Илья Авербух о Липницкой, Медведевой, Тутберидзе
– Не могу не спросить вас про Юлию Липницкую, девочку в красном пальто, которая стала символом Олимпиады в Сочи. Вы же были постановщиком обеих олимпийских программ Липницкой. Ожидали, что «Список Шиндлера», Юлина произвольная, так выстрелит? И почему к одним спортсменам люди так прикипают, а к другим – нет?
– Ну, это харизма, это химия, конечно. Плюс зрители любят спортивную судьбу. Мало выиграть один турнир или два. Зрители хотят проследить твой спортивный путь, поэтому рано или поздно практически каждый великий чемпион приходит к своей народной любви.
Добиться всенародной любви одной победой, на мой взгляд, и то победой достаточно условной, смогла только Юлия Липницкая, которая выиграла командное олимпийское золото. Хотя, конечно, она внесла главный вклад и вытащила на себе всю команду, это однозначно.Но все-таки фигурное катание – это индивидуальный вид спорта. На следующий сезон мы уже, к сожалению, не слышали про Юлию Липницкую, она была такой искоркой. Кроме того, на Олимпиаде драматически сошлись очень многие вещи: буквально накануне наша хоккейная команда проиграла финнам, лишив нас надежды на главную медаль зимней Олимпиады – золото в хоккее. И вот это огромное ожидание, эта лавина любви перекинулась на Липницкую.
– На Липницкую из вашей программы.
– Тут все сошлось. Прекрасный Юлин возраст, ее глаза...
– Ее косичка.
– Да. Сам образ мной был найден правильно. Но если честно, я не могу сказать, что там была какая-то сумасшедшая хореография. Просто точно попали в образ. И я еще раз скажу, что не я предложил эту музыку, я считал, что она уже избита в фигурном катании. Это было предложение тренера Этери Тутберидзе. Но когда я увидел, как ребята хотят эту музыку, особенно Этери, то, конечно, погрузился в работу. Я открою секрет: кроме этой прекрасной скрипичной музыки Юля не знала ничего, и этот фильм надо было пересматривать и рассказывать, в чем вообще дело.
– Какая программа ваша любимая – из тех, что вы поставили другим?
– Последние три сезона я работал с Женей Медведевой – все программы, кроме «Анны Карениной», мы делали вместе. Так что думаю, что отчасти являюсь соавтором той любви, которая возникла к Жене. Поэтому любимая – это, наверно, Женина программа, которая начинается с того, как Женя начинает слышать музыку, звучащую внутри, и выпускает ее наружу. Мне кажется, это была самая удачная наша программа. И еще короткая программа, когда она смотрела на себя юную, а потом уже смотрела на себя взрослую. Наверно, все из постановок для любителей были успешны. В этом году мы сделали очень интересную программу с Димой Алеевым, но, к сожалению, у него сезон этот не очень удачный. А вот у Сони Самодуровой, ученицы Алексея Мишина, с которой я впервые работал в этом году, наоборот (Самодурова едет на чемпионат Европы третьим номером. – «Ведомости»), и программа пошла.
– А вы можете предсказать, какая программа «пойдет»?
– Нет. Невозможно угадать. Но при этом я могу сказать как постановщик, что все зависит, честно говоря, от того, как они прыгают. Мне бы очень хотелось сказать, что от того, какую программу ты поставил, все меняется. Нет. Ничего не меняется. Если они делают прыжки, то программа смотрится и вызывает восторг. Если они не прыгают – программы нет, и все сразу становится унылым. 80% в программе фигуриста – это все-таки не хореография, а то, как он ее исполняет. Один из ярких примеров в подтверждение моих слов – это олимпийская программа Алины Загитовой «Дон Кихот». Алина катала ее второй год подряд, с ней выступала на юниорском чемпионате мира и с этой же юниорской программой выиграла Олимпиаду в Пхенчхане, потому что блестяще исполнила прыжковый контент. И программа пошла на ура. Она веселая, задорная, но ставилась для юниорского спорта. Программа может добавить эмоции, добить судей. Это как оборот Юли Липницкой в финале «Списка Шиндлера» – эмоция, которая ставит точку, за которую судья может дать ту десятку, которой как раз не хватает. Но работают программы, только если четко исполнены прыжки.
Теперь после слов Авера, мне кажется, что Этери хотела, чтоб Юля ДУМАЛА, что это ее идея, поскольку в том возрасте она многое принимала в штыки, что ей предлагали. Тот же Лебедь от Глейха она не хотела, не хотела Слышу-не слышу. А так, типа я сама выбрала эту музыку...
Эта прога, которую ни одна взрослая фигуристка не откатал бы, и не откатает (тем более Кихира, не говоря о ЕМ). Так что тут Авер из зависти поклеп возвел на Док Кихота. Кстати ту саму Аверовскую прогу для Самодуровой как раз-таки можно назвать юниорской, об этом и американские комментаторы говорили в эфире, простенькая незамысловатая програмка во всех отношениях. Этери бы он такую халтуру не сбагрил.
Вообще создается впечатление, что даже проги Авера Этери очень даже неплохо правила и дополняла.
"Но я думаю, что гораздо ценнее то, что вот этот взрыв, например в женском одиночном катании, вот эти молодые девочки – это, конечно, заслуга «Ледникового периода»(с)
Самая сложная женская программа в мире - что в ней юниорского? То, что девочка такое выкатывала по юниорам - это ей плюс. И программу эту мало кто видел, в отличие от "Сэймея", было бы глупо и очень жаль не показать именно эту гениальную вещь на олимпиаде.
Невозможно подряд поставить две программы, которые выстрелят, вероятность такого никакая - должен был бы это понимать. Самодурова вон обычную, ничем не примечательную Каренину, второй год катает, но это из-за желания стабильности. Так ей можно, о ней молчок, правила позволяют. А на Алину, между прочим, все правила тоже распространяются, она тоже имеет право, а не только обязана.