«В бар зашел человек и застрелил товарища прямо на моих глазах». Самый опытный легионер российского мини-футбола
Игрок «Дины» Алемао рассказал, как президенты угрожают судьям и почему поездка в Бразилию может закончиться смертью.
***
– Многие бразильские игроки рассказывают про детство в трущобах, футбол босиком на асфальте. У вас было что-то похожее?
– Мой район находился недалеко от фавел, поэтому я знаю эту реальность. Я тоже из простой семьи, но все-таки с кроссовками проблем никогда не было. Отец работал полицейским и более-менее зарабатывал.
– В детстве сталкивались с криминалом?
– Когда мне было 15-16 лет, я сидел с друзьями в баре. Мы выпивали, жарили шурраско, это наш шашлык. Рядом остановилась машина, из нее вышли парни с пистолетами. Один из них зашел в бар, выкрикнул имя пацана из моей компании: «Эй, иди сюда». Люди обернулись, и он у всех на глазах застрелил его. Представляете? Зашел, крикнул имя, выстрелил и уехал. А перед ним все расступились, потому что были в шоке и боялись перечить человеку с оружием.
– Парень, которого застрелили, был вашим другом?
– Товарищем. Мы вместе играли в футбол, ходили в школу, выпивали. Когда его убили, было 2-3 часа ночи. Но такое происходит не обязательно ночью. Убийство может произойти и днем. За 20 лет ничего не изменилось, поэтому подобное продолжается и сейчас. Молодые ребята ходят с оружием, его легко купить. Часто преступники ездят на мотоциклах. Подъезжают, расстреливают и уезжают. Причины убийств разные: наркотики, долги. Это грустно, но это бразильская реальность. Если вы выросли в Бразилии, то привыкли к этому, люди из других стран очень удивляются.
– Нападения происходят в больших городах или деревнях?
– Я жил в Сан-Паулу рядом с самым большим аэропортом страны Гуарульос. Так что подобное случалось и там. Сан-Паулу и Рио вообще самые криминальные города Бразилии. В России я могу смотреть бразильские каналы через приставку и вижу, что происходит на пляжах Рио: Ипанеме, Копакабане. Ограбления там совершаются средь бела дня. Если ты не хочешь отдавать телефон или бумажник, бандиты стреляют в тебя.
– То есть на Копакабане опасно находиться?
– Да, а 2-3 раза в месяц происходят налеты. Когда банда видит, что на пляже полно народа, грабители группой по 10-15 человек бегут и хватают все подряд. Правительство выделяет на охрану деньги, ставит по 100-150 полицейских, но это не помогает, потому что полиция тоже замешана. Особенно с наркоторговлей. Поэтому в Бразилии не доверяют полиции. Но такое характерно для больших городов. В маленьком Шапеко, откуда родом Карлиньос, этого нет.
– В вашей компании были парни, которые играли в футбол круче вас, но плохо заканчивали из-за наркотиков и алкоголя?
– Я начал заниматься в футбольной школе в 12 лет, а в 18-19, когда с другом играли за дубль команды высшей лиги, мы понравились агенту. Он пригласил нас в Испанию, мы согласились. Друг был намного лучше меня, все говорили, что он будет профессионалом, станет играть в большой футбол. Полтора года он выступал вместе со мной в Европе, а потом клуб не стал продлевать с ним контракт, и он вернулся в Бразилию. Думаю, из-за этого он разочаровался в футболе, начал красть, употреблять наркотики.
– Его убили?
– Есть такой бразильский фильм – «Карандиру». Вообще это название тюрьмы, самой большой и опасной в Сан-Паулу. Десять лет назад ее взорвали, потому что здание было очень старое, а заключенных перевели в другие места. И вот когда я смотрел этот фильм, то увидел там этого друга. С ним как с обитателем тюрьмы сделали небольшое интервью, он рассказал, что играл в футбол, но не сложилось, поэтому начал заниматься преступностью – убивать и красть. Я был в шоке. Он рос вместе со мной, входил в мою компанию, считался самым многообещающим и, смотрите, где закончил. Я даже не знаю, жив ли он сейчас или нет. Очень грустно.
– Продолжаете общаться с другими друзьями детства?
– Настает время, когда нужно больше думать о семье и отдаляться от таких людей. Моя жена попросила, чтобы я перестал с ними тусоваться в барах, когда приезжал домой, потому что боялась, что они решат рано или поздно меня ограбить. Или захотят похитить сына, чтобы требовать выкуп. Поэтому я пресек такие контакты и купил дом в другом районе подальше от них.
***
– Зачем вы поехали в Испанию?
– В этой стране самая сильная лига футзала, все хотят там играть. Поэтому я бросил учебу за два года до окончания школы, оставил родителей и поехал в поисках мечты стать профессиональным игроком. Когда тебе около 20 лет, ты начинаешь думать о будущем, хочешь заработать. Так что сейчас я могу приехать в Бразилию с чувством выполненного долга. У меня есть жена, сын, я хорошо себя чувствую в материальном плане.
– На что потратили первую зарплату?
– В Испании мне платили две тысячи долларов, оплачивали квартиру и питание в ресторане на первом этаже дома. Год я копил деньги и купил в Бразилии старенький Volkswagen Fusca. Это ведь мечта любого молодого парня: купить свою машину, найти девушку, ходить на вечеринки. И всего этого я добился сам, ничего не прося у отца.
– Не скучно было в Талавере после Сан-Паулу?
– Нет, там я впервые стал ходить на дискотеки, потому что до этого жил с родителями, а они особо не позволяли. В общем, в Испании я начал познавать жизнь со всех сторон. Но вообще команда жила не в Талавере, а в Толедо. Тоже очень красивый город. Там есть старый район с узкими улицами, по которым не пройти вдвоем. Еще я семь лет жил в Сантьяго-де-Компостела. Туда стекается много паломников-католиков со всего света. Они идут пешком неделями и даже месяцами к мощам апостола Иакова. Каждый собор, через который ты проходишь на своем пути, ставит отметку, что ты был в этом месте. И когда приходишь в Сантьяго, там уже дают сертификат, что ты совершил паломничество. Это называется «Дорога Сантьяго».
– Зачем после «Талаверы» вы вернулись в Бразилию?
– Там была возлюбленная, от которой я уехал в Испанию. И вот за первый год в Европе я скопил на машину, стал чемпионом лиги. Подумал, что всего добился и решил вернуться к любимой. Такое мальчишеское дурачество. Пока играл в Бразилии, мне все время названивали президент «Талаверы» и Маркос Сорато, который сейчас тренирует бразильскую сборную, а до этого работал в «Тюмени». Маркос уже тогда был старше всех, ветераном. Он и убедил меня вернуться в Испанию: «Ты молодой, карьера только начинается, давай обратно. Здесь ты добьешься гораздо большего, чем в Бразилии». Правда, президент оказался не уверен во мне, считал, что я снова поеду домой, поэтому отдал в бразильскую аренду. Сказал: «Если что, я тебя верну». В аренде мной заинтересовалась другая испанская команда «Плайас де Кастельон», которая была одной из двух лучших в стране. В нее я и перешел.
– Вы выиграли два Кубка УЕФА и забивали в финалах. Почему не вызывали в сборную?
– Моя история похожа на историю Эскердиньи, еще одного игрока «Дины». В прошлом году ему пришло приглашение, но он отказался, потому что пообещали российское гражданство. А одно из условий его получения — ты не может быть заигран за свою страну. Эскердинья считает, что у него больше возможностей играть за Россию. Со мной то же самое произошло в Испании. В 22-23 года мне поступило приглашение из бразильской команды. Но я принял решение в пользу другой страны.
– Не расстроились?
– Нет, с этой командой я стал чемпионом Европы, проиграл бразильцам в финале чемпионата мира в Таиланде. Но титул, который я больше всего ценю – Гран-при-2010. Этот турнир проходит только в Бразилии, и только эта страна была его чемпионом. Но в 2010-м чемпионом стала Испания. Мои родственники присутствовали на стадионе, на трибунах было 15-20 тысяч человек. Я бразилец, но выигрывать у себя на родине с другой сборной – это неописуемые чувства, это был пик моей карьеры и самый важный титул в жизни.
– Удивились, когда вас вызвали в сборную Испании в 34 года?
– Тренер национальной команды работал со мной в «Сантьяго», нас связывали дружеские отношения, поэтому я знал, что меня вызовут. Это для испанцев была неожиданность, как сейчас для вас странно, что бразильцы играют в российской сборной. А я понимал, что тренер просто ждал момента, чтобы меня позвать. Несмотря на возраст, я находился в отличных кондициях.
– Какие премиальные выплатили за победу на Евро-2012?
– 15 тысяч евро, макбук и телефон. И еще мы получали деньги за каждую игру.
***
– Кто убедил вас перейти в «Дину»?
– Когда я еще играл в Испании, на меня вышел тренер «Дины» Мигель Андрес и сделал предложение. Но по семейным обстоятельствам мне пришлось на полгода уехать в Бразилию, поэтому я чуть затянул с переходом. Все это время меня уговаривал еще и Карлиньос.
– Самый сумасшедший тренер в карьере?
– После Мигеля с «Диной» работал Юрий Руднев. Он оскорблял игроков, ссорился с ними. До этого я никогда таких тренеров не видел. Одно дело, когда ты жесткий, что-то требуешь, другое – когда не уважаешь. Но, видимо, такой характер. После него пришел бразилец Бето. Тоже был еще тем кадром.
– Объясните.
– Я никогда не ругался с тренерами, но однажды во время игры он потерял рассудок и кинулся с оскорблениями. Мы стояли лицом к лицу, смотрели друг на друга и орали. Чуть не подрались. Хорошо, что нас растащили. Еще Бето был человеком, который меньше всего любил работать. Самый ленивый тренер.
– Почему?
– Он только по гражданству бразилец. Большую часть жизни провел в Испании, у него жена оттуда. А Испания считается лучшей школой тренеров. Поэтому когда Бето пришел, я смотрел на него как на испанца, у меня были очень высокие ожидания, думал, что он профессионал. Получилось наоборот. Мы приходили на тренировку, а у него не было никакого плана. Он не знал, как мы будем работать, не изучал соперников. Приходя на занятие, мы делали одни и те же вещи – что перед игрой с лучшей командой чемпионата, что перед худшей. Было заметно, что он ничего не готовил дома – ни анализ, ни план. Хотя знал, что это нужно, потому что у него есть диплом тренера. Кстати, как и у меня.
– Расскажите про президента, который всегда скандалил.
– Перед «Плайас-де-Кастельон» была только одна цель – выигрывать золото. Мы взяли два Кубка УЕФА, но в чемпионате дважды проигрывали в полуфинале. После этого президент заходил в раздевалку и сильно ругался. Орал на каждого по очереди: «Ты чего, бесстыжий? Мы должны были выйти в финал!» Или спрашивал у вратаря: «Зачем напускал голов?» Мне он говорил: «Алемао, ты совсем не бегаешь, не возвращаешься назад». Вандеру Кариоке, одному из лучших столбов мира, он кричал: «Ты даже один гол не можешь забить».
– Вы участвовали в договорных матчах?
– Нет, но знаете, в Испании и Бразилии президенты клубов не сидят на скамейках запасных, а в России могут. Это происходит в «Синаре», «Тюмени», «Динамо». И мы видим, что президентов боятся судьи. Это естественно, ведь президент может заорать: «Если ты не свистнешь, я тебя убью».
– Даже такое бывает?
– Да, конечно, я видел, как они кричали это с бешеными глазами. И на игроков тоже. Иногда рядом с таким президентом пробегаешь, он и на тебя орет. Мы просто офигевали, когда играли против «Синары». На выезде в Екатеринбурге безумно тяжело, потому что судьи все свистят в их пользу. Это нонсенс, но в России, видимо, нормально.
– В советском футболе были игроки, которые крепко пили, но потом всех рвали на поле. Встречали таких одноклубников?
– Я и сам был таким в 18 лет. Тогда мне хотелось выпивать и гулять. Ночью я шел на дискотеку, а днем уже выходил на площадку. Просто был безответственным, не понимал, что я профессионал. Почти в каждом клубе есть 1-2 таких безответственных игрока. Завтра важная игра, а он пивко попивает или курит.
– Лучшая футбольная пьянка?
– После первого титула с «Талаверой». Никогда в жизни больше не было таких вечеринок. Мы стали чемпионами, сразу после игры пошли к фонтану, начали в нем купаться с выпивкой. Потом двинули в бар, где уже был зарезервирован стол. Там тусовалось много девушек, которые на тебе висли, хотели с тобой провести время. В общем, классный был праздник, который закончился только на следующий день.
– Самый ненормальный одноклубник?
– Друг-бразилец, который получил итальянское гражданство, а потом играл в сборной. Его дисквалифицировали на два года, потому что до матча он обычно принимал наркотики. Ребята постоянно говорили: «Когда-нибудь тебя поймают». Однажды ему пришлось идти на допинг-контроль, и он попался. Он нюхал кокаин. Объяснял, что это его заряжает.
– Он продолжает карьеру?
– Да, играет в команде лучшего игрока мира Фалькао.
– Когда-нибудь играли в команде с геем?
– Был один бразилец. Мы подшучивали над ним в раздевалке в тот момент, когда все голые. Говорили: «Что смотришь? Выбираешь у кого больше?» Но все равно уважали его. Он объяснял: «Вы ведь знаете, кто я».
***
– Сергей Зуев рассказывал, как приезжал играть в Бразилию, а на трибунах была такая атмосфера, что у него затряслись коленки. С вами подобное происходило?
– Точно не трясся, но когда стал чемпионом с «Талаверой», был напуган. Площадка была рассчитана на четыре тысячи зрителей, а пришло раза в полтора больше. Сидели на лестницах и там, где совсем запрещено. Если бы все эти люди выбежали на поле, началась бы давка. Плюс в Бразилии как-то рухнула переполненная трибуна. Поэтому я боялся трагедии. Хотя в Бразилии трибуны не такие подготовленные, как в Испании. В некоторых местах их делают из дерева, и велик риск, что они разрушатся.
– Игры проходят на улице?
– Нет, все залы крытые. Единственное, чего у нас нет — отопления. В штате Риу-Гранди-ду-Сул, где бывает очень холодно, играет сильная команда, но ее игроки жалуются. Потому что заходишь в зал и сразу замерзаешь.
– Самые плохие условия, в которых приходилось выступать?
– В плане болельщиков – это Россия. В Испании и Бразилии был минимум людей, ниже которого игру отменяли. Например, если приходило меньше двух тысяч, матч мог не состояться. Поэтому там и залы большие. А в России приезжаешь в Новосибирск и бегаешь в школьном спортзале. Стыдно просто.
– В Суперлиге много команд из экзотических городов – Норильска, Югорска, Сыктывкара. Какие впечатления?
– Норильск поразил в отрицательном плане. Там ничего нет, и это самое холодное место, где я когда-либо бывал. Ужасный город: старые дома, какие-то заводы, очень страшно. Никто не хотел выходить из отеля.
– Марио Фернандес из ЦСКА как-то сказал, что он или тренируется, или сидит дома. Но его возит водитель, поэтому он даже не знает, где живет. Вы тоже не знаете?
– Знаю и могу сам ориентироваться, даже когда еду на машине. А Марио – мой друг и сосед. На днях мы вместе гуляли, так что он пошутил, наверное. Кстати, его водитель – это наш баптистский пастор. Мы поэтому друг друга и знаем, что ходим в одну церковь.
– Ваше любимое место в Москве?
– Парк Горького. Очарован им, летом там просто шикарно.
– Все удивляются, что вы в таком возрасте и в такой форме. Помогает специальная система тренировок и питания?
– Нет. Первое, что важно – это профессиональное отношение. Нужно с любовью относиться к своему делу. На втором месте идет удача – у меня никогда не было серьезных травм. Плюс я не пью и не курю.
Вопросы: Александр Головин
Следите за «Диной» там, где вам удобно:
Третий город страны, а
1. хоккейная Сибирь, лидирующая сейчас на Востоке, играет в допотопном сарае
2. мини-футбольный Сибиряк, бравший недавно серебро, играет в маленьком зале универа
3. волейбольный Локомотив, победитель Лиги Чемпионов и баскетбольный Новосибирск, лидер Суперлиги, играют в небольшом зале на отшибе, до которого в будний день большая часть города никак не доедет. А игры, как назло, по будням всегда.
хоть что то есть почитать. а то я уже на спорт экспресс перешел
Неплохо развели его на покупке машины получается.
Да ладно заливать. Дома там многие поновее бразильских, а безопасность тем более не чета. И заводы все вне жилых массивов.
сколько можно уже