Владимир Петтай: «Рубить желтыми карточками налево-направо много ума не надо»

– В декабре вы попали в список судей, допущенных к обслуживанию международных матчей в этом году. Правильно?

– Не совсем так. В предварительный лист ФИФА я был включен летом. В этот список попадают люди, которых каждая страна рекомендует для обслуживания международных матчей – восемь главных арбитров и десять помощников. В прошлом году двое моих старших коллег, Юрий Баскаков и Николай Иванов, завершили карьеру по возрасту. В список включили Сергея Карасева и меня. Затем этот список утвердили в ФИФА, после чего я получил приглашение на сборы, где должен был сдать физподготовку и основы английского языка. О включении узнал еще в октябре.

– То есть вам присвоена категория, позволяющая обслуживать международные матчи?

– Да, но многие думают, что получив эту категорию, судья сразу же получает право обслуживать топ-матчи. Это далеко не так. Существует шесть ступеней – от четвертой категории до элит-группы. В данный момент я на самой низкой ступени. Возраст, конечно же, поджимает, но надеюсь, что смогу продвинуться выше. Все зависит от каждого проведенного матча. Арбитра оценивают по тому, как он действует в обстановке игры – коммуникабелен он или нет, общается с футболистами или же закрывается. Нормативы я сдал, начальный курс английского языка тоже. Первое назначение получено, игра в мае.

– Для вас это новый этап в карьере?

– Да. Приходилось обслуживать матчи Лиги чемпионов, Лиги Европы и Кубка УЕФА в качестве резервного арбитра, но не в роли главного. В этом году проходил новый эксперимент с шестью судьями. Я как раз выступал в роли одного из двух additional assistant referee, то есть, арбитров, находящихся в непосредственной близости от ворот. Они наблюдают за тем, пересек ли мяч линию ворот, за игровыми действиями внутри штрафной площади, фактами нарушения правил со стороны нападающих или защитников. Но решение в этих эпизодах все равно остается за главным арбитром.

– В чем преимущества введения двух дополнительных судей?

– Их наличие на поле является сдерживающим фактором для футболистов. Игрок видит тебя и действует совершенно по-другому. Если раньше он где-то за майку бы придержал, а бывают и такие, кто может плюнуть в соперника, пока судья не видит, то здесь они ведут себя корректнее, и в этом большой плюс. Становится меньше задержек, толчков.

– Сейчас очень популярна тема введения в футболе видеоповторов. Какова ваша позиция в этом вопросе?

– Если найдется человек, который предложит вариант, при котором не будет нарушаться динамика игры, тогда к этому варианту обратиться нужно. Видеоповторы хороши в баскетболе, хоккее, теннисе, потому что либо время игры не лимитировано, либо оно останавливается, и есть возможность спокойно этот повтор посмотреть. Хотя даже в таких случаях бывают моменты 50 на 50, когда одни считают, что, допустим, шайба была заброшена правильно, а другие, что неправильно. Надо обдумывать разные варианты – с одной стороны, можно было бы ограничить просмотр повторов за матч, но даже в этом случае пауза может затянуться минут на десять, и это серьезно повлияет на игру, ведь команды успеют за это время восстановить силы. Касаемо системы взятия ворот, то здесь можно было бы взять на вооружение систему из хоккея – загоралась бы лампочка, и всем было бы понятно, что мяч линию пересек. А по поводу других нарушений, пенальти или не пенальти, то футбол это немного другая игра. Она по-хорошему консервативная.

– Насколько тяжело абстрагироваться от давления болельщиков на стадионе?

– На это внимания не обращаешь, поскольку нет времени реагировать. Адреналин, да, получаешь – когда выходишь на поле, и там полный стадион, то мурашки по телу бегут. Когда я только начинал судейскую карьеру, мне один из арбитров объяснял: «Самая главная задача для арбитра премьер-лиги – понимать, что это своеобразный Большой театр. Ты не ремесленник. Да, кто-то там судит на первенстве города каждый день, а ты должен к каждой игре готовиться; просчитывать, какие трудные ситуации могут сложиться в матче, как ты будешь управлять игроками, и так далее». Когда выхожу на поле, вспоминаю эти слова и понимаю, что присутствую на чем-то таком, что приносит людям радость. Это ощущение многие негативные факторы перекрывает.

– Все? И гул, и свист, и скандирование?

– Поначалу, конечно, реагировал, близко к сердцу принимал. Потом себя вспоминаешь, как тоже ходил на футбол, болел, и казалось, что арбитр такой-сякой. Очень трудно объяснить свой взгляд на футбол человеку, который смотрит его по-своему. Он получает от него наслаждение, а для меня это работа. На трибуны уже почти не реагирую. Иной раз бывает, еще до игры выходишь на разминку, и какой-нибудь идиот начинает… Неприятно, конечно.

– В чем особенности работы судьи в нашей стране по сравнению с судейством за рубежом?

– Оценивать работу коллег может быть не совсем корректно, но хотел бы отметить итальянцев. Италия – это, наверное, тот эталон в Европе, к которому всем нужно стремиться. Но Италия – это Италия, у них менталитет жителей, допустим, Милана и Сицилии если и отличается, то такой большой разницы, как у нас между жителями Сибири и Кавказа, нет. Если у нас ты приезжаешь судить, условно говоря, матч «Сибири» с «Тереком», то это получается как международный матч из-за разницы в менталитетах – у одних южный, у других северный. Вот это в определенной степени можно назвать особенностью.

– Что, на ваш взгляд, является одним из главных показателей хорошей работы арбитра?

– Надо всегда помнить, что судья – дипломат. Ходить и рубить желтыми карточками налево-направо много ума не надо. Вот, допустим, показана желтая карточка. Я, например, после игры сначала обдумываю, правильно ли я поступил в этой ситуации или неправильно, затем анализирую, а как можно было сделать так, чтобы эту ситуацию упредить. Когда начинал судить в премьер-лиге, у меня в среднем выходило примерно десять желтых карточек за матч, сейчас их количество снизилось до пяти. Вот это в какой-то мере я считаю своим достижением, поскольку получается так, что за этот промежуток времени я научился выстраивать свои отношения с людьми на поле так, чтобы не банально карать желтыми и красными карточками, а упреждать ситуации.

– Но бывают ведь, наверное, матчи, в которых такая тактика не срабатывает?

– Разумеется. Тогда приходится просто следовать правилам, иначе игру не удержишь. Как у меня было в 2006 году в матче ЦСКА с «Зенитом», после которого я год не судил. Не до конца был готов к игре. Говорили, вот ты не показал в том моменте красную карточку. Я согласен. Но главная моя ошибка в том, что потерял контроль мяча. Арбитр должен всегда видеть мяч, это прописная истина. Не знаю, почему в тот момент об этом забыл, или может, отвлекло меня что-то, но это истина, которую судьи постигают одной из первых – мяч всегда должен находиться перед глазами.

– Раз уж вы сами затронули тему того скандального матча, скажите, тяжело было после него? Весь такой общественный резонанс.

– Ну, конечно, нелегко. Во-первых, вся та обстановка в газетах, на телевидении. Задумывался о завершении карьеры, было тяжело. Тем не менее, удалось вернуться. Хотя только одному Богу видно, чего это стоило. Родные переживали, дети, которых в школе чуть ли не носом тыкали. Но ничего, выстояли, идем дальше.

– Арбитры часто становятся объектами критики, но существует не так уж много механизмов для их защиты, чтобы у судей была возможность объяснить свое решение.

– Меня это тоже удивляет. Вот я был сейчас на международном сборе. Руководство УЕФА категорически запретило давать какие-либо комментарии по игре. Другое дело, что можно освещать, например, перед туром новые изменения в правилах игры. Мы много разбираем тренеров, футболистов. Дайте пять минут, и пусть человек, который разбирается в судействе, объяснит, где есть «вне игры», где нет, где есть игра рукой, где нет игры рукой. Почему в таком моменте мы этот эпизод оцениваем как игру рукой, а в другом – нет.

– Ведь был позитивный опыт с приглашением арбитров в разные передачи на телевидении. Не очень понятно, почему это происходит так редко.

– С начала второго круга чемпионата России проводились брифинги по судейству. Журналисты задавали вопросы нашему руководству по решениям арбитров и получали ответы. Эти ответы были конкретные, а не какие-то расплывчатые. Что касается меня, то я такой человек, который если видит белое, то не скажет, что это черное. Например, в том году на игре «Крыльев» с «Локомотивом» был вблизи игрового эпизода. Наблюдаю, первое впечатление – стопроцентная симуляция. Подхожу, показываю игроку желтую карточку. Ну уж так он картинно руки поднял… А оказалось, что ошибся. Сфокусировал свое внимание на игроке атакующей команды, а нужно было в данный момент сконцентрироваться на защитнике. Потом посмотрели этот момент, а защитник наступил форварду на ногу. Причем, наступил где-то на три пальца, сантиметров пять максимум. А игрок упал так, как будто его убили. Я ошибся. Получил за это отрицательную оценку, отдыхал несколько туров. В нашей профессии нереально не ошибаться. Вот скоро будет чемпионат мира. Никому не желаю провалов, но просто, когда сам пришел в судейство, то понять не мог, ну как он не видит в пяти метрах, что это пенальти? А раз ошибешься, и уже по-другому начинаешь к этому относиться. Нужно стремиться к совершенству, но все увидеть невозможно.