«Перед драфтом НХЛ спрашивают: средняя и долгая карьера или Кубок Стэнли и смерть в 30 – что выберешь?» Мощные истории от Никиты Филатова
Второй выпуск «Полного контракта».
Максим Гончаров, Алексей Потапов и Никита Филатов вернулись во втором эпизоде своего подкаста – хотя сами признаются, что не ожидали его продолжения. На этот раз парни решили быть максимально серьезными и поднять действительно важные вопросы: детский хоккей, родители в детском хоккее, как в нашей стране развивают талантов.
Но, разумеется, на весь выпуск их не хватило – шуточки, подколы и крутые байки от Никиты Филатова про драфт НХЛ с объяснением вообще всех элементов этой процедуры. Выпуск стоит того, чтобы потратить на него час своего времени.
Полностью его вы можете посмотреть прямо тут, а чуть ниже – самое интересное из часового разговора текстом.
Первые шаги в хоккее, частная школа, алгебра с иксами
Гончаров: Знаете, с чего хочу начать? Мы же в прошлом выпуске с чего начали? С конца карьер, как все было. А многие люди, может быть, даже и не знают, кто мы такие, поэтому предлагаю начать теперь сначала. И обсудить кто мы такие, какие СДЮШОР начинали, где, кто, как.
Я вот начинал в «Вымпеле» в Новогиреево. И у меня такие эмоции… Все помню, как в СДЮШОР было, почему-то – не знаю, видимо, настолько яркие эмоции были.
Потапов: Вообще как хоккей появился? У меня чисто случайно. Я тысячу раз это рассказывал. Мы с мамой зашли на стадион, искали отца – надо было ключи передать. Я увидел белый овал, увидел быстрые скорости – я не знал правил, не понимал, кто куда должен забивать, но я не искал отца, а смотрел туда, не понимая, что происходит. Пришел, стал расспрашивать, что это такое, потому что все детство я провел во дворе, играл в футбол, и мне казалось, что какие-то определенные успехи есть. Но как вот я увидел это – меня забрало.
Филатов: Это какой возраст?
Потапов: Шесть лет.
Гончаров: А какое «все детство»? Ты только в 3 года ходить начал. «Я все детство провел в футболе, но потом увидел хоккей и ушел туда». Да, Лешка, молодец.
Потапов: У меня детство закончилось очень рано.
Филатов: Он из этих – «Я быстро повзрослел». Ты уличный, что ли?
Потапов: Я вырос на улице.
Гончаров: Не, ну я в то время тоже на улице вырос. У нас район в Новогиреево был такой нормальный, прикольный.
Потапов: Да я считаю, что я как только начал заниматься – и все, детство закончилось, потому что я до сих пор не знаю, что такое бархатный сезон. Это когда люди загорают в августе, в сентябре и не обгорают от солнца.
И что касается именно начала. Как только туда пошел, я определил для себя сразу же, кем я хочу стать. То есть не было у меня какого-то второго пути вплоть до 17-тилетия, когда вроде бы, казалось: сомнительные успехи в спорте; учился я нормально – но не там и не там. А до этого времени с 6 до 17 лет у меня не было ничего кроме спорта.
Гончаров: Ну совмещать – это без шансов. А ты Фил? Ты в ЦСКА в СДЮШОР был с самого начала?
Филатов: Да, я с 6 лет пошел в ЦСКА.
Потапов: Элита.
Филатов: Никуда не уходил. Соответственно, до 18 был в ЦСКА – до отъезда в Америку. Со школой совмещал я очень хорошо. Окончил школу я с серебряной медалью, Леш. Это по поводу совмещения.
Но у меня просто родители вообще не видели меня в роли профессионального спортсмена, поэтому у меня было от обратного. То есть если я плохо учился или у меня была какая-то неуспеваемость вдруг, то я просто пропускал тренировки. А мне, как и тебе, тоже очень нравились тренировки – и меня это постоянно подстегивало. Плюс в какой-то период времени, когда начались сборные, выезды вот эти, стало чуть проще, потому что я не ходил и мне шли навстречу – я просто потом приходил и все сдавал. То есть сдавал я в любом случае.
Потапов: Это обычный класс был? Не спортивный?
Филатов: Была частная школа, но…
Потапов: Я говорю – «проплаченный».
Гончаров: Элита.
Филатов: Но я тебе могу сказать, что в частной школе гораздо труднее. Когда у тебя в классе не 30 человек, а шесть, вероятность того, что тебя не спросят, отсутствует. Так же когда ты уехал, они всегда найдут время спросить у тебя этот материал.
Потапов: Я закончил без троек, потому что тоже хотел, чтобы и там, и там получалось. И вообще в принципе максималист. Если я что-то стараюсь делать, стараюсь делать это хорошо или вообще лучше стараться не брать. Я собирал тут шкафчик дома 3 дня, но я считал, что я хорошо за него взялся. Но собирал 3 дня.
Мне было чуть проще, я учился в спортивной школе. То есть мы уезжаем на выезды – программа останавливается, мы приезжаем и начинаем с того места, на котором закончили.
Гончаров: То есть ты на втором классе где-то остановился примерно?
Филатов: Когда начались частые выезды, мы один класс за 3 года осилили.
Гончаров: На математике до 20 где-то считать начали – и все. Я потом там уже в первую команду попал. Я просто школу закончил, не знаю, какие там тройки были. Обычный класс в самой обычной школе
Потапов: Но это же жестко, когда ты уезжаешь. Особенно если физика какая-нибудь, геометрия или алгебра: они скакнули по темам – ты приезжаешь, мало того, что тебе нужно вернуться, они еще одну тему проходят – это очень тяжело.
Филатов: Вот эти вот науки – я честно могу сказать, искренне не понимал, для чего они мне: физика, химия, геометрия. Я просто не мог.
Гончаров: С серебряной медалью же закончил.
Филатов: Там просто не было вариантов. Ты как бы учишь.
Гончаров: То есть ты заучиваешь.
Филатов: Конечно, хорошо заучивал. Грубо говоря, запомнил – выдал, забыл. Много информации из истории, географии, литературы осело, если поковыряться в голове, а вот зачем надо остальное, я тогда не понимал. Или алгебра – у меня всегда был хороший устный счет, плюсовал что-то, но я не понимал, зачем мне нужно будет делить или корень высчитывать.
Потапов: А иксы, вот это вот.
Филатов: Это вообще фантастика!
Потапов: Почему на этой теме остановились, вроде подкаст про хоккей. Потому что…
Филатов: Это очень важно.
Потапов: Обязательно. Как ты говоришь, это, наверное, даже первостепенно, потому что из 30 человек, которые сейчас в команде, заиграют, дай Бог, 3-4 человека
Филатов: Что значит из 30 ребят? В 6 лет проходит человек 100 через одну команду.
Гончаров: Это мы даже не из 30 берем. Если взять всю Россию по одному году, посмотри, сколько человек играет.
Филатов: Если из команды выходит 2-3 игрока в профессиональный спорт – считается, тренер молодец.
Гончаров: Я только сейчас понял, что вот этот подход, который родители Филата на самом деле применили, это прям офигенно. Это прям правильно.
Филатов: Это очень хорошо. Знаете, каждому ребенку дано – одному больше, другому меньше, но как только тебя где-то подталкивают, подстегивают, какую-то мотивацию дают дополнительную, ты в любом случае пытаешься развиваться, это все равно помогает.
Спортивные добавки в 8 лет, дискотечка на сборах, богатые родители
Гончаров: Просто сейчас так много родителей я вижу, которые уже: «Мой сын будет хоккеистом» с 6-7 лет, вот «У меня будет Овечкин» или «Какая школа? У меня там подкатки по 10 раз в день».
Филатов: Сколько там контракт новичка? Миллион? Потратили этот миллион.
Гончаров: Ну да, потому что в Америке какой подход… Помнишь, как там в этом плане?
Филатов: Все юниорские лиги постоянно все должны учиться.
Гончаров: Первостепенно ты заканчиваешь колледж, а потом уже, если у тебя в хоккее все нормально, ты, соответственно, двигаешься дальше.
Филатов: Каждый год есть примеры, когда хоккеиста зовут уже в НХЛ, но он выбирает закончить колледж, доучиться. Представляешь себе уровень? То есть ты как бы можешь играть в лучшей лиге мира, тебе дают контракт новичка, а они все равно… Это систематически бывает, может быть, не каждый год, но раз в два года точно есть такой хоккеист, который говорит: «Нет, я сейчас доучусь, а потом к вам приеду». Вот так должно это выглядеть.
Потапов: Что касается родителей, которые иногда хотят больше чем дети, – это на самом деле трагедия, мне кажется, даже больше.
Филатов: Так это и есть беда, конечно. Или когда родители тренера учат, говорят как надо.
Потапов: Это следующий вопрос, к которому я хотел прийти. Ты, когда занимался, пил какой-нибудь белок, протеин? Что-нибудь такое?
Филатов: В детстве?
Потапов: Нет, уже будучи профессионалом. Например, в предсезонку ты можешь выпить раза 2, потому что там вкусно или утолить чувство голода
Филатов: Ты имеешь в виду какие-то добавки, витамины?
Потапов: Прям шейкер, протеиновый коктейль.
Филатов: В Америке систематически…
Потапов: Я просто видел, как в 8 лет ребенка поили из-за того, что он худее всех в команде. 8 лет и ему говорят, что надо выпить! Опять-таки, возвращаясь к тому, что главное – это развить желание у ребенка заниматься спортом и ни в коем случае не перетянуть гайки.
Филатов: Да, он может уже в 14 устать.
Потапов: И в первую очередь он не захочет приходить домой из-за того, что его там ждет отец или мать, которые будут разбирать игру. Мне очень понравилось несколько видео, где Разин здорово говорил, что детям нужно отдохнуть. При всей неоднозначности тренера Разина он сказал крутые вещи на самом деле.
Потапов: Он сказал: «Все, родители, закончился сезон. Дайте детям…».
Филатов: Оставьте их в покое, дайте им поиграть, побегать где-то.
Гончаров: Пожить жизнью ребенка обычного. Правильно.
Потапов: И потом потихонечку, не надо в лагеря какие-то развития ездить. Вот сейчас что лагерь? Для большинства это заработок для тренеров, способ заработать деньги. Сейчас они закончили преподавать в СДЮШОР, у них свободное время и они могут подзаработать, но детям это… Может быть, в старшем возрасте плюс/минус что-то подтянуть, но не закладывать какой-то физический фундамент, потому что я знаю, как загоняют детей на предсезонку. Просто чуть ли не до того, что надо восстанавливаться после этих сборов в возрасте до 10 лет, это ж неправильно.
Филатов: Есть хороший пример. Я вот сейчас недавно окунулся в это все и просто поверить не мог – я переспрашивал у людей. Вы представляете себе вообще, что сейчас с 6 лет существуют подкатки, дополнительные тренировки на земле? Вы вообще вспомните, как мы росли. Как-то же мы заиграли? У нас 5 раз лед в неделю по 1,5 часа – какие подкатки? Ни залов, ничего не было. Сейчас они считают, что все 7 дней в неделю нужно фигачить на льду, еще какие-то подкатки там берут, на земле что-то делают. Я вообще не представляю. Там ребенок к 10 годам уже все? Устал от хоккея?
Потапов: Они просто считают, что чем больше мы сейчас вложим, тем лучше.
Гончаров: Что 100% тогда заиграет. У меня единственная подкатка была – это когда зима наступала, во дворе заливали лед и вот вечером со шпаной выходил играл, это единственная подкатка была.
Потапов: Ты выходишь и показываешь, что ты можешь тормозить и этой стороной, и этой.
Гончаров: Ну там у нас на самом деле многие с района собирались, кто тоже хоккеем занимался, поэтому такие нормальные были зарубы. Ты в лагерь когда ездил? У нас единственный лагерь был, когда детской командой нас вывозили где-то в июле
Филатов: Это и есть сборы.
Потапов: Это уже со СДЮШОР официально, то есть это не родители тебя решили отправить.
Гончаров: Нет, это просто со СДЮШОР. Я просто про другое.
Потапов: ты сейчас сказал про эти сборы и на душе так тепло стало.
Гончаров: Офигенно, я их так помню.
Потапов: Сосенки стоят, это вечерняя дискотечка.
Гончаров: Вечерняя дискотека – это вообще бомба.
Потапов: Все скамейки занимали, как правило, хоккеисты. Сидели смотрели, как танцуют гимнастки, еще кто-то, только смотрели. По поводу детского хоккея ты прикольную параллель провел, что тогда и сейчас. Второй вопрос, который ты затронул – взаимоотношения тренеров и родителей. Я приведу элементарный пример, что когда новогодний праздник или день рождения у моего тренера случался, родители подарки дарили нашему тренеру – там бутылка коньяка какая-то, например – он сажал всех родителей и то, что ему подарили, он здесь и сейчас разливал, домой он ничего не нес. Сейчас я знаю кучу, кучу примеров, когда тренерам закрывают кредиты, когда дарят сумасшедшие какие-то подарки, родители привозят и увозят с тренировки. То есть, знаешь, такое панибратство. И поневоле, даже если ты этого не хочешь, ты становишься как-то обязан, зависим от этого человека, и получаются такие не совсем нормальные рабочие отношения. Очень часто, когда человек этого не достоин, он занимает какое-то место из-за этого фактора
Филатов: Давай проще, ты говоришь про детей, родители которых имеют возможность платить денежку. Неважно денежку или какие-то подарки.
Вот смотри, Макс знает моего детского тренера – Александр Викторович Бирюков. Он много кого воспитал, хочу сказать ему огромное спасибо за то, что я здесь тоже сижу. Тренер был максимально жесткий. Вот я хочу обозначить просто какой-то пример. У нас если он и пускал родителей на балкон смотреть тренировку, то это было после четких разговоров с каждым, что они просто молчат. У нас была гробовая тишина на тренировке, то есть там могло собраться 10-15 родителей, но чтобы как сейчас кто-то что-то ребенку орет, типа туда бросай, сюда едь, иногда они там руками машут, какие-то эмоции проявляют… У нас максимум, что было разрешено родителям – это максимум с балкончика бутылочку воды сбросить, тихонечко ее поймать и все. Понимаешь? Это максимум, это была дисциплина. То есть он знал, что он тут главный.
И что греха таить, у нас были в команде обеспеченные родители, это все было, это ЦСКА, это Москва – но это не как сейчас, не было «Гелендвагенов» с мигалками и охранники не шнуровали коньки, грубо говоря. Такого уж как сейчас такого не было. Но все зависит от тренера, как он поставит все это
Гончаров: Слушай, но сейчас многие тренеры идут в детский хоккей за этим. Понимаешь?
Потапов: За чем? За деньгами?
Гончаров: Да, к сожалению.
Филатов: Ничего не поменялось. Зарплата как была абсурдная, так и остается. Раньше просто они дополнительно периодически зарабатывали на подкатках, то есть у нас была такая практика, у нас были состоятельные родители и единственное, что они могли сделать – это наши выезды заграницу на сборы. И когда скидывались командой, никто не скрывал, что есть родители, которые не способны какую-то сумму за ребенка внести – они или приносили меньше, или другие родители более состоятельные покрывали это. Но это было единственное. А, хорошо, телевизор в раздевалке, стол для настольного тенниса. Но ты понимаешь, это все, как ты говоришь, общее.
Потапов: Нормальная раздевалка детская… Вы где переодевались вообще? В космическом корабле?
Филатов: Нет, третий этаж. Я ж тебе не говорю, что у нас там плазма висела. Элементарно, телевизор висел, стол для настольного тенниса.
Потапов: Для меня то, что ты говоришь, это охренеть как, этот нонсенс.
Филатов: Я тебе говорю, что это, во-первых, ЦСКА, а во-вторых, это абсолютно разное по сравнению с тем, что «На тренер, возьми» или вот как бы появился телевизор или стол для настольного тенниса. Это абсолютно нормально, это, как ты говоришь для всех, просто у тебя тренер разливал коньяк, а мы играли в настольный теннис.
Потапов: Такой вопрос вам обоим. Приходили домой, а матч сложился не так хорошо, как вы хотели для вас лично. СДЮШОР берем. Родители начинают сидеть и делать мозги вам?
Гончаров: Дома мы не обсуждали.
Филатов: У меня этого вообще невозможным было. У меня все было элементарно. Как сказать, чтоб поскромней прозвучало? Я лет с 10 занимал 1-е или 2-е место в бомбардирах – соответственно, для родителей все было просто. Они вообще не разбирались в хоккее, в качестве игры, поэтому единственное, как они могли оценивать мои успехи – это по количеству голов и пасов.
Суть не в этом. Суть в том, что мне никто, как ты говоришь, мозги не делал, потому что им было абсолютно наплевать. Наверху ты таблицы – «Молодец, сынок», не наверху – «А надо ли нам этим заниматься?». Грубо говоря. И все. Мама как будто бы была больше рада, когда у меня не получалось – чтобы мы уже наконец ушли в учебу.
Потапов: У меня такой эпизод был: «Мам, у меня что-то не получается» – «А бросай нахрен». Вот такие были эпизоды. Ну как я брошу?
Филатов: Я искренне считаю, что лучше так, чем когда папа там с 10 лет рассказывает, как бросать, как бежать, это отбивает интерес.
Гончаров: Мы дома не обсуждали. Может быть сразу после игры, пока раздевают. А знаешь, как было? Я вспомнил прям только что историю: на одной игре я бате огрызнулся – меня удалили…
На «Динамо» помнишь тоже этот балкончик? Там скамейка удаления находится как раз под балконом, где родители. И был такой момент в игре: меня удалили, я разнервничался, меня батя сверху ругает что-то. А я что-то реально херово сделал, плохо – и я в ответ ему что-то крикнул, огрызнулся прям.
Филатов: А балкон, естественно, всегда забит битком.
Гончаров: И знаешь, что сделал батя мой? На 1, 5 месяца из хоккея забрал. Мы приехали домой, он говорит: «Все, ты больше хоккеем не занимаешься». И я месяц-полтора не ходил, я рыдал целыми днями: «Верните меня в хоккей, пожалуйста». И потом, когда меня в итоге вернули, я пришел к тренеру – и он мне такое устроил, хуже, чем батя.
Потапов: Это вообще крутая история, потому что я вижу, как начинают огрызаться дети своим родителям – они вообще не имеют никакого права это делать. Родители тратят свое время, свои силы и немалые финансы – сейчас это очень актуально, это очень дорогой вид спорта. Можно понять, ты был на эмоциях, может, можно было смолчать. А ты решил не смолчать, проявил неуважение – получай.
Гончаров: Абсолютно правильно.
Потапов: И это такая прививка на всю жизнь один раз
Филатов: Я думаю, здесь знаешь, какой важный момент? Помимо того, что это вопрос неуважения, это такой вопрос воспитания. Тут для бати еще очень важно было, что это при народе, при публике. Одно дело – если бы ты огрызнулся где-нибудь в машине, дома. А тут, получается, набивался народ на этот балкон чуть ли не в два ряда смотреть хоккей.
Система воспитания талантов в России (вернее, ее отсутствие), драфт НХЛ, не хоккеист, а херня
Филатов: Вообще вы задумались, сколько мы уже отличий подчеркнули? Форма просто в космосе по сравнению с тем, в чем мы играли. Количество тренировок увеличилось, методик просто сумасшедшее количество: хочешь земля, хочешь руки. Количество возможностей, льдов – просто можешь укататься. И что?
Гончаров: Выхлоп не меняется.
Филатов: По сути-то ничего не меняется. Я имею в виду, качественно уровень игроков не меняется или у нас каждый год по три Овечкина? Нет.
Потапов: Только больше сломанных судеб.
Гончаров: На самом деле так и получается.
Потапов: Это грустно. А с другой стороны, мой предыдущий клуб – это Омск, и, ты посмотри, из Омска сейчас два парня отобрались в первом раунде драфта в команды НХЛ. Это вот уже будущее поколение. То есть мы обсуждаем наше поколение – ты 1990-го, я 1989-го, а сейчас вот это next generation.
Филатов: Двухтысячники.
Потапов: Да. Вот они, посмотри, Омск поставляет уже второй год подряд людей для команд НХЛ.
Филатов: Тут речь не за то, что Омск поставляет, а за то что, как считалось в России, 2-3 человека в первом раунде – это много, так и считается. Но их же там не 6, не 7. Мы же сейчас не говорим о том, что у нас каждый год первый номер драфта. Не говорим. Мы сейчас знаем, что Мичков может быть уйдет в топ-3 через год и все равно мы об этом говорим уже 3 года. То есть нет такого, что каждый год как у североамериканцев стабильно кто-то где-то наверху в любом случае.
Потапов: А есть такая мысль, что это вот такие самородки?
Филатов: Кто? Чинахов и ?
Потапов: Мичков, Мирошниченко… Они не катались, они не ходили на подкатки.
Филатов: Вот ты сам отвечаешь, это все то же самое, что мы обсуждали про детский хоккей. История Малкин, Овечкин, Ковальчук, Кузнецов – яркий пример. Это все про то, что, скорей всего, чтобы ты ни делал с этими мальчиками, как бы и кто бы их ни тренировал, все равно поменялось бы чуть-чуть. Все равно это были бы легенды. Вот и все.
Гончаров: Это, видимо, какая-то глобальная проблема вообще в целом у нас.
Филатов: А вот если б действительно в первом раунде у нас стабильно уходило 5-6 человек или если б, грубо говоря, в первых двух раундах количество было всегда большое – это был бы показатель работы детского спорта, системы какой-то. В этом было бы отличие.
Гончаров: Знаешь, про что я хотел сейчас поговорить? Ты помнишь, с чего для тебя началась подготовку к драфту, к НХЛ? Первые скауты русские начали появляться на матчах.
Филатов: Я все прекрасно помню, потому что, как и ты, мы часто ездили во все эти сборные. Уже начались эти скаутские рейтинги, скауты на трибунах, международные турниры, турниры четырех, Кубок Глинки – там канадцы, американцы туда приезжают. И, соответственно, ты, грубо говоря, знаешь свое место, как тебя оценивают, кто тобой интересуется. А уже в год драфта – 18-й год когда у тебя идет – ты уже более детально понимаешь, какие клубы тобой интересуются и так далее.
У каждого клуба НХЛ есть скаутская команда. Сейчас иногда там вплоть до 10-15 человек. Раньше было чуть-чуть меньше. Соответственно, они работают: скаут по Европе, чаще всего отдельно по Скандинавии, потому что шведы, финны – это серьезный рынок; по-моему, всегда был скаут Чехия-Словакия и у любого клуба НХЛ всегда был скаут на Россию, потому что огромный рынок. Плюс у них большинство скаутов – это Северная Америка. Естественно, они там у себя отсматривают. Если на эту часть мира у них 3-4 человека, то там могло быть и 10 человек.
Каждый скаут составляет отчет. Европейцы – отдельный список, североамериканцы – отдельный список, они отчет составляют не из серии: «Этот неплохо катается, у него 15+12», это детальный отчет по каждой игре. Это все в каждую команду переносится, команд 30. То есть ты понимаешь, это огромная такая цепочка неслучайностей. Это даже близко не имеет ничего с Россией, где у нас мальчик может хорошо играть в хоккей, но никто понятия не имеет, что он хорошо играет в хоккей, потому что вот, пожалуйста, уважаемые зрители пример Потапова. Успешная шикарная карьера, но при этом в детском, молодежном, юношеском хоккее ты не имел никакого отношения к сборным и так далее. Но, по сути, я не думаю, что ты был существенно слабее кого-то в сборной. Просто сборная – это 20 человек, а в России в этом возрасте могут играть хорошо, может быть, 40-50 человек. Кому-то дают больше возможностей в клубе, кому-то меньше.
И то, что мы сейчас обсудили по поводу рейтингов скаутских. То, что они два года готовятся – представляешь, какой объем работы какого большого количества людей. То же самое сам день драфта. Это же действительно шоу, это то, почему там топ, а здесь в процессе. Потому что это шоу и какие-то непонятные 18-тилетние мальчики, но при этом уже все вокруг знают, что кто-то из них будет вот-вот хорошо играть в хоккей.
Потапов: Ты вот мне скажи, ты в Америку летал, да? Тебе прям свитер надевали? Расскажите мне, пожалуйста, это очень интересно.
Филатов: Суть простая. Стадион, ты примерно знаешь, в каком порядке тебя выберут – с 5-го по 10-го или с 15-го по 20-го.
Потапов: Ты знал уже?
Филатов: Да. Но я не знал точно команду. Я знал, что, скорей всего, уйду с 1-го по 7-е, но не первым точно, то есть с 3-го по 7-е. Суть была в том, что команды же не скрывают, кому кто нужен: защитник, нападающий, вратарь и ты мог быть…вот я среди нападающих шел вторым, но там была прослойка команд, кому нужны были просто защитники. Соответственно, ты примерно знаешь, куда ты уходишь, сидишь, волнуешься.
Бывают случаи, когда приезжает 35 человек, которые думают, что уйдут в первом раунде, но берут-то 30. Бывают такие случаи. Но не бывает случаев, насколько я знаю, чтобы кого-то взяли в первом раунде, а он не вышел на сцену. Я такого не помню.
Потапов: Итак, ты уже сидишь на мягком откидном кресле. Понеслась?
Филатов: Конечно. Но хоть ты и знаешь примерно, что как и когда, но от этого еще хуже, потому что камеры, вся эта суета, народу много, ажиотаж чувствуется. Плюс это нагнетание в голове, что смотрит очень много человек.
Потапов: А тебя не давило, какой будешь: первый, второй, четвертый, седьмой?
Филатов: Было вообще по барабану. Давит больше то, что тебе непривычна сама обстановка, потому что в России нет такого внимания. Церемонию драфта смотрят все, кто смотрит НХЛ – все смотрят день драфта, потому что они реально понимают, что сегодня выбирают будущих звезд. Первый раунд, по крайней мере. Поэтому давит это подсознательно. Ну и все. Потом у меня, знаешь, как было, смешно?
Потапов: Не дай Бог не смешно будет.
Филатов: Смешно. Сейчас тебе понравится. Там, где лед, там столы – соответственно, 30 столов. Это сидит руководство команд, когда надо объявить выбор, на сцену выходят тренер, скаут, агент, менеджеры. Прям встает стол, они выходят на сцену и объявляют: «Мы драфтуем оттуда-то оттуда-то того-то того-то». И когда выбрали пятого игрока, специалист по развитию молодых игроков в системе «Коламбуса» повернулся в мою сторону, подмигнул мне и я такой сразу: «Фууух». Там после «Коламбуса» дальше еще «Финикс» шел. И он повернулся – а он такой приятный мужик, лет 8 играл в «Блю Джекетс», мы с ним все время хихикали по поводу того, что он праворукий и под 28 номером был.
Потапов: Везде блат.
Гончаров: А я думал, по-другому будет. Он подмигнул – Филат вставать начал, а там другого выбрали.
Филатов: Это смешнее было бы. И я так выдохнул чуть-чуть, но все равно особо не помогло, потому что пока идешь по сцене, камера перед лицом прям.
Гончаров: Вы пошли вечером праздновать семьей?
Филатов: Вот еще тебе понравится одна история. Драфт проходил в Оттаве. Соответственно 15-м задрафтовали защитника Эрика Карлссона. У нас общий агент, и мы много пересекались по турнирам последние 2-3 года, потому что постоянно играли друг против друга. Ну и мы пошли с ним чуть-чуть отметить. Но суть не в том, что мы пошли отметить. Суть не в том, что мы выпили пару пива, суть в том, что не представляете, какой был ажиотаж. Мы просто зашли в 2-3 места
Гончаров: А все уже знали вас?
Филатов: Меня уже увидели в телевизоре, но сам факт того, что этого мальчика выбрала «Оттава Сенаторс» в первом раунде там было просто… Мы не то, что не заплатили нигде, я просто не понимал, как нам выйти вообще из конкретного бара какого-то.
Гончаров: Мне эта история, знаешь, что напомнила? Помнишь, в Оттаве был чемпионат мира молодежный? Зубов Илья, помнишь, играл в Оттаве? И мы в какой-то момент встретились, пошли ужинать, шли вместе, и ему со всех баров кричали: «Эй, Зуби» и так далее.
Потапов: Обалдеть
Гончаров: Просто представь, насколько люди больны хоккеем, что тебя знают просто в момент сразу.
Филатов: Представляешь, сколько времени надо в барах проводить, чтобы тебя так знали?
Гончаров: Ну это другая история уже
Филатов: Зуб, сорри. Сумасшедший ажиотаж. Суть в этом.
Гончаров: Рассказать свою историю как меня задрафтовали и что у меня было?
Потапов: Обязательно.
Гончаров: Я лежал на пляже и через день драфта я узнал, что меня «Финикс» задрафтовал. Мне кто-то написал сообщение просто.
Потапов: Тебе не надо было ехать? Тебе никто ничего не говорил?
Гончаров: С первым раундом такая церемония. И у меня знаешь, какие первые мысли были, когда меня «Финикс» Задрафтовал? Они на тот момент слабо играли.
Филатов: Теперь я койот
Гончаров: Не, типа: «А, вообще не проблема будет». Знаешь, какая есть короткая история про комбайн? Когда выбирают на драфте через пару месяцев лагерь новичков – прям новичков.
Филатов: Я вижу, у него глаза совсем запутались. Суть смотри в чем: за месяц до драфта проходит комбайн – тесты, соответственно, приезжают человек 150 точно.
Потапов: Туда едут те, кого точно выберут или что?
Гончаров: Да, у кого есть понимание, что их выберут на драфт
Филатов: Суть в том, что это не только тесты, но это и самое главное собеседование. То есть если у тебя травма или ты сейчас, скажем так, по медицинским показаниям не готов какие-то тесты проходить, там тебе дают расписание тех команд, которые тобой интересуются. У меня там было 24 команды. И у тебя по времени написано: собеседование тогда-то с такой-то командой. Ты ходишь по комнатам, разговариваешь с ними. Все думают, что это тесты, но на самом деле основная часть мероприятия – это переговоры, они задают психологические вопросы, ты проходишь тест, они просто с тобой знакомятся. На самом деле очень интересно и необычно.
Потапов: Вопросы касаемо чего задают?
Филатов: Вот эта вся ерунда ознакомительная 3-4 минуты, но так как само собеседование длится минут 20-30, вот из того что спустя 14 лет в голове осталось. Забыл, какая команда – знаешь, какой вопрос спросили? Представь себе: ты можешь провести абсолютно среднюю неброскую карьеру, поиграешь там чуть-чуть в НХЛ, потом вернешься в Россию играть, и все у тебя будет хорошо, но как бы так – ничего интересного, вроде как поиграл и поиграл. Или ты можешь провести 7 сумасшедших сезонов в НХЛ, побить кучу рекордов, забрать индивидуальные награды, 2-3 раза выиграть Кубок Стэнли, но в районе 30 лет с тобой случится несчастный случай, и ты умрешь. Какую судьбу ты выберешь?
Потапов: Парам-пам-пам.
Филатов: Представляешь, тебе 18 лет и ты ожидал вопросы «Как долетел?», «Как дела?», «Слева тебе удобней играть или справа?» – а тебе вот это.
Потапов: Интересно. 18 лет, где вообще ветер.
Гончаров: Ты что бы выбрал, кстати?
Потапов: Я бы выбрал пожить, 100%.
Филатов: Или я зашел к «Тампа-Бэй» и они мне с ходу говорят: «Да мы, в принципе, не хотели тебя вызывать, мы в любом случае Стэмкоса первым выберем». А меня агент предупредил, что если будет такой газ, ты должен обязательно гнуть такую линию, что ты в меру самоуверен. Не то что ты пришел и говоришь «Стэмкос-говно», но ты должен давать им понять, что ты осознаешь, что ты уже крутой игрок
Потапов: И что ты?
Филатов: Я говорю: «Вы можете выбирать кого угодно, это ваше право». Я смягчил, что вроде я тоже хороший игрок, как они меня настроили, но сам факт того, что все думают, что это тесты, где кто-то падает, куда-то прыгаешь, а эта история гораздо круче. Ты заходишь – тут тренер за 10 лет два кубка выбрал, тут какой-нибудь великий генеральный менеджер сидит, в прошлом легенда.
Гончаров: Проверка, кто ты как личность вообще. Я сейчас вспомнил историю. По-моему, я ходил на собеседование в «Сент-Луис» – захожу, со всеми поздоровался и мне говорят: «Слушай, ты вообще слабый хоккеист и вообще херня».
Потапов: Это же сразу бьет
Гончаров: У нас в команде есть кто-то такой, вроде он работал видео-оператором, то ли он играл там раньше. И мы с ним разговаривали, он мне говорит: «Ты как хоккеист вообще ни о чем». И в такой тематике продолжает, а ты сидишь и пытаешься что-то там.
Потапов: Я почему спросил, что спрашивают на этих собеседованиях – потому что у Хартли в «Авангарде» что-то подобное было. Он раздавал листочки, там такие вопросы: «Кто твой лучший друг в лиге», например. Или «С какой точки тебе удобнее бросить?». Вот от бытовых вопросов до профессиональных – тест на трех листочках, ты там либо пишешь, либо ставишь галочки, где ты считаешь нужным. То есть все равно что-то приблизительно такое – оттуда же человек приехал. Я не знаю, какие вообще выводы можно сделать из этого. Например, я написал, что мне нравится общаться с Иржи Секачем. Вот он пришел в команду – и Омск победил, не все зря.
Гончаров: А еще тесты. Но это прям очень короткая вещь. Там один день проходит с утра, когда ты физически тесты проходишь.
Потапов: Это приблизительно за месяц до
Филатов: До драфта самого. Они потом собирают всю информацию, еще месяц думают.
Потапов: Готовился?
Филатов: К тестам? Это тоже было забавно. Я прилетел туда из Доминиканы, в Доминикане я не готовился, в Доминикане я отдыхал. Уже тогда я знал, как отдохнуть, поэтому прилетел я абсолютно не готовый, единственный загорелый.
Гончаров: Это только мы, русские, загорелые прилетаем, у меня то же самое было.
Филатов: То, что касалось пожать штангу, прыгнуть вверх или в длину – в том возрасте я это делал в любом состоянии – неважно, готов я или нет – примерно одинаково. Но что со мной сделал этот велосипед, про который легенды слагают… Так меня не вытряхивало за мои тогда 11 лет ничего. Хотя я проходил и тяжелые сборы, и знаю, что такое потерпеть, у меня были всякие тренировки, бег на песке, но он меня прям уничтожил.
Гончаров: А какой именно? Там просто два их.
Филатов: Велосипед, который 30 секунд. Ты себе просто не представляешь. Там суть в том, что сам тест длится не 30 секунд, а секунд 25. После него ты идешь проходить психологический тест на компьютере. Вот знаешь, когда рассказывают, что кто-то блюет – и все думают, что, может быть, плюс/минус кто-то лукавит или еще что-то. Но помимо того, что там до компьютера нужно идти метров 50, меня придерживали за подмышку… Тебе безумно стыдно – народу тьма, тебя придерживают за подмышку, потому что тебя реально ведет, ты бледный. Я вышел за дверь, соответственно, блеванул, и тут же сел за компьютер, потому что основная суть, что ты должен вот прям… Они проверяют, как быстро ты под нагрузкой соображаешь. Там из серии как быстро ты реагируешь – лево, право, что-то отмечать, какие-то легкие задания.
Потапов: В чем суть тогда? Что за велосипед?
Филатов: Там падает груз огромный, в зависимости от твоего веса, ничего сумасшедшего, все рассчитано, все честно, ты выдавливаешь максималку.
Гончаров: Тебе приматывают ноги к педалям, и ты начинаешь раскручивать вообще без нагрузки, впереди такие гирьки на переднем колесе
Филатов: Короче секунд 8 ты живешь, потому что ход набрали педали – и секунд 15 ты погибаешь.
Гончаров: Я, если честно, так и не понял, почему люди блюют.
Филатов – Потапову: Ты видел его ноги?
Гончаров: Я таким не был тогда, не надо.
Филатов: Да хватит, ты всегда был роботом.
Потапов: Просто много воды начал пить.
Гончаров: И второй байк там тоже есть, который в маске ты крутишь.
Потапов: Вот этот не тяжелый был?
Гончаров: Я вот крутил, голова немножко так и все.
Филатов: Скажи, что хотя б сдавило чуть-чуть
Гончаров: Было неприятно, но не так чтоб блевать. Я там постоял и пошел. Для меня это так не проходило. А второй байк – это просто крутишь в маске, и каждые 10-12 секунд добавляется нагрузка.
Филатов: И кто до скольки докрутит там.
Гончаров: Я прокрутил там, помню, мне сказали, дольше Овечкина.
Потапов: Ну все, надо было уходить из спорта на пике.
Фото: РИА Новости/Михаил Фомичев, Владимир Федоренко; Gettyimages.ru/Dean Mouhtaropoulos, Gerardo Mora; globallookpress.com/z49; hockeyway.ru; zimbio.com
Потапов: Ну все, надо было уходить из спорта на пике.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Вот это смешно было)
Сначала у него не получилось в Оттаве, но
Потом был отличный чемп За Ладу , сам в те времена катался на хоккей в Тольятти , казалось что на уровне КХЛ точно станет теперь заметным игроком но Увы
Молодец, Лёха! Надеюсь, в тренеры ты не пойдешь. Ну, или повзрослеешь.
А, вообще, подкаст толковый.
Гончаров наш Суббан по ходу) тащит как может это, но Филатов тупой как пробка просто.
Даже 10 минут не вынес, в какой он там частной школе учился хз.
Если 2 языка знает красавчик, но почитать книги тоже стоит, генетика хорошая молодо очень выглядит + как мы знаем на льду он не упахивался)