14 мин.

«Первак собрал нас и спросил: «Ну чо, бабло хотите?». Что не рассказал Sports.ru Валерий Сорокин

302

С Валерием Сорокиным еженедельник «Футбол» встретился в один день со Sports.ru. Днем томский хавбек поговорил с коллегой Суворовым, вечер оставил на беседу с нами. Некоторые истории в итоге пересеклись, поэтому повторять мы их здесь не стали, выбрав то, о чем Валерий не рассказал или рассказал не так подробно. К примеру, о ночных посиделках Коштиньи, методах работы Юрия Первака и о жизни в Бельгии возле кладбища.

В одну лужу

– Почему лучший игрок «Томи» прошлого сезона в стартовых турах больше сидел в запасе, чем играл?

– Наверное, потому что он плохо играл. Хотя в первой игре я вышел в основном составе, но там нас уже к 10-й минуте оглушили: два пенальти, удаление – матч по сути можно было заканчивать. Центрального полузащитника передвинули центральным защитником, кто под нападением был – в полузащиту. В итоге Портнягин впереди один болтался и ничего мы уже сделать не могли. Понятное дело, что тренеру моя игра не понравилась. Она и мне-то не понравилась.

– По такому же сценарию прошли и три следующие игры: «Томь» точно так же пропускала голы в самом начале. Этому есть какое-то объяснение?

– Мы думали об этом, обсуждали это на теории. Но все равно пропускали. Это необъяснимо. Вот бывает, что каждый раз наступаешь в одну и ту же лужу, выходя из подъезда. Так и здесь. Но вроде бы стали ее обходить.

– Это правда, что вы в прошлом сезоне несколько раз ходили к руководству и доказывали, что в «Томь» надо взять Александра Димидко, потому что он способен сыграть на трех позициях?

– Да, мне как-то позвонил наш спортивный директор по какому-то вопросу, а я ему говорю: «А вам не нужен парень, способный сыграть и центрального защитника, и полузащитника, и под нападающими? Центральную ось вообще закроет». Он как давай интересоваться, кто такой, о ком речь. Я говорю ему: «Саша Димидко!» Но спортивный директор отказался: «Нет, он нам неинтересен, центральные защитники у нас есть – Омельянчук и Николов, мы планируем эту связку». Потом на сборах в Хорватии я продолжил переговоры: подошел к Передне (бывший главный тренер «Томи». – Ред.), сказал, что есть парень, свободный агент, по зарплате запросов особых нет, точно поможет команде. В конце концов согласились, Саша хороший сезон провел, много голов забил.

– Как же его отпустили в «Мордовию»?

– Он не собирался уходить из «Томи», даже в Томске все вещи оставил, перед тем как уехать в отпуск. Но контракт закончился, а новый на сезон в Премьер-лиге ему предложили  на тех же самых условиях, что и в ФНЛ. На что Саша сказал, что это несерьезно, хотя бы на десять тысяч рублей для приличия больше бы дали. В итоге он назвал свои условия, абсолютно адекватные, без загибания пальцев, но в клубе их не приняли. Поэтому Димидко и ушел в «Мордовию» – там ему сделали очень хорошее предложение. Такие случаи бывают, в «Динамо» Брянске также в свое время отказались от Игнатовича – тоже решение клуба, решение тренера. Паша ушел из команды, полгода вообще не играл, потом чудом попал на просмотр в «Амкар», там забил три гола и перешел в московское «Динамо».

 

Кебе в ночи

– В раннем детстве вы занимались акробатикой и волейболом. Как вы перешли в футбол?

– Историю про волейбол просто кто-то придумал. Это как с весом – 72 килограмма мне пишут еще со времен динамовского дубля, хотя скоро все девяносто уже весить буду. Шучу, конечно, но мой вес уже где-то 77 килограммов точно. А вот акробатикой действительно занимался, папа меня отдал туда, чтобы с координацией движений все было в порядке. На танцы меня еще пробовали водить, но я сильно стеснялся и комплексовал. В итоге не стал ходить. Сейчас вспоминаю: вернуть бы те времена, я там один парень, все девчонки, танцуй не хочу! А в акробатике были способности, на батуте даже сейчас любое сальто сделаю.

– Почему вы тогда не отмечаете голы кульбитами?

– На самом деле раньше делал. Но однажды на искусственном поле, на «Динамо», то ли не так сгруппировался, то ли не так выпрыгнул, что приземлился на копчик. Была такая боль, что в эти секунды думал, вообще закончу с футболом. Мне минут десять там все замораживали, игру не мог продолжить.

– Тренером дубля в «Динамо» у вас был Сергей Силкин. Он действительно настолько мягкий человек, что не может справиться с авторитетными игроками?

– Не знаю, как он ведет себя сейчас, но в динамовской «молодежке» я его знал как человека амбициозного и характерного. У меня был случай, когда я приехал после отпуска из Анапы на несколько дней позже. Просто почувствовал юношескую безнаказанность – я же был основной игрок, капитан. Вернулся как ни чем не бывало, захожу к Силкину с презентом, со ставропольским коньяком, улыбаюсь. И тут он мне выдает: «Ты не тренируешься сегодня». Я ему: «Сергей Николаич, как, вы чего?» А он отвечает: «Ничего, выходи на улицу, сейчас узнаем, когда у КФК тренировка, с ними будешь работать. Опаздывать не надо». Потренировался с ними два-три дня, там вообще кошмар, а не футбол. Потом ждал Силкина на парковке с восьми утра, чтобы извиниться, сказать, что переоценил себя, свое имя, свои возможности. Мне выписали штраф – около 200-300 долларов. Притом что месячная зарплата у меня была 1000 долларов – самая большая в дубле.

– Один футболист нам рассказывал, что в «Динамо» Федорычев как-то лично приезжал забирать Манише и Коштинью в пять утра из ночного клуба в день игры.

– Насчет Манише не знаю, а с Коштиньей был случай на моей памяти. Перед игрой с ЦСКА мы жили в гостинице на Ленинградке, а там внизу был ночной клуб с казино. Один из тогдашних тренеров «Динамо» Иво Вортман узнал, что кто-то из игроков ночью там находится, спустился туда и увидел Коштинью.

– Когда Коштинья демонстративно кидал бутсы и отказывался выходить тренироваться, пока их не почистят, как на него смотрела команда?

– Коштинья не хотел в тот момент никого обидеть, задеть. Овчинников рассказывал, что в «Порту» они все скидывали вещи посреди раздевалки, вещи эти стирали и потом выдавали чистые. К этому Коштинья привык, это же хотел привить в «Динамо», хотел перестроить Россию. Наши же функционеры этого не понимали и воспринимали подобные действия как оскорбление. Кстати, несмотря на большие деньги в клубе, инфраструктура была на нижайшем уровне. Вы бы видели реакцию Манише, когда он приехал в Новогорск и увидел кровати с пружинами-сетками. Потом утром встал, за спину держится, говорит, что все болит, как будто на коне спал.

– Из «Динамо» вы уехали в аренду в «Спартак» Нижний Новгород к легендарному Юрию Перваку.

– Через еженедельник «Футбол» хочу передать привет Юрию Михайловичу и поинтересоваться, нет ли у него желания расплатиться по долгам за 2006 год.

– А подробнее?

– Он очень своеобразный человек. Вроде бы было много и положительных моментов, но и столько же каких-то босяцких движений. Был эпизод, когда мы теряли очки, уже третьего по счету тренера поставили. Первак нас собирает, приезжает на «Бентли», сидит в мокасинах, голеностоп рукой крутит и говорит: «Ну чо, бабло хотите?» Мы киваем: «Хотим». Отвечает: «Давайте по-мужски. Раздаю вам листы, берете ручки, паспорт и пишете расписку: «Если я, такой-то, такой-то, не оставляю команду в первой лиге, то я должен Перваку Юрию Михайловичу сумму в размере полугодовой зарплаты». Отдаете их мне, и сегодня же вам вернут долги, бухгалтер приедет». Ну, я пацанам сказал, что надо писать, а там уж пусть ищет нас. Но они что-то испугались связываться. В итоге мы вылетели во вторую лигу, а денег нам так и не заплатили.

– Сильно.

– Еще сильнее, как он взял меня в аренду. С «Динамо» договорились о сумме в 200 тысяч долларов! На восемь месяцев! Меня, дублера, который тогда вообще стоил тысяч сто от силы. Но когда я вернулся в «Динамо», зашел к бухгалтеру что-то подписать, он мне говорит: «Что там Юрий Михалыч, где Юрий Михалыч». Я думаю, что ему этот Юрий Михалыч сдался. А он мне выдает: «Да он же за тебя не заплатил ни доллара!»

– В Нижнем Новгороде тогда была еще одна незаурядная личность – Кебе. Он что-нибудь вытворял?

– Он жил на базе с женой. База в живописном месте, но старенькая. Они поздно вечером ходили в баню, с нами же свою жену он не потащит. Идешь вечером, освещено все плохо, и тут – бац – Кебе выходит! Но он ведь черный, ни фига не видно. Пугались, конечно.

 

Турпоездка

– После Нижнего Новгорода у вас не сложилось в «Динамо», и вы поехали в «Штутгарт»…

– …в турпоездку, да. Агент каким-то мифическим образом договорился о просмотре, хотя я, по сути, нигде не играл. Меньше недели я там пробыл. Во-первых, был в шоке от происходящего. Во-вторых, я был реально не готов. Вернувшись из аренды, провел год в дубле. Если посчитать: полгода в дубле, полгода лечился. Так что завоевать «Штутгарт» на одном желании было нереально.

– Как тогда оказались в «Брюсселе»?

– Был в контакте с агентом Володей Андриановым, он и устраивал просмотр в «Штутгарт». Мне предложили там остаться, но играть в Регионаллиге. Нужно было «мутить» европейское гражданство, еще какие-то заморочки, и я махнул рукой. Агент предложил вариант во второй Бундеслиге и высшей лиге Бельгии. Я покумекал и решил, что Бельгия будет презентабельнее, и поехал в «Брюссель».

– Играли вы за «Брюссель», «Гент» и «Тюбиз» – что из себя вообще представляет бельгийский футбол?

– Когда я ехал туда, не догадывался, что он из себя представляет. Агент при мне обзвонил, наверное, до десяти клубов, потому что «Брюссель» вдруг начал включать заднюю. Матч какой-то у них важный был, мол, лишние люди и просмотры им не нужны. На пятой-шестой команде, куда мы звонили, агент не выдержал и сказал переводчику: «Спроси, почему не хотят-то?!» И нам честно признались, что не хотят брать именно русского футболиста. Потому что тяжелый менталитет. Мол, видели на примере коллег, которые сталкивались с российскими футболистами. Очень нехотя, но все-таки взяли, подписал контракт на полгода с «Брюсселем», но деньги были очень маленькие – на уровне нашей первой лиги, второй десятки. В итоге провел 15 игр, правда, забил всего один мяч. Но «ассистов» получилось нормально. Пришел я в январе, а летом уже к нам обращались практически все клубы лиги. Как раз те, кому мы звонили тогда, когда я готов был за две-три тысячи евро играть.

– Но в «Генте» уже были условия лучше?

– Там и стадион серьезный, и город красивый. Но я сыграл за полгода только семь игр, причем лишь одну в «старте». Тренер ко мне относился хорошо, но я просто уступил в жесточайшей конкуренции. А зимой тренер, который принял «Тюбиз», позвонил и позвал к себе, причем зарплату мне сохранили. Тюбиз – это как у нас Химки, семь-десять километров от Брюсселя. В аренде провел 15 игр, три мяча забил и вернулся в «Гент», опять на скамейку. И понял, что надо уезжать.

– С вами «таскались» как с легионером?

– Не так, как в России, там абсолютно другое отношение. У нас зачастую легионер дороже, чем русский игрок. А там все равны.

– На каком языке вы общались? Говорят, знаете аж четыре языка.

– На английском, его там уже выучил. Ехал туда – дуб дубом. «Хеллоу, гудбай», да и все. А другие языки – ни один не знаю, но все учил. Там же страна делится на Фландрию и Валлонию – французскую зону. В Валлонии полгода учил французский, а переехал в «Гент», во Фландрию, пришлось учить нидерландский. Причем в клубе было обязательным, чтобы ты знал термины, например «угловой».

– И как?

– Ой, да я не помню уже. Помню, что мусорка – vuilnisbak. Все слова у них такие грубые, это же вообще язык рабов. Чтобы рабовладельцы их не понимали, они из английского и немецкого придумали свой язык. Море – sea, а вот гора – berg, уже немецкое.

 

Около кладбища

– С каким чувством вы вообще уезжали из России в Европу?

– Любопытство, радость, даже какое-то чувство гордости: смог вырваться, проявить себя. На самом деле обманчивое было чувство. Бельгия – хорошая страна, но ностальгии какой-то не испытываю. Целая история была с моей съемной квартирой в двухэтажном доме. Дворик там с садиком, райончик вроде хороший, возле базы. Но много квартир сдается, кругом таблички Rent. Поспрашивал людей, они говорят, что район хороший, тишина вообще гробовая. Ага, месяц я прожил, а рядом со мной – забор высокий, вроде ухоженный такой. Дай, думаю, узнаю, что за ним. Оказалось, жил я рядом с кладбищем. Жена, когда узнала, «напихала» мне: «Ты чего, мы же возле кладбища живем!» «Скажи спасибо, что живем не там», – ответил я.

– Почему все-таки решили вернуться на родину?

– Банально не играл. Володя Андрианов позвонил и сказал про интерес «Ростова». Финансовая сторона была очень приличная, поэтому я поехал туда.

– Но не совсем доехали.

– Ну, добраться я добрался, но не переехал. Шикунов, который был помощником Первака, сказал агенту: «Подписываем однозначно, смотрели статистику. Главное, чтобы с трапа не на коляске инвалидной съехал, не на костылях пришел на базу». Приехал я, разместился на базе, провел тренировку, а на следующий день читаю: «Александр Павленко подписал контракт с «Ростовом». Ха! Шикунов сказал, что с ним месяца три договаривались. Время было – 28 августа, три дня до конца дозаявок, так что я был страховочным вариантом. Обиды у меня не было, хотя было неприятно, что сорвался из Бельгии, вжился в ситуацию – пришел в такой хороший клуб на тех мифических финансовых условиях.

– Вы действительно потом отправляли DVD своих игр Божовичу, который тогда тренировал «Москву»?

– Да, вернулся из Бельгии в 2010 году, через Хусаинова передал диски Божовичу. Смотрел он их или нет, не знаю. Но сказал, что смотрел, и взял меня на просмотр в «Москву». А за два дня до конца сборов нам сообщили: лавочка закрывается! Негласная информация была, конечно, – один сказал, пятый передал. Потом уже все вылилось в конкретику: finita la comedia. И я поехал в Брянск.

- Вы играли с Овчинниковым в «Динамо» московском и тренировались под его руководством в «Динамо» брянском. В чем разница?

– Два разных человека. Когда он начал тренировать, то перестроился на авторитарный метод. Чтобы футболисты уважали его не как Серегу или Иваныча, а как Сергея Ивановича. Разница чувствуется. Вот ты тренируешься с игроком – бьешь ему после тренировок, а потом он тобой руководит. Сначала у нас был контакт, но хватило его недельки на две. Не нашли мы общих знаменателей, хотя в состав он меня ставил.

– Почему у него не выходит пока быть главным тренером, амбиции-то большие?

– Амбиции точно большие. Сказать, почему конкретно не сложилось, затрудняюсь. Наверное, способности у всех разные. Тренировки у него были интересные, видимо, многолетний опыт игрока сказывается, конспекты сохранил. То что он статусный человек – факт. Приезжали мы как-то в Набережные челны, идем на Каму купаться, и к нему сразу подходят – фотографии, автографы.

– Вы играли в разных лигах, даже странах, признайтесь, вам предлагали сдать матч?

– Да, в моей жизни такое случалось дважды. Предлагали, конечно, не одному мне, а всей команде. Забавно, что мы дважды отказывались и оба раза проигрывали. Одно предложение было настолько дерзкое! Мы бьемся за место, играем при своих болельщиках. Какие суммы предлагали? Если не ошибаюсь, порядка 300 тысяч рублей на человека.

– Договорные матчи – табу для футболиста?

– Поймите правильно, за каждое слово нужно отвечать. Мне позвонят и скажут: «Ты готов за свои слова ответить?»

– Ваш полный однофамилец – президент «Рубина». Казусов не случалось?

– Хе, пока нет. Пользуясь случаем, передаю ему привет. Не хочет ли он взять полного однофамильца к себе в команду? Все будут обсуждать: какой пиар-ход!

Текст: Глеб Чернявский, Вячеслав Опахин

Фото: Сергей Дроняев/еженедельник «Футбол»; «Спорт-Экспресс».

 

Что значит «Зенит» для российского футбола? Почему Игорь Акинфеев не уходит из ЦСКА? Как прошло детство Романа Березовского в Армении? На кого из молодых российских тренеров следует обратить внимание? Какие тенденции в европейских чемпионатах можно выделить? Как играть в наш карточный футбол? Что светит «Манчестер Юнайтед» с Дэвидом Мойесом у руля? Об этом и многом другом – в новом номере еженедельника «Футбол».

Присоединяйтесь к еженедельнику «Футбол» в соцсетях:

  

logoпремьер-лига Россия
logoКоштинья
logoЮрий Первак
logoВалерий Сорокин
logoТомь
logoДинамо Москва