4 мин.

Правила жизни Сергея Горлуковича

32

Никогда не был грубым игроком. Жестким - да. Всегда играл в мяч, даже в том единственном случае, когда сломал футболиста. Играл чисто, а голландец мне бил по ноге. Да так неудачно, что сам и получил тяжелый перелом. Говорят, так толком и не восстановился. Жаль.

Не считаю себя спартаковцем. Для меня спартаковцы – Родионов, Черенков, Поздняков, которые выросли в спартаковской школе. Я же приносил пользу – и немалую – всем своим клубам. Каждый из них дорог мне по-своему.

В детстве больших надежд я не подавал. Более того, после окончания спортшколы ни одна из команд в регионе меня не хотела брать. Мне такой вердикт и вынесли: «Бесперспективный».

Правильно меня боялись. Почему я в свои годы должен в подкатах стелиться, когда он в восемнадцать будет ноги убирать? И раньше в раздевалке за это били: подходили и бутсами по лицу. Потому что это – предательство. Если человек ноги убирает, он у меня в команде в жизни играть не будет.

Мысль о проблематичности попадания в основу создает у тебя внутреннее напряжение. Но в отношении партнера-конкурента агрессии у меня не возникало. Ты должен уровнем своей готовности доказывать тренеру и всем остальным, что заслужил право выйти на поле. На каждой игре и на каждой тренировке ты борешься за место в основном составе.

Легионер должен каждый день быть лучше всех тех наших российских футболистов, которые есть в составе. Потому что он приехал сюда отнимать их хлеб. А коль так – будь любезен быть выше всех на голову. А если ты даже наравне с кем-то из россиян – все равно играть не будешь.

Тренер должен уметь что-то не заметить, что-то не услышать. Это непросто, но я научился.

Везде играл только в основном составе. Это тоже принцип: если играешь в футбол - попадай в первые одиннадцать.

Никогда не буду принимать участие в закулисной возне. Где бы я ни работал, моя команда выходила – и играла честно.

Ничего более уникального, чем взаимопонимание Гуллита, Райкарда и вал Бастена, я в футболе не видел. Люди чувствовали друг друга затылком. Пятнадцать минут метался между ними, не знал, кого держать.

Отовсюду уходил сам. И из "Спартака" тоже. Меня не за что было выгонять.

Зрителей не должно волновать, какие у нас проблемы. Если выходят – значит, должны проявлять самоотдачу не на 70 процентов, а на все 101, в какой степени готовности они бы ни были.

Никогда не курил. Абсолютного аскета изображать из себя не буду, но позволял себе спиртное только после матча.

Лобановский — самый успешный наш тренер. Он в нашем футболе с командой добился больше всех побед в чемпионатах СССР и еврокубках, это самый объективный показатель для тренера клуба. А мое личное впечатление — более великого тренера и человека я не встречал.

Вы знаете мои требования: если нападающий забил гол, то я его не трогаю, как бы он не работал и не двигался.

В команде у меня никогда драк не было. Слова понимали. Доходило, русский язык могучий.

Для меня что Финляндия, что Лихтенштейн – без разницы. Ковыряются чуть лучше, чем тридцать лет назад, и то – только за счет легионеров.

Игроки должны отрабатывать свои деньги. А не получать.

Я – тренер, а не нарколог. Пейте, ради бога, хоть до утра. Меня вообще не волнует, что человек в личной жизни делает. Если ты пьешь – ты всегда можешь мне доказать, что ты готов и пить, и играть. Только теперь таких нет – это раньше были. Генетически сильные люди.

Я всегда учу людей только футболу. А его обманывать – грех.

И бонусом:

1. Как Горлукович мэром восторгался (рассказывает Александр Мостовой):

"Нам выдали костюмы в цветах российского флага. Белые брюки, красные пиджаки, синие рубашки. В самолете заставили переодеться. Смотрелись мы чудовищно. У трапа встречала толпа журналистов, мэр Сан-Франциско и куча почетных гостей. Завели нашу делегацию в здание аэропорта, мэр толкнул пламенную речь. Когда закончил выступать, возникла секундная пауза. Мы не знали, как реагировать. И тут поднялся Горлукович в этом несуразном наряде. Вдобавок галстук у него был повязан на лбу, как бандана. Он вообще парень заводной, а в самолете еще успел принять на грудь. Так вот встал Серега, слегка покачиваясь. Раздвинул толпу, вышел вперед и начал громко аплодировать, выкрикивая: "Браво! Браво!" Мы от смеха чуть со стульев не повалились. Мэр беспомощно озирался по сторонам. Был в полной прострации".

2. Как Горлукович дриблинг показывал.

3. Как Горлукович в анекдот попал:

"Горлуковича трамвай сбивает, он встает и спрашивает: какой номер?"