Доринел Мунтяну: «Судьи похоронили надежду целой республики»
«Мордовия» поразила всех, пригласив на пост тренера Доринела Мунтяну. Потом начал удивлять уже сам румынский специалист – при нем команда неожиданно заиграла. В интервью еженедельнику футбол наставник саранского клуба рассказал о методах мотивации, вспомнил чемпионат мира в США и раскрыл пару секретов о тренировках «Мордовии».
Черный и желтый не по мне
Саранск – первый международный опыт для Мунтяну. Ранее он работал исключительно на родине, предпочитая частенько менять команды: «Мордовия» стала для него уже восьмым клубом за семь лет тренерской практики. За это время Доринел смог выиграть с «Оцелулом» чемпионат Румынии и попасть с ним в групповой турнир Лиги чемпионов.
– Ваша первая реакция, когда вы услышали название клуба – ФК «Мордовия»? Полезли в карту, в «Википедию»?
– Это все до меня сделал мой агент. Он мне и сообщил, что это за клуб и где он находится. А мой первый вопрос был: «Какие цвета у этого клуба?» Когда я узнал, что они точно такие же, как и у «Оцелула», с которым я выигрывал чемпионат Румынии, вопрос был решен.
– Какими должны быть цвета клуба, чтобы вы сразу сказали: «Нет, эту команду тренировать не возьмусь!»?
– Мне очень не нравятся желтый и черный цвета. Особенно их сочетание.
– Получается, одного из ваших главного конкурента – «Аланию» вы не любите особенно?
– М-да, неудобно получилось. Давайте, этот вопрос останется без комментариев. А вообще-то большинство моих команд были красно-белыми. Вот с этими цветами я дружен больше всего.
– Вы достаточно успешно работали в Румынии. Что заставило вас сорваться в Россию, да еще и в клуб, который находится в зоне вылета?
– Я долго работал в одной стране, хотелось в первую очередь сменить обстановку, попробовать новый вызов. Чемпионат России был одним из приоритетных вариантов, здесь можно качественно расти. А то, что «Мордовия» находилась не в самом завидном положении, меня совершенно не пугало. Мы до сих пор верим, что ситуацию можно исправить. Но даже если не получится, работу тренера оценивают не только по результату, но и по тому, что он смог дать команде. Ситуация, в которой я принял «Мордовию», была практически безнадежной.
– В первом разговоре с игроками вы сказали, что их ждет война, которая продлится три месяца. Сейчас чувствуете себя в окопах под Сталинградом, в окружении и без особой надежды на спасение?
– Когда я впервые оказался в Саранске, у меня было чувство, словно я приехал на похороны. Команду как будто провожали в последний путь. В нас никто не верил, «Мордовию» заранее списали со счетов и готовы были уже закапывать. Я сказал парням: ничего еще не потеряно, мы ввяжемся в эту войну и выйдем из нее победителями.
– И до сих пор в этом уверены?
– Вы видели ту команду, которая была осенью, и ту команду, что играет весной. Это разные команды, мы изменились, мы перестроились, и мы теперь представляем собой реальную силу. Но после трех последних матчей шансов на спасение стало гораздо меньше. На это есть объективная причина. В первые месяцы вы ни слова не слышали от меня про арбитров. Но сейчас, после последних туров, я молчать не могу. Судьи своими неверными решениями и предвзятостью практически похоронили надежду целой республики. Тем не менее мы будем биться до последнего, мы будем стремиться исправить положение, пока есть хотя бы теоретические шансы.
– Вы обещали создать в команде армейскую дисциплину. Удалось?
– Я сразу сказал футболистам, что мы должны наладить дисциплину – командную, игровую, бытовую. Ребята как надо все восприняли, правильно отнеслись к моим словам. За все время работы в «Мордовии» ни с одним игроком не было никаких конфликтов и проблем. Если бы что-то такое и случилось, то кого-нибудь из футболистов вы бы точно недосчитались – их в команде бы уже не было.
– Звучит сурово, рассуждаете, как офицер. Вам доводилось бывать в настоящей армии?
– Нет, не служил. Но девять лет в Германии – это значит многое. Нельзя было не перенять оттуда много чего полезного. Высокая дисциплина – один из главных моментов в моей тренерской философии.
– А еще?
– Вы же, похоже, все знаете, что я говорю в раздевалке! И про войну, и про армейскую дисциплину. Неужели это прослушали?
– К сожалению, на установках команды нас не было. Что нам рассказали, то и знаем. Так что еще кроме высокой дисциплины требует от игроков Доринел Мунтяну?
– Уверенность и уважение. Уважение ко всему. Это вкратце. Если мы начнем обсуждать все эти пункты детально, то на завтрашний матч против «Динамо» я не успею.
Пас Хубутии – наваждение
История Мунтяну в «Мордовии» напоминает ситуацию с Петреску в «Динамо». Ни первый, ни второй особых кадровых революций не произвели, зато игру своих команд преобразили. Если не считать четырех малоизвестных новичков из румынского чемпионата, «Мордовия» обыгрывала «Анжи» почти тем же составом, что пропускал шесть голов от «Краснодара».
– Вы привели с собой трех защитников, которые сразу же вышли в основном составе против «Анжи». Вас не устраивала только оборона? Остальными линиями вы были довольны?
– Посмотрите на статистику: в 19 играх осенней части «Мордовия» пропустила 42 гола! Это на десять больше, чем у ближайшего конкурента. Вы бы с такой турнирной таблицей в руках на моем месте покупали бы нападающих? Не нужно даже разбираться в футболе, чтобы понять, что в обороне было не все хорошо. Поэтому сначала хотел наладить игру в защите, придать ей стабильность.
– Пас пяткой Хубутии в матче против «Волги» обсуждала вся Россия. Вряд ли это то, о чем вы говорите.
– Хубутия был морально подавлен тем, что ранее спровоцировал одиннадцатиметровый. Кстати, тот пенальти, который нам придумал арбитр. А тот пас назад пяткой – это не нарушение игровой и даже индивидуальной дисциплины. Это скорее наваждение: парень впал в какой-то ступор. Хубутия потом признался, что матч с «Волгой» – худший в его карьере. Здесь был скорее вопрос психологии, нежели дисциплины.
– Чего вы ждали от «Мордовии», когда ехали в Россию? Оправдала команда ваши ожидания или нет?
– Как только принял команду, посмотрел все матчи первой части чемпионата. То есть по видеоматериалам мне все было известно. Когда уже поработал с ребятами, понял, что многие из них способны на большее. Особенно Женя Алдонин, Томислав Дуймович. В осенней части они не показали своего максимума. В целом же как команда выглядела осенью и что она представляет собой сейчас – две большие разницы. Начало весеннего чемпионата это наглядно показало. Жаль только, что предвзятое судейство в последних трех играх подпортило нам статистику.
– В Премьер-лиге все теперь боятся ваших штрафных и угловых. Сколько времени на тренировках вы уделяете стандартам?
– Я сейчас скажу вам одну вещь, которая для вас наверняка станет сюрпризом – стандарты мы вообще не тренируем. Никогда. Я обращаю внимание парней только на две вещи: на правильную подачу и на то, чтобы игроки правильно на нее шли. Но чтобы тратить на отработку стандартов время? Пфуф… Никогда этим не занимался! Перед началом весенней части чемпионата один из игроков команды даже подошел и спросил, будем ли работать над стандартами. Когда я ему сказал «нет», и у него был примерно такой же вид, как у вас сейчас.
– Неужели это совсем недостойно внимания на тренировках?
– Большинство команд при стандартах играет в зонную оборону. Все точно знают, в каких ключевых точках должны стоять защитники. Тут сколько ни тренируй комбинации, соперника сложно поймать на чем-то. Единственное, что нужно уметь, –- правильно вбегать в эти зоны, правильно вытеснять из них соперника. В остальном, сами посудите: какие схемы можно натренировать, если в штрафной обычно не меньше 15 человек, а иногда больше 20? Важно просто понимать принципы.
Хаджи, Муту, Бекали
Мунтяну – рекордсмен по числу матчей за сборную, а его результат (134 игры) вряд ли досягаем в ближайшие годы. Карьера румына в национальной команде вместила два чемпионата мира и два чемпионата Европы, где они с Хаджи и компанией наводили ужас на всю футбольную планету.
– Давайте вернемся в ваше игровое прошлое. Самый запоминающийся матч?
– Один матч выделить крайне сложно, каждая игра была важна, к каждой игре относился одинаково серьезно. Хотя не скрою, матчи национальной сборной стоят особняком. Сильно запомнился чемпионат мира в США. Но даже из тех игр не могу выделить какую-то одну.
– Вы тогда жили в Калифорнии. Что для нас Калифорния – солнце, девушки в бикини, Голливуд… В общем не самая лучшая обстановка для подготовки к чемпионату мира.
– Сомневаюсь, что вы думали бы о чем-то другом, кроме футбола, если бы вашим тренером был Ангел Йордэнеску. У этого человека всегда была железная дисциплина. Перед нами стояла задача играть в футбол, а не гулять по Лос-Анджелесу. Да и времени на гулянки не было совсем.
– В 98-м году на чемпионате мира команда красила волосы в желтый цвет. Случалось в сборной еще что-нибудь подобное?
– Ох, это была детская шалость! Ни в 94-м году, ни в другое время мы так больше не чудили. У нас тогда были потрясающие отношения в команде.
– Сейчас вас может что-то заставить совершить такой сумасшедший поступок?
– Я заключил сделку с вашим коллегой: если «Мордовия» сохранит прописку в Премьер-лиге, то покрашу волосы в цвета клуба, а он побреется налысо.
– Когда речь заходит о румынском футболе, в голове всплывают сразу три фамилии: Хаджи, Муту и Бекали – эксцентричный владелец «Стяуа». Вы знаете всех троих, расскажите про них.
– О Хаджи можно говорить только в хороших, даже величественных тонах. Этот человек создал румынскому футболу великолепный имидж – и как игрок, и как тренер. Муту был отличным футболистом, но затем у него пошли всем известные проблемы, которые наложили на его карьеру препятствия. А Бекали – это человек-скандал, человек-интрига. Он очень надменен и часто ведет себя недостойно. Мне приходилось при нем работать в «Стяуа». Но этот период своей жизни даже не хочу вспоминать. И вообще об этом человеке хочу говорить в последнюю очередь.
– Олег Протасов как-то рассказывал, что в Румынии огромный прессинг желтой прессы. Что ради скандальных снимков футболистам подкладывают девушек и вообще всячески провоцируют. Вы когда-нибудь оказывались в схожей ситуации?
– Нельзя всю румынскую прессу сваливать под одну гребенку, но действительно такими делами у нас промышляют многие. Мне повезло: в грязные истории никогда не попадал. Во-первых, не давал повода, во-вторых, мой образ жизни не позволял вляпываться в какие-то нелепые ситуации. Но другие попадали, в основном это были действующие игроки.
– Вы восемь лет прожили в Германии – в стране, где все очень правильно и организованно. В России и Румынии зачастую все наоборот. После Германии сложно было возвращаться на родину, а затем адаптироваться к России?
– И России, и Румынии есть чему поучиться у Германии. У немцев все грамотно организовано, разложено по полочкам, и там никогда не случается никаких накладок. Это я и стараюсь привить здесь, хотя бы на уровне футбольного клуба «Мордовия». На самом деле у России огромный потенциал, как финансовый, так и человеческий. Если над этим работать, ваша страна может выйти в мире на передовые позиции.
– Одним из двух ваших немецких клубов был «Вольфсбург» – команда, существующая при заводе «Фольксваген». Вам когда-нибудь там приходилось бывать?
– Мы практически жили в нем. Город и завод в Вольфсбурге – это единый организм. На самом заводе, конечно же, я бывал – он находится рядом со стадионом, через дорогу. Никогда не видел такого огромного предприятия, и это действительно грандиозно! Но самое большое впечатление знаете какое? Кристальная чистота! Там нет места даже соринке, прямо как в операционной. И конечно, потрясающая организация. На заводе работают 50 тысяч человек. Но попробуйте остановить любого, и он вам точно расскажет, где должен находится в каждую из минут своего рабочего времени, что он должен делать и как должен поступить в той или иной ситуации.
– Вы долго были играющим тренером, долго не уходили с поля. Тяжело было распрощаться с карьерой?
– Я считал на тот момент, что этим себе как тренеру помогаю. Что так проще навести порядок во время матча, поскольку нахожусь на поле и могу руководить игроками изнутри.
– Сейчас не возникает желания во время игры выйти на поле и навести порядок?
– Вы меня видели во время матчей? Я не могу спокойно сидеть на лавке и смотреть за происходящим. Я живу каждым моментом на поле, я всегда на ногах и мысленно в игре. Готов вступить в нее в любой момент.
– Валерий Карпин бегает со своим «Спартаком» кроссы. А вы готовы на такое?
– Я только чуть-чуть участвую в тренировках, но особо не увлекаюсь – должен же кто-то следить за футболистами.
– Вы подписали контракт с «Мордовией» на полтора года. Если команде не удастся выжить в Премьер-лиге, пойдете с ней вниз?
– Три месяца назад мы договорились так: сначала думаем о первом этапе – пытаемся сохранить место в Премьер-лиге. После этого обсуждаем второй, который может быть как в элите, так и дивизионом ниже. Так вот, давайте закончим первый этап, а затем уже поговорим о моем будущем.
Андрей Вдовин
Глеб Чернявский
Какие воспоминания о Дэвиде Мойесе остались у Динияра Билялетдинова? Как проходило становление Александра Кокорина? Что вписывают футболисты в дополнительные пункты контрактов? Что общего между двумя «Зенитами» - питерским и пензенским? Каким будет финал Лиги чемпионов? Об этом и многом другом - в новом номере еженедельника «Футбол».
Следуйте за еженедельником «Футбол» в соцсетях:
Подписка на еженедельник открыта:
