14 мин.

Восьмое чудо света

307

Фото: REUTERS/Jeff Taylor

Если у вас спрашивают про лучшего центрового в истории игры и вы называете Абдул-Джаббара, Оладжувона, Шака или Билла Расселла – вы ничего не понимаете в баскетболе. Это диагноз, который невозможно оспорить, поскольку вам не хватает знаний и видения игры, понимания ее требований, чтобы сделать единственный правильный выбор.

Его окутывают легендами, стереотипами о лиге мелких белых тряпок, которых он мазал на хлеб и ел на завтрак. Все говорят о том, что до своего первого чемпионского титула он был самым жадным баскетболистом на все времена и его рейтинг эго-маньяка превышает сегодняшнего Кобе Брайанта на пятьдесят-семьдесят уровней. Вам говорят о том, что он самый переоцененный игрок всех времен, поскольку его рекорды ставились в эпоху иной игры. Вам говорят еще и о свободе слова, честности и демократии. Продолжайте верить бредням или прочтите этот текст, и я вам гарантирую, что завтра вы плюнете в лицо любому, кто попытается приуменьшить ранг Уилта Чемберлейна. Эти люди больны, им нужна медицинская помощь, они живут  в своем мире, который не имеет с баскетболом ничего общего.

Он был самым физически одаренным игроком в истории, не Шак, не Джордан, не Картер, не ЛеБрон. Уилт. Строение его тела было космическим, люди, стоявшие рядом с ним сравнивали его с атлантом. Чембса отличала не только удивительная, какая-то инопланетная антропометрия: высокий рост, невероятно длинные руки и ноги, но и крепость тела. В организме легендарного центрового практически не было жира, он по правде состоял из костей и мышц, единственным игроком, способным посоревноваться с ним в сухости был, наверное, только Кевин Гарнетт. Но при этом в нем скрывалась недюжинная физическая сила. Голиаф говорите?

В недавно найденные архивы НБА за шестидесятые годы была заложена любопытная информация: в тренировочном лагере «Филадельфии» перед одним из первых сезонов на глазах у специалистов, наставников и партнеров он поднимал вес, превышающий массу Шакила О’Нила и просил брать больше, но они хором просто упрашивали его не вредить самому себе и останавливаться на этом. Да, вы правильно прочли, Шака. Того самого великана, партнерам которого категорически запрещалось подходить к нему и подавать руку с целью помочь подняться, чтобы не покалечить свою спину на века.

Какой игровой момент вспоминают чаще всего в этом контексте? Уолт Беллами, твой выход. Один из самых крепких игроков в истории, возможно, первый центровой, который начал умышленно перекачиваться, хотел вколотить через Чемберлейна на полной скорости. Нарвался на блок-шот, ударился ему в грудь и вылетел за лицевую линию, в то время, как Уилт остался стоять на месте и даже не моргнул глазом. Публика в тот момент замолкла, им на миг показалась, что оппонент суперигрока пал замертво, таким серьезным был удар.

То, что на Уилта в итоге ходили, как на восьмое чудо света, говорить, наверное, даже как-то стыдно. Неоднократно болельщики разных команд отмечали то, с какой легкостью великан поднимал своих партнеров с паркета, словно это не двухметровые ребята, а школьники младших классов. Одного, двоих? Без разницы. Левой рукой или правой, даже не концентрируя внимание на эпизоде. Убогим телевизионным хроникам того времени, и тем удалось запечатлеть подобные моменты и сохранить их для следующих поколений. Я помню, как многие специалисты говорили, что Чембс был Шаком до того, как сам «Дизель» родился. Это не столько ошибочно, сколько не совсем целостно. Он был невероятно силен, да, но при этом он фантастически перемещался по паркету. Центровой был самым быстрым игроком на площадке, и это не опечатка. Он преодолевал расстояние от лицевой до лицевой за двенадцать шагов. Помните все эти исследования о том, почему Усейн Болт настолько стремителен? Здесь аналогичная картина.

Неописуемая ширина шага, колоссальный объем легких, тотальное отсутствие лишнего веса и поставленная с младых лет техника бега (сам Уилт признавался, что начал практиковаться в различных дисциплинах с девяти лет, просто потому, что ему это нравилось и ему некуда было девать внутреннюю энергию) создавали комплекс из дистанционной скорости и выносливости. Его результаты на стометровке, четырехсотметровке это лишь подтверждали. Как следствие, партнеры Голиафа активно ходили в «читерах»

Знаете, какой была самая легкая комбинация?

Он ловит подбор в защите, выбрасывает мяч игроку, который ближе всех к центральному кругу, разгоняется, получает передачу в динамике примерно в районе сегодняшней трешки и заталкивает из-под кольца, умышленно заходя в тяжелый контакт. «Гол + фол» был фактически гарантирован, в то время, как двое из его партнеров даже не переходили на чужую половину площадки. И не успевали, и надобности не было. Когда он рвался за сотней, а «Никс» висли на нем в позиционке, «воины» в третьей четверти решили применить именно такие розыгрыши. За отрезок из семи-восьми минут он набрал больше двадцати очков исключительно в такой манере. Не бросая средние, не обыгрывая, не играя спиной, просто атакуя корзину с разбега. Вот та самая силища и фантастически крепкая грудная клетка, в сочетании с координацией, практически не давали защите шансов качественно его срубить, как бы они не старались. Иногда лишь их собственная глупость могла их спасти.

Вы думаете, что это все? Параллельным курсом, его отличал и невероятный прыжок, с места, с ходу, отталкиваясь одной ногой, двумя... Про те монетки, которые он доставал по просьбе публики с вершины щита, с деревьев, можно говорить сколько угодно, но тот факт, что Уилт так и остался единственным игроком, который стабильно блокировал скай-хук Абдул-Джаббара и делал это на одной ноге, когда он практически потерял весь заложенный в него природой атлетизм из-за травмы колена, тогда считавшейся фатальной – глаголит истину сам за себя.

Чемберлейн прославился как король игры на подборе, и это породило массу заблуждений. Люди считают, что оппоненты в НБА были слишком мелкими, убогими и слабыми. Да, они заметно уступали ему в физике, как и любые другие исполнители в любую иную эпоху, но редко можно было встретить матч, в котором при борьбе за отскок великану не противостояло сразу три оппонента в каждом эпизоде. Да-да, один ставил спину, другой ограничивал движение сзади, словно сжимая в коробочку, третий старался двигаться по направлению отскока самого мяча или банально пытался виснуть на руках. Сегодня каждое подобное действие котируется как loose ball foul, тогда это было в порядке вещей. И несмотря на это, он выпрыгивал, выталкивал, продирался и забирал эти чертовы подборы.

Уилта от остальных отделяло вот то самое чувство отскока, он умел просчитывать траекторию (во многом за счет своей игры в нападении, но об этом позже).

Когда он уже не мог отталкиваться, именно это помогало ему на долю секунды опережать противников при борьбе на чужом щите, к чему, по сути, и сводилась его роль в атаке в последние сезоны. Во многом исходя из того, сколько ему пришлось перетерпеть в таких рубках, как на нем нарушали правила, как его зажимали, сталкиваясь с этим каждый день своей профессиональной карьеры и глядя на то, как мало уделяется этому внимания, Чемберлейн открыто признавал, что его главным индивидуальным достижением является не сотня, нет, не 50+ очков в среднем за сезон, ведь он поставил тонны рекордов результативности, а именно 55 подборов в одном матче против Билла Расселла и «Бостона», которые по приказу Ауэрбаха привычно играли особенно жестко и грубо.

Несмотря на все эти сочетания невероятной скорости, прыжка, мощи и выносливости, самой удивительной метаморфозой в его рисунке было доминирование при полном неумении бросать по кольцу в том виде, в каком мы привыкли. Все знают про его штрафные, про то, что он применил двенадцать различных методик их выполнения, но ему никогда не удавалось достичь в этом успеха. Еще в начале его карьеры даже те, как сегодня кажется, средневековые технологии, помогли специалистам определить, что он придает мячу слишком большое вращение. Чемберлейна уведомили в этом, он даже стал бросать штрафные из-под юбки, но до девяноста процентов Рика Барри, как сами понимаете, ему все равно было далеко, половина этого показателя еле-еле покорялась. Так что, как следствие этого, хотите сказать, что Уилт был бесполезен в статике, ведь он даже броски с линии рассматривал как возможность подбора при втором промахе и последующего данка, что привело к изменению правил?

Помните средние Данкана или Яо, где они, не отрывая ног, весьма эффективно атакуют корзину? Голиаф вряд ли мог забить больше, чем два из десяти подобных мячей. Но, как глассит советская классика: «Кто нам мешает, тот нам и поможет».

Именно то самое слишком большое вращение стало смертельным оружием для оппонентов суперцентрового.

Он стал бросать мячи с отклонением от щита, с отскоком от него, вот этот кирпич, ранее летевший прямо и позоривший его в глазах масс, теперь стал лететь в стекло и опускаться в корзину под прямым углом. Чемберлейн заваливался назад и атаковал в самых разных направлениях. Он не бросал по кольцу, он даже на него смотрел. Он со своей обычной силой целился в конкретные точки. Попал в нее? Мяч там, смазал – с кем не бывает. Когда Уилт научился просчитывать углы отскока мяча от забора в корзину, началось самое веселое. Минимизация попыток спасти Родину и 68% (а то и все 72%) реализации бросков с игры, детка. Да, девчонкам определенно это нравится.

На него смотрели, как на атлетичного монстра, но теперь все стало еще сложнее, ведь под кольцом его можно ударить, на нем можно висеть, но как помешать броску с отклонением от игрока с ростом 216 сантиметров и такими длинными ручищами? Вам кажется, что накрыть «фэйд-эвеи» Новицки невозможно?

Смешно, как и его заявления на этом фоне о том, что он атакует с дистанции круче Джерри Уэста

Уже через несколько лет карьеры в НБА, Чембс смело атаковал с четырех-пяти-шести метров рядом с лицевой, а его опыт в «Гарлем Глобтроттерс» делал все остальное. Кажется, причем здесь этот бродячий цирк?

Это была другая лига, другой мир, другой баскетбол.

Именно фестиваля в ранге представителя детища Эйба Саперстайна, суперцентровой научился тому, что тогда не умел ни один высокий игрок: он стал переводить мяч за спиной на ведении, отдавать передачи одной рукой с места и на скорости, за уши или между ног противнику, он делал  знаменитый пас-вертушку Мэджика Джонсона, уже тогда, в начале шестидесятых, научился ряду обманных движений при изображении броска. Как следствие, принимая мяч высоко в стоячем положении, он мог атаковать с отклонением, опустить его на паркет и разбежаться, затолкать соперника или отдать острую, необычную передачу.

Когда «воины» стали двигать мяч через Уилта, принимавшего мяч в пяти-шести метрах от корзины именно эти качества и опыт циркачества и быстрого перевода мяча из стороны в сторону в сочетании с умением отдать скрытую передачу, привели к вот тем самым эпическим 8,6 ассиста за игру в сезоне 67/68. За счет роста он видел лучше других перемещения партнеров и реакцию защиты, а используя длину рук мог направить мяч куда душе угодно. Очередной вызов после кучи рекордов тогда ему прекрасно подходил. Все сошлось.

Нет, господа, он не был бесполезен в статике. Он доминировал в ней как никто другой.

Нам внушили то, что Билл Расселл ухитрялся его переигрывать. Это ложь, такого никогда не было. Нам якобы сообщали о том, что ему удавалось сдерживать Чемберлейна. Это неправда. Все, на что хватало центрового «Бостона» – это отрезки по несколько минут, не более, но этого было достаточно для создания красивой легенды о коллективизме, бьющем индивидуальный талант. Он мог помешать ему в паре-тройке владений подряд и выдать несколько таких серий, но поскольку никому не удавалось сделать и этого, а параллельным курсом «Селтикс», обычно, за эти мгновения ухитрялись совершить судьбоносный рывок, который было практически невозможно отыграть при тогдашних правилах пробития штрафных бросков и отсутствия трехочковой дуги – сказка получала под собой хоть какую-то основательную структуру.

Остальное брала на себя пресса, для которой Уилт и его самовлюбленность были исчадием ада, а любая его команда истинной Цитаделью Зла. «Лейкерс» и я по сравнению с этим? Не смешите, детский сад, вторая группа.

Мало кто задумывался над тем, с какой легкостью Чемберлейн продавливал Расселла под кольцом, как он легко на одной руке доносил мяч до кольца, не обращая внимания на его активное сопротивление, регулярно колотил сверху вместе с ним и выдергивал подборы между его ушей. Пока эпоха интернета в каждом доме и финансово доступной оцифровки былинных видеоматериалов не наступила, в это еще верили, но с появлением каждого нового матча Уилта против «кельтов», именно того Голиафа с двумя коленями, мнение любого вменяемого человека склоняется к одному: это два совершенно разных уровня.

Чемберлейн всегда воспринимался атакующим чудовищем, которое за счет роста, атлетизма, вот этого сумасшедшего бэнк-шота и напора рвало все на мелкие кусочки, шаг за шагом стирая то, чем он являлся в защите. Невероятный размах рук, работа ног и прыгучесть, с вот тем вот самым таймингом, чувством эпизода, умением предугадать развитие событий, делали из него настоящую машину по охране трехсекундной зоны. Отсутствие перехватов и блок-шотов в статистическом протоколе – лишь небольшой шанс для кого-то иного занять место в табличке рекордов.

Редкостью была та игра, в которой Уилт не вылавливал мяч одной рукой в воздухе, записывая в виртуальный статистический протокол еще один гамак, которого тогда на бумаге не существовало. То, что мы сейчас видим единожды, ну дважды за весь сезон, Уилт совершал в каждой игре. За счет длины рук он мог либо перехватывать, либо изменять траекторию пролетающей в зоне досягаемости передачи и при этом, в отличие от современных клоунов, именуемых оборонительными центровыми, Чембс накрывая бросок, тут же ухитрялся забирать отскок и выигрывать борьбу за мяч. Он не просто страховал, не просто выдергивал мячи, но при этом и доминировал на двух щитах, вне зависимости от его оппонентов. Ни одного досрочно завершенного матча из-за перебора персональных замечаний за всю профессиональную карьеру? Подчеркивает качество работы, не так ли?

Поэтому он все еще считался сильным исполнителем и сумел стать легендой «Лейкерс», несмотря на то, что его ноги на тот момент уже фактически отваливались, и с игроком «Уорриорз» и «Сиксерс», тот бородатый мужик-волейболист имел мало общего.

При разговоре о достижениях Чемберлейна всегда говорят одно и то же: «Он играл в шестидесятые, это был другой баскетбол». Это якобы делит его заслуги если не в десять раз, то как минимум надвое.

Правильно ли это?

Можем ли мы говорить о том, что игрок типажа Уилта получал преимущество в игре в эпоху, когда никто не знал, как с ним работать и как извлекать из него максимум?

Когда он демонстрировал выдающиеся результаты без стероидов, пищевых добавок, без крио-массажных установок, на ужасном паркете в отвратительном обмундировании, от которого половина сегодняшних баскетболистов будет еще неделю лежать в больнице, потому что бо-бо?

Имеем ли мы право рассуждать об этом, когда человек, всю свою жизнь отработавший против двоих-троих противников в каждом конкретном эпизоде, играл вообще без замен, а кое-где имел более 48 минут в среднем по восьмидесятидвухматчевому сезону?

Когда вот это вот все, что было описано выше, нужно было показывать в статусе челнока, туда, сюда, туда, сюда, когда все строится вокруг тебя и там, и здесь. Хм..

Сыграл на 95% возможностей? Тебя уничтожили соперник, пресса, свои же болельщики, которые, если хотите знать, в Сан-Франциско болели за «Селтикс» в очных встречах, потому что туда Ауэрбах перевез местную чемпионскую студенческую команду.

Можем, если хотите, опять вспомнить о эпохе, где гениальный проныра собрал команду из лучших игроков страны, и ей нужно было что-то противопоставить при других правилах и условиях. А ведь требования к игре с каждым десятилетием складывались лишь в пользу Голиафа.

Подбор становился все важнее и важнее, как и умение центрового бежать. Игра пятого номера в защите стала ключевой, появился пик-н-ролл, то самое, что подарило бы такому антропометрически и физически развитому суперигроку очередной толчок к невероятным рекордам и результатам (с его-то умением ловить мяч и с увеличением качества культуры паса у защитников), физика, выносливость рядом с талантом стали определяющими и системообразующий игрок с такими качествами воспринимается ни одном уровне с остальными звездами, а на два-три этажа выше.

Проследите за динамикой.

Ни одно из изменений не пошло его рисунку во вред, не говоря уже про то, как само развитие баскетбола улучшало бы его качества, начиная от школы игры и заканчивая индивидуальными особенностями.

У Чемберлейна было одно качество, которое не присуще ни одному другому великому центровому в истории. Под него не нужно подстраивать ваш баскетбол, он сам мог играть в любой из них.

Какие у вас первоочередные задачи для великана? Защищаться и подбирать? Пожалуйста, любимое дело. Активно двигаться, поддерживать отрыв, и продавить, обыграть спиной при второй волне? Никаких проблем. Доминировать внутри за счет физики? Распишитесь. Играть высоко, атаковать со средней, пасовать внутрь, проходить под корзину? Не вопрос. Пасовать не из хай-поста, а с усов, играть 1-4? Заходите не бойтесь. Ни один центровой в истории не обладал способностью к супердоминированию в любом стиле игры. Вы должны были ждать Шака, вы обязаны были следить за щитом при Хакиме, вы не могли расчитывать на классические очки из «лоу-поста» при Расселле и так далее. У Уилта было все и могло быть еще больше.

Поэтому он и был Восьмым чудом света, просто единственным, рожденным исключительно для этой игры.

Говорите о титулах, о характере, о том, что ему лично больше подходил спорт индивидуальных достижений, о чок-чок-чок, о двадцати тысячах женщин. Главное – говорите. Забвение здесь неуместно, иначе так и будем вспоминать о легендах лишь по датам на их надгробье.

Так уж сложилось, что в головах масс Уилт останется игроком-индивидуалистом. Визуально его помнят в этой волейбольной повязке на голове и в майке «Лейкерс», в ранге того, кто имел мало чего общего с самым доминирующим игроком в истории НБА.

Но на самом деле, он был всего-навсего суперигроком, который даже в 3012-м году, когда лигой будет руководить голова Дэвида Стерна по Мэтту Грюнингу, все равно будет оставаться тем, кто в любые времена способен достигнуть самых невероятных высот.

 

logoНБА
logoУилт Чемберлен