страница 3
Паша нагишом уже скакал на одной ноге по комнате, пытаясь попасть ногой в штанину. За ним с интересом наблюдала проснувшаяся татуированная нимфа. Она улыбалась, наблюдая как ее ночной герой пытается одновременно с футболкой надеть на ногу кроссовок и натянуть джинсы на голый зад. Наконец это удалось, Паша заметил свою неизвестную подругу, улыбнулся ей в ответ и резко дернул молнию, моментально взвыв от боли…«Ну, Паша, ну орелик!», - думал, выруливая на своей новой BMW х5 Евгений Минаев, которого знали в узких кругах как Женя Мажор. У него было немного времени до встречи с парнями, и, выезжая с парковки Останкино, этот немного пухлый молодой человек лет 24-х был полностью доволен собой. Совещание, которое он, исполнительный продюсер одного маленького, но гордого телеканал о музыке и моде, провел в это субботнее утро, резко подняло ему настроение. Посмотрев на лица своих подчиненных, которые усиленно скрывали свое внутреннее недовольство совещанием, назначенным на 10 утра выходного, Евгений отметил про себя, что все эти прилизанные мальчики и выкрашенные девочки его люто-бешено ненавидят, но за те деньги, что он им платит – будут любить его в любое время, в любом месте, в любом, так сказать, ракурсе. Или – он их.Выслушав план передач на следующую неделю, план закупок контента и фантазии этих ответственных сотрудников и не выспавшихся творческих натур, Евгений выждал паузу, решая, обойтись ли парой квадратных вопросов или просто растоптать этих людишек, задав им тон в работе на все выходные…- Я вот все хочу у вас спросить – нахера? Нахера вы сюда все приходите? Зачем? Вы думаете, что работаете? Вы что-то производите? Вот эти вот все бредни, что вы тут, блядь, несете – это что – искусство? Что вы, блядь, оставите после себя потомкам? Эту вот пародию на телевидение? Эти тупые шуточки да передачки про тряпочки? Эти соревнования по вылизыванию жопы мне и, нее побоюсь этого слова – Президенту? Вам вчера плохой порох что ли, подвезли? Недостаточно патриотичный? Вы думаете, Он вас там увидит-услышит, с вашими потугами на разгадывание, что Он там задумал, как жить России, и насколько счастливы россияне будут в конце этой пятилетки? Даю вам всем времени до 9:00 понедельника. И вы должны будете в 9:15 убедить меня, что не зря вам на карточки приходят эти самые бумажки с мертвыми американскими президентами, или уже в 10:30 будете на подмосковном рынке этими самыми… матрешками торговать. Свободны!Через 5 секунд в просторном зале никого не было. Мажор потянулся в кресле, глянул на часы и начал переодеваться. Хороший синий костюм от Бриони, который сейчас носят все молодые политики новой волны, уступил свое субботнее место свитеру с патчем на левой руке, джинсам от двух итальянских педиков и белым кроссам, которые Мажорчик любовно протер бархоткой. Он всегда хотел быть круче всех. К 23 года он уже взлетел на телевизионный Олимп, благодаря связям отца и доставшейся ему в наследство способности идти по головам. Маленький канал был куплен обязанными папе банкирами и, к удивлению, пухлый Евгеша не только не просрал его за год руководства, но и сделал его одним из самых модных среди своей целевой аудитории – закончивших школу гламурных львиц, пэтуэшников из колледжей и закончивших институт еще до поступления в него провинциальных покорителей столицы. У парня хорошо удавалось под маской передач о моде, гламуре и арэнби так опускать эту свою целевую аудиторию, что даже опытные психологи удивлялись, а журналисты из свободной прессы возмущались этим «публичным садомазо российской молодежи». Это был успех. Теперь Мажор хотел новой вершины – он мечтал о популярности и авторитете среди хулиганья. Первая его попытка не увенчалась успехом – едва начавший кататься, еще школьник Женя Пингвин попал в Питере в плен к местным афа – те заставили его снять себя шарф с кельтом и растоптать. Если бы об этом стало известно – его карьера в околофутболе закончилась, не успев начаться. Но слава богу – ютуба тогда не было, и заплаканный Женя без розы, даже не отметившись на секторе, свалил в Москву, боявшись пару недель показываться на глаза своей школьной тусовке, грезившей гладиаторами и апельсинами.
