Александр Смирнов

Спасибооооооо)))))

Дим! Круто! Очень круто! Ухохотался весь! Перечитал еще пару раз и вновь куча смеха! Так преподносить свои хоккейные приключения можешь только ты!

Лучшие хоккейные сезоны своей жизни я провел в самой неповторимой лиге планеты – в крутцовской «валеночной», или, как сейчас принято сокращать, КВХЛ. Крутцы - деревня на самом севере Нижегородской области, в Ветлужском районе. Вот уж где количество матчей было равно количеству звезд на небе! В будний вечер матчей было минимум пять: с момента прихода из школы до родительских окриков. А уж про воскресенье и говорить нечего: полноценный чемпионат мира с буллитной серией в финале. Успеваешь виртуально примерить на себя свитера четырех сборных, но в финале неизменно играет обожаемая Канада и побеждает через раз.
Деревня наша небольшая, но хоккейная кровь бурлит в каждом мальчугане. Сейчас диву даюсь этому чуду. Хоккея по телевизору в девяностые минимум, интернета и газет даже в областном центре не наищешься. А мы играли, играли самодельными клюшками. Кто умудрялся из можжевела выкроить приличный крюк, а кто из березовой рейки и выгнутой спинки стула изготовить условную «КОНО» с прямым углом между палкой и крюком.
Колхозный сварщик изготовил из старых сельхозмашин подобие хоккейных ворот, разной, правда, высоты. Но кого это волновало? Настоящие мастерюги загоняли красный резиновый мяч в миллиметровые щели и зазоры. С сеткой вот вышла незадача, но где ж ее сыскать в глубинке? После тяжких дум водрузили и пришили к каркасу старые картофельные мешки. Они забавно колыхались, когда Пашка Лебедев, именуемый нами исключительно «Лемье», вколачивал под перекладину резиновый снаряд. Всем бы они хороши, наши ворота, но вот из «ложи Гретцки» обзор сводился к минимуму и передача из-за ворот адресата обычно не находила.
Нужно сказать пару слов про название лиги – «валеночная». Без валенок пропуск в лигу был воспрещен. Разве можно коверкать игру ботинками «прощай молодость»? Только валенки, подметки которых хватало на дюжину матчей. А потом, сидя у печки, с помощью полыхающего капронового чулка и капающей с него удивительной шипящей субстанции, приклеивались свежевыкроенные валеночные подметки. Это как сейчас коньки поточить, что ли.
«Арен» для игр было две. Большая – замерзший пруд возле овчарни, куда лились нечистоты животных. Он расчищался от снега пока были силы, где-то до нового года, но становился с каждой расчисткой все уже и уже. Арена носила название «Северсталь». Почему «Северсталь», толком уже и не вспомнишь, но название нравилось всем. Вторая арена располагалась между четырех двухэтажных домов, в которых и проживали самые ценные хоккеисты лиги. С первых дней зимы поляна вытаптывалась и отполировывалась так, что блестела даже в самые лютые метели и мягкие оттепели.
Недостатком и плюсом одновременно «домашней» арены являлось близкое нахождение окон жилищ. С одной стороны, зрители любовались баталиями не хуже, чем сейчас любуются на арене ВТБ: в тепле и уюте. А с другой, игровой снаряд частенько свистел по оконным рамам. Родители, они же тренерский штаб, персонально разбирали теорию со своими чадами после игр. С практикой у пап было хуже. Однажды один из отцов, дядя Женя, слегка откушав горячительного, возомнил себя Владиславом Третьяком и решительно занял место в раме, дабы поучить юнцов вратарскому мастерству.
Не заладилось у него с первых бросков. Залетало все. Мы бросали изящно и сверхточно. Применяя различные вратарские техники, от стиля «баттерфляй» до монументальной стойки, он тщетно пытался столкнуть процент отраженных бросков с нулевой отметки. Отборный матерок тоже не особо омогал отбивать стремительно летящий резиновый снаряд. И тут его осенило! Оказывается, ворота установлены не в той части арены! И дядя Женя их уверенно переместил туда, куда ему указало спиртное. После перестановки он слегка покряхтел, валенком левой ноги откинул легкий нанос снега от штанги и активно предложил продолжить мастер-класс. Для хохмы мы плели комбинации вокруг ворот в формате три в ноль, запутывая голкипера по полной. И вот очередная гениальная передача от друга Сереги по кличке «Набоков» нашла меня. Это был пас всей серёгиной жизни, такой сладкий и такой удобный для броска. Мне не пришлось даже подстраиваться. Щелчок от ушей метров с пяти должен быть вонзить снаяд под перекладину снаряд, а при некотором везении еще и оторвать видавшую виды мешковину.
Но случилось страшное. Дядя Женя внезапно оказался прав. Он непостижимым образом успел вскинуть к правой от себя девятки кисть в рукавице из бараньей шерсти. Мяч, летящий с пушечной силой, едва зацепил сию экипировку и взмыл в сторону окна за воротами… Далее были звон стекла, крики «Атас!» и вот меня, незадачливого снайпера, уже треплет бабуля, которой я вынес насквозь двойное стекло. Через час мы с папой оперативно заканчивали установку нового. Я пытался обвинить дядю Женю в перемещении ворот, ведь до его озарения они располагались в условной безопасности для окон. Но спустя годы, помудрев, я понимаю, что виноват был все же я. А дядя Женя смылся с места происшествия как гоночный болид McLaren. Его вратарской карьере пришел конец, но вряд ли он сильно расстроился.
Уж лет 25 минуло, а в памяти свежи все игровые эпизоды. Сам я давно играю в хоккей настоящий, много лет капитан команды с