Кому досталось три четверти Маркоса Рохо и почему «Бенфика» владеет лишь 20% прав на Олу Джона?
Вдогонку к недавним обсуждениям того, кому и сколько экономических прав принадлежит на Халка, португальские СМИ нашли крайне интересные факты – из них, собственно, и родилась сегодняшняя новость о том, что лиссабонский «Спортинг» владеет всего лишь 25% прав на экс-спартаковца Маркоса Рохо.
Естественно, 75% на аргентинца прав не остались у «Спартака», как кое-кто предположил. Дело в том, что право заявить и использовать футболиста («федеративные права») и право на получение части суммы от его трансфера («экономические права») – это принципиально разные виды прав. Первые вообще не денежные – они не делятся на части и переходят полностью от клуба к клубу в случае трансфера. Вторые вступают в дело только на этапе раздела суммы трансфера – и могут дробиться, если это не запрещено правилами конкретного чемпионата.
Это значит, что при трансфере Рохо из «Спартака» в «Спортинг», португальский клуб получил 100% федеративных и 100% экономических прав на игрока – а уже потом был волен за деньги уступить кому-нибудь часть суммы от его следующего трансфера из «Спортинга» в условный клуб Х. Продавать 75% обратно «Спартаку» было бы абсурдно – куда естественнее представить на этом месте фонд, который взял бы на себя тяжесть финансирования переход Рохо в обмен на эту самую долю.
Фонд этот сегодня нашелся – и какой! Открытый, честный, а главное – глубоко вовлеченный в пиренейский футбол.
Итак, остальные 75% экономических прав на Маркоса Рохо принадлежат инвестфонду Doyen Sports, зарегистрированному на Мальте. Но это еще не все. Ему же принадлежат 35% прав на играющего с Рохо в одном клубе Закарию Лабьяда, по 33,3% прав на Стивена Дефура и Элиаквима Мангалу, вместе перешедших год назад в «Порту» из «Стандарда» (еще 10% прав на них принадлежит компании Robi Plus, так что у «драконов» получается чуть больше половины). Но интереснее всех Ола Джон из «Бенфики»: мальтийским инвесторам (которых связывают с небезызвестным агентом Жорже Мендешем) принадлежит 80% (!) прав на трансфер голландца, а клубу, соответственно, лишь 20%.
Все это открыто и публично лежало уже несколько недель на официальном сайте Doyen (у которого есть, кстати, даже русская версия) – просто никто до сих пор не интересовался его существованием.
Кроме того, по данным Visao de Mercado, «Спортинг» владеет лишь 25% прав на Диего Рубио и Андре Сантуша, а «Порту» – лишь 40% прав на Вальтера, 49% на Итурбе и 55% на Хамеса Родригеса. Еще раньше «Порту» открыто объявлял, что продал 37,5% прав на трансфер Жоао Моутинью за €4,1 млн (и еще какую-то часть получит «Спортинг» как предыдущий клуб игрока), а «Спортинг» уступил права на 50% от Рики ван Вольфсвинкела за €2,5 млн. Эти сделки с Doyen уже не связаны, но общий масштаб внушает: глаза от удивления округлились теперь даже у португальских болельщиков, давно привыкших к third party ownership.
Doyen Group, кстати, засветилась еще год назад – в Испании, когда ее логотип внезапно объявился на рукавах у мадридского «Атлетико» и «Севильи», на груди у хихонского «Спортинга» и на трусах у «Хетафе». О роде деятельности инвестфонда стало известно уже тогда, но о конкретных сделках ничего не сообщалось.
Вся эта картина с одной стороны дает ответы на кое-каие вопросы: например, откуда у португальских клубов столько денег, чтобы сманивать большую часть талантливых игроков из Голландии и Бельгии, где TPO запрещено, и почему переговоры отечественных клубов с португальскими – это почти всегда долгая эпопея с многократными поворотами сюжета на 180 градусов.
С другой стороны, возникающих новых вопросов куда больше. Почему, например, «Бенфика» продала долю не фонду Benfica Stars Fund, который для того и создан, а посторонним лицам? Почему информация об этих сделках не была обнародована и подана в Комиссию по ценным бумагам Португалии? И главное: не рискует ли португальский чемпионат превратиться в цех, который лепит из футболистов-полуфабрикатов больших европейских звезд, но зарабатывает на этом лишь столько, сколько нужно для бесперебойной работы конвейера, – в то время как основная часть доходов достается инвесторам с Мальты?
спасибо автору
1) клуб покупает игрока за 10 млн,
2) продает 75% прав фонду, который выплачивает клубу соотв-но 7,5 млн
3) в итоге покупка обходится клубу за 25% цены - 2,5 млн
- при дальнейшей перепродажи игрока за 100 млн эта сумма разделится на 25млн клубу и 75млн фонду; или будут считать 100млн как 25%, и тогда ещё три-четверти пойдут фонду (300млн)?
может ли фонд влиять на последующую трансферную цену игрока?
(понятно, что за 1 млн потом перепродавать не выгодно )
В более сложных цифры могут отличаться. Например, можно купить игрока за 1 миллион, подождать пока он проявит себя и подорожает, продать, скажем, 50% прав на него инвестфонду за 2 миллиона, а потом продать его за 10 миллионов в условный «ПСЖ» (и поделить их пополам, по 5 миллионов, с инвестфондом). Но это очень выгодный вариант, обычно все не так круто для клуба.
Что-то типа «Газпромфонд» оплатил 80% трансфера за Витцеля и Халка и получилт 80% прав. Разумеется , что эти деньги фондом не отобьются, но цель-то другая - уменьшить убытки клуба.
Для небогатых стран TPO существенно расширяет возможности, но она же порождает риск махинаций.
В отличие от клубов, о которых обычно все известно (или можно узнать при необходимости), третьи лица - это зачастую черная кошка в темной комнате. Кто они, что они, и кому через кого на Мальте или Каймановых островах принадлежат - поди узнай. В такую схему несложно встроиться агенту - и влиять на карьеру игрока, перепродавая его куда ни попадя ради прибыли. Или владеть правами на игрока и одновременно быть собственником клуба, против которого он сегодня вечером играет, - и влиять на результат матча. На самом деле, от простора для всяческих темных дел тут просто глаза разбегаются, если присмотреться. Это не значит, что так все и делают, но риск такой есть.
«— Ходили слухи, что после 1996 года «Спартак» не мог выкупить Юрана и Кулькова, и их продали во второсортный английский клуб «Миллуол» ребята из люберецкой группировки. Это правда?
— Я вам конкретно скажу, что Юран и Кульков — собственность бизнесменов из Агробанка, ярых любителей футбола. И когда у Сергея и Василия возникли проблемы в «Бенфике», эти бизнесмены помогли им, выкупили оттуда и сдали в аренду в другой португальский клуб — «Порту». Там они играли полтора или два года, а потом Агробанк захотел продать их окончательно, не желая продлевать аренду. Но, видно, запросил слишком много, потому что «Порту» Юрана и Кулькова выкупать не захотел. Тогда мы предложили этим бизнесменам взять ребят в аренду к нам, чтобы они поиграли в Лиге чемпионов, засветились, а там решим — оставлять их или продавать куда-то еще. Так они попали в «Спартак». Сезон у них тогда, в 1996 году, вышел отличный — шесть побед из шести. И это все глупости, что владельцам Юрана и Кулькова не удалось договориться с руководством «Спартака» об их продаже. Они сами предпочли уехать в Англию. »
http://www.cir.ru/docs/nov/2000/21/nov_2000_21_24.htm
А это Кульков о переходе:
«- Если можно, еще один вопрос о деньгах. Где зарплата была выше: в «Спартаке»-95 или «Миллуолле»?
- Поверьте, разница несущественная. Тот переход совершился против моего желания. К сожалению, в дело вмешались побочные обстоятельства.»
http://rusteam.permian.ru/players/kulkov.html
Да и сам Романцев, отвечая на письмо Н.Озерова сообщил, что Юран, Кульков и Черчесов «были одолжены нам на три месяца, и трансфер был только временный. Ни сами футболисты не могли что-то изменить (из-за того, что в свое время наделали ошибок), ни «Спартак» не мог «