Первый баскетболист не из Америки в Зале славы. Как играл и тренировал Сергей Белов
Денис Романцов выяснил у одноклубников, помощников и игроков к 80-летию со дня рождения.
Первый баскетболист, зажегший олимпийский огонь на церемонии открытия Игр, родился 23 января 1944-го в сибирском селе Нащеково, в семье коренных петербужцев. С шести лет жил в Томске, увлекался шахматами, футболом и легкой атлетикой, а с пятого класса переключился на баскетбол и к началу 60-х пробился в юношескую сборную РСФСР.
О следующих 50 годах жизни Белова я расспросил его одноклубников, помощников и игроков.
«Игралось с ним непросто. Надо было чувствовать его»
Владимир Андреев, центровой ЦСКА и сборной 60-70-х: Мы познакомились в 1963-м. Перед этим я перевернулся на лодке, упал в холодную Волгу и почти год провел в больнице. Когда пригласили в юношескую сборную, я даже ходить не мог нормально, и в Москву меня повез брат.
Перед тренировкой на открытой площадке в Лужниках я впервые услышал, что появился новый парень, Сергей Белов, который хорошо проявил себя на соревнованиях в Казани.
При росте 209 см я после болезни весил только 57 кг, но уговорил тренера Виктора Рудакаса выпустить меня на площадку хотя бы на пару минуту. В это время Белов бросал с угла штрафной, и каким-то образом я смахнул мяч. Так мы и познакомились.
Тогда, в 19 лет, Сергей не так уж выделялся снайперскими данными, но мне понравилось, что при броске у него была достаточно высокая траектория. Через четыре года мы выиграли чемпионат мира в Монтевидео, а потом Белов перешел из «Уралмаша» в ЦСКА, куда я попал чуть раньше.
Евгений Коваленко, форвард и тренер ЦСКА 70-90-х: Он говорил: «Я не был добреньким и для всех приятным, но был честным, никого не подводил и не обманывал».
Сергей был малообщительный, но не злобный. Не любил обниматься, похлопывать по плечу, выплескивать эмоции. С партнерами по команде очень уж близко не дружил. Был погружен в себя, сосредоточен. Копил в себе энергию, чтобы выплеснуть все на площадке.
Андреев: Некоторым он не нравился молчаливостью, неуживчивым характером, но это кому как – у нас сложились хорошие отношения. Правда, на площадке у него лучше складывалось взаимодействие с Алжаном Жармухамедовым, а у меня с Александром Кульковым и Вадимом Капрановым.
В 1970-м ЦСКА покинул великий Геннадий Вольнов, и тренер Арменак Алачачян предложил мне стать капитаном, но я отказался. Вот и назначили Белова. В этом качестве он никого не угнетал и не ругал. Понимал: если партнеры ошибаются, то ненамеренно. На площадке не мнил себя крутым начальником.
Коваленко: В игре ему сложно было открываться, его всегда стерегли с особым вниманием, и партнеры должны были чувствовать секунду, когда надо отдать Белову. Если кто-то зевал такие моменты, Сергей орал: «Дай пас!» Некоторые новички терялись: он еще не открылся, а ему уже пасовали, и мяч перехватывался.
Мы одному из новичков говорили: «Ты чего поспешил?» – «Когда он на меня посмотрел, я почувствовал, что должен отдать. Ничего не мог с собой поделать». Страсть, с которой играл Сергей, действовала на партнеров по-разному.
Игралось с ним непросто. Надо было чувствовать, понимать его, но он требовал этого не для себя, а для победы команды. Говорил: «Для меня есть только первое место».
Он не растерялся в Кубке чемпионов-1970/71, когда Гомельский был невыездным, и в финале командой руководили игроки – Белов и Капранов. Сергей успевал играть, забивать и вести игру как тренер.
«По влиянию на игру второго такого баскетболиста у нас нет»
Станислав Еремин, защитник и тренер ЦСКА и сборной 70-90-х: Он не лучше всех бросал, не лучше всех защищался, но его лидерские качества, харизма, умение мотивировать партнеров на победу делало его уникальным баскетболистом.
Он умел не все, но то, что умел, делал великолепно. В напряженные минуты, когда неясно, выиграем или проиграем, кто-то терялся, кто-то пугался, а Белов как командир вел команду за собой, потому что ненавидел поражения в любой форме – даже если нас засуживали или были проблемы с составом.
Андреев: Иногда Сережа передерживал мяч, больше надеялся на себя, но чем удивлял – при невысоком проценте попаданий забивал в решающие моменты. Сначала пять раз смажет, а когда очень нужно – три раза попадает.
Игорь Завьялов, врач и тренер по ОФП ЦСКА и сборной 80-90-х: Саныч говорил: «Великий снайпер – не тот, кто забивает тридцатник, когда команда ведет двадцатник. А тот, кто на последней секунде, когда проигрываем, забивает нужные два очка».
Коваленко: С 1968-го по 2018-й я много с кем играл, много кого тренировал и думаю, что по влиянию на игру второго такого баскетболиста, как Белов, у нас нет. И не знаю, будет ли.
Пример его феноменального умения добывать победы – финал-1971 против ленинградского «Спартака» в Тбилиси.
Мы уступали, и за секунды до конца на него полетело два игрока, но он выпрыгнул из угла площадки, отклонился, бросил по высочайшей траектории и еще в прыжке обернулся на табло. Тогда, чтобы попадание засчитали, нужно было не только бросить до сирены, но и чтобы мяч залетел в кольцо до истечения игрового времени.
После броска Сергей падал назад, но думал не о том, чтобы безболезненно приземлиться, а успеет ли забить. Успел, это была невероятная победа.
Пиком его карьеры стала Олимпиада-1972. Конечно, в финале с американцами всем запомнился пас Иван Иваныча Едешко на Сашу Белова, но ведь Сергей набрал тогда почти половину очков сборной СССР (20 из 51). Это тоже пример его влияния на игру. Американцы были в восторге от него.
Еремин: Одно время мы жили с Сергеем в одном номере, но он редко пускал кого-то в свою жизнь, сохранял дистанцию и держал марку звезды. При этом не просто считал себя суперигроком, но и был им. В самые трудные моменты брал на себя игру.
Считаю его лучшим баскетболистом в нашей истории, а в семидесятые – одним из лучших в мире. Это звезда, которой мы должны гордиться.
Я сравнивал его с бразильским футболистом Гарринчей, который обыгрывал всех одним финтом. Сергей не водил левой рукой, при получении мяча уходил в правую сторону, резко останавливался и бил. Все это знали, но никто не мог справиться.
«Хозяин «Иньиса» сказал Белову: «Сергей, вы монстр»
Коваленко: Он был большим поклонником физической подготовки. При росте 1,90 м и весе 76-77 кг приседал со штангой под 200 кг. Ручаюсь, никто в ЦСКА не мог это повторить. Благодаря упражнениям со штангой Сергей добился такой силы ног, что после рывка резко останавливался и взлетал: соперники не успевали среагировать.
Я спрашивал: «Сереж, как ты это делаешь?» – «Торможу не на голеностоп, а на пятку и энергию скорости перевожу в прыжок».
Когда мы обыграли в Варезе «Иньис», одну из лучших европейских команд, их хозяин спустился с вип-ложи, поздравил нас и сказал Белову: «Сергей, вы монстр. Мои ребята не справлялись с вами ни поодиночке, ни вдвоем. Перед следующей игрой найму Мухаммеда Али, иначе вас не остановить».
Завьялов: Когда он работал со штангой, над этим иронизировали. Гомельский говорил: «Не смотрите на Белова. Его уже ничем не испортишь, а вы лучше не ходите [в тренажерный зал]». Считалось, что штанга замедляет.
Еремин: Александр Гомельский всегда хотел быть первым и тяжело воспринимал лидерство кого-то другого. В этом смысле у них с Беловым была какая-то сложность в отношениях.
В то же время Гомельский многое сделал для всех своих игроков и справедливо говорил: «В каждой вашей машине два моих колеса». Белов с этим не соглашался.
Андреев: Гомельский – своеобразный человек. Мог наорать на Белова, не взять в поездку. Говорил, что Сергей задрал нос. Потом, уже не играя за ЦСКА и сборную, я заметил, что их отношения улучшились.
Еремин: В 1980 году Белов понимал, что это его последняя Олимпиада, и готовился очень серьезно, на 150%. Но, думаю, тренеры не совсем правильно расставили акценты.
У нас была сильная команда, которая должна была выиграть Олимпиаду. Но в товарищеских матчах мы играли в один баскетбол, а на официальных соревнованиях – в немного другой.
Белов был основным снайпером, играл по 35 минут. В 36 лет это тяжело, к тому же против него очень жестко защищались. Мне кажется, его не всегда хватало на концовку.
Не вина Белова, что мы не вышли в финал. Просто рядом нужны были игроки, которые взяли бы на себя инициативу, когда у Сергея не шла игра. Ну и главное – мы слишком рано поверили, что золото в кармане.
После Олимпиады Сергей завершил карьеру игрока, и ему легко дался переход в тренеры. Проблемы бывают, когда ты варишься с игроками в общей кухне, со всеми братаешься, а потом становишься их тренером и требуешь то, что, возможно, сам вчера не выполнял.
А Белов и в игровую бытность – как уникум и главная звезда – был немного в стороне от остальных, поэтому без проблем вжился в новую роль и стал тренировать тех, с кем вчера играл.
«В период, когда его смяли, съели, Белов набрался мудрости»
Завьялов: Помню его слова: «Говорят, великий спортсмен не может стать великим тренером. Но так говорят те, кто никогда не были великими спортсменами». В команде его очень уважали, называли по отчеству – для всех было естественно, что он стал главным тренером.
Я пришел в ЦСКА врачом чуть раньше, работал и с другими тренерами, но именно с Беловым мы профессионально сошлись, сдружились, много общались.
Мало кто из тренеров интересовался у меня физиологическим аспектом работы в тренажерном зале. А Саныч очень много об этом расспрашивал.
Его интересовало, например, чем отличается культуристическая подготовка от подготовки штангиста. Или что мощность – это сила, умноженная на скорость. И что если человек от природы обделен высокой скоростью, можно за счет силы увеличить мощность.
Коваленко: В 1981-м ЦСКА возглавил Капранов, но не сработался с игроками, и назначили Белова. Помощником он сделал меня. Мы выиграли чемпионат, осенью 1982-го готовились к новому сезону, но наступило печальное утро.
За десять дней до первого матча Кубка чемпионов на нашу тренировку пришел начальник ЦСКА Блудов: «Сергей Александрович, постройте команду. У меня объявление». – «А после тренировки нельзя?» – «Нет. Мне сказали объявить сейчас».
И продолжил: «Ребята, вынужден сообщить не очень приятную новость. Сергей Белов временно невыездной, поэтому наверху принято решение, что командой будет руководить Юрий Селихов».
Белов возмутился: «Это чушь какая-то! В ЦК мне сказали, что претензий нет». Блудов: «Я тоже удивлен, но был очень серьезный звонок. Я только озвучиваю решение».
Завьялов: Мне кажется, в 1982-м Сергей был готов к тому, что его схарчат. Его ведь подхарчивали все время, что он работал главным тренером. И не потому, что у него куча врагов, а просто в таком клубе всегда много внутренней борьбы и конкуренции.
Великая Майя Плисецкая говорила мне: «Когда заходишь в Большой Театр…» Я думал, скажет: «Намолено». А она продолжила: «…заходишь как в клубок шипящих змей». Так и в ЦСКА.
Игроком Саныч мог нравиться или не нравиться тренерам, но от него зависел результат, поэтому его ставили и он добывал победы. В тренерском деле сложнее, там куда больше критериев KPI, в том числе политических.
Коваленко: Оказалось, на Сергея написали донос: мол, в одной из поездок собирался остаться за границей. Годы спустя он узнал, какие известные люди за этим стояли, но сохранил в тайне. А тогда, в восьмидесятые, его тренерская карьера прервалась на шесть лет, и он работал в детской школе ЦСКА.
Завьялов: Мы в то время ежедневно работали в тренажерном зале, и от штанги его мог отвлечь только сын Саша, его младший ребенок.
Не то чтобы дочку он любил меньше, но говорил: «Когда ребенок появляется в двадцать лет, не понимаешь, что такое отцовство. Во взрослом возрасте – совсем другое ощущение». К сыну он относился с большим трепетом.
Коваленко: В период, когда его смяли, съели, Сергей набрался мудрости. Когда в сезоне-1988/89 мы снова работали в тренерском штабе ЦСКА, он стал более открытым. Общаться с ним стало гораздо проще, чем во времена, когда он играл.
«Тренируя сборную, Белов был еще и президентом РФБ. Было принято: кто привлек деньги, тот и рулит»
Евгений Кисурин, форвард сборной 90-х: Кондрашин редко выделял кого-то из коллег, но Белова хвалил еще в конце 1980-х, когда наш «Спартак» играл с ЦСКА на Можайке.
Сначала мы проиграли им 3 очка, а потом выиграли +27, и я ляпнул Кондрашину: «Вот он ваш хваленый Белов. Разделали под орех». – «Ты не задирайся. Белов – очень хороший тренер».
Коваленко: В 1990-м Сергей уехал в «Кассино», команду итальянской Серии B2. Для работы там надо было выучить итальянский и сдать на нем экзамен для тренерской лицензии.
Сергей узнал об этом, когда в начале нового сезона комиссар матча запретил сидеть на скамейке. В итоге Белов руководил командой с трибуны. Его это очень разозлило. Он вернулся в Россию и в 1993-м возглавил сборную.
Перед ЧМ-1994 три месяца работал с игроками и в отличие от них даже тогда, в 50 лет, приседал со штангой 160 кг. Шутил: «Ребята, может, я буду играть вместо вас?»
Кисурин: Сначала мы месяц занимались ОФП: такое было только в Советском Союзе перед Олимпиадами. Причем приехало, кажется, тридцать игроков, если не больше.
По утрам бегали и прыгали на песочке, потом два часа работали в тренажерном зале, а в конце дня занимались легкой атлетикой. Две недели к мячам даже не прикасались, а потом заменили легкую атлетику баскетбольными тренировками.
Дальше поехали на товарищеские матчи в США и Южную Америку. Правда, в Бразилии одну игру отменили – пришли в зал, а там бетонное покрытие. Белов отказался там играть, вызвав нашу дикую благодарность.
Сбор в Америке был очень дорогой, а нам еще и суточные платили – 100 долларов. Для 1994 года прилично: многие игроки не зарабатывали столько в своих российских клубах. Все это благодаря тому, что Белов привлек в сборную спонсора – «Ямбурггаз».
Завьялов: Я тогда отвечал в команде и за финансы. Недавно узнал, что в сборной до сих пор суточные – 100 долларов. «Это из-за тебя», – пошутил Сергей Панов.
Тогда, в 1994-м, главный тренер полностью доверил мне функциональную подготовку сборной, и мальчишки уникально подготовились к ЧМ. Катком прошлись по всем. Проиграли только США. Хотя Саныч не сомневался, что может обыграть и Дрим-тим.
«Белов говорил: «Нам не нужны комиссары, которые будут всем пихать в раздевалке»
Кисурин: Перед чемпионатом мира я поработал в «Удине» с тремя тренерами, последним из которых был человек с улицы, друг хозяина, удачно игравший на скачках.
А, когда я попал в сборную, с Беловым работалось так же спокойно и комфортно, как с Кондрашиным в «Спартаке». Правда, некоторые жаловались: «Почему мы не смотрим соперников, не разбираем их?»
Но Белов любил разбирать не на видео, а на тренировке – говорил: у соперника такие-то сюрпризные комбинации и вот что с этим делать. Он-то хорошо понимал, что в игре видишь все не так, как на экране.
Белов тогда был еще и президентом РФБ, потому что было принято: кто привлек деньги, тот и рулит. Но деньги для него не были на первом месте.
Перед ЧМ-1994 мы участвовали в Играх Доброй воли, за которые полагались огромные премиальные. Но, например, в день матча с Пуэрто-Рико у нас была полноценная ОФП – со штангами, с бегом по стадиону.
В итоге во втором тайме кончились силы, и мы проиграли. Могли заработать кучу денег, но Белову важнее была подготовка к чемпионату мира. В итоге набрали такую топовую форму, что многие вещи на ЧМ получались сами собой.
Иногда Youtube подсовывает матчи турнира, и удивляюсь, насколько быстро мы двигались. Пас-пас-пас, две с половиной секунды – и забиваем. Про нас тогда писали: «Сборная России – это поезд, который никогда не останавливается».
Белов повторял нам: «Помогайте команде не словом, а делом. Нам не нужны комиссары, которые будут всем пихать в раздевалке. Если кто-то мажет – не предъявляй претензии, а возьми и попади. Кто-то не может сыграть в защите – сыграй ты».
В итоге у нас не было такого: пасуем Базаревичу, а он порешает. В сборной Белова любой мог стать лидером: в конкретном матче команда чувствовала, чей сегодня день, и на того парня шла вся игра.
Сергей Панов, форвард сборной, ЦСКА и «Урал-Грейта» 90-2000-х: ЧМ проводился в Канаде, рядом с Америкой, где не ослабевала история про финал Олимпиады-1972. Американцы снимали новый документальный фильм, и Даг Коллинз, который забил в Мюнхене последние штрафные, брал интервью у Сергея Александровича.
Тема той игры постоянно муссировалась, и тренер внушал нам мысль, чтобы не просто сыграть с Дрим-тим, а обыграть эту непобедимую команду. Мы проникались этой идеей, и на групповом этапе навязали американцам какую-то борьбу.
Но порывы Белова дошли и до соперников, и на финал они настроились совсем по-другому. Мы задели их за живые струны, разозлили.
Кисурин: Американцы опасались нас больше, чем хорватов. Раджа, Кукоч и Комазец играли пешком, против Дрим-тим у них совсем не было шансов. В финале нам помешало то, что полуфинал закончился накануне поздно вечером. Чисто психологически не восстановились.
Писали, что после полуфинала с Хорватией мы бухали, но это ерунда. Другое дело, что после такой победы сразу не заснешь. В итоге встали утром, а голова кружится как после самолета. Белов сказал: «На той стороне такие же люди, как и мы. Они тоже ошибаются. Главное, не проиграть психологически».
Сначала мы держались, но потом американцы почувствовали себя в безопасности и накидали нам на расслабоне.
Завьялов: Через год мы уступили Литве в четвертьфинале Евробаскета, и он сказал игрокам: «Не прощу вам, что сын из-за вас плакал». Я тогда впервые увидел, как Саныча захлестнули эмоции.
«После ЧМ-1994 Белов сказал: «Хочу с вами выпить – в благодарность»
Кисурин: Белов не любил панибратства и мало общался с игроками один на один. Только после смерти Сергея Александровича я узнал от его сына, что Белов хорошо ко мне относился, потому что уважал Кондрашина и его воспитанников, которых в сборной хватало: Панов, Фетисов, Карасев, Пашутин, Михайлов…
В баскетбольном плане ему было с нами легко. А вот по жизни многого в нас не понимал – например, почему половина сборной курит, а кто-то от бутылки не отрывается.
Правда, после ЧМ-1994 на пересадке в Париже к нам подошел Завьялов: «Слушайте, тут такое дело. Главный тренер хочет все-таки с вами по рюмке водки выпить». Мы так удивились: в Аргентине за рюмку водки Серегу Иванова сняли с капитанства.
Осторожно подошли и услышали от Белова: «Знаю, все равно будете праздновать, но я хочу с вами выпить – в благодарность. 50 граммов, не больше».
Панов: К ЧМ-1998 тренерский штаб усилился Станиславом Ереминым. Сергей Александрович стал гибче как тренер, маневрировал составом и с разными соперниками мы выглядели по-разному, а не ломили всех характером, как в 1994-м.
Это говорит о том, что Белов не был неподвижной глыбой как человек и тренер. Менялся, развивался, а с ним развивались и игроки. В итоге наша мечта сбылась, мы наконец-то обыграли американцев. Пусть и не Дрим-тим, но психологически это было важно.
В решающей атаке я нарушил тренерскую установку, взял на себя ответственность, прошел к кольцу и забил. Все радовались, что тяжелая работа перед ЧМ, в том числе беговая, дала такие плоды, и после матча, когда обсуждали мой проход, я сказал Белову: «Теперь понятно, что не зря бегали».
Кисурин: На обоих ЧМ с Беловым я в основном играл, но в полуфинале-1998 сидел на скамейке минут 15 и заметил, что за тактику больше отвечал Еремин. Например, в защите мы применяли зону с перебеганиями – американцы так и не придумали, как против этого играть.
В финале мы уступили Югославии, и Белов сказал: «Вам всегда чего-то немножко не хватает. То сил, то везения».
Еремин: Мне кажется, в паре мы работали хорошо. В сборной я дополнял какие-то качества, которых не хватало Белову – сокращал дистанцию между тренером и командой, заполнял техническую часть, делал черновую работу.
Мы выиграли серебро чемпионата мира, но потом нас развели, сыграв на наших амбициях. Он немножко остро воспринимал, что в девяностые я успешно работал с ЦСКА. Кто-то подогревал это. Из-за этого мы и разошлись.
«Было видно, что он скучает по тренерской работе»
Коваленко: После сборной Сергей неожиданно принял «Урал-Грейт», но сначала там не очень получалось. Перед тренировками он требовал час работать над физикой. Игроки к этому долго привыкали, зато потом команда раскрутилась и начала побеждать.
Еремин: Такому великому баскетболисту непросто было после работы со сборной уехать из Москвы в Пермь, где только закладывалась команда. Но Белов был очень сильным мотиватором. Зарядил игроков «Урал-Грейта» победным характером и вместе с Сергеем Кущенко привил пермякам любовь к баскетболу.
Панов: К концу девяностых чемпионства ЦСКА воспринимались буднично, успехов в Евролиге давно не было, а сборная в 1999-м и 2000-м не вышла в полуфинал. Мне хотелось какой-то яркой победы, подвига. Именно ради этого я перешел из ЦСКА в «Урал-Грейт».
Мы дважды выиграли чемпионат, и Сергея Александровича там в прямом и переносном смысле носили на руках. Да и игроков тоже. Многим звездам НБА не снилось то, как нас любили в Перми.
Потом мы с Беловым проехали от Калининграда до Владивостока со Школьной баскетбольной лигой и общались уже не как тренер с игроком, а как старший товарищ с младшим.
Коваленко: В 2004-м Сергей стал генеральным менеджером «Урал-Грейта», хотя не стремился к этому, видел себя тренером. В конце нулевых принял студенческую сборную и занял второе место на Универсиаде-2009 в Белграде. Это большой успех – состав-то был не самый сильный.
Панов: При подготовке к Универсиаде-2009 мы жили в общежитии МГУ, обсуждали с Беловым, чего недополучили в детстве из-за спортивной карьеры, и на выходных катались на карусели.
Еще с большой теплотой вспоминаю, что в Белграде, когда отмечали мой день рожденья, удалось объединить за одним столом Белова и Ивковича – двух тренеров, у которых я многому научился.
Коваленко: Потом Сергей пытался устроиться в команду высокого уровня, вел переговоры с серьезными клубами, но не получилось. Почему? Думаю, из-за его характера, неуступчивости многие опасались, что он будет несговорчивым тренером и им нельзя будет помыкать.
Он любил баскетбол, мог еще работать и работать, но его принципиальность отпугивала руководителей клубов.
Кисурин: Мы встречались с Беловым на студенческом «Финале четырех». Было видно, что он скучает по тренерской работе. Функционерство ему не очень шло. В душе он оставался тренером.
Панов: Осенью 2013-го прощание с Беловым проходило в пермском дворце спорта «Молот». Когда повезли Сергей Александровича в последний путь, спонтанно родилась идея повторить маршрут чемпионского парада «Урал-Грейта» 2001 года.
Водители удивлялись, почему нужно пропускать ребят, которые едут на красный свет, а когда слышали, что провожаем Белова, присоединялись к нам.
Сергей Белов – супергерой советского спорта. Он победил себя, систему и США
Интервью Евгения Коваленко: общение с Высоцким, учеба у правнука Толстого и 3 дня в камере
Фото: РИА Новости/Дмитрий Донской, Фред Гринберг, Владимир Федоренко, Игорь Уткин, Сергей Гунеев, Юрий Сомов, Владимир Родионов; Gettyimages.ru/Doug Pensinger
Очень жаль что из-за железного занавеса у него не было возможности попробовать свои силы в НБА в праймовые для него начала 70-тых годов. С его броском он вполне мог бы найти себя в сильнейшей лиге мира. Как кстати и Александр Белов. Немногие ведь знают что Александр Александрович был задрафтован Нью Орлеан Джаз в 1975 году. Брутальненько (смотрел кстати в Ютубе товарищеский баскетбольный матч СССР - Канада того же 1975-го года и там комментаторы как раз представляли Александра Белова как игрока выбранного на драфте).
Впоследствии Сергей Александрович и прекрасную тренерскую карьеру сделал. Харизма от него на тренерской скамейке перла просто сумашедшая. Человек глыба конечно. Сейчас у нас в мире спорта уже таких не делают. Уж в баскетболе и футболе точно.
Почаще бы на этом акцентировали внимание, когда пишут о том финале: без этих 20 очков Сергея Белова пресловутые победные финальные "три секунды" имени Едешко-Саши Белова вообще бы не состоялись.
Спасибо за материал, Сергею Александровичу - вечная память.
У Джазистов с Александром Беловым могла получиться крайне интересная команда. Пит Маравич, И Си Коулмен, Трак Робинсон.
Хотя,… »бытие порождает сознание», у вас такое норма
"Школа много не дает, образование устарело." - О даа, и ты решил на него забить. Ну по твоим "измышлениям" это видно.
"Тут опять бананово, у людей три вида мышления, ты советуешь незнакомому человеку читать книги. Ты даже не определил классификацию, может у человека развито визуальное восприятие. Это не хорошо так говорить." - Не хорошо быть глупым и задавать идиотские вопросы. Зачем мне определять какую-то классификацию и что там у кого развито, если я вижу что у человека совсем не развит мозг?
"Взаимоотношения с людьми, новое образование в сфере технологий, образование в сфере исскуства, все устарело." - Ага, один ты у нас современный))
"Социализация, этому нигде не учат. Как построить здоровые отношения, нигде не учат, у тебя нет в этом направлении ни базы ни опыта, а это твой хлеб" - Парниша, ты хотя бы значение слова "социализация" знаешь или просто решил глупостью "блеснуть", говоря, что "этому нигде не учат"?
"Этот материал нужен для поддержания трафика, что бы продавать рекламу, к тому же наш, что очень хорошо поддержат боты, им прибыль, тебе читалка" - Гениальное умозаключение! Лучше присядь, а то я сейчас открою тебе очень страшную тайну: весь, абсолютно весь материал проходящий через этот сайт, включая твои "интересные новости на данный момент" - нужны для поддержания траффика и продажи рекламы. Но после этого уже появляются и другие причины размещения некоторых постов: кто-то просто безвозмездно делится своим спортивным опытом с людьми, кто-то отдает дань уважения великому спортсмену своим материалом, а кто-то банально тешит свое эго, зарабатывая плюсики. Ты там живой еще после такого открытия?
"Но важность этой инфы для тебя, на деле в твоей жизни ровно столько же, что и от прочтении школьных стихотворений." - Ммм, как я люблю мамкиных философов, политиков, юристов и социологов, не освоивших даже школьный курс образования. Как мне нравятся "рассуждения" современных недалеких фриков о вечном, но при этом не способных оценить красоту поэзии и искусства слова. И такими-то и поговорить не о чем, ибо элементарно ничего не знают. Иди дальше занимайся любимым "делом", жертва новостей)