«Гниль в команде вы видите сразу – по языку тела, по тому, как игрок выходит на лед». Работа в КХЛ глазами главного тренера
Алексей Кудашов – в «Полном контракте».
Подкаст «Полный контракт» как-то незаметно стал главным хоккейным разговорным шоу нашего ютуба. Причем, это не формат Spittin Chiclets, где важны в первую очередь смех и крутые байки, а именно диалог по душам о разных ситуациях в спорте изнутри. Не всегда затронутые темы могут быть понятны случайным зрителям, но при этом очевидно, что это действительно важно и интересно ведущим – Максиму Гончарову и Алексею Потапову. Особенно после того, как оба завершили карьеры.
Бывшим игрокам не каждый раз удается раскрыть гостей на 100%, но когда это происходит – выпуск получается очень атмосферным. Особенно им везет с представителями «Динамо»: защитник Кирилл Готовец рассказал, как устроен студенческий хоккей за океаном, спортивный директор Алексей Сопин раскрыл внутряк нынешней профессии, а в январе вышел выпуск с Алексеем Кудашовым (записывалось еще во время Матча звезд), где он показал лигу и работу в командах глазами тренера. И это стоит оценить лично.
Полный выпуск вы можете посмотреть на канале «Скользкий лед», а ниже – текстовый вариант интервью. Мы постарались отобрать самое интересное, но все равно получилось очень много – в ламповой обстановке Кудашов оказался безумно интересным спикером.
Сразу стоит предупредить: участники этого выпуска заранее обговорили, что будут обращаться к тренеру на ты, но по имени-отчеству.
Журнал с записями, «Атлант», постановки
Гончаров: Ты закончил с хоккеем – и сразу стал тренером. Как случилось так, что вот этого перехода вообще не было? Буквально отыграл – и сразу тренер?
Кудашов: Закончил поздно, в 40 лет. Какие-то мысли [на счет тренерства] были. В последние лет пять карьеры иногда понимал: «А если бы я был тренером, я б сделал по-другому» – и дальше уже думал, что сделал бы по-другому. Ну и уже готовился потихоньку.
Лет 5-7 я уже записывал упражнения, тренировки в журнал – там были подробные ежедневные планы всех тренеров, с кем работал. Поэтому мог любую тренировку, в любой день провести, любой цикл. На тот момент еще не свои – у меня переписано, содрано все это было. Я приходил домой после тренировки и записывал: «Сегодня мы делали такое-то...».
Потапов: А, получается, за какими тренерами?
Кудашов: Полностью у меня есть Воробьев, Крикунов, все ярославские тренеры, когда я уже заканчивал – это был Кари Хейккиля, Пол Гарднер, по-моему. Знарок потом пошел.
И ты понимаешь, что хорошо, что плохо – для себя [выводы] делаешь. И у меня там ежедневно расписано – вот прям берешь: первое, второе, третье, четвертое, пятое, шестое, седьмое, игра такая-то, что происходило после игры и какое упражнение – оно подробно описано, нарисовано, сколько повторов его делать. Обычный тренерский план – я просто уже как игрок, я его записывал.
И потом наступает момент, честно скажу – я иногда залезаю в те года... Открываю и смотрю, потому что помню: у нас в определенный момент что-то происходило, и что-то было интересное. Я беру одно, два или направленность какую-то. Интересно бывает.
Потапов: И вот из этих записей все стекло в то сейчас, что ты делаешь, правильно?
Кудашов: Нет, потом я сделал то, что я хотел бы видеть в плане тактики. Еще когда играл – уже записал, что хочу видеть: где я, у какого тренера подсмотрел – игру в зоне атаки, в средней зоне, обороне и прочее.
Тогда еще была большая поляна, поэтому очень много разных построений было. Я там их у финнов больше всего брал. Но какие-то моменты у канадцев, русских – вся вот эта смесь, что была, я ее воедино ввел для себя. И потом понял, какие упражнения [нужны]. Сразу вам хочу сказать – на случай, когда будете тренерами: то, что было плохо для игрока, для тренера – хорошо. К сожалению, дает это результат.
Потапов: Один в один. Наверное, самое любимое упражнение «один в один»?
Кудашов: Нет, разные. Сейчас все поменялось. Сейчас приходится уже своими мозгами. Потому что поменялась поляна, поменялся менталитет, поменялось количество матчей, поменялась функциональная составляющая игроков. Все поменялось – и надо уже думать. Но для этого и знания нужны еще. Для этого надо физиологию понимать – биомеханика, биохимия.
Потапов: Про изменения. А вот эта американская система предсезонки, когда люди к сборам приходят сами готовые, может прижиться в России с нашим менталитетом или нет?
Кудашов: Она меняется, уже к этому идет. Но все равно... Да даже в НХЛ мы возьмем: там вот этот недельный цикл, двухнедельный цикл, когда все собираются – там гоняют, мама не горюй.
Гончаров: Но там же все равно нет такого, как у нас: 3-4 тренировки в день, где ты на зарядку идешь бегать 7 километров, потом завтракаешь, идешь в зал куда-то на два часа, потом на лед.
Кудашов: Ну вот сейчас я могу свою эволюцию рассказать. Когда я только заступил, была зарядка – ну, по классической схеме зарядка, предсезонка же…
Потапов: Для чего? Вот для чего?
Кудашов: Я объясню. Я же начал с чего: когда ты молодой тренер, неопытный, ты должен на чем-то основываться. У меня были проверенные варианты, которые дают результат. У этих тренеров я просто взял расписание, в какие-то упражнения, схемы вставил свою мысль. Но, главное, знал, что если я пройду предсезонку вот так – то она даст результат. Поэтому я, чтобы не ошибиться, и начинал так.
Сейчас у нас все поменялось – естественно, никакой зарядки нет. Практически переходим, даже в предсезонку, на трехдневный цикл – четырехдневный – одна тренировка – выходной. Изменилось и время тренировок… А уже в ближайшем будущем, я думаю, вообще в одну тренировку перейдем. Все к этому идет.
Гончаров: Связано с количеством игр, которые в сезоне?
Кудашов: Да, и не только количеством. И с отношением ребят к подготовке: как они готовятся и в каком состоянии приходят.
Гончаров: Я тоже заметил, что за 10 лет, наверное, сильно сменилось поколение. Раньше, помнишь, все приходили и начинали тренироваться только в первый день сборов? А два месяца до этого ты просто сидишь пиво пьешь, на пляже лежишь. Сейчас же многие ребята пару недель после сезона отдыхают, а дальше все поддерживают форму, стараются что-то.
Кудашов: У меня есть один год в записях… Мы поехали на один из турниров в Уфе, а он еще далеко до старта чемпионата – и в тот момент у меня написано, что команда готова к сезону.
Потапов: Да? Все можно начинать?
Кудашов: Да, можно начинать. Это очень было рано. Так что это время сейчас сдвигается потихоньку – ближе к сезону. Я слышал, со следующего года хотят с 1 августа, по-моему, сбор начинать. В КХЛ разговоры какие-то есть. Думаю, к этому все придет.
Потапов: Есть история, Алексей Николаевич. Ты, наверное, не помнишь. В 2012 году, по-моему, вы стали чемпионами с динамовцами со Знарком. И я помню, что в Нагорном, вот в этом крошечном зале, тренировался ты, Слава Козлов, не играющий состав и еще кто-то. И заходит руководитель «Торпедо» Левицкий. И какой-то подход сделали, поставил штангу – и ему: «Вам вообще играющий тренер не нужен?». Я прямо это помню.
Кудашов: Я Левицкого знаю. Мы с ним в Казани еще работали – наверное, поэтому так и обратился.
Заканчивая в «Динамо», я планировал, например, и как любой игрок, кто долго проводит в одной команде, остаться в системе. Но этого не получилось.
Много ребят хочет начать тренером – а куда пойти, куда деться? Мне повезло, потому что Равиль Искандерович Исхаков меня пригласил в «Атлант». Потому что он электростальский – он и в детстве помогал моему тренеру меня тренировать. Мы очень хорошо друг друга знали, и он был в курсе, к чему я готовлюсь. И я как-то подумал: там шведы были тренеры, в то время «Атлант» был клуб с именем. И пошел туда, хотя на меня уже вышел «Спартак» с предложением прийти помощником.
Гончаров: То есть, у тебя вообще перехода не было? Вообще никакого. Ты сезон закончил, отдохнул чуть-чуть и сразу приступил к тренерству?
Кудашов: Да. Больше скажу: я вышел на лед, первая тренировка, лежат шайбы – я ее беру и понимаю, что мне ее брать неохота. И я понимаю, что все, это хорошая охота была.
Потапов: Какой сюрприз получился при переходе от игрока к тренеру? Что самое неожиданное произошло?
Кудашов: Я готовился – думал, плавный переход: как болванчик постою, что-то поучу, поумничаю как все – «Надо так! Надо так». А у нас был тренер Янне Карлсон, который потом сборную Дании тренировал. Они с Густафссоном олимпийские чемпионы. Грамотный, опытный дядька. И мы играли первую игру, по-моему, с Ярославлем – в Мытищах, у нас на тренировочной арене. Мы встали на лавку, у меня первый матч как тренера. Он так на меня смотрит: «Кто идет-то?». А я даже не знал, не готовился – и он мне сразу: «Кто идет?» Я говорю: «Эти, эти, эти». И я вел всех нападающих сразу с первого дня, я даже не успел испугаться. Он меня запустил – и все: там уже меньшинство, большинство. Он мне только говорил: «Эти не идут. Пауза» или «Почему эти у тебя?». Я объясняю почему – все, нет вопросов. Он меня сразу бросил в дело.
Потапов: Я вот сейчас к Максу хочу обратиться. Ты вообще задумывался, что мы играем – и нам тренер каждую минуту говорит, кто идет. То есть, он, по сути, так сконцентрирован на фамилиях: он смотрит, кто как дышит, у кого идет игра, у кого не идет сегодня, большинство-меньшинство...
Кудашов: Кто под кого идет, зачем идет и почему.
Потапов: Мы-то думаем, что человек сзади стоит, просто руководит, а на самом деле он каждую минуту дает такое указание, ну… ключевое.
Гончаров: Слушай, я тебе могу много примеров тоже привести, когда люди просто стоят и стоят, как фанаты, просто хоккей смотрят, ну матерятся там периодически – раз в 4 минуты, знаешь. И ты думаешь: «Ну и что происходит вообще? Почему ты тренер? Почему так?»
Кудашов: Не, иногда игроки на самом деле не понимают: «Почему эти идут на лед? У нас же вроде идет игра». А ты тренер, и у тебя в башке уже сидит, что эти ребята будут последние 10 минут вообще с площадки не уходить. Поэтому лучше сейчас других выпустить. Они злые сидят: «Почему нас не выпускают, посадили?» – а у тебя в башке другое. Ты же не будешь объяснять всем, чего и как, да почему.
Потапов: Алексей Николаевич, а ты прям хотел быть главным тренером, да? Ты же сначала заходил как помощник, но очень все резко переменилось – и стал главным тренером. И ты понимаешь, что сейчас ты всю эту махину объединяешь и все зависит прям только от тебя. Ты был к этому готов?
Кудашов: Амбиции были, честно, не буду скрывать. Потому молодой, горячий: «Вот дайте я это все!». Потом с опытом, с возрастом понимаю, что вот это – не самое главное. Я прошел все ступени. Я даже тренером по общефизической подготовке в «Атланте» работал у Сергея Светлова, когда был помощником, и у нас не оказалось тренера по ОФП. Поэтому я и все пробовал: и помощником, и тренером по большинству, и по меньшинству, и по физическому состоянию. По-моему, вратарей только не тренировал.
И на каком-то моменте вроде получилось, а дальше как пошло...
Потапов: Вот ты сейчас сказал про вратарей, что только их не тренировал. [Гончарову] У нас было собрание в московском «Динамо», у нас спад какой-то условный был. Алексей Николаевич заходит и говорит: «Ребят, нападающие у вас не хватает этого, защитники надо добавить это, вратари… А вас я вообще боюсь трогать! Я вас не хочу трогать!»
Кудашов: А вот сейчас я тронул, сказал: «Вратари, я вас никогда не трогаю, но сейчас я трону, потому что вы тоже ответственные за все в команде».
Потапов: Но это же тонкая такая [психология] вот с вратарями?
Кудашов: Очень тонкая, поэтому пускай потом тренер вратарей с ними разруливает ситуацию.
Потапов: А ты тренеру вратарей...
Кудашов: Да, мы с ним [договариваемся о поведении], естественно. Иногда бывают постановки, потому что это психологические моменты.
Ну, не сейчас, в этот году нет. А вот раньше у меня был даже момент, когда игрок взрослый, опытный – не буду называть фамилию – по моей просьбе резнул шнурки и опаздывал на тренировку. Мне нужен был стресс в команде, нужно было его выгнать, например, с тренировки. И следующую игру мы выиграли. Я не переживал, что он играть не будет: польза от него была огромна, но то, что вместо него сыграет молодой игрок, на результате никак не отразилось бы.
Стресс! Если ты выберешь среднего молодого игрока – никакого эффекта не будет иметь. Надо рубить в точку. Поэтому был звонок ему: «Сделай то-то» – он согласился, потому что парень адекватный, понимал, для чего это делается.
Гончаров: А эти моменты ты откуда берешь? Сам придумываешь? Как-то анализируешь, думаешь, как повлиять?
Кудашов: Это уже Высшая школа тренеров, психологи и все прочее. И опыт, во-первых!
Вот сейчас ВШТ курсы проходили – я уже там общался немножко по-другому. Уже иногда с психологом начинаешь поспаривать немножко. Потому что ты понимаешь, что больше прошел ситуаций, и ты практик, который встречается с ними каждый день, а он теоретик. Эти ситуации настолько иногда бывают сложные, что в них разобраться очень проблематично. Самое главное – не прятаться и не уходить от общения с людьми. Чтобы эти ситуации все разрулить, надо ими владеть – для понимания, кто чем дышит и кто о чем думает.
Карты в раздевалке, НХЛ, Тринеев и Новиков
Потапов: Алексей Николаевич, я посмотрел в интернете: ты, оказывается, чемпион и других лиг – Германия, Финляндия. Это как? Уже после Америки и Канады?
Кудашов: В 90-е годы наш хоккей не то чтобы не развалился, он всегда был нормальный. Но все уехали в то время. Провел три года в Северной Америке – по большому счету ничего не получилось. Поехал в Германию – там стали чемпионами.
Потапов: А как вообще пал выбор на Германию? Там что, сильный чемпионат был или кто-то из одноклубников?
Кудашов: Давай по порядку тогда. [С НХЛ] Как получилось? Амбиции, глупость и вместо того, чтобы посидеть, потерпеть и делать то, что говорили североамериканские тренеры, плюнул на все: «Да пошли вы нафиг! Я все умею, я должен играть на ведущих ролях всегда» – и прочее. Надоело сидеть в фарм-клубе, потому что в первый год я 90 с чем-то очков набрал, там еще локаут какой-то был. Во второй – тоже шел лучшим бомбардиром.
Ну и плюнул на все. Позвонил агент: «Поеду». Из России тогда уехали все, кто мог – не заработать тут было. Поэтому я сказал агенту, что надо что-нибудь в Европе. Еще у меня был возраст ходовой. Нашел Дюссельдорф мне. У нас там уровень был очень высокий. Забегу вперед: сборная России перед чемпионатом мира приезжала туда играть два матча с немцами – один проиграла, один выиграла. Поэтому это было то время, когда уровень действительно приличный.
Потапов: То есть, для тебя не стало откровением, что в финале Олимпиады-2018 России играла с немцами и что они достойный бой дали? То есть это полномерная работа?
Кудашов: Там, знаешь, как было. В то время, как уже сказал, немецкий хоккей был очень сильным. Потом лимит на легионеров убрали, и в том клубе, в котором я был, остался практически один немец – все немцы ушли в первую лигу. И вот тогда немецкий хоккей на определенное время рухнул. Сейчас, насколько знаю, там опять есть лимит, и опять неслучайно драфтуют много ребят из Германии. В НХЛ стало много играть.
Но в то время... Во-первых, приезжали иностранцы. У нас были ребята – например, Микко Мякеля – кто был заметен за океаном. Человек 8-10 на хорошем уровне в НХЛ поиграли – и так не только в нашей команде. Русские были – немного, но по 2-3 хороших игрока, шведы, финны. Поэтому чемпионат был очень сильный в то время, и выиграть его было чрезвычайно тяжело. Мы выиграли.
Но все равно... Возраст у меня был еще молодой по меркам хоккеиста – и я понял, что это не то. Потому что год, два, три в пивной лиге, можно ее так назвать… Там такое интересное событие есть – cabinafest. «Кабина» – «раздевалка», фест – как «фестиваль» наверное. Мы, по-моему, играли в субботу-воскресенье, иногда три игры в неделю, и понедельник выходной, а во вторник всегда была «кабинафест». Что это такое: это когда один из игроков за что-то проставляется. Каждый вторник, да. И ребята иногда сидели в коньках – до утра играли в карты. Придешь – а они еще играют. Я понял, что дела здесь нормально не пойдут.
Потапов: Все равно амбиции, да?
Кудашов: Да. И Владимир Владимирович Юрзинов мне накануне звонил и звал [в финский ТПС]. У меня был еще год контракта, но я позвонил, спрашиваю: «Я еще нужен?». А он говорит: «Давай». И поехал туда. Еще отыграл несколько чемпионатов мира. И продлил карьеру до 40 лет. А в то время мне было, по-моему, 30.
Гончаров: Слушай, а вот смотря на себя того молодого, когда ты в Торонто поехал после драфта, жалеешь, что уехал? Поменял бы что-нибудь?
Кудашов: Нет, не поменял. Во-первых, все уехали. Вообще все уехали. Если я не ошибаюсь, в тот год из ЦСКА из 20 человек уехало аж 18 или 17 – ну прям вот все. Там поколения менялись в командах друг за другом. И из «Крыльев» мы все уехали. Единственное, жалею, что. не то немного делал, не то слушал. Надо было пахать, пахать, пахать, пахать и никого не слушать. Делать те вещи, которые я по молодости считал неправильными, а, оказывается, они были правильные.
Гончаров: Вот у меня тоже такое есть. Я почему спрашиваю, потому что прям больная тема. Когда в Америку поехал, тоже абсолютно вообще с другим мировоззрением, менталитетом, считал…
Кудашов: «Зачем я буду бросать, если я умею обыгрывать?», «Зачем я буду здесь, если могу быть тут?». Все вот так было.
Потапов: А у меня так не было. Вы на меня оба уставились.
Кудашов: Не, когда сейчас едут ребята – я им эти вещи говорю. Но, по-моему, никто не слушает.
Потапов: Треня (Богдан Тринеев – Sports.ru) поехал. Вы общались или нет?
Кудашов: Треня второй раз поехал уже. Мы оба раза с ним разговаривали. Я общался и с тренерами – у них есть тренер по развитию. Но потом наступила СВО, и они перестали с нами общаться. Сказали, они не имеют право – только с агентом могут разговаривать.
Как они говорили: «Мы будем его развивать». Я сказал: «Давайте вместе развивать». Треня у нас был в аренде в прошлом сезоне – в конце позапрошлого года туда поехал, они там познакомились. Я позвонил и спросил: «Ваши видения? Что вы хотите видеть от этого игрока в дальнейшем. Как мы будем развивать?» Они говорят: «Мы ему дадим программу по физподготовке» – «Хорошо. Вот наш тренер, он звонит вашему». Наш тренер позвонил, написал...
В общем, ничем они не занимались, ничего они не делали. В конце концов, мы созвонились с Богданом: «Что ты там делаешь?». Он говорит: «Вчера была тренировка, я потренировался с неиграющим [составом]. Сегодня у меня выходной». Я говорю: «Как? А завтра что?» – «А завтра – я не знаю». Потом звоню ему: «Ну, я потренировался с неиграющим. Потом у меня опять ничего нет». Я говорю: «Знаешь что? Давай-ка так. Я так понимаю, играть пока ты не будешь. Давай хотя бы план тебе составлю». Я ему составил планы: когда что – когда велосипед, когда штанга.
Потапов: В это раз или в предыдущий?
Кудашов: Прошлый. В 2023-м он поехал уже самостоятельно, пытается пробиться.
Поэтому вот этот миф, что «мы вас там будем развивать»... Ну, игроки в это верят. Серьезно верят и думают, что там все намного лучше.
Потапов: Вот это вот американская пыль – пустить в глаза, они умеют же вот это сказать: «Ты будешь играть, ты будешь в первом-втором звене…».
У меня прям есть реальный случай. Парень сейчас играет в «Магнитке», ему американский агент позвонил, говорит: «Ты первое-второе звено, ты будешь играть, со льда не уходить». Российский звонит американскому напрямую, говорит: «Ты чего чушь несешь? Там два таких звена – монстры. Куда ты его зовешь? Зачем ты его обманываешь? Ты понимаешь, что он будет играть в третьем-четвертом звене, но он не игрок нижних звеньев. Он для первого-второго. А ты его зовешь просто на скотобойню – и он будет в АХЛ весь сезон играть».
Кудашов: Единственный, кто сейчас за последнее время у нас [уехал] – это Никита Новиков. Я уверен, что он когда-то пробьется [в НХЛ], потому что идет по правильному пути. Но вот думаю, что если бы он поехал чуть-чуть попозже, то лучше бы подготовился. Видно, у Никиты цель. У него цель, поэтому он к ней идет. Я знаю, что, скорее всего, он там заиграет. Единственный минус в том, что в «Баффало» ребята с односторонними контрактами – по-моему, 6 защитников молодых с односторонними контрактами, пробиться будет тяжело. Но он увидел цель и поехал, не боится и играет там хорошо.
Хотя я думаю, что рано уехал – и разговаривал с ним на эту тему: «Твой путь – все-таки примеры Гаврикова, Любушкина, Зуба, то есть уже готовым игроком ехать». Хоть он и был седьмым номинальным защитником в «Динамо», но вышел на нормальное игровое время – и в этот год бы он уже проходил в шесть основных защитников. Я думаю, вопрос времени стоял: стал бы тут топовым защитником – и тогда поехал уже готовым. Но решил пробиваться сам, и у него получается... В фарм-клубе он неплохо играет.
Сын в команде, «Что? Где? Когда» в тренерской, религия в корпорациях
Гончаров: Давайте, знаете, какую тему сейчас обсудим? Все мы играли, все понимаем, что происходит в хоккее вообще, в КХЛ. Вот где мы сейчас находимся? Уровень игры, что плохо, что хорошо у нас в лиге.
Сейчас по поводу расширения лиги голосование было. Ты как к этому относишься?
Кудашов: Больше команд – и открыть тогда лигу. Чтобы да, пусть играют все. Как танцуют все, пускай все играют.
Потапов: А ты вообще за снятие лимита на легионеров?
Кудашов: Думаю, да. Потому что все равно столько не приедет народа и потому что у нас хорошие игроки свои. А то, что чемпионат будет хороший, я не сомневаюсь.
Потапов: Николаич, вот ты сказал, что, когда открыли границу, все уехали. А сейчас сколько из команды сможет уехать? Это не говорит ли о том, что нет вот этой подпитки оттуда молодых ребят?
Кудашов: Кто мог – уже уехал. И тот, кто имеет шанс, тот пытается уехать.
Потапов: Просто раньше я тренировался всегда с тренером из СССР по физподготовке из Нижнего Новгорода. И он говорит: «Раньше была система отбора». То есть отбирали: было там 40 человек, надо троих. Но ты из 40 троих найдешь. А сейчас идет система набора.
Кудашов: О, эту тему я сейчас могу с вами долго обсуждать. У меня, получается так, что дети – тоже хоккеисты. Одному сейчас 9 лет только будет, поэтому я вот от детского хоккея до юношеского и взрослого могу все разложить.
Потапов: Кстати, а каково это, когда ты тренер команды и вот у тебя на подходе [в состав] твой сын – и ты понимаешь, что, даже будь он на голову сильнее, все равно будут кривотолки о том, что из-за фамилии?
Кудашов: Ну, они и есть. Они есть.
Потапов: Вот каково тебе вот это? Во-первых, воспринимать и, во-вторых, как вот с этим вообще смириться? Бороться или донести до людей? Надо ли вообще?
Кудашов: Не надо ничего. Каждый все равно найдет правду свою. Никто тебя не услышит – я вот это одно понял. Потому что голосов разных очень много. И общество у нас все равно... Хотелось бы, чтобы оно было позитивное, но очень много [негатива]
Понимаете, вот мы даже выиграем иногда – а поливают грязью. Вот мне встречались такие и руководители, и болельщики: «Да чего они выиграли? Сегодня соперник плохой был». Или «Как они играли – там дальше не светит ничего». Хотя победы есть, и команда идет на первом месте. «Да куда это?» и прочее.
Гончаров: «Случайно все это».
Кудашов: «И все плохо!» Здесь то же самое. Поэтому ты будешь говорить, что он умеет кататься, играть, а в ответ скажут: «Да это все равно сыночек». И тому подобное.
Потапов: Вообще, знаешь, один болельщик писал про одну команду – я думаю, что все поймут: «Да что они сейчас там выигрывают?» – а там серия побед. «У него просто помощники хорошие» – и я такой: «Да? А когда они проигрывали, кто был виноват? Виноват был главный тренер, да? А когда выигрывают – молодцы помощники».
Кудашов: Знаешь, что я тебе скажу? Надо все слушать, а делать все равно по-своему. Вот я это выражение хорошее и интересное прочитал – Форд сказал: «Если бы я всех слушал, все бы еще на лошадях ездили».
Гончаров: Логично. Слушай, а вот ты про помощника сказал. Сильно помогают или влияют? Вот у тебя команда вокруг тебя, которая... Ты же сам собираешь?
Кудашов: Да, у меня команда единомышленников. Все сильно помогают. И я, больше того, стараюсь свое им дать. Ну, не свое, а чтобы они и индивидуальность имели, и свой функционал, и свою область ответственности. Поэтому есть вещи, которые я даже уже просто советую. Я могу с них спросить, почему не получается так или так, но вы будьте любезны уже сами что-то делать. А у меня все так и делают.
Потапов: Алексей Николаевич Кудашов может прислушаться, если ему два тренера… или даже один тренер говорит, что надо вот так сделать?
Кудашов: Однозначно, да. Но бывает, когда и три тренера говорят одно, а я все равно делаю по-своему. Потому что в башке уже что-то свое, и ты понимаешь: «Хорошо, послушаю» – но отвечать все равно тебе и за команду, и за все.
Всегда всех слушаю – и по большей части мы решаем коллегиально. Но все равно в сезоне бывает момент, что именно ты должен принять решение. Бывает, мнения разделяются, бывает такая ситуация, когда: «Ну что?» – «Я не знаю». Второй: «Ну что делать?» – «Я не знаю». И ты понимаешь, что надо принять решение. Принимаешь его, куда деваться.
Потапов: А вот, например, идет игра – она по-разному может складываться, но, допустим, не очень хорошо. Вы уходите в подтрибунное помещение, команда сидит, игроки обсуждают. А что происходит в этот момент в тренерской?
Кудашов: То же самое обсуждение. У игроков оно свое: кто-то молчит, кто-то орет друг на друга, кто-то заводит друг друга, кому-то пофигу – разные коллективы бывают. У нас тоже обсуждение идет.
Мы смотрим, почему не получается, как не получается и что нужно сделать, чтобы получалось. И все это за 10 минут надо, даже меньше. Еще и отсмотреть какие-то моменты, если понадобится – понять, где причина.
Идеально как: найти причину, а как нашли ее – найти способ устранить эту причину. Есть ли для этого люди, есть ли для этого сочетания, что именно не получается? И надо как-то все это быстро сделать. Но наступает момент, когда решение надо принять – вот что самое сложное. Все наговаривают [свои варианты].
Вот у меня в тренерской как в «Что? Где? Когда?» происходит. Мы пришли в тренерскую – и понеслась. Там по защитникам – они одно, здесь отсматривают – здесь другое. А я все сижу, слушаю, и в башке, естественно, все свое. Там третий вопрос обсуждают, тут четвертый. И ты сидишь и слушаешь. Время решения. Бам! Гонг сработал. Надо принимать решение, идти к игрокам – или что-то донести, или даже донести, может, общие слова. Но для себя ты понимаешь: тут начнется то-то, здесь начнется то-то – уже план должен быть составлен с учетом всех мнений, всех, кто что сказал. Они многие даже не понимали, что я молчу, но я же это все слушаю. А сейчас уже ребята меня знают – и я «Давайте-давайте, погромче там! Борисыч, что ты тихо так? Говори громче, чтобы я слышал».
Гончаров: А бывает такое, что тренерский штаб зашел в комнату – и ты такой: «Что Потапов творит? Что происходит?» Было такое?
Кудашов: Ну про Потапова-то нет, а вообще однозначно было. Или, знаешь: «Да убирай ты его, Николаич». А ты понимаешь: ну хорошо, но тут и тут завязано на нем, еще здесь на нем, здесь на нем – убирать нельзя, надо просто дать меньше игрового времени. И у тебя сразу пошли шахматы раскладываться. Опять-таки: а вдруг начнем проигрывать – этот игрок необходимый, или вдруг начнем здесь – он может напороть. И у тебя вот это все [в голове]: «Сколько дать [времени]? Если ты его сейчас посадишь, то потом он уже не войдет в игру. А вдруг пропустишь?». И вот это все понеслось у тебя в башке.
Потапов: А вот скажи, пожалуйста, как ты считаешь, в чем как тренер ты должен добавить и стать лучше, стать сильнее? Очень интересно твое мнение. Потому что я был при некоторых этих ситуациях, когда я такой: «Блин, Николаич, ну что ты? Ну что ты?».
Кудашов: Нет, мне раньше всегда говорили, что я слишком мягкий, добрый. Я думаю, здесь я чуть-чуть исправляю, иногда даже перегибать начал палку уже.
Потапов: Эмоциональность. Вот я считаю, что было несколько ситуаций в играх. Все мы люди, и у всех есть эмоции. Бывает, когда ты можешь их контролировать, а когда суперобидно – ты их контролировать не можешь. И Николаич суперэмоционально отреагировал. Причем как на команду, так и на кого-то конкретно. И, надо отдать должное, он на следующий день пришел, говорит: «Ты и ты, извини, я был неправ».
Кудашов: Вот это, кстати: «Ты, извини, я был неправ» – мнения разделились после того случая. Даже сами игроки…
Потапов: Так, а я еще не закончил. И я думаю: «Ну, вот хорошо – я тренер, я что-то наговорил. Должен я прийти и вот, чтоб прям извиниться? Или я должен быть таким, что раз я сказал – значит, действительно на тот момент так считал, так и должно остаться?». Я для себя до конца так и определился.
Кудашов: Вот это тебе тема для размышления. Когда станешь тренером – вот ты и думай. И ты постоянно будешь думать! Очень много в сезоне!
Вот у меня на днях как раз такие ситуации были – я не сдержался. Я реально не сдержался в очередной раз. Во-первых, все устают. Во-вторых, эмоции они никуда... Это тот случай был, когда не наиграно – не когда ты иногда заходишь и делаешь стрессовую ситуацию в команде в нужный момент. Здесь был выплеск эмоций. Все устали, был момент.
Я не знаю, как правильно надо. Для многих игроков... Для одного – если ты извинишься, просто его погладишь по головке, он полетит. А другому – [для мотивации] так и надо, чтоб его прибивали. Это нормальная ситуация.
Команда – это большая семья. В семье есть дети – старшие, младшие. Они друг друга ругают, хвалят, требуют, помогают. Главные – родители, все то же самое: требуют, помогают, учат, ругают. Все то же самое происходит. Поэтому за образец [коллектива] можно брать очень крупные корпорации, которые основаны… Вообще на религии – это та модель или та... И вот все крупные корпорации, они построены вот на этом.
Потапов: Обалдеть. У меня прям дар речи пропал.
Кудашов: Если вы возьмете их структуру – это основные критерии: понятия «доброта», «честность», «помощь людям», «не делай плохого», «не делай зла». Но в то же время «отстаивай свое», «отстаивай товарища» и все прочее. И все крупные корпорации на этом построены.
Драка в раздевалке, гниль в коллективе, силовые приемы
Потапов: Наверное, разные ситуации бывают, но как бы ты отнесся к драке в раздевалке? Ситуация ситуации рознь. Когда-то это, возможно, и надо?
Кудашов: Да вообще, наверное, никогда хотелось бы это не иметь. Но это...
Потапов: Вот ты говоришь создать напряжение. Но если создать напряжение, это все выливается в драку. В нескольких разных командах, где я играл, были ситуации, когда уже накалялась вот прям сильно атмосфера. Особенно когда голова дуреет – и это на предсезонке происходит, уже все. И один тренер сказал – мне это понравилось: «У вас сегодня выходной». Он уже понял, что, во-первых, круто, что каждый отстоял свое. Круто, что ребята вмешались. И круто, что вот так накалено все было.
Кудашов: Мы будем сейчас много случаев, много примеров приводить, потому что это живой организм и ситуации всегда разные. Всегда разные.
Например, пришел игрок, у него дома случилось – не знаю, что там... Он злой пришел как собака. Здесь еще тренер ему что-то сказал. Или наоборот – и все, и пошло. И один человек поменял общество. В раздевалке кто-то не сработал или наоборот – и все, она в другую сторону вильнула.
Гончаров: Мне кажется, драка драке рознь. Бывает, когда именно на азарте ты там на тренировке зарубился, играя. А были случаи, когда именно вот такая атмосфера в команде. Вот вообще два лагеря в команде уже. Ну, то есть просто гниль, знаешь – и на этом фоне драка. Это же абсолютно разные вещи, как мне кажется.
Потапов: А как вот своевременно вычленить гниль? Даже не гниль, а человека, который, скажем так, чуть-чуть не подходит.
Кудашов: Ты знаешь его, ты видишь. Вы оба профессионалы – и увидите ее сразу.
Знаешь, есть body language, когда хоккеист выходит на лед – и ты все видишь. Вот я стою, идет тренировка, они по кругу ездят – и все уже видно. Видно, как настроены хоккеисты, как игрок выполняет, как относится. Ты же все видишь – даже, господи, смеются здесь или нет. Ну, все видно вообще.
И ты видишь этого человека, видишь, как ему пасуют, как к нему относятся, как с ним идут в единоборство, как разговаривают с ним... Там очень много нюансов. Ты вот прям сейчас придешь к бортику, как тренер рядом встанешь и [точно] скажешь: «Этот гниль, этот хороший, вот этот...». Ты все это увидишь.
Но у тебя останется вопрос другой: вот ты увидел цель, а теперь как ты будешь с ней бороться? Вот, а если это ведущий игрок?
Гончаров: Вот у нас такие были ситуации.
Кудашов: Как ты будешь с ней бороться? Двоякая ситуация. Он делает результат, с ним не хотят играть. Ну образно – слава Богу, у нас такого нет.
Потапов: Да, мы просто гипотетически…
Гончаров: И как вот с этим? Что получается?
Потапов: Вот как Алексей Николаевич с этим, допустим, будет бороться? Допустим, да, он идет в списке бомбардиров в лиге вообще, но ты понимаешь, что ребята к нему плохо относятся. Он к ним...
Кудашов: Тебе надо понимать цель команды… Очень много нюансов. Мы сейчас будем без конца с вами разговаривать: что, для чего и почему.
Потапов: Просто для меня это вообще пока что космос. Это ситуация, она такая, реально существует. А как из нее выходить? За меня это всегда делал тренер. А сейчас я!
Кудашов: Да, сейчас ты. Вот ты встанешь так – и надо принимать решение. Как ты будешь его принимать? Для этого мы с вами говорили, что мы проходили [в ВШТ]. Психологию. Вот я задавал вопросы: как поступать в этой ситуации?
Вот ячейка игроков там из трех, из пяти. Как ты говоришь – разные кланы, разные группировки. Первое, что ты делаешь – выясняешь, кто больше нужен команде для достижения каких-то целей: или результатов, или построения коллектива. Всегда цели же разные. Если цель выиграть – то ты понимаешь, что для достижения результатов. Если построить команду на будущее – то чтобы развивались молодежь, чтобы был крепкий фундамент и все прочее.
Если этот игрок лучше многих в лиге, но ты понимаешь, что цель у команды другая – создать прочность на будущее, а этот парень мешает, то возможно... И дальше ты определяешь круг людей, расчленяешь, убираешь главаря, разделяешь их – не выгоняешь, а просто разделяешь – убираешь в запас, например. Или еще что. Тем, кто ему помогал, даешь наоборот [время]. Их надо разделить немного. Это психологический момент, который вы учитесь.
Гончаров: И при этом же сезон идет.
Потапов: Да!
Гончаров: Игры через день. Блин, какая-то жесть. Наверное, я тренером не буду.
Кудашов: Да ты разберешься быстро. Это я рассказываю, а когда ты общаешься с людьми и ты находишься там... Вот чем дальше ты уходишь от коллектива – тем тяжелее в этом разобраться. Потому что тебе начинают наговаривать: «этот плохой, этот хороший». А ты сам не можешь разобраться, что к чему.
И у меня такое бывает. Ты не общаешься. И потом – бум! «Что происходит?» И упустил: упустил одного игрока, второго.
Вот, например, вот этот случай с Никитой Новиковым. Я его взял в команду, когда он даже в молодежке не играл. Он играл в юниорке – в 16 лет или сколько там, Кубок Глинки они сыграли. Пришел в команду – и я его сразу взял, и он так пошел, практически в молодежке не находился. Я настолько был уверен, что, ну, как сынуля, скажем так, в команде – учится, обучается, всем доволен... И тут мне говорят, что Новиков уезжает. И я понял, что не уделял внимания ему, а когда с ним начал разговаривать, понял, что уже поздно, что у него цель – и он уже в сторону немножко ушел. Вот я упустил этот момент общения.
Но я был уверен, что он здесь – и все: что он понимает, что я делаю для него хорошо, что ввожу в состав, что он играет, что я его развиваю, что готовлю для будущих целей и задач. А я упустил этот момент. И он в конце сказал, что его не так использовали, мало играл – без претензий, но он хотел больше игрового времени, хотел лучше развиваться. Я понял, что это часть моей вины.
Гончаров: Слушай, а вот вопрос по поводу еще выстраивания коммуникации с командой. Я просто слышал такую фразу интересную. Вот что важно: чтобы 20 игроков подстроились под тренера, какой ты есть, или тренеру найти подход к каждому игроку в команде и понимать, какой он?
Кудашов: Да то же самое, о чем мы говорили. Знаешь, если бы я был такой глыба-человек, глыба-тренер, который: «Я знаю, что делаем так, так и так. Этот нафиг, этот нафиг – и мы выиграем» – то, наверное, я бы сказал, все должны подстроиться под меня.
Но сейчас настолько все поменялось, что надо много нюансов учитывать. Во-первых, ты не можешь одного игрока выбросить, а другого взять. Даже если я вижу идеальную модель своей команды, я же ее не создам все равно: по причине финансирования, по причине нехватки тех игроков, которых я хочу взять. Вернее, их хватает, но они все заняты в других командах.
И поэтому ты пытаешься понять: вот твоя модель игры, твоя модель команды построения – как ее создать? Это в сборной России можно создать вот эту модель, а здесь [в клубе] тебе будет очень тяжело. И поэтому ты в первую очередь отталкиваешься от того... Вот игроки. В первый год, когда ты приходишь в команду, ты понимаешь: «Вот у меня есть игроки». И надо адекватно оценить, что эта команда может сделать – и в том направлении двигаться. Если ты хочешь играть в атакующий хоккей, но у тебя нет...
Вот Олег Браташ, например, сейчас зашел – он реально, мне кажется, оценил возможности своей команды. И неслучайно столько очков и так она играет. Потому что, если бы он начал играть в хоккей Игоря Николаевича Ларионова, возможно, ничего бы не получилось. Оценил, поставил модель и придерживается ее. Она приносит результат, а дальше он ее усовершенствует.
Гончаров: То есть, гибкость важна, да, получается?
Кудашов: Да, конечно. Вы все это прекрасно знаете. И те, кто смотрит нас.
Гончаров: Просто разные были ситуации. Вот у нас один был тренер, к которому все должны были подстраиваться. Он пришел…
Кудашов: Результат был?
Потапов: В итоге, да. В итоге получилось, да.
Кудашов: Был результат?
Потапов: Ну да.
Кудашов: Значит, он прав.
Потапов: Про Хартли говорим
Кудашов: А, ну значит, он прав. Значит, он прав.
Гончаров: При этом же были тренеры, которые по-другому подходили. Тоже был результат.
Кудашов: Тоже прав. Тут уже куда ты попал: ты игрок, ты обязан выполнять. Вот о чем я говорил. Тренер знает, что – и он добьется этого, потому что, может быть, не раз уже это делал. Он проверил все эти нюансы, поэтому идет по этому пути. Это то, что я сказал, с чего я начал: когда ничего не умеешь, надо взять что-то, что приносит результат. Я взял то, что я знал, что приносит результат. И с этого начал. И дальше надо...
Вот Игорь Никитин тоже знает, как выиграть, поэтому он выстраивает эту модель, в каких бы командах он ни был. Потому что он знает, что она принесет результат.
Потапов: Как вот стресс вообще снимает тренер? Игроки ушли домой, поспали, завтра у них тренировка, а вот тренеру же надо…
Кудашов: Сейчас расписание у нас такое. Вот игроки – ты правильно сказал – отыграли и ушли домой. На них накричали или похвалили, еще что-то. А теперь ты, тренер. Просмотрел, проанализировал, что произошло. Через день у тебя игра – понимаешь, что тебе нужно на следующую игру. Состав, физическое состояние, травмированные, когда тренировка, какая тренировка, упражнения, собрание, видеоматериал – и вот это все тебе надо... Да это все легко, поверьте мне.
Потапов: Да?
Кудашов: Да. Я вам рассказываю, как будто…
Потапов: Прозвучало вообще вот не так.
Кудашов: Этого много, но это уже настолько.… У тебя помощники – все свое дело знают, я уже… Даже сейчас Александр Александрович Савченков у нас ведет все собрания практически, потому что мы настолько уже все автоматизировали, скажем так. Большинство, меньшинство, равные составы, разбор соперника, разбор себя, индивидуальная беседа, индивидуальная работа с тройками – мы ее ввели сейчас.
У нас тренеры Козлов, Савченков имеют свои звенья, и у меня свое звено. Не общее собрание команды, разбор, а когда прям, садятся три человека и разбирают с тренером. У Козлова – О’Делл, Рашевский, Кудрявцев. У Савченкова – Муранов, Джиошвили, Каблуков. И Ильенко, Петухов, Михайлов. У меня Уил, Гусев и Пакетт. У каждого свое – и подгонять под всех мы не хотим. Разные звенья у нас, они по-разному немножко выглядят. И мы разбираем смены – какие-то хорошие, моменты плохие. И это намного ближе, быстрее, и мне кажется, это приносит результат. Борисыч – Скопинцев – он уже больше защитников берет.
Но есть системные вещи: когда уже я беру – и мы проводим общее собрание, если увидел, где что-то у нас пошло не так или мы что-то упускаем.
Потапов: [Гончарову] В том году Николаич по болезни пропускал матч с «Куньлунем». Мы в Мытищи приехали – и Савченков был главным тренером. А Савченков – вот если бы он не был хоккеистом, он стал бы бойцом ММА, по характеру он точно подходит. Мы размялись уже на льду, вот нам выходить на игру. И он заходит с этим напутствующим словом: «Если к вам подъехали – все впятером встали, краги сбросили, друг друга защищаем, везде борьба». А я такой, знаешь, сижу: «Кисть, что ли, обмотать? По-моему, будет драка». И мы выходим первый период – и все такие к борту подъезжают: ударят/не ударят – видимо, сейчас драться будем. Первый период прошел, по-моему, 0:0. А мы были в ожидании просто ледового побоища. Он такой заходит, еще Николаич ему не звонил: «Да вы расслабьтесь, я уж так вам просто сказал».
Кудашов: Второй вы разорвали их там.
Потапов: Да-да-да. Там еще 5:0. В хоккей вышли играть!
Кудашов: Понимаешь, это вот вопрос. Саныч не поменялся. Саныч – он и как игрок был такой, и как тренер. И все в нем это присутствует. Это очень важно. Он иногда...
Вот когда в тренерской – о чем мы говорили – вот это «Что? Где? Когда?» происходит, и ты понимаешь, что от Саныча летит: «Да мочить надо!». Ему: «Играть надо». И это все равно надо учитывать, ведь если ты проигрываешь единоборства на самом деле, то выиграть невозможно матч. Саныч всегда на этом заостряет внимание. Это очень правильно. Хоккей меняется. Ты понимаешь: есть команды, кто уже запрещает сталкиваться, играют клюшками!
Потапов: А как вот ты к этому относишься? В то, что нет силового приема?
Кудашов: Не знаю, я смотрю. Леш, я пока смотрю и понимаю, что куда все это двигается.
Потапов: Я вот сейчас просто два матча отработал как комментатор. И я вижу, что классный силовой прием, идеальный – свистят две минуты. В следующий раз этот парень подумает: надо оно мне или нет? Зрелищность теряется. И ты, наверное, по себе как защитник знаешь: когда ты классный силовой прием проводишь – это равносильно, что ты гол забил. У тебя такое воодушевление.
Кудашов: Знаешь, что скажу? Вот этот травматизм... Я вот тут задался вопросом – и, я, может быть, и прав даже. Вот смотри: раньше ты подъезжал к борту – ты знал, что тебя летит кто-то сзади хлобыстнуть. И ты не ставил голову, делал движения какие-то. Сейчас игрок...
Я тут увидел во время матча: смотрю, мой защитник подъезжает – и у него даже мысли нет, что его засадят. И он разворачивается спокойно. И, может быть, от этого пошли эти травмы, эти толчки на борт – потому что игрок сам не готов.
Потапов: Интересный момент.
Гончаров: Я вспомнил, как нам говорили про это: ты понимаешь, что в тебя будут лететь, и ты уже специально подходишь так к шайбе так, что, даже если в тебя влетят, ты как бы…
Потапов: Ты либо сажаешь, либо от нее избавляешься и ждешь, что вот сейчас будет удар. А сейчас люди, я гляжу, они получают шайбу – и раскрыты вот так вот.
Кудашов: Да он понимает, что это толчок на борт – и не может такого быть в хоккее. И поэтому эти толчки головой в борт, наверное, и происходят, потому что реально иногда рукой толкают – и он туда улетает.
Я разбирал игру, у меня защитник подъезжает – и сзади, кстати, бить идут его. Он берет шайбу, разворачивается лицом к борту – и его никто не бьет. И он начинает атаку или не начинает – не имеет значения. Я тут сижу думаю: «Разве возможно такое было – даже в мыслях – подойти к шайбе и так сыграть?». Почему раньше мы или влево, или вправо сразу играли – потому что ты к другому готов. Или с ногами – убежишь или не убежишь.
А сейчас – вот. И, наверное, чем дальше мы пойдем – тем вообще будут еще меньше готовиться к силовому приему.
Гончаров: Мне кажется, не должно быть так. Хоккей все-таки он такой…
Потапов: Да круто. Вот я даже разговариваю с болельщиками. Они говорят: «Я вот смотрю из-за того, что мне нравится, когда кого-нибудь не грязно, а по делу ударят».
Нам даже по большому счету Хартли говорил, по-моему, защитникам: «Мне не нужны ваши силовые приемы».
Гончаров: Там вообще нельзя было в тело играть
Кудашов: Сейчас я знаю команды – не буду называть, не мое дело – у них запрещены силовые приемы. Идут клюшкой только отбирать. И мы даже на собрании говорим: «Ребята, они вас бить не будут, не отбрасывайте шайбы». Это запугивание направления атаки, чтобы вы сделали какие-то движения.
Вот такая штука пошла. И особенно ребятам-канадцам – вот Пакетт, О’Делл у нас – им очень тяжело перестроиться. Потому что они привыкли завершать свои силовые приемы.
Все выпуски подкаста «Полный контракт» на ютуб-канале «Скользкий лед»
Фoто: Gettyimages.ru/Paul Hunter; AP/Jonathan Tenca; РИА Новости/Павел Бедняков, Максим Богодвид, Рамиль Ситдиков, Алексей Филиппов, Григорий Сысоев, Владимир Федоренко
1. Разработать план Б на игру. Когда игра у Динамо идет, вопросов нет. Когда соперник перекусывает план А, то начинаются проблемы. Обычно тренерский штаб в таком случае запускает миксер звеньев, что редко помогает. За два месяца Динамо одержало по-моему только две волевые победы — над Нефтехимиком в гостях и над Трактором дома (по буллитам). Может, стоит поработать с наложениями звеньев вместо миксера.
2. Активнее использовать форчек в чужой зоне. Почему-то в 90% случаев при потере шайбы следует откат 1-3-1.