3 мин.

Аффективный менеджмент

193

И РФС, и Минюст «сами удивляются»: как же это получилось, что Профессиональная футбольная лига столько лет просуществовала нелегально, а никто ничего не подозревал и не проверял? Ну, и для кого весь этот цирк?! Не нужно было – вот и не проверяли. Стало нужно – сразу проверили.

У нас специфическая страна, в ней беззаконие как норма жизни сочетается с переизбытком юристов. В результате практически любая деятельность, когда понадобится, может оказаться нелегальной – и именно этим будет оправдано любое нелегкое решение, от которого на душе почему-то так легко.

В Союзе утверждают, что разрыв контракта с ПФЛ никак не связан с письмом Лиги Путину и Медведеву (или Медведеву и Путину – не всегда поймешь, как правильно). Разумеется, не связан, хотя в письме использован запрещенный прием. Запрещенный, потому что действенный.

Ведь о чем пишет тандему ПФЛ? На что, точнее сказать, намекает? На то, что народ, лишенный футбола в мае и июне, загнанный на холодные трибуны в зимнюю стужу, возропщет.

Он уже роптал, чуть не потеряв бесплатный футбол на ТВ или возможность ходить на матчи древнего самарского клуба, и всякий раз это срабатывало.

Я до сих пор не понимаю, как поможет российскому футболу переход на систему «осень-весна», но вполне готов принять его в качестве символа, флага, духа модернизации (пардон за навязший в зубах термин – здесь он более чем уместен). В то же время я признаю, что препятствием для реформ не может и не должно быть то обстоятельство, что кое-кто (пусть даже «кое-кого» много) пока «не готов» – в таком случае инерция заморозит любые изменения.

Говорят, что Николай Толстых – честный человек, и у меня нет повода этому не верить, но так уж бывает, и нередко, что замечательные люди становятся проводниками идей, которые никак не должны становиться доминирующими.

И вот люди из РФС, которые, наверное, содержательно правы в споре с ПФЛ, сталкиваются с психологическим во многом препятствием, преодолеть которое в России не удается почти никому из наделенных какой-либо властью. Это препятствие – нежелание вербально аргументировать, обосновывать собственные претензии на правоту: «подождите, когда ОНО начнет работать, тогда и убедитесь».

В политике нежелание и неспособность преодолевать этот барьер получило емкое выражение в слогане «Не верим словам – верим делам». В спорте и уже – в футболе – слоганов пока не появилось, зато реальность и стиль абсолютно те же самые.

У российской правящей элиты нет вкуса к диалогу, то есть к изучению собственной позиции глазами собеседника, и немудрено, что такого вкуса нет и у протеже этой элиты в таких сферах, как спорт. Режим дискуссии в общественно-политической жизни страны не является механизмом легитимации решений (дискуссии завершаются в установленный сверху срок, а не после исчерпания и оценки аргументов), и немудрено, что в спорте, в футболе происходит то же самое.

РФС во главе с Сергеем Фурсенко, быть может, принимает верные решения, но они не проходят процедуру публичной легитимации, и поэтому их положение весьма шатко.

Это означает, что любая мелочь, вроде письма властям об антинародных реформах, гибнущих ДЮСШ (сколько их там, этих ДЮСШ при клубах первого и второго дивизионов? и какой от них профит?) и мерзнущих – а, стало быть, озлобленных – работягах-болельщиках, может стать катализатором поворота процесса вспять.

Что это должна быть за мелочь – совершенно не ясно.

Остается лишь зачищать поле, избавляться от структур, способных (пусть хотя бы теоретически) к реализации идей и контрпредложений. Или хотя бы к их выражению.

Чем РФС и занимается. Этот стиль у нас зовется эффективным менеджментом. Хотя назвать его «аффективным» было бы правильнее.