Из жизни профессионалов
Ракетка профессионального теннисиста должна быть продолжением его руки. Давайте попытаемся понять, каким образом это достигается.
Оказывается, ракетка настоящего профи – это не то, что можно купить в спортивном магазине. Имеет значение все – вес до грамма, толщина ручки до миллиметра, малейшее изменение натяжения струн. О профессионалах, которые живут жизнью теннисного тура для того, чтобы орудия труда теннисистов соответствовали всем их пожеланиям, рассказывает Билл Грэй (TENNIS.com) в своей статье «Привередливые про». Чтобы было понятнее, о чем речь, вот изображение ракетки, на котором расписаны все составные части.
А теперь статья.
«Вы думаете, вы слишком много внимания уделяете своему теннисному обмундированию?
Посмотрите на Иво Карловича (На самом деле, его трудно не заметить при его 208-сантиметровом росте и ладонью, которой он мог бы обхватить березу и при желании вырвать ее из земли одним рывком). Хорватский король эйсов утверждает, что хватка его руки имеет гигантский размер больше 13.6 сантиметров в окружности. По этой причине он является обладателем ракетки с самой толстой ручкой – даже у Джэка Крамера в конце 40-х годов она была 13.3 сантиметров – не говоря уже о средней для нынешнего тура величине в диапазоне от 11.1 до 11.4 сантиметров.
Вот как выглядит ракетка Карловича по сравнению с обычной
Есть еще Робин Содерлинг, который давным-давно отказался от стандартной 8-гранной пластиковой рукояти, предпочтя вместо этого наматывать на ручку 13 слоев специальной ленты, формируя на ее конце нарост, как у бейсбольной биты.
А еще есть Роджер Федерер, Энди Мюррей, Новак Джокович, Гаэль Монфис и Фернандо Гонсалес. Они так привередливы во всем, что касается ракеток, начиная от формы, веса и ощущений от ручек, и заканчивая количеством ленты на ободе, что платят, ни много ни мало, 50 000 долларов в год, чтобы Нэйт Фергюсон и его команда настройщиков ракеток ездила с ними на все турниры «Большого шлема», турниры серии «Мастерс» и матчи Кубка Дэвиса.
46-летний Фергюсон является основателем Priority One – мастерской по настройке ракеток, которая базируется в Тампе. Он натянул множество струн и повидал много ракеток прежде, чем стал тем, кто он есть сейчас. В данный момент он совершил небольшой пит-стоп в своей мастерской, чтобы разослать счета по списку клиентов-профессиональных игроков, а потом снова прыгнуть в самолет, который перенесет его в Шанхай. Сезон для него закончится европейской серией турниров в залах.
«Когда наш клиент играет на крупном турнире, с ним всегда, минимум, один член нашей команды. Иногда два», – говорит Фергюсон о расписании, которое соблюдает он и его команда, состоящая из еще трех человек – Рона Ю, Глина Робертса и Майкла Людвига. Они в дороге примерно 30 недель в году. Еще Фергюсон выезжает на дом к клиентам. На прошлой неделе он был в Калифорнии и представил братьям Брайанам 16 новых настроенных под них ракеток, которые они должны опробовать. Те из нас, кто живет и дышит теннисным оборудованием, возможно, спросят: «Как достичь подобного успеха?».
Вы можете стать сертифицированным ракеточным техником или даже получить степень бакалавра в области профессионального теннисного менеджмента в мичиганском университете, но все это даст вам возможность только работать в парке или клубе, где вы будете обслуживать любителей. Дослужиться до права работать с экипировкой топ-звезд примерно столь же сложно, как пробиться из челленджеров в профессиональный тур. Ожидания клиента находятся так же высоко, как глаза Иво, и игроки хотят, чтобы их экипировка была так же тонко настроена, как скрипка Перлмана. «Игроки приходят в бешенство, когда они получают ракетки, которые немного отличаются от привычных, или когда настройка струн чуть-чуть другая, чем вчера», – объясняет Фергюсон. Чтобы работать с такой клиентурой, нужен творческий подход и хорошие способности в области разрешения разнообразных проблем.
К примеру, рассмотрим то время, когда Фергюсон получил звонок от Карловича, который искал, кто сделает ему ныне легендарную гигантскую ручку. Самой легкой частью работы было подогнать под нужный размер саму ручку. Фергюсон ввел 34 грамма полиуретановой пены в стандартную ручку, чтобы увеличить ее окружность до 13.6 сантиметров, а потом положил специальную ленту на участок обода от 10 до 2 часов, чтобы сбалансировать ракетку.
Сделать рукоятку было гораздо сложнее просто потому, что ничего настолько большого не существовало в природе. Поэтому он взял рукоятку с длиной окружности 11.7 сантиметров, разрезал по четвертям, наложил четвертинки на углы ручки, а промежутки между ними заполнил жидкой эпоксидной смолой. И вот из этого он сделал постоянную форму для изготовления своего Франкенштейна.
Именно такая изобретательность превращает просто хороших мастеров настройки ракеток в легенд типа Уоррена Босворта, который начал работать с Кеном Роузвеллом в 1972; Джейа Швейда, которого нашла Мартина Навратилова; и Романа Прокса, который работает с Энди Роддиком и Марией Шараповой.
Фергюсон самым последним вступил в элитное братство фанатов теннисной ракетки. Он прошел посвящение в 1986, когда работал мастером по струнам в мастерской Босворта, и вышел на другой уровень четыре года спустя, когда клиент Босворта Пит Сампрас искал личного настройщика. Дело в том, что Сампрас играл примерно полдюжиной ракеток Wilson Pro Staff 6.0 и чувствовал, что все они немного отличаются друг от друга. Для Сампраса это было все равно, что студенту начать курсовую на Mac, а заканчивать на PC.
«У него было две особенных потребности – он хотел всегда быть уверенным, что струны его ракеток будут натянуты в любой момент, и он хотел, чтобы тот же человек доводил его ракетки до полной идентичности», – рассказывает Фергюсон.
Фергюсон получил эту работу и стал, буквально, правой рукой Сампраса. Несколько лет спустя Сампрас представил Фергюсона своему хорошему другу Тиму Хенмэну, а потом Фергюсон стал контактировать с агентом Ллейтона Хьюитта. Затем появился Майкл Чанг.
К 2001 году у него было уже так много клиентов, а он не мог разорваться, и Фергюсон принял решение нанять Ю, который до этого был персональным мастером струн у Андре Агасси. А когда старые клиенты ушли из тенниса, он нашел целую толпу новых.
Сегодня Priority One стоит в одном ряду с Босвортом. Фергюсон и его команда путешествуют с 10 игроками и настраивают ракетки еще для дюжины других, среди которых Содерлинг, Сэм Куэрри, Джон Изнер и брат Энди Мюррея Джейми. Иногда Priority One работают и с любителями, но Фергюсон говорит: «Я предпочитаю расширять нашу клиентуру среди про, потому что именно для этого и предназначена наша компания».
И все же, несмотря на то, что бизнес бурно развивается, он не утверждает, что его работа может довести кого-нибудь до финала «Уимблдона». «Мне нравится думать, что я важный парень, но я не могу привнести больших улучшений в игру профессионального игрока, настраивая их ракетки и струны. Я могу сделать Карловичу ручку, которая подходит его руке как перчатка, чтобы помочь ему на подаче, но я не могу сделать ничего, чтобы улучшить остальные компоненты его игры. Он не будет двигаться быстрее».
Среди настройщиков ракеток есть свои легендарные личности, но нет чудотворцев».
Кстати о клиентах Фергюсона. Tennis Week на основании новой рекламы Wilson с участием Роджера Федерера, предполагает, что первая ракетка мира начнет новый сезон с новой ракеткой.
Да, наверное, ракетка для теннисиста такого уровня - как инструмент для музыканта. Скрипач не сможет нормально играть на чужом инструменте. И пианисту нужно сначала попробовать рояль.
Только скрипки чаще целыми остаются все-таки )))
а Федя тут такой: «вингардиум левиосса!!»