О травме голеностопа он говорил: «Я не знаю такой травмы – идите на поле». Дмитрий Булыкин о Сёмине, «Динамо», загранице
- Дмитрий, как вы оказались на «Матч ТВ»?
– Я оказался там благодаря Тине Канделаки, которая предложила мне котракт, после того, как я там уже просто появлялся. Канделаки делает все, чтобы канал был более спортивным, приглашая бывших игроков. Мы конечно не можем быть комментаторами и болтать целый матч, но дать экспертную оценку или проанализровать мы можем.
- У Карпина с Савиным неплохо получается комментировать.
– Ну, у Карпина да, он сейчас все прихватил. Он во всем разбирается. Карпин понял, что такое телевидение, и ему стало это нравиться настолько, что он уже и в футбол не хочет.
- Вас учили работать в студии, ставили голос?
– Нет, пока это все интуитивно. На самом деле, есть какие-то обязательные правила, но это скорее ведущих касается: русский язык, интонация, голос, как себя держать в кадре. Им это ставят. Для нас экспертов такой услуги пока нет, но я думаю Карпин этим занимается, потому что он хочет достичь больших высот на телевидении.
- А доходы в качестве эксперта сравнимы с футбольными?
– Ну конечно они несравнимы. Возможно у Карпина они сравнимы. У меня минимальная ставка. Есть контракты, когда с помощью матчей набиваешь сумму, у меня пока он не такой. Я на одном контракте, и он не сопоставим с футбольным, тем более с такими, которые были у меня.
- Кроме «Матч ТВ» вы еще чем-то занимаетесь? Может бизнес?
– Пока я занимаюсь общественной деятельностью. Я посол Чемпионата мира 2018 и появляюсь на всех мероприятиях, играю в футбол, большой тенннис. Посещаю матчи «Локомотива», люблю наблюдать за командой и давать советы.
- Юрию Павловичу?
– Мы виделись конечно с Юрием Павловичем, но я думаю ему-то вряд ли. Хотя поговорить с ним и поднять мой уровень тренерского видения мне бы не помешало.
- У вас спортивная семья. Родители как-то напутствовали на футбольную карьеру?
– Родители хотели другую карьеру для меня, но я пошел в футбол. Они говорят, что это был мой выбор. Почему-то выбрал футбол, потом они конечно наставляли и помогали. Они знают, что такое профессиональный спорт. Самое главное гены, которые они в меня заложили, я думаю, они дали мне много для спорта в моей жизни.
- Вам хватало времени на образование?
– До 10 класса я был почти отличником, было несколько четверок. Но потом, когда встал выбор между профессиональным спортом и учебой пришлось выбрать спорт. Я оказался у Юрия Павловича в команде и уже конечно спорту уделялось больше времени. Учеба отошла на второй план, и начались проблемы, но опять же, без троек закончил.
- В начале нулевых вы сказали, что читаете в основном глянцевые журналы, сейчас предпочтения изменились?
– Ну раньше нам было нужно что-то развлекательное, и такое, чтобы не слишком грузило и не затягивало. Поездки все были короткие и нужно было чем-то себя занять, айфонов тогда не было, Читали газеты, журналы, слушали музыку. Потом, конечно, появились другие интересы. Читаю умные книги – от науки до книг об альтернативных точках зрения на жизнь, историю человечества.
- Какая последняя прочитанная книга запала в душу?
– Много читаю сейчас. Стоит афишировать или нет, я недавно Левашова прочитал.
- В «Локомотиве» была хорошая зарпалата?
– Точно не помню. Родители подписали мой первый стажерский контракт с «Локомотивым». Рано стал получать хорошие деньги. По-моему магнитофон купил на первые деньги. Уже не вспомню точно, но все складывалось хорошо.
- А машину первую когда купили?
– Я лет в 17 купил по-моему маме машину, а ее старую взял учиться. У нее «семерка» тогда была. Иногда позволял себе выехать без прав, но это было очень редко, старался соблюдать закон.
- На метро перестали передвигаться уже тогда?
– Ну да, лет с 17 с метро завязал.
- В 2000 году вы могли переехать в «Сампдорию» или «Санкт-Галлен». Почему не получилось?
– Предложения меня сопровождали все время. В «Сампдорию» практически я одной ногой уже уехал, мы даже отмечали мой отъезд, по-моему с футболситами ЦСКА. В Испании сидели на сборах, везде уже объявили, что я уезажю в Италию. Но в мое время было сложно, потому что я ни с кем не подписал агентский контракт, и все меня пытались куда-то отправить. Но при этом, я не имел контракта с агентом, а только доверенности, мандаты. Может поэтому в последний момент все и срывалось, хотя знаю, что мои родные клубы просили больше денег, чем было заявлено до этого.
- Это типичная история для России.
– Да, типичная, но она футболистам не нравится, и многие не уехали из России, потому что поведение российских клубов не укладывалось в голове европейских специалистов.
- Почему сейчас игроки не едут в Европу? Боятся потерять на разнице зарплат или перейти в клуб, который не будет играть в еврокубках?
– Первая причина – у нас сегодня завышены зарплаты и трансферная стоимость игроков, поэтому сейчас практически никто не уезжает. А раньше у нас были обычные зарплаты, давались премиальные за выигранные матчи, поэтому люди бились на футбольном поле, чтобы зарабатывать эти деньги. И когда тебе удавалось показать это на хорошем уровне, то тебя замечали в Европе, и могли пригласить. И опять же таки, деньги были повыше чем в Россиии и уровень футбола был выше в тех лигах, поэтому все туда старались уехать, чтобы повышать свое мастерство. Сейчас у нас очень завышенны зарплаты, которые вряд ли просто так дадут в Европе, поэтому наши футболисты никуда не едут, сидят на лавке, получают несколько миллионов евро и не хотят никуда ехать.
- Для начала нулевых зарплата 2-3 млн. евро – это очень много?
– Да, тогда таких не было зарплат. Я думаю у нас Титов был самый высокооплачиваемый футболист, да и то, он не мог уехать, потому что клубы не могли договориться.
- Вы производите впечатление олдскульного парня. Какую музыку слушаете?
– Я слушаю попсу, или то, что нравятся моим детям.
- А что дети слушают?
– Начиная от Тимати и заканчивая Егором Кридом.
- Я был уверен, что вы слушаете рок.
– Нет, не люблю рок, «металлику» не люблю. Я простой в этом отношении. Конечно, в Голландии начали нравиться танцевальные направления, но они мне были симпатичны и во времена карьеры в России.
- Были ли договорные матчи в вашей карьере?
– Раньше это явление частенько встречалось. Но опять же, это все остается на уровне подозрений – доказательств не было. И к футболистам атакующей линии приходили очень редко, потому что обычно договаривались с вратарями и защитниками, а нападающие вообще были не в курсе дел. Они и два могли забить, но команда пропустит три. Поэтому здесь нужно спршаивать у вратарей и защитников того времени, потому что нападающие посвещены не были. Едиенственное, я помню в моей карьере был пример, когда нас премировали за то, что мы обыграли команду. Другая команда нас премировала, и потом Гусев, я и Точилин распределяли премию между футболистами.
- Это в РФПЛ было?
– Да.
- А команду назовете?
– Честно, я уже точно не помню. Но то что мы получили дополнительные премиальные – это было приятно, а потом определяли, те, кто играл на поле, получали двойные, тройные премиальные. Раньше это вообще решалось легко. Если у тебя была хорошая задача, то тебе повышали премиальные, делали трехкратные или четырехкратные, если это был кубок или важный матч, поэтому все ребята бились на поле. Сейчас к сожалению, всем ставят такие зарплаты, что для них эти премиальные не столь важны, они могут выйти спустя рукава. А раньше все зарабатывали за счет премиальных наверное.
- А как обстояли дела с премиальными в сборной?
– В сборной были за победу и за выход куда-либо. Там конечно были не такие, как в клубах, но все понимали, что мы играем за Россиию. И это шанс выйти на более высокой уровень, как в свеой команде, так и уехать в какой-нибудь хороший клуб заграницу.
- Вы нарушали спортивный режим?
– Нарушение режима происходит практически все время, но не перед игрой. Раньше нас за два дня до игры сажали на базу. Поэтому с нее никуда выйти нельзя и все в основном играли в карты. Ну, если только бутылочку пива кто-то из стариков мог себе позволить, им это позволялось, но молодежь не могла себе такого позволить, потому что раньше были обходы начиная от массажиста заканчивая тренером, теоретические занятия и восстанвоительные мероприятия. И если тебя увидели нарушающим режим, могли лишить зарплаты или премиальных, а раньше вообще и в армию отправляли.
- В Европе к этому относились спокойнее?
– У меня была такая история, когда я приехал в Леверкузен. После выигранной игры вся команда пошла на дискотеку. Я сначала думал, что это не совсем правильно, но когда услышал, что тренер сам говорит: «ребята, я знаю, что вы пойдете сегодня тусоваться, потому что мы хорошо сыграли, я вас предупреждаю, если вы выпили, не садитесь за руль машины, ключи оставьте все дома». Конечно на меня эта фраза произвела большее впечатление. И когда на дискотеке мы пили пиво, и к нам подходят фанаты – просят сфотографироваться, и иностранные футболисты не убирают даже пиво из рук, здесь я понял, что у нас в России менталитет совсем другой. Там любой футболист может выпить бутылку пива после выигранной игры. Ну и конечно, там после игры часто выдают пиво.
- Что еще удивило в Германии?
– В Германии организация была сумасшедшая. Спонсором был у нас Bayer, это фармгигант, так они нам делали обследование крови и потом каждому выдавали витамины, которые подходят отдельно ему, и говорили как употреблять. И каждый мог готовиться как он хочет, главное, чтобы он хорошо играл.
- Сёмин выдавал еще какие-нибудь перлы кроме «варежки сними!»?
– Когда подворачивали голеностоп, он говорил: «Я не знаю такой травмы – идите на поле». Я помню один раз поругался с Юрием Павловичем – тогда у меня посинели ногти. Я не мог надевать бутсы, тогда я сказал ему, что не могу тренироваться. Юрий Павлович очень сильно обозлился тогда. Перелом считался травмой, все остальное считалось мелочью, и все играли. Как говорят некоторые, я первый начал обращать на это внимание, когда стал следить за своими ногами, тренеру это не нравилось. Раньше, кто слышал слово педикюр, то они думали, что это какое-то ругательство, а сейчас в Европе в каждую команду приезжает человек, который делает педикюр футболистам. И это профессионализм.
- Газзаев – сложный человек?
– Нет, он адекватный. Он прошел все уровни футбола, все знает, но физические нагрузки на его тренировках были запредельны, и те требования, которые у него были, и штрафы, – все это запомнилось.
- «Динамо» эпохи Федорычева – что это было?
– Все это понятно. Федорычев пришел реализовывать большой проект «Петровский парк». За счет этого он обещал, что «Динамо» будет греметь по на всю страну как чемпион. Вложил деньги, привез больших иностранцев с именами. Все бы хорошо, но у него начались проблемы с центральным советом «Динамо», и он забросил футбол. Потом начались конфликты внутри коллектива, и тренер и футболисты были недовольны, из-за этого «Динамо» не добилось никаких успехов и болталось внизу таблицы. По-моему даже рекорд установили, когда в «Динамо» ни одного русского не играло в составе. Позорно на это было смотреть. Я пытался уехать в те времена, но меня оставляли все время в «Динамо», то я сам оставался.
- У вас были нормальные отношения со звездными новичками «Динамо»?
– Да, с Коштинью и Манише до сих пор общаюсь, с Нуну тоже. Я никогда не был конфликтным человеком.
- Бизнес для Федорычева был дороже?
– Для него бизнес был в первую очередь, а клуб – так в довесок, и к сожалению, когда у него начались трения с центральный советом клуба, все это отразилось на команде, деньгах, и все это отразилось на футболистах, которые стали устраивать конфликты на ровном месте. И когда Романцев, говорил, что все садятся на сборы, то иностранцы протестовали и уезжали в город. Никто не мог ничего с этим сделать, потому что Федорычев относился к этим иностранцам очень любвеобильно, и даже под утро из заведений их выводил и приводил на базу, и никто ничего не мог им сказать, поэтому ситуация была из ряда вон выходящая.
- При нем вам играть не давали?
– Был момент, вроде хорошие отношения у меня были с Федорычевым, и общались мы хорошо. В какой-то момент, не знаю, что произошло, но меня отстранили от тренировок. Я конечно пытался узнать у Федорычева, что случилось, но не получалось.
- Он отстранил?
– Ну я не знаю.
- То есть Федорычев взял на себя обязанности главного тренера?
– Я тогда еще был по-моему капитаном «Динамо», и нас собрали для того, чтобы понять ситуацию в клубе. Федорычев тогда уже отпустил клуб – не платил практически никому деньги. Встал вопрос, что делать дальше. Он собрал лидеров российских, пообщались. Все ему сказали свое мнение, высказали пожелания, и видать я что-то не то сказал, хотя я сказал все профессионально. Я уже тогда ездил на сборы с «Эвертоном», «Портсмутом», и я знал как тренируются иностранные команды, что там происходит внутри команды и высказал профессиональное мнение, которое было таким же, как и у иностранцев. Я знал, что иностранцы были недовольны Романцевым, который не давал им пить на тренировках и заставлял их делать то, что для россиян было нормой, а иностранцам было непонятно. И тогда Романцев вместе с Заварзиным вызвали меня и сказали, что я отправляюсь в дубль. А я еще тогда был игроком сборной. Ярцев меня пару раз вызывал в сборную из дубля, но потом, говорит, не могу тебя вызывать, ты не играешь в основе, перестал. Так началась моя эпопея с уходом из «Динамо». Федорычев ничего плохого мне не сделал, но в самый ответственный момент он от меня отвернулся.
- А зарплаты иностранцев сильно отличалась от вашей?
– Очень Сильно. Их наверное заманили большими деньгами. Нам так не хотели повышать зарплаты как им, но Федорычев был царь и бог, и у него было свое видение на российский футбол и россйиских футболистов, и конечно это все обижало, конфликты из-за этого тоже происходили.
- Но потом в «Динамо» пришел Сёмин.
– Да, потом пришел Юрий Павлович, вроде стало получаться, я переподписал контракт на 2,5 года, хотя мог уехать. Сёмин давал время, но потом его уволили. И опять у меня начались гонения. Кобелев стал тренером и в первый день тренировок сказал, что неважно как я тренируюсь, я ухожу в дубль и вообще ищу себе команду.
- Он как-то это объяснил?
– Нет, не стал объяснять. Просто отправил, хотя мы с ним вместе играли в «Динамо», и вроде бы было нормальное рабочеее понимание. А здесь без объяснения причины он отправил меня в дубль. Я не стал спорить, я тогда был воспитанным человеком. Дубль, значит Дубль.
- Как уезжали?
– Пытался в это время уехать в заграничные клубы, в которые еще были предложения. «Динамо» меня просто так не отдавало, говорило, что я дорогой переспективный футболист, и пыталось продать меня очень дорого для футболиста, который отстранен от тренировок с основной командой. В конце концнов, спустя год пребывания в дубле, я обратился в палату по разрешению споров. Тогда они грамотно разобрались в ситуации, благодаря Толстых я ушел из «Динамо» и уехал в Леверкузен, и так началась моя карьера в Европе.
- Еще в «Динамо» вас называли «Дима-дискотека». Откуда это пошло?
– Меня прозвали так друзья литовцы – Шемберас, Чеснаускис. И вот когда мы после выигранных игр куда-то шли хорошо посидеть, то все управляющие клубов меня знали и давали лучшие столики. И они никак не могли понять, откуда меня все знают. Мы вроде выходим в раз месяц, но меня знают везде и спрашивают: «Ты чего гуляешь? Каждый день на дискотеке?». И стали прикалываться, мол «Дима-дискотека», а на самом деле ничего такого нет, все сидели раньше по два дня перед матчем на базе. И понятно, что никто не тусовался, а вот после игр многое себе позволяли. Если спросите, игроков тех времен, как они зажигали, то никакого не хватит, чтобы это описать, потому что столько историй, столько легенд ходит вокруг этого. Но у меня, тогда не было тяготения к нарушению режима, к алкоголю, но то, что многие жестко нарушали режим, – такое было.
- Кстати, недавно, вы критически высказались о поведении Романе Павлюченко, но ведь вы сами 15 лет назад подрались с Игнашевичем.
– Ну это не драка, мы так, немного потолкались на самом деле. Наше толкание легко можно было оценить в желтые карточки, но по-моему, тогда судил Иванов, арбитр ФИФА, он держал уровень и дал нам по красной. Хотя мы даже по лицу друг другу не попали: один отмахнулся, второй толкнул. Нас дисквалифицировали на пару игр и три дали условно.
- А вы не думаете, что мат это неотъемлемая часть футбола?
– Сейчас многие дети интересуются футболом, и, когда ты позволяешь матом высказаться во всеуслышание, я думаю, это не красит футболиста. Все понимают, что футболисты матом ругаются, точнее, говорят на нем иногда. На тренирвоках это считается рабочий подсказ, но в жизни нужно понимать, когда ты особенно даешь интервью, что мат нужно убирать, и говорить как спокойный человек, а не с пылу, с жару, употребляя матерные выражения, которые будут слышать дети и молодые футболисты. Я не знаю, что с Павлюченко случилось, вроде он нормальный адекватный парень. Но в последнее время, вот эти две красные карточки наводят на непонятные мысли. Я думаю у него нервный срыв из-за того, что у «Урала» не получается и у него лично не получается то, что от него ждут.
- Как семья отреагировала на переезд в Германию?
– Семья с пониманием отнеслась, потому что эта моя карьера. Я даже не перевозил туда семью. У меня семья жила здесь и навещала меня время от времени. И я там был практически один все время.
- Языки иностранные освоили?
– А там на самом деле, если ты не знаешь языка, то будешь изгоем как команды, так и общества. Первым делом, когда ты приезжаешь надолго, тебе стараются нанять учителя, чтобы ввести базис по языку, чтобы ты мог нормально общаться и понимать установки тренера. Я быстро выучил немецкий, английский я уже знал. Переехав в Бельгию пришлось учить французский. В Голландии язык я понимаю, но говорить тяжело, все время срываешься или в английский или в немецкий. Нужно постоянно жить в Голландии, чтобы держать уровень языка. Вообще голландцы показались самыми коммуникабельными людьми, потому что они все знают по три языка, и на каком бы языке ты не стал с ними разговаривать они всегда поймут, поддержат.
- Нидерланды – страна свободных нравов. Кто-то из одноклубников курил травку?
– Нет, это считается допингом, хотя я слышал, что многих ловили, но все-таки большинство футболистов не хотят губить карьеру и попасть под дисквалификацию.
- Вы работали с Де Буром в «Аяксе». Каково это после Семина, Ярцева и Газзаева?
– Конечно там совсем другие методики, другие требования и организация. Когда я общался с Юрием Павловичем на ВШТ (Высшая школа тренеров – прим.ред) как молодой специалист, как молодой тренер, то спросил его:«А вот вы помните как мы тренировались в «Локомотиве», а как сейчас? Что правильнее?». Семин ответил, что конечно, то что сейчас, это правильнее. То что мы раньше мы бегали, мы бегали по своим методикам, сейчас они становятся современными. У меня все кардинально поменялось после «Динамо» – это просто земля и небо, даже как подземелье и небо. У нас в «Динамо» даже форму постирать не могли, мы сами ее стирали, и только потом мы с Березовским сделали так, что нам стали стирать форму.
- А разве не делали отдельный комплект формы для каждого матча?
– Нет. Был такой случай. Помню поменялись майками с игроками «Рейнджерс». К нам забегает администратор команды и говорит: идите меняйтесь обратно, у нас это единственные майки. Ну, Гусев в истерике уже бился, говорит, вы с ума сошли? А администратор стоял на своем.
- Какая самая сильная линия обороны или защитник против которых вы играли?
– Против Рио Фердинанда я играл, ничего не получалось, даже вздохнуть не могли. Много было защитников против которых сложно играть, но, когда у тебя хорошая линия атаки, можно с любой защитой справиться, тем более я крупный форвард, главное, чтобы мне дали мяч или навесили хорошо, а здесь поставить корпус или ударить головой я мог всегда. Мы играли и с «Реалом», и с «МЮ», Игнашевич с братьями в ЦСКА были, но им я забивал периодически, поэтому не могу назвать их непроходимыми защитниками (улыбается). Было много мировых звезд против которых мне удалось поиграть, и даже побегать с Криштиану Роналду – тогда я убедился, что у меня бег на месте, а вот он по-настоящему бежит.
- С кем-то общаетесь из тех составов?
– Со многими общаюсь в «Фейсбуке». Все сейчас разброшены по миру, но все помнят друг друга и те хорошие времена.
- Может скоро будете поздравлять Эриксена с переходом в «Барселону».
– Парень уже тогда подавал надежды и те передачи, которые он мне давал, – было приятно с них забивать.
- Вы сторонник лимита на легинонеров?
– К сожалению, да. У нас менталитет менеджеров, спортивных директоров и президентов клубов такой, что нужно купить иностранца подороже, сделать ему большую зарплату. Поэтому, сейчас нужно ограничивать их лимитом и вообще, но и российских футболистов нужно ограничить каким-то лимитом, это касается зарплат и так далее. Я высказываюсь “за”. Нельзя так расхалаживать молодых футболистов и убивать в них спортивную мотивацию и стимул, потому что когда платят по 2 миллиона евро, то понятное дело, что на футбол не остается ни сил, ни времени, ни желания.
- Вы стали героем отборочного этапа чемпионата Европы 2004, почему на самом турнире случился провал?
– А как можно было сыграть против Испании, Португалии? У них уже тогда Криштиану был, тем более тогда Овчинникова удалили, и это преодопределило исход матча. Мы бились как могли, но, на тот момент, в той группе, мы лучше выступить не смогли бы, потому что Португалия и Испания были уже тогда сборными топ-уровня, а наша сборная собралась только из бойцов, которые еле прошли отборочный, чудом вышли на евро.
- Конфликт Мостового с Ярцевым повлиял на команду перед матчем с Португалией?
– Конечно это все повлияло, потому что он был одним из опытных футболистов. Что там случилось мы даже до конца не знали, это решали среди опытыных футболистов и Ярцева.
- Мостовой критиковал Ярцева за неправильную подготовку?
– Насколько я понял, его слова неправильно перевели. Он сказал, что подготовка сборной сильно отличается от иностранной, и с такой подготовкой сборная не добьется успехов. Ярцев обиделся и произошел конфликт, но опять же, я не был свидетелем конфликта – лучше спросить у Мостового.
- В 2012 году Адвокат не взял вас в сборную – почему?
– Это лучше у него спросить. Для меня после этого нет такого специалиста как Адвокат. Я тогда забивал больше чем все вместе взятые нападающие в нашей сборной. Некоторые даже травмированные нападающие приезжали в сборную, а он все равно меня не вызывал, даже на товарищеские матчи. После этого я понял что он не тот специалист, который может считаться справедливым и правильным специалистом и тем более тренером сборной.
- У вас осталась обида на него?
– Осталась обида и остались неприятные впечатления, когда я перестал в него верить, как в хорошего специалиста, а стал верить как в предвзятого тренера, который берет только своих, в каком бы они состоянии не находились. Неважно, были ли они травмированы или нет, даже на товарищеские матчи он их вызывал, хотя можно поберечь, а вызвать кого-то нового, кто забивает в каждой игре и находится в хорошей форме.
- После сезона в «Твенте» вы поехали в «Волгу» – почему?
– Было приглашение от губернатора, чтобы я помог команде. Вроде все неплохо получалось, но потом начались проблемы с финансированием. И когда некоторым деньги платились, а другим нет, то возникла конфликтная ситуация. Игроки стали бояться, что клуб закрывается и перестали выкладываться полностью. А когда стали ставить иностранцев, которые очень просто в этой ситуации разибрались: не платят деньги – я играть не буду, а их все равно ставили, то это еще и подрывало авторитет среди российских футболистов. Они не хотели опускаться ниже определенной планки и хотели доказать все на поле. И когда мне говорили, что какой-то иностранный парень, который не умеет играть, играет лучше меня, то возникал конфликт. И когда меня обвинили, что я не хочу играть, я понял, что в клубе творится что-то ненормальное. И к сожалению наш клуб вылетел и распался.
- Контракт по деньгам в «Волге» был меньше, чем в «Твенте»?
– Намного меньше, но я шел туда с перспективой. Хотел закончить карьеру в России, в моих родных клубах – «Локомотиве» или «Динамо».
Дорогой читатель, Дмитрий Булыкин хочет подарить через меня любимые им динамовские варежки тому, кто в комментариях первым ответит на такой вопрос: «Сколько Дмитрию Булыкину в среднем понадобилось минут на каждый его гол в «Аяксе» в сезоне 2011-2012?
Фото: Christian Hartmann / Reuters, Global Look Press, REUTERS.
