9 мин.

Андраш Адорьян. Black is Ok!

20

Венгерские игроки всегда шли своим особым, несколько отличным от других путем, но такого оригинала как Андраш Адорьян свет не видывал! В его голове рождались такие необыкновенные идеи, что он, так и не став по-настоящему крупным шахматистом, – в конце 1970-х оказался одним из властителей шахматных дум, одним из тех, кто двигал «дебютную революцию», заставив мир по-новому взглянуть на целый ряд позиций.

Впрочем, оригинальность, веселый, бесшабашный нрав были свойственны Андрашу не только за шахматной доской, но и в обычной жизни. Начать хотя бы с того, что Адорьян – не его настоящая фамилия, а творческий псевдоним, который венгр взял, чтобы стать полным тезкой своего музыкального кумира, флейтиста. На самом деле он – Йоха.

Он родился 31 марта 1950 года в Будапеште в семье неприметных госслужащих. Тогда, сразу после смерти Мароци, шахматы в столице Венгрии были очень популярны – одна за одной открывались шахматные секции, проводились массовые турниры, в том числе с участием советских игроков, которых после 1956-го там стало особенно много.

Шахматы с первых шагов очаровали и увлекли мальчика, но не стали его единственной страстью. Андраш был принадлежал к породе вундеркиндов – был всесторонне развит и с избытком одарен природой. У него был идеальный слух и тонкое чувство гармонии, что предопределило его серьезный интерес к музыке. Он с пяти лет играл на флейте, – и до какого-то возраста мечтал о том, чтобы стать профессионалом. Но не сложилось.

В память о музыке Андрашу досталось имя, которое он носит, начиная с 15 лет.

Параллельно Адорьян писал тексты собственных песен, а в качестве «факультатива» – переводил зарубежную классику с английского и немецкого на родной венгерский. Все это, как ни странно, не мешало ему достичь крупных побед в юниорских шахматах!

Чемпион Венгрии среди юношей 1964 года, чемпион Европы 1969 и 1970 годов, он едва не стал «шахматным принцем», уступив корону чемпиона мира среди юношей в 1970-м неудержимому Анатолию Карпову. В тот момент Адорьян котировался очень высоко, и соотечественники видели в нем второго, вслед за Лайошем Портишем, который был на 13 лет старше, гиганта за шахматной доской. И это несмотря на то, что в Венгрии тогда было из кого выбирать! Родилась настоящая плеяда будущих сильных гроссмейстеров: всего на год моложе вице-чемпиона мира были еще двое – Золтан Рибли и Дьюла Сакс, а подходе стояло еще несколько довольно сильных ребят вроде Чома или Вадаса.

Но вот тут, когда от Адорьяна можно было ожидать стремительного роста, попадания в параллель с Карповым в крупнейшие турниры, а за тем и в розыгрыш первенства мира, случилась заминка. У него не было ни тренера, ни серьезной поддержки, – и настолько блестящий старт не стал прологом к блестящей «взрослой» шахматной карьере.

Так, даже в том самом 1970-м, Адорьян почему-то не попал в состав сборной Венгрии на олимпиаду в Зигене, хотя Рибли в ней уже играл. Ему никак не удавалось сыграть на должном уровне и в чемпионате Венгрии. Пока тот же Рибли наперегонки с Портишем набивал чемпионские титулы, Андраш оставался на вторых ролях. За успех в юношах он получил международного мастера, но гроссмейстером… стал только в 1973-м.

С выполнением нормы связана история… По словам Адорьяна, организатор турнира в Луховице позвонил ему в Будапешт с предложением сыграть в круговике. «Я согласен, а когда начало?» – невинно спросил Андраш. – «Руки в ноги, быстрее езжай сюда. Уже несколько минут как начался первый тур, и твои часы идут!» – торопливо прокричал в трубку организатор. Специально уговаривать венгра не пришлось, он успел на 1-й тур, после чего уверенно занял в турнире 1-е место, и заработал вожделенный титул.

При всех своих творческих началах, по образованию Адорьян – механик. И… как это ни покажется странным, все 1970-е годы он работал по профессии, играя в турнирах лишь в свободное время, главным образом во время отпусков. У него получалось – в среднем по несколько турниров в году, но на них Адорьян старался выложиться по полной.

За ним – высокие места в Бевервейке, Варне, Будапеште, Олоте, Лансгороде, Сочи или Гастингсе. Хорошо, но явно недостаточно для таланта, которому в его юношескую пору прочили большое будущее. Так же он котировался и в Венгрии – примерно четвертым-пятым игроком, явно уступая ушедшим уже далеко вперед профи Рибли и Саксу…

На той же знаковой для венгерских шахмат олимпиаде в Буэнос-Айресе 1978 года ему, да и то с сомнением, предоставили только 4-ю доску после Портиша, Рибли и Сакса. И, несмотря на то, что его команда вела титаническую борьбу со сборной СССР, и вышла из нее победителем, очковый вклад Андраша в то «золото» был ничтожным: в 14 турах он лишь четыре раза сел за доску, сделав 4 ничьи. Учитывая, что и Вадас на 6-й сыграл еще меньше, всю тяжесть борьбы на своих плечах вынесли лидеры и Иштван Чом.

Говорят, что Адорьян серьезно помогал товарищам при подготовке к партиям, а также в анализе отложенных, но как оно было на самом деле, сегодня не скажет никто.

Как бы то ни было, именно после той поездки в Аргентину у Адорьяна случился главный спортивный всплеск в карьере. В 1979 году, сумев пробиться на межзональный турнир в Риге, он – обладатель самого низкого коэффициента среди «серьезных» участников, не терял надежды на выход в претенденты до самого конца. И мощным финишем – ничья с победителем турнира Талем в 15-м туре, победа в 29 ходов над Ларсеном, а затем еще одна черными в 32 хода над Майлсом, – влетел в дележ 3-4-го мест, не с кем-нибудь, а с Рибли! Им предстояло теперь сыграть дополнительный матч за выходящие место.

Три первые партии матча в Будапеште в конце осени 1979 года стали катастрофой для Адорьяна. Счет был 2,5:0,5 в пользу Рибли, и для окончательной победы ему хватило бы двух ничьих. Но… сделать эти две ничьи Золтану соперник так и не позволил.

Андраш в 22 хода разгромной атакой выиграл белыми, а затем в долгой и мучительной манере – черными. Рибли так до конца не пришел в себя после 4-й партии. А еще – от того факта, что упускает претендентский шанс, проигрывая всеми уже давно «списанному» Адорьяну. Тот с легкостью удержал ничейный счет 3:3, – и вышел в цикл 1979/80 за счет лучшего чем у его соперника коэффициента в турнире. Он был на седьмом небе…

Интересно, что если бы Адорьян в 1/4 финала прошел Хюбнера, то мог встретиться в 1/2 финала с Портишем, который побил Спасского. Но не прошел. Силенок не хватило.

Он по привычке завалил старт – после пяти партий в Бад-Лотерберге счет был 3,5:1.5 в пользу соперника. Но победа в крайне неординарной 6-й поставила успех немца под сомнение, ну а в 7-й и в 9-й партиях, белыми, Роберт держался из последних сил.

Пусть спортивный итог оказался неудовлетворительным, Адорьян заявил о себе как об игроке с высоким потенциалом. Кто бы сомневался! Но его чуть ли не демонстративное нежелание работать над белым цветом и готовность подписать мир на 15-20 ходу, но с упоением сражаться черными, делали его возможности весьма ограниченными.

И как не достиг абсолютных высот ни один подлинный «белоцветчик», что уж говорить про «черноцветчика»! Но венгр не только был им, но и всячески подчеркивал это. Его девиз: «Black is Ok!» подхватили многие, но в такой экзальтированной форме – ни один.

Впрочем, работа над черным репертуаром была проделана Адорьяном «на совесть». Наравне с Андерссоном и Хюбнером, он агрессивно отстаивал различные «ежовые» структуры в схевенигене и новоиндийской защите. Но больше всего любил «Грюнфельда». Тут-то он и попал в поле зрения Каспарова, – и в начале 1980-х, когда Гарри активно двигался по претендентской лестнице навстречу к Карпову, стал едва ли не главным «генератором дебютных идей» для него. Будущий чемпион мира вообще очень ценил умение венгра в изъезженных вдоль и поперек продолжениях найти новое, неординарное. Посмотреть на его комментарии тех лет, – тут и там, сплошняком упоминание идей Адорьяна.

И почти каждый раз они достигали цели, приносили результат! Да о чем говорить, если даже знаменитое 1.Nf3 в исполнении Карпова, начиная с 11-й партии в самом первом, в безлимитном матче с Каспаровым, – признание того факта, что в распоряжение Гарри снова оказался Адорьян, а допускать защиту Грюнфельда Анатолию не хотелось.

После этого Каспаров самостоятельно применял ее в матчах 1986, 1987 и 1990 годов. В то время венгра в команде чемпиона мира уже не было, но изначальный посыл, вместе с привитым Гарри вкусом к такого рода разбалансированным позициям остался.

Тогда, в середине 1980-х Адорьян уже понял, что самому подняться на такой уровень ему не суждено. В этом убедило его не только творческое общение с Каспаровым, который мог говорить с ним на одном языке в спокойном анализе, но еще и воплотить на доске «все это» в практической партии, но и два собственных невыразительных выступления на межзональных турнирах. В Толуке в 1982-м Андраш занял 9-10-е место, а в Сираке в 1987-м – и вовсе разделил 13-14-е, даже не помышляя о месте в претендентах…

У него были удачные «выстрелы» в Будапеште, Баня-Луке, Сараево, Нью-Йорке, Осло, Дортмунде, Эсьборге, но в целом он никогда не поднимался до уровня даже первых 50 шахматистов мира. Даже свой первый из трех титулов чемпиона Венгрии заработал в 34 года, когда Рибли, Сакс, не говоря уже про Портиша прекратили в них играть.

Вот если вспоминать о его отдельных партиях, – тут разговор иной. Адорьян старался в каждой сделать что-то особенное, и довольно часто лез на рожон. С одной стороны, он часто получал, с другой – сыграл достаточно на целый сборник. Одних только «призов за красоту», в прежние времена их устанавливали в турнирах, у него семь штук!

Они же часто высоко поднимались в обоих голосованиях «Информатора», как на право считаться лучшей в номере, так и в разделе теоретических новинок… Конечно же, почти всегда со стороны черных. В этом он всю жизнь сохранял верность «цветам».

Само собой полны оптимизма и веры в светлый завтрашний день его дебютные книги, в названиях которых наблюдается необратимое движение. От «Black is OK!» – к «Black is Still OK!» и, наконец, «Black is OK Forever!» Само собой, нашлось место и для бравурной «Побеждаем с защитой Грюнфельда!» Адорьян верит в то, что он пишет, а это немало… В конце концов, его предложение ко всем организаторам мира – дать ему черный цвет во всех партиях турнира, актуально по сей день. Гроссмейстер не сидит на месте.

Несмотря на то, что Андраш перешагнул порог 70-летия, он продолжает играть, писать теоретические обзоры для журналов и пропагандировать свои принципы жизни.