина, Ильина, Смирнова… «Спартак» ушел на перерыв, выигрывая 2:0. А во втором тайме Акимов стоял против солнца… Пропустил глупейший гол и расстроился. А вратарям расстраиваться нельзя… Акимову забили еще 4 мяча».
Фильм «Вратарь» был снят в 1936 году, вышел в прокат в январе 1937 года, когда Акимов уже стал первым вратарем «Спартака», отсюда и пошла вся молва про прототип, которую вежливый Лев Абрамович Кассиль не слишком активно опровергал.
А дальше (как сообщают нам википедия и все научные сноски) Кассиль переработал сценарий популярного фильма «Вратарь» в роман «Вратарь республики».
НО.
В 1934 году газета «Красный спорт» в новостной рубрике «Спорт на кинопленке» сообщала: «Известный писатель Л. Кассиль пишет для режиссера Юткевича (Ленинградская кинофабрика) сценарий по своему одноименному роману «Вратарь Республики».
А первые наброски к роману Кассиль сделал в 1932 году.
***
Не понимаю, почему многим интересно, кто был прототипом Антона Кандидова в фильме-романе «Вратарь» / «Вратарь Республики», хотя самый интересный вопрос, с кого Лев Кассиль писал форварда команды «Магнето» (в фильме – «Торпедо») Боба Цветочкина (хотя игра в прототипы – ну это такое).
Директор завода «Магнето» в романе хвастается: «…ведь он у меня на заводе работает… числится, по крайней мере… Он уже год как у меня. Перетянули. Вы знаете, что это за игрок? О!..»
«Цветочкин… Боб? Он же от этих, как их… от пищевиков играл», – удивляется жена профессора Токарцева.
Правый инсайд (в фильме – центрфорвард) Боб Цветочкин водится с неприятным несоветским элементом и открыто презирает гидраэровцев, которые ударно совмещают работу на заводе, учебу, комсомол и игру в футбол. Цветочкин переманивает Кандидова из «Гидраэра» в «Магнето» (о чем пишет фельетон «Комсомольская правда») – в команду, где футболисты только числятся на заводе, но не фига не работают.
А еще «Магнето» совершает футбольный заграничный вояж, откуда Кандидов привозит габардиновый костюм («Мария Дементьевна не могла наглядеться на новый покрой парижского костюма», а профессорская пустоголовая дочка Лада встречает Кандидова фразой: «Ого, ты стал вполне европеец!»).
Был волжский лапоть, а стал европеец.
Собственно, если в фильме матч против «Черных буйволов» (в романе – «Королевские буйволы») – это финал и песня, то в романе это только начало падения Кандидова в пропасть пьянства и мещанства, куда его толкают Цветочкин (сейчас бы такого персонажа назвали «душным») и компания.
Who is Mr Tcvetoshkin, а?
Никого не напоминает?
***
Перед матчем сборная СССР – «Королевские буйволы» («Игроки сборной СССР снаряжались к бою. Массажисты мяли, гладили, щипали, тискали их смуглые мышцы. В раздевалке стыло сдержанное волнение».)
«В это время в раздевалку вошли в сопровождении нескольких военных двое: коротенький смешливый толстяк в шляпе и седой румяный военный со многими орденами. Игроки вскочили, окружили вошедших.
– Вы уж, пожалуйста, того, повежливее, – говорил, смеясь и опираясь сзади на тросточку, веселый толстяк, – чтобы без эксцессов. Лучше уж, знаете, вежливый проигрыш, чем грубый выигрыш. Но проигрывать, конечно, не следует.
– Нет, проигрывать не следует! Ни в коем случае не следует, – возразил военный и с удовольствием оглядел мускулистых ребят, сгрудившихся вокруг.
– Кто говорит, чтобы проиграть! – сказал, смеясь, толстяк. – Я говорю о вежливости, чтобы вежливо.
– Словом, вздуйте их вежливо.
Игроки засмеялись».
Кто же эти двое? Литвинов и Ворошилов?
***
А вы знали, что Кандидова тренировали не только арбузы, но и иностранный тренер?
«Больше Антон на ринге не появлялся. Ранней весной он вместе с командой магнетовцев уехал в большое заграничное турне. В это же время гидраэровцы уехали пробовать на море первую опытную конструкцию двухлодочного глиссера.
В этом скрывалась небольшая хитрость Баграша <Максим Баграш – нападающий, капитан футбольной команды «Гидраэр», работник завода и один из первых русских летчиков>. В то время как на всех московских стадионах лежал снег, катки мокли, спортсмены переживали скуку бессезонья <раньше бывало не межсезонье, а бессезонье>, гидраэровцы могли отлично тренироваться на южных стадионах. Баграш нарочно приурочил время испытаний к ранней весне.
С командой поехал специально приглашенный заводом известный тренер-австриец Мартин Юнг. Он был хорошо известен в зарубежных спортивных кругах. Плечистые его воспитанники подвизались на всех стадионах мира. Когда-то Мартин сам игрывал в одной из лучших европейских команд <за пражскую «Спарту»>. Но ему подлейшим образом в двух местах сломали ногу в большом международном матче против «Глазго Рейнджерс». Мартин Юнг хромал.
Он был опытным тренером, но вскоре у него произошли неприятные столкновения с заправилами профессиональных клубов. Он позволил себе разоблачить темные махинации. От его услуг отказались. Два года он ходил без работы, полуголодный. Он давно уже открыто признавал себя болельщиком Советов и с радостью принял приглашение приехать на работу в СССР.
Ребятам сперва пришлись не по вкусу его придирчивые требования, утомительные упражнения, которыми он мучил на тренировках. Особенно доставалось Карасику, который взял специально отпуск в редакции и приехал с командой на юг. С Карасиком Мартин занимался отдельно, так как нашел, что способности у Жени отличные, а подготовки никакой. Он заставил его бегать кросс. И часто можно было видеть в окрестностях городах огромного старика, бегущего легко, хотя и припадая на левую ногу, и рядом частившего маленького Карасика».
***
Так. Положил слева первое издание «Вратаря Республики» 1939 года, справа – второе, случившееся через 20 лет, в 1959-м. Бегло, не углубляясь в тексты сравнил.
Изменений не так много. Когда Антон Кандидов впервые приезжает в Москву и видит «наивные, ярко-цветастые» плакаты в витрине, то в 1939-м это была витрина «Дерулуфта» и «Дерутра», а в 1959-м – «одной из заграничных авиационных компаний». Из списка знаменитых вратарей, с которыми сравнивают Кандидова – «Замора, Планичка, Хиден», исчез австрийский вратарь парижского «Расинга» Руди Хиден, давно уже забытый к этому времени. Нападающий-летун и тунеядец Цветочкин переходит в «Магнето» не из прото-спартаковских «Пищевиков», а из какого-то «Рускабеля».
Зато: «Уйдя с завода, Антон первые две ночи провел у Цветочкина. Потом ему подыскали на год отличную комнату какого-то уехавшего инженера. (В «Магнето» работали очень расторопные люди)».
Почему-то исчезла вся сцена, где зазнавшийся Кандидов дерется в ринге чемпионом СССР тяжеловесом Щербаковым (а она отыгрывалась в конце книги, где Кандидов, отравившийся угарным газом, заставляет встать себя на счет 10; надо заметить, что по мастерству композиции Лев Кассиль, пусть и не великий писатель, бьет почти всех наших с вами современников на раз-два).
Предсказуемо исчез один кремлевский житель.
«Кричали галки над Александровским садом. Москва спала, спали миллионы наработавшихся за день людей. Спали в могилах у Кремлевской стены и в ее нишах славные борцы революции. Спал Кремль, древний и помолодевший, спал, вероятно, там, в Кремле, всем народам знакомый человек, с которым разговаривали во сне честолюбивые пионеры»
«Антон глядел на левое крыло мавзолея. Там стоял человек к сером френче, в фуражке, надетой прямо и слегка вперед. Антон не отрываясь смотрел ему в глаза. Маршал, стоявший на трибуне мавзолея, наклонился к человеку в фуражке и что-то сказал ему на ухо. Усы человека дрогнули в хорошей, дружеской улыбке».
Зато! В первой, детско-юношеской части книги появились две новые главы (самые мои любимые из саратовских; всего же, кстати, в романе 13 саратовских глав) – «Фиоловая вобла» и «Тося». Конец Гражданской войны и начало НЭПа, Карасик пишет стихи и ходит на поэтические пролетарские чтения:
«Первой выступает со своими стихами наша подруга по лире Василиса Бурундук.
Василиса шагнула на шаткую эстраду. Доски заскрипели под ее сапожищами. Она вынула изо рта цигарку, метко плюнула на нее и отбросила в сторону.
– «Беатриче, или Ведьма на кресте», – возвестила она и заломила папаху.
У нее был голос парохода общества «Русь» и замашки брандмейстера».
(Цитировал эту главу на своем саратовском канале)
А потом Кандидов и Карасик влюбляются в красивую девочку Тосю и будут по очереди носить за ней черную папку «мюзик» с вытисненным медальоном Антона Рубинштейна. Через дорогу – знаменитая на всю Волгу кондитерская «Жанъ» в доме Бестужева. Если у Антона и Жени появлялись деньги, они вели Тосю в эту кондитерскую и угощали ее пирожным безе. Только это была теперь не Немецкая, а улица Республики, и Жанъ сбежалъ, и голод в Саратове, и кондитерская – нэпача Василевича, и девочка Тося погуляет-погуляет, поцелует Карасика, да выйдет замуж за нэпача, а Женя и Тоша уедут в Москву.
Антон станет знаменитым на всю Европу вратарем Республики. (И, кстати, вы знали, что футбольная команда Ватикана предлагала Кандидову за переход СТО ТЫСЯЧ ЛИР?)
А Женя Карасик – знаменитым журналистом-известинцем. Это в фильме его зовут Анатолий, он инженер, толстый и лысый коротышка, а в романе – высокий, худой и нескладный, как сам Лев Кассиль.
25 января, 19:30, Большой зал кинотеатра «Иллюзион»
«Вратарь» (режиссер Семен Тимошенко, сценарий Льва Кассиля и Лазаря Юдина, «Ленфильм», 1936)
«Карасика уже нельзя было остановить. Он обрушил на головы слушающих десятки историй о нравах профессиональных спортивных клубов. Он рассказал, сколько заплатили легендарному Ален Джемсу, ловкому инсайду лучшей английской команды «Арсенал», прозванному Блуждающим форвардом.
— А знаменитый Монти — «Буйвол Помпас», купленный вместе с другими, уругвайцами Италией, выигравший первенство мира, изуродовавший шесть олимпийских игроков и зверски покалеченный англичанами на Уэмблейском стадионе.»
у "народной команды" вообще во все времена и при всех властях всегда были "защитники" и создатели "исторических трудов" по их сплочённости с существующим строем))))))