Кушнарёв: «Говорить о росте общими фразами не стоит. Регби давно исчисляется метриками»
Юрий Кушнарёв – первый в истории российского регби центурион (игрок, сыгравший за сборную 100 и больше матчей). Всю карьеру регбиста он провёл в российских клубах: «ВВА-Подмосковье» (2003-2013 гг.) «Кубани» (2013), «Енисее-СТМ» (2014-2018) и «Красном Яре» (2019-2021). За это время он стал 11-кратным чемпионом России, 7-кратным обладателем Кубка России и выиграл Континентальный щит – некогда третий по значимости еврокубок.
В составе сборной России он сыграл 120 матчей, набрав 797 очков. Его результативность в составе национальной команды является рекордной для российского регби.
В ноябре 2021 года Юрий завершил карьеру игрока, после чего стал тренером защитников в ЦСКА.
В обстоятельном интервью Ивану Железнову титулованный регбист объяснил причины несостоявшегося перехода в «Мельбурн Ребелс», рассказал, как отреагировал на скандальный трэшток с ВВА, признался, что мог уйти из спорта ещё раньше, а также оценил уровень российского регби.
«У меня тёплое отношение к Монино. Всегда переживаю за ВВА»
– Юрий, как в вашей жизни появилось регби?
– Очень банально. Мой брат уже им занимался, группы моего возраста не было и я просто пришёл к ним на тренировку. Помню свой первый удар по мячу, я там самый маленький был, мне и сказали: «Ну вот и будешь девятым номером». Я тренировался с командой на три года старше меня и уже в 1995 году поехал вместе с ней в летний спортивный лагерь. Далее – ВВА, попадание в который стало логичным после школы. Куда ещё попадать в Монино? (улыбается)
– В итоге вы провели в ВВА 10 лет. Эта команда для вас особая?
– Эта команда для меня в первую очередь базовая. Я начал там заниматься профессионально, там были завоёваны и первые титулы. Она всегда будет в моём сердце как родная, она имеет большую историю, на которой я и был воспитан. Будучи маленьким я видел фотографии отца из его спортивной карьеры, всегда знал всех игроков и до сих пор люблю смотреть все эти чёрно-белые архивы, вспоминать и как-то сопоставлять.
Это родная команда, в которой произошло становление меня как игрока. Я прошёл весь путь от детско-юношеской школы до профессионала: добился успеха на российском уровне, было первое профессиональное отношение к процессу, который был устроен в этой команде, и я был его непосредственным участником, сделал свой вклад. Однажды наша группа активистов попросила сделать тренажёрный зал – неотъемлемая часть тренировочного процесса. В итоге на это были выделены деньги и нам сделали его. Именно с того времени у нас и пошёл рост, это был 2005-2006 год.
Ну и в конце концов, именно из ВВА я впервые попал в сборную России по регби и регби-7.
– Можете сравнить тот ВВА и «Енисей» – две титулованные команды, в каждой из которых вы и играли. Что общего и разного в этих командах?
– «Енисей» для меня – это больше международный опыт. Это тот шанс, который использовал Александр Юрьевич Первухин, когда получилось добиться выхода в Челлендж Кап через отборы. В большей степени для меня это игры в европейском турнире.
Да, конечно, были победы и в Кубке России, и чемпионами России мы становились. Но именно как этап становления, взросления меня как игрока и повышения мастерства – для меня это «Енисей». Другая ступень. После непопадания на Кубок мира-2015 этот шанс продлил международную карьеру на самом высшем уровне. Все команды, против которых мы играли, являются участниками ТОП-14, Премьершипа.
Поэтому «Енисей – это международный уровень. Тот, на который в Монино так и не смогли выйти. Хотя были мечты, в том числе и о строительстве незабвенного стадиона, который выведет команду на новый уровень, будет принимать международные игры. Очень жаль, что так и не получилось. Надеюсь, что его всё-таки достроят.
– Кстати, стадион всё-таки строят и, на самом деле, там уже очень много сделано. Согласно имеющейся информации, окончание работ запланировано на IV квартал 2022 года. Мой источник сообщил, что если не в этом, то в 2023 году на сдачу объекта можно надеяться...
– Было бы здорово. Единственное, если вы знаете, есть небольшие нарушения... Надеюсь, что на нём всё-таки можно будет играть хотя бы на уровне российского чемпионата и поле будет не совсем узким.
– Имеются вопросы и по качеству экспертизы конструкций...
– Будем надеяться на лучшее.
– На фоне ваших тёплых воспоминаний о ВВА особенно дико смотрится история из августа 2020-го. В составе «Красного Яра» вы обыграли бывшую команду на её поле, после чего вполне по-доброму подкололи. А вот в ответ вам прилетел грубый ответ от официального аккаунта монинцев.. Вы в курсе, кто автор поста?
– Во-первых, я рад, что мы смогли таким образом немножко поднять активность страницы ВВА (смеётся). Честно, было неприятно и даже обидно, была злость. Я не знаю, кто это сделал и почему. Подкол [с моей стороны] был, но достаточно добрым, дружественным и где там неправда?
– В ВВА работают ваш брат – Кирилл, и отец – Виктор. Вы обсуждали с ними, почему так произошло?
– С родителями не хотелось вообще обсуждать, потому что тема для них болезненная. Как им тут можно разорваться и принять чью-то сторону? Она как бы очевидная – это было некрасиво. С братом общался, но какого-то внятного ответа я не получил.
Мне было достаточно того, что те люди, которых я уважаю, и наши отношения всегда были тёплыми и дружескими, подошли и извинились. Этого мне было достаточно. Это было даже не руководство, а тренеры и лидеры команды. Были звонки, личные встречи – я отпустил ситуацию достаточно быстро.
– Тогда вы в комментариях написали, что ВВА – «уже не та легендарная команда». Со стороны показалось эмоциональным ответом. Как сейчас относитесь к ВВА?
– Лично у меня, конечно, есть повышенная мотивация на все мои бывшие команды. А против Монино у меня всегда было желание победить обязательно. Это всё началось, когда я перешёл в «Кубань». Может в силу возраста, амбиций. Дальше это уже как-то всё затухало и не было такой точки кипения.
В целом команда переживает кризис, несмотря на то, что в ней в какой-то момент появились и финансирование, и желание вернуть свои титулы. Но нельзя обойти некоторые процессы при строительстве команды: нет, например, детско-юношеской школы. Вот через это просто так невозможно перепрыгнуть. Скупка всех игроков и тренеров не решает проблем.
С долей сожаления приходилось смотреть, как команда переживает этот кризис. Но в целом все оставшиеся там люди работают, они умеют это делать, они патриоты Монино, регби. Хотелось бы, чтобы детско-юношеская школа ВВА всё-таки возродилась и в будущем команда уже смогла бороться за медали и забрать какие-то титулы.
У меня тёплое отношение к Монино, я всегда переживаю за команду: иногда болею за них, иногда против. Но в общем это некая метка Подмосковья и этот клуб не может пропасть, он должен жить и развиваться.
– Предыдущий матч ЦСКА сыграл вничью как раз с ВВА. Это самая обидная потеря очков в тренерской карьере?
– (Смеётся). Да, ведь это была бы моя первая победа в новом клубе, на новом посту. Это было обидно. Я ребятам даже написал в чате: «Меня лишили этого удовольствия». Но ничего, ещё будут победы.
«Завершил бы карьеру регбиста ещё раньше. Вмешался ковид»
– В августе 2020 года вы сказали, что после завершения карьеры хотели бы остаться в регби, но без какой-то конкретики, в качестве кого. Через месяц – вы уже руководили «Красным Яром» в чемпионате России по регби-7. Это была попытка найти себя?
– Нет, это была абсолютно не моя инициатива. Игорь Николайчук (главный тренер «Красного Яра», прим. ред.) попросил ему помочь, я не отказал. Я поехал на турнир в Пензу абсолютно спонтанно его помощником. Команда была достаточно молодая. Не ставилось каких-то задач и целей, просто надо было помочь больше не команде, а Игорю Леонидовичу.
– После того турнира у вас щёлкнуло что-то по поводу тренерской карьеры?
– У меня всегда было рвение оставаться на поле, разбирать, помогать, может передавать свой опыт, но конкретно в этом эпизоде не было задачи определиться с тренерством.
– А когда это произошло? Когда вы осознали, что всё – я хочу быть тренером? Не менеджером или кем-то ещё...
– У меня были разные желания: и быть функционером, и спортивным директором. Были и переговоры с одним московским клубом... Но потом в нашу жизнь ворвался ковид и всё это отложилось. Я с удовольствием провёл ещё два сезона игроком и, наверное, я этому очень рад.
Много кто хочет стать функционером, сидеть в кабинетах, но наиболее полезным для меня самого и для российского регби я видел себя на бровке в качестве тренера.
– Правильно ли я понимаю, что если бы не пандемия ковида, то тренером вы стали бы раньше?
– Может быть не тренером, а тем же функционером. Но карьеру игрока завершил бы раньше, да.
– Удивило ваше решение уйти посреди сезона. В связи с этим у вас не осталось чувства недосказанности: перед собой, как игроком, и перед «Красным Яром», с которым у вас был контракт?
– Юридически с «Красным Яром» у меня был контракт до конца года. Поэтому я выполнил все свои обязательства. Мне предлагали продлить его ещё минимум на полгода, и я подумал, что это может затянуться ещё и на год, и на два. Поэтому когда ЦСКА во мне заинтересовался, то я решил, что лучше эти полгода положить уже в тренерскую копилку. Тем более, пока зовут и ты востребован. Я решил воспользоваться возможностью и не затягивать.
Лично для меня всё сошлось, и я не жалел ни минуты, ни секунды. Обязательства перед всеми выполнил, со всеми остался в отличных отношениях, продолжаем их, связываемся.
– А как и когда появился вариант с ЦСКА?
– Это был август. В тренерском штабе ЦСКА как раз начались перемены. У меня была встреча с Алексеем Митрюшиным, мы поговорили, причем вообще не о тренерстве в ЦСКА, а просто на общие темы. Но в конце он сказал: «Ну, это была бы совсем афера для меня пригласить тебя тренером, главным». Я ответил: «Да, наверное, я слишком молод для главного, никогда им не был. Это действительно была бы афера».
Потом, спустя день-два, мы опять встретились, опять поговорили, и это уже не казалось такой аферой (смеётся). Мы быстро обсудили условия, я согласился. Но отметил, что я должен был доиграть свой контракт за «Красный Яр». И в декабре я уже был в Москве. Дальше там была ещё одна рокировка, которая в принципе сыграла на пользу и клубу, и мне, потому что главным тренером стал Джон (Молвихилл – главный тренер ЦСКА, прим. ред.).
– Изначально сообщалось, что вы будете главным тренером. Однако позже клубом было объявлено: Джон – главный, вы – тренер веера. Рациональное решение?
– Лучшее решение, которое могло бы быть и для клуба, и для меня, потому что когда ты работаешь с человеком, у которого есть опыт, ты каждый день учишься, перенимаешь его наставления. Мне очень удобно, и я рад, что так получилось. Я думаю, для клуба и для болельщиков это более плавный переход. Это лучший расклад, который мог бы быть для меня после завершения карьеры.
– В этой расстановке сбивало с толку ещё и то, что все послематчевые комментарии – ваши. А Джона практически нет в медиапространстве. Отсюда и впечатление, что скорее вы – главный.
– Джон меня отправляет, он просто скромный. Говорит: «Так будет легче, потому что в таком случае не придётся меня переводить. Так что иди и дай комментарий». У нас уже отработанная схема: комментарии даю я, потому что мы с ним едины во мнениях.
– Допустим такой сценарий: ЦСКА не делает вам предложение. Кем бы вы были сейчас – игроком или тренером?
– Я думаю, играющим тренером в «Красном Яре». Опять же по просьбе руководства клуба – Игоря Леонидовича и Сергея Ивановича (Чупрова – президента «Красного Яра», прим. ред.), я решился помогать как тренер, и это был отличный стартовый опыт для меня. Я был бы уже ответственен за планирование, за тренировочный процесс, за игры, результат...
Так что да, в должности играющего тренера. А потом – я и «Красный Яр» не скрываем этого – мы думали уже о том, чтобы я мог перейти на должность главного тренера. Там сейчас прекрасные условия для профессиональной команды: имеется вся необходимая инфраструктура, финансирование для развития. Было бы здорово там работать.
– Вы, наверное, ещё будучи игроком слышали об амбициях ЦСКА стать чемпионом в 2023 году. Это до сих актуальная цель?
– Корректировки внесло глобальное положение: уехали игроки, финансирование недостаточно стабильное — но никто ничего не отменяет. Мы договорились с игроками так – надо работать на победу. Мы здесь для того, чтобы помочь клубу со спортивной стороны, в этом спорте находимся уже давно, делимся своими накопленными знаниями. И Джон с огромным опытом работы в Японии уже прошёл все эти этапы становления и спорта, и регби.
Я думаю, мы сейчас находимся примерно на том уровне, который там [в Японии] был десять лет назад. История для ЦСКА такова. Мы будем прилагать все усилия для того, чтобы добиться этих успехов и поставленных задач в следующем году, но при этом должны быть выполнены все условия и задействованы все финансовые и человеческие ресурсы.
«Говорить общо: «Мне кажется, мы выросли» не стоит. Регби давно исчисляется метриками»
– Накануне Валерий Морозов заявил о том, что российскому регби недостаёт профессионализма. Он пояснил, что в Англии игроки думают только об игре и бытовые клубные вопросы решаются персоналом. В России действительно всё сложнее с бытом регбиста внутри клуба?
– Я могу сравнивать только с уровнем российской сборной. Многим клубам недостаёт ресурсов, профессионалов на местах. Для примера: мы сейчас сталкиваемся с задачей поиска тренера по ОФП. Его найти необычайно сложно. Такая проблема не только у ЦСКА, но и у «Локомотива»... Как быть? Их надо воспитывать, обучать, на это надо тратить время, ресурсы, деньги, надо ждать, либо надо платить, перекупать у более развитых видов спорта – футбола, хоккея.
Но тенденция, к сожалению, обратная. Уходят даже те тренеры, которые были регбистами. Например, Александр Шакиров – экс-игрок пензенской и монинской команд, работает именно в хоккее, в «Адмирале». О чём можно ещё говорить?
– Получается, Морозов, скорее, прав?
– Давайте пойдём от обратного: если он находится в лучшей лиге, которая добилась успехов и работает с игроками именно так, то, наверное, он знает, о чём говорит? Конечно, если начать покупать всем бутсы, закручивать шипы, то игрок от этого лучше явно не заиграет. Начинать нужно с себя, в первую очередь. Да, если создать условия для игрока – ок, но игрок сам должен быть профессионалом. Это и про отношение к процессу, и к восстановлению, и про потраченное время на стадионе.
– Как вам российское регби в последние годы? Имеет ли место прогресс или мы пока балансируем?
– Если мы говорим о локальном чемпионате, то общие фразы здесь неуместны. Регби давно исчисляется метриками, благодаря которым мы можем сопоставлять себя с другими лигами, командами, странами. Тут говорить об общем, что «мне кажется, мы выросли» не стоит.
Давайте возьмём процент попаданий по воротам, своей статики, коридоров, молов, пропущенных захватов, потерь, штрафных и так далее – вот и весь твой уровень, он чётко покажет, в каком ты кластере. Всё будет сразу понятно. Мы, наверное, находимся в tier-3 разрыве, и только может «Енисей» со своими показателями достаёт до лиги вторых клубных чемпионатов: французского PRO D2 и английского Чемпионшипа.
– Немного о медиа. Здесь, на мой взгляд, стало получше. В этом аспекте развитие российских регбийных медиа разбилось на до и после Кубка мира-2019. Что скажете вы? Чувствуете возросший интерес к нашему регби со стороны СМИ?
– Хочется отметить, что регби стали показывать по телевизору, мы не можем отрицать этот факт. Транслируется оно и на разных площадках в интернете – в том же ВКонтакте и YouTube. Пока, правда, они не настолько популярны... В период ковида с просмотрами всё было хорошо? Это здорово, это показатель. Хорошо, что мы смогли использовать то время во благо.
Вообще улучшения заметны не только в медиа. Стало больше детских команд, если смотреть на тот же «Золотой овал». Приятно наблюдать, когда в турнире участвуют, кажется, 64 команды. Когда я был маленьким, там было несколько дивизионов по 8 команд. И то некоторые приезжали из Латвии. Это рост? Рост.
То же любительское регби, если взять московский регион – много команд, несколько дивизионов. Другой вопрос, как это влияет на краткосрочную перспективу, на профессиональные команды или на сборную России? Наверное, никак.
Надо всё-таки дождаться, должно пройти определённое время для подготовки этих юных спортсменов, когда они уже будут вовлекаться в чемпионат. Новых игроков появляется немного.
Когда играют ребята по 38-40 лет, это тоже показатель. Я не говорю, что они не демонстрируют уровень – они действительно играют лучше, чем молодёжь, которой даётся шанс. У некоторых тренеров, наверное, возникает дилемма: «А зачем мне его менять, если он даёт результат?»
– Как можете охарактеризовать нынешний сезон в чемпионате России?
– Очень интересный чемпионат. Команды борются, теряют и зарабатывают очки на выезде, дома. Очень плотный сезон – я не помню, когда такой был вообще за последние лет 10. Да, есть отрыв «Енисея», но система работает. Посмотрим, как лимит на легионеров в следующем сезоне повлияет на все команды, в том числе и на «Енисей». Всё-таки их покидают лидеры: Оливье и Якобс.
Хочется отметить организационные моменты: здорово то, что мы играем финалы кубков России на таких стадионах, как «ВТБ-Арена», «Фишт»...
Добавлю в копилку развития регби России и то, что в регионах появляются студенческие команды. Да, пока нет качества, но чтобы оно было, нужно время и ресурсы – финансовые и человеческие. Любая система, которая бы ни была, до тех пор хороша, пока она делается правильно. Но всё это делают люди, а если их нет, то кто тогда будет заниматься ей? Сложный вопрос.
– В одном из своих последних матчей за сборную России вы похвалили молодых дебютантов национальной команды: Семикова, Панарина, позже появился Дорофеев. Сейчас они находятся в стадии перехода из молодёжного регби во взрослое. Статистика спорта показывает, что не всегда молодые спортсмены преодолевают этот барьер: из-за того, что или не получают шанса заиграть, или скромные финансовые условия.
– Эту обязанность должны взять на себя профессиональные клубы, у которых должно быть финансирование. У нас появился отличный молодежный чемпионат – это очень хорошо и правильно. Если есть средства, то надо, чтобы ребята играли и как можно больше. Но проблема-то в чём? То, что юношеские команды в принципе мало играют в регби. У нас нет еженедельной практики, как у ребят в той же Франции и Южной Африке – во всех регбийных странах. Мы играем турами и не совсем нормально, когда парень в 17 лет играет 3 или 4 игры в год. Эту проблему пытается сейчас решить Илья Тирон, он создаёт региональные турниры – и это здорово.
Как решить проблему, чтобы эти ребята не пропадали? Наверное, всё-таки селекция, отбор скаутов и привлечение вот этих региональных мальчишек в молодёжные команды при профессиональном клубе. Но кто сейчас занимается отбором и скаутством? Тот же Первухин в своей школе. Со всего региона мальчишки поступают в его училище и каждый год – это уже как тенденция – оно выдаёт по несколько воспитанников. Если бы такие образовательные училища были в каждом регионе, было бы здорово. Наверное, это бы помогло. Но опять-таки нужно стабильное финансирование, тренеры, менеджеры, которые будут воспитывать этих ребят, направлять.
– Сокращение лимита на легионеров объясняют как раз тем, что надо давать играть молодым. Как вы относитесь к нововведению? Действительно ли у нас есть столько кадров, чтобы наполнить ими составы команд? Для примера: недавно тот же ВВА играл с неполной заявкой, а когда по ходу матча вылетел один нападающий, доигрывали со схваткой без давления...
– Это проблема. Нет специалистов на первой линии. Сложный вопрос. Связано ли это с лимитом? Связано, но представьте, если все эти позиции будут заняты легионерами, которые не смогут играть за сборную России.
– Возможно, нужно дать адекватное количество. 5 игроков в заявке из 23-х...
– Это мало?
– Я считаю, очень мало.
– Возможно. Я против лимитов, на самом деле. Они вообще никогда особо не шли на пользу, но в текущей ситуации, наверное, это сделано, чтобы спасти чемпионат, чтобы понизить зарплаты, чтобы создать какую-то искусственную конкуренцию. Для ЦСКА это сыграло на руку или ещё сыграет, наверное. Мы всё-таки даём шанс своим молодым игрокам. На этой неделе у нас, скорее всего, выйдет уже десятый новичок.
А вот для таких грандов, как «Енисей» и «Красный Яр», наверное, это не во благо. Но у них отличная школа подготовки. Почему не дать шанс своим регбистам? Но тут уже включается система: всем надо становиться чемпионами, все бюджеты завязаны на результате, никто же не будет ждать 2-3 года, когда заиграют свои ребята. Это надо сделать несколько шагов назад, отступить, чтобы потом опять вернуться в борьбу за титул.
– Эти 2-3 года можно отдавать не играющего парня в аренду...
– Можно отдавать в аренду. Сейчас у нас ведутся переговоры, чтобы как раз использовать таких игроков. Морозов прав – нет качественных игроков, их мало. У нас действительно, 100 контрактов, а игроков 50. Поэтому у нас иногда идут повышения зарплатных ведомостей игроков за счёт их небольшого количества. Так и начинают спекулировать. Наверное, для игроков это нормально: если есть спрос, почему бы себе не поднять цену?
«Хотел бы побыть в структуре профессионального регби Новой Зеландии»
– Раз уж затронули тему сборной. Вы сыграли за Россию свыше 100 матчей и вступили в Клуб Центурионов – первым из россиян. Что для вас это значит?
– Когда сыграл свой сотый матч, то почувствовал гордость за себя, за свою семью, за то дело, которому я отдал много лет. Была поставлена цель – сыграть этот матч. Для парня, который вырос в небольшом городке и тем более в стране, где регби не очень развито и не является спортом №1, я считаю это достижением и я этим горжусь.
– Расскажите о вашей поездке в Лондон на принятие в Клуб. Как вообще оно проходило? Что из себя представляло?
– На самом деле, я жалею, что это мероприятие мне не удалось посетить должным образом, получилось наскоком – я был на сборах в Сочи, матч сборной России был запланирован на субботу, в пятницу была капитанская тренировка, а в четверг – награждение. Я слетал одним днём, буквально на 5 часов.
Был приём в Королевском банке – одном из самых закрытых в стране. Там награждали всех центурионов, в числе которых был и новозеландец Оуэн Фрэнкс. Были игроки сборной Англии, легенда французского регби Филипп Селла. После того, как всех наградили, начиналась самая интересная часть программы. Как назло, мне надо было вылетать обратно. Рано утром в пятницу я был уже на тренировке в Сочи.
Я благодарен менеджерам и тренерам, что дали в принципе возможность отлучиться от тренировочного процесса. Лин Джонс сказал: «Тебе необходимо ехать и получать пиджак, потому что времена могут быть разными». И он был прав (смеётся). Когда теперь я буду в Лондоне?
Вообще после завершения карьеры были грандиозные планы. Хотел все накопленные за время пребывания в Красноярске деньги потратить на саморазвитие. Мы с семьёй планировали поехать на обучение в Новую Зеландию, детей отдать в языковую школу, я бы пошел учиться коучингу в регби. В общем, намеревались провести там 2-3 года и вернуться.
– Вы как-то сказали, что в клуб центурионов за определённую сумму могут войти сторонние люди и за это они могут получать ряд привилегий. Даёт ли членство в этом клубе привилегии самим игрокам?
– Нет. Клуб зарабатывает и пытается делать промоушен: организаторы продают ужины, игры в гольф или стрельбу по тарелкам. Если есть желание и совпадают даты, то я могу бесплатно присоединиться. А люди, которые захотят со мной пострелять по тарелочкам, сыграть в гольф или поужинать, будут должны вступить в этот клуб и заплатить энную сумму денег – не могу сказать сколько.
Потом у них есть программа развития лидерских качеств у детей. Они эту программу тоже продают во многие учебные заведения Дубая, Лондона... Мы, кстати, в будущем можем в каком-то учебном заведении России эту программу провести: приедут специально обученные люди, звёзды и проведут недельный курс с детьми, попытаются привить все ценности этого клуба.
– Ваш сотый матч пришёлся на тест против США...
– Против Канады. Там путаница была с подсчётами: по архивам российского регби одни данные, а у World Rugby – другие. На самом деле с Канадой было, да.
– Этот матч – одна из памятных вех в карьере?
– Конечно, определённо. Да, хотелось бы, чтобы были родные, зрители, но идеально не всегда получается. Я довольствовался тем, что дошёл до этого этапа – это ещё был и победный матч.
– В одном из предыдущих своих интервью вы назвали Кубок мира-2011 самым запоминающимся событием. А какой удар или попытку за сборную вы назвали бы самой памятной?
– Не знаю, сложно сказать. Для меня сам выход на Кубок мира, прохождение всего отбора был и остаётся самым запоминающимся. Потому что это был трудовой выход: обыграли Испанию, сыграли вничью с румынами – весь этот отбор остался в памяти.
– Как отнеслись к тому выходу на Кубок мира, который случился в 2019-м?
– Какие-то смешанные чувства были. Вроде как и радость... Попали и попали. Кто-то ошибся – мы не ошиблись. Мы с ребятами обсуждали это, мол, молодцы, постарались. И Василий Артемьев принимал участие, и Кирилл Яшенков применил свои юридические навыки. Можно назвать подарком. Испания нарушила правила. Это их проблемы.
Но такого удовлетворения или радости выхода на Кубок мира не было, оно просто отсутствовало. Здорово, что мы поехали – мы обрадовались, но это было не фееричное спортивное счастье.
– Лично я в этой ситуации порадовался только за регбистов – им предоставилась возможность себя проявить, возможно, попасть на карандаш, перейти в зарубежный чемпионат. Что и получилось с Морозовым, Готовцевым... Кого ещё из той сборной вы могли бы представить в какой-нибудь топовой лиге?
– Если говорить про тот момент, то думаю, Давыдов заслуживал контракта, может если не в высшем дивизионе, то хотя бы на уровне Чемпионшипа или PRO D2, может быть даже на уровне Японии. Голосницкий, Гресев определённо, Стас Сельский – сильный хукер, сильный игрок. Наверное, всё.
– Что насчёт вас?
– Да-а, не знаю (улыбается). Всегда хотел и это было мечтой. Но всё заканчивалось на уровне агентств, каких-то разговоров, просьбой прислать CV, видео, а потом в какой-то момент я остыл уже.
– Почему не сложилось с «Мельбурн Ребелс»?
– «Ребелс» – это главное сожаление моей семьи. Наверное, просто не хватило терпения плюс неправильное принятие решений. Я уехал в Австралию, где меня принял Адам Бёрнс, мы тренировались, уехали на кэмп с командой в Новую Зеландию, там мы должны были сыграть два товарищеских матча. Тренером и клубом мне было обещано место.
Мне надо было съездить за семьёй. И в это время ещё два клуба предложили мне контракт в чемпионате Сиднея – правда, непрофессиональном. Как-то после этого мне позвонил Кингсли Джонс, я ему рассказал, что хочу остаться в Австралии. На это он мне ответил: «Не вздумай оставаться там. Ты не понимаешь, что это такое, это непрофессиональное регби – ты будешь тренироваться по вечерам, а днём работать где-то».
Меня это как-то смутило и я подумал: «Я же профессиональный игрок, какая работа?» Немного сбил он меня с пути... Я не считаю его виноватым, но это в какой-то степени повлияло на моё решение. После я планировал вернуться туда на следующий год, но там случилась травма, кресты, и это ещё минус 9 месяцев из карьеры. Ну а дальше я уже перешёл в «Кубань» (смеётся).
– Что тренеры в Австралии вам говорили?
– Тренеры меня рассматривали на позицию 12-го номера. По окончании тренировочного кэмпа они дали мне свой фидбэк, на два дня отправили тренироваться к любителям – хотели посмотреть мои навыки в этой группе. Я потренировался и меня допустили к общей группе: сдал физические тесты, силовые, скоростные, прошёл медосмотр.
Тренеры дали мне шанс. Позже я встретился с владельцем клуба, мне сказали привозить свою семью и обещали помочь всё устроить. Доброжелательные люди. Всё было здорово, всё складывалось хорошо. В какой-то момент почему-то я принял такое решение.
Кто знает, если бы я остался там, то не сыграл бы 100 матчей за сборную России (смеётся).
– Говорили, что были ещё какие-то варианты в Европе?
– Вообще никаких конкретных вариантов не было. Всегда были предложения от тренеров, которые приходили в сборную. Стив Даймонд в первый раз пришёл в 2008 году. Он был одним из работников, кажется, «Нортхэмптон Сэйнтс». Тогда они в Монино ездили на сборы, и Россия играла с ними до Кубка мира. От него было предложение, «работай, старайся, ты на карандаше у «Сэйнтс». Ну, не подошёл, видимо.
Были какие-то предложения от клубов Федераль 1, тогда они мне казались слишком маленькими. Самое главное, что зарплаты реально влияют на решение. Мне говорили, что надо ехать, получать 1000 евро, играть в Федерале, проявлять себя и идти дальше. На тот момент у меня уже была семья, ребёнок и я в Монино больше получал и вроде как дом. Не сложилось.
Скорее всего, если не уехал до 20 лет, то дальше сложно что-то уже сделать, по крайней мере, на моей позиции. Мне нужно знать язык, управлять. Во французских академиях есть какие-то определённые правила... Одним из первых, кто пытался меня туда затянуть, был Пётр Перцев. Однако мои родители тогда стушевались и побоялись отпускать 17-летнего меня, хотя уже были договорённости.
– За какую команду или в каком чемпионате вам было тогда интересно поиграть?
– По-разному, по мере взросления. Мне казалось, что Супер Регби – тогда еще Супер 12 – сверхлига, где играют какие-то невероятные люди. Сейчас мне премьер-лига нравится очень. Немного аппетиты понижаются. Когда я 17-летним подростком мечтал, лёжа в кровати, мне хотелось куда-то в Африку, в «Шаркс».
– А если говорить про тренерскую карьеру? Может нравится какая-то тренерская школа?
– Я бы хотел побыть в структуре профессионального регби Новой Зеландии. Может не высшего, а даже уровня NPC или ITM Cup... В клубах типа «Тасман», «Макос», «Крусейдерс»... Было бы здорово.
Не зря тот же самый Ронан О’Гара, будучи тренером «Расинга», поменял клуб и уехал помощником, третьим тренером. Там он провёл более двух сезонов, вернулся в «Ля Рошель» ассистентом, позже стал главным тренером и теперь мы уже видим, кто он. Наверное, полезная вещь.
– Напомнимте, на сколько рассчитан ваш контракт с ЦСКА?
– Три сезона.
– Какие цели перед собой ставите будучи молодым тренером?
– Получать как можно больше опыта, пользоваться тем временем с Джоном, пока он здесь, перенимать этот опыт и в дальнейшем уже стараться планировать и управлять командой самому.
Что касается целей по результату, то для себя пока начну с того, что нужна одна победа в этом сезоне. Потому что без побед – очень обидно. Вот одна была рядом, в десяти секундах (смеётся).
– Где и кем Юрий Кушнарёв видит себя через пять лет?
– В нынешних условиях международную карьеру убираем (смеётся). Поэтому главным тренером ЦСКА.
«Железное регби» в Telegram
Фото: ФРР (rugby.ru), cska-rugby.ru, РК ЦСКА, РК «Красный Яр», РК «Енисей-СТМ», Rugger.info, личный архив Юрия Кушнарёва.
вот она истинная профилига !!!!!!!!!!!!!