Томаш Губочан: «Надо будет драться – закрою глаза и пойду»
На то, чтобы заполнить вакантную позицию словацкого защитника, освободившуюся в «Зените» в начале 2008 года, у клубных скаутов ушло 35 дней: 11 января Мартин Шкртел улетел в Англию, а уже 15 февраля в Удельном парке встретили скромного парня в забавной шапке, с фамилией, которая в переводе значит «грибочек». Пока болельщики искали в двух словаках десять различий и сто сходств, Губочан успел выиграть Суперкубок России, бодро дебютировать в Лиге чемпионов (автогол с подачи Игуаина он до сих пор вспоминает, чтобы проснуться) и надолго засесть в запас.
Томаш пережил пару тренировочных сезонов, а вместе с ними Дика Адвоката, хорватского «столба» Крижанаца и чешского друга Ширла. При Спаллетти Губочан наконец-то начал регулярно попадать в старт, научился толково закрывать фланги и отдавать голевые передачи и в марте 2012 года стал лучшим игроком «Зенита» по версии болельщиков.
«Бывало, что я прятался от болельщиков. Стеснялся, наверное»
– Вы за последние несколько месяцев дали больше интервью, чем за предыдущие 26 лет. Не напрягает?
– Ха-ха, ну да. Есть одна проблема – я не могу нормально общаться по-русски, поэтому стараюсь по возможности избегать длинных разговоров.
– Да бросьте.
– Ну, дело не только в языке. Я в принципе не такой человек, который хочет часто выступать. Я не люблю видеть себя в газетах, по телевизору, быть в центре внимания и все такое.
– Станете лучшим защитником страны и будете молчать, как Игорь Денисов?
– А он не разговаривает с журналистами? Не знал. Я слышал эти разговоры о прогрессе, но мне кажется, ничего особо не поменялось. Я работал четыре года, а в этом сезоне все стало вот так заметно. Может быть, дело в том, что я довольно долго нахожусь в клубе – тренеры мне стали доверять, и все проявилось.
– По улице спокойно ходите, не узнают?
– На прошлой неделе гулял с друзьями – несколько человек узнали, больше никто. Сфотографироваться, дать автограф – ну да, приятно, но я себя никакой звездой Петербурга не считаю. Хотя я сам, когда был маленький, в Жилине ходил за футболистами, бегал за их автографами, а теперь оказался в такой же роли.
– Будем знать, что Жилина – столица футбольной скромности.
– Ха-ха. Нет, известные игроки в нашей команде всегда были, но город очень небольшой, поэтому суперзвездой там себя не почувствовать. Жилинский клуб даже в Словакии не очень известен. У нас вообще футбол не особо популярен.
– То есть кепку на нос не натягивали ни разу?
– Были случаи, когда я прятался от болельщиков, да, но их очень мало. Вот так вот просто прятался. Даже не знаю, почему это происходило. Стеснялся, наверное.
«Нужно будет драться – закрою глаза и пойду»
– Вас можно хоть как-нибудь вывести из себя?
– Я не хочу быть агрессивным. Нужно воспринимать все трезво. Ну, если настроение плохое, депрессия, всякое может быть, но я такого буду избегать.
– А на поле побить вам никогда никого не хотелось?
– О, в игре я бываю нервным. Если меня кто-то задевает – игрок или судья, – я могу закипеть. События разворачиваются так, что в голове может сработать переключатель и я могу вдруг стать очень злым.
– Если бы нужно было драться, вы бы какой боевой стиль выбрали?
– Я драться не люблю, но, если будет нужно, справлюсь. Закрою глаза и пойду вперед.
– Окажись вы на поле, когда ссорились Денисов и Карпин, поучаствовали бы?
– Не знаю, что бы я сделал в такой ситуации в принципе. Очень напряженный момент. Если бы пошли стенка на стенку – присоединился бы и поддержал своих коллег. Понятия не имею, удалось бы сохранить холодную голову или нет.
– В российском футболе есть человек, которому уже давно надо было двинуть?
– Я здесь уже четыре года, и, хотя таких уж явных ситуаций не было, просто пару фраз на своем языке судьям я как-то говорил. Ладно, не буду врать, не только судьям, но и игрокам. Чемпионат России – это серьезный турнир и большой стресс, поэтому все подвержены эмоциям. Вот и срабатывает переключатель.
– И приходится ругаться на словацком.
– Да, на словацком проще, но несколько подходящих слов на русском знаю, конечно. Хотя давайте не будем писать, что я только ругаться умею. Хорошие слова тоже знаю.
– Пара слов за четыре года – как-то мало. Даже Кришито и Розина больше знают.
– Ха-ха, ну да, я над их акцентом уже смеялся.
– Но переключатель все равно ни разу не щелкал.
– Еще нет, никому ни разу не врезал.
«В России выбора народных напитков нет. Одна водка»
– Все, кто работал с Адвокаатом, говорят о том, что Спаллетти совершенно по-другому преподает тактику. Вы что последнее узнали?
– Ну, во-первых, всем понятно, что итальянцы в целом очень серьезно работают над тактикой, и конкретно над обороной. Мы обычно разбираем игровые моменты, смотрим, как и почему пропускаем, где допускаем ошибки. Вот этому и учусь. Теперь знаю, где и как стоять, чтобы не пропустить.
– Хотите сказать, вы раньше этого не знали?
– Знал, конечно. Просто мы повторяем одни и те же ситуации, чтобы воспроизводить их на автомате. А так – конечно, мы все то же самое учили, еще когда были маленькими. Сейчас просто уровень повыше, скорости побольше.
– Есть вещи, которых вы не понимаете?
– В футболе в целом? Есть, конечно, но в основном они связаны с судьями. Ха-ха. Шутка, конечно. Нет, тактику и теорию я знаю. Просто иногда сложно что-то реализовать, повторить. В конце концов, я же не тренер, чтобы что-то выдумывать.
– Вы с тренировок постоянно уходите одним из последних. Чему можно научиться за 30 минут один на один с пустыми воротами?
– Ну, я же остаюсь не совсем один. Мы бьем штрафные, например. Я не настолько техничный игрок, вот над этим и работаю. Полчаса мне нужны для техники и психологии. Я ощущаю, что сделал что-то еще и для себя. Приятно осознавать, что что-то останется во мне, что я это не потеряю.
– Зачем вам еще и штрафные бить?
– Да просто чтобы улучшать технику удара. Пару раз ударишь – и все становится чуть лучше.
– То есть забивать все равно хотите?
– Конечно. Я за четыре года забил только один гол, хочется еще.
– А на поле вам полутора часов не мало?
– Бывает так, что после 90 минут я полностью выжат, а бывает – что готов и еще один матч отбегать. При Спаллетти мы очень хорошо подготовлены физически, поэтому, думаю, у многих есть силы в конце игры бегать еще и еще.
– Как восстанавливаетесь?
– Сплю. Ложусь на кровать, укрываюсь одеялом, беру хорошую подушку и включаю фильм.
– Что последнее включали?
– «Грязные танцы», кажется, называется. Я переписывался недавно с подругой – она мне посоветовала.
– Не совсем обычный выбор отдыха для футболиста. Про Ионова же помните?
– Ну, я тоже отдыхаю не только в кровати – могу выбраться в город, в кафе. Посидеть с друзьями всегда приятно: можно перестроить голову после недели тренировок, прийти к каким-то новым мыслям. То, что было с Ионовым, случается. Меня удивило, что такое произошло именно с ним, но это его проблема. Да, есть такое мнение, что футболисты любят отдыхать с женщинами, с алкоголем, но я к этому отношения не имею.
– Сколько раз в год можете позволить себе напиться?
– Я люблю пиво, но не скажу, что так уж постоянно напиваюсь. Так, могу одно-два в неделю.
– Какой рекорд?
– Ну, не знаю. Восемь или, может, десять.
– С русскими напитками вас еще в 2009 году познакомили?
– Я был знаком с ними еще раньше, в России же нет большого выбора народных напитков. Вот в Словакии все делают сливовицу. Мой отец не делал, но я помню, как мы собирали сливы и относили их в деревне тем, кто этим занимается. А тут только водка.
– Тренироваться с похмелья приходилось?
– Вам честно сказать? Очень-очень давно, но были такие ситуации. Нелегко пришлось. Это и тяжело, и для здоровья очень опасно.
– Четыре года назад, когда вы пришли в «Зенит», врачи сразу сказали, что вы здоровее всех в команде.
– Я и тогда чувствовал себя отлично, и сейчас неплохо. Будем верить медикам и их тестам.
– Марафон пробежать никогда не хотели?
– Нет. Я об этом еще не думал, мне и 90 минут на поле хватает. Для марафона нужна хорошая форма. Я бы и пробежал, но не знаю, сколько это займет времени и как я буду себя в конце чувствовать. Вот скорость я люблю – быстрые машины, мотоциклы. У меня отец ездил, хотя это опасно. А марафон бегать не хочу, лучше футбол.
– Бывает так, что вам совершенно не хочется ехать на базу? Не потому, что сил нет, а просто из любви к подушке.
– Часто бывает, потому что это сложно психологически, но преодолевать себя – моя работа. Хотя спать хочется, да. Я бы вообще проспал кучу времени, потому что очень это люблю. Но если в теле уже есть программа, стереотип, то заставить себя проще. Когда ты на тренировке, все уже хорошо, но проснуться – это проблема.
– Сколько у вас будильников?
– Один, но я его всегда продлеваю. Слава богу, я живу рядом с базой. Вот если бы жил в центре и приходилось раньше вставать, это было бы сложно.
«Отец переехал в Финляндию, чтобы как-то поддерживать меня»
– Ваш друг Виктор Файзулин ездит в отпуск на Фиджи и Амазонку, а вы каждый раз возвращаетесь в Жилину. Это такой словацкий патриотизм?
– Нет, я люблю путешествовать, но просто очень скучаю по дому, и каких-то вещей мне тут не хватает. Может, я что-то должен сделать, и просто побыть с родственниками приятно. Иногда приходится приезжать инкогнито, потому что друзей у меня в Жилине много, но уделить время получается не всем. Они обижаются, злятся, но времени-то не хватает!
– О футболе дома говорите?
– С отцом – да, хотя часто с ним об этом говорить тяжело. У него очень много мнений. Иногда подключается мама.
– Критикует?
– Да, практически всегда.
– Но за этот сезон уже хвалил?
– Он иногда хвалит, но в основном критикует, разбирает какие-то ситуации.
– Что сказал, когда вы забили в матче с «Реалом» в свои ворота?
– Сказал – все, мы закончили здесь, собирай вещи. Они все были на том матче, и вся семья грустила, я в том числе. Вот отец и заявил, что мы завтра все уезжаем домой.
– Но вы же остались.
– И к счастью.
– Ваши родители до сих пор работают?
– Да. Отец еще два года назад жил в Котке и работал там, а мама все время была в Жилине. Она служит секретарем в полиции, а он помощником в... как это сказать... сфере губернатора? Чиновник, в общем.
– В Финляндию он специально переезжал?
– Можно сказать и так. Первый год здесь был очень тяжелым, поэтому он переехал, чтобы как-то поддерживать меня. У него была такая работа, что каждый второй уик-энд он мог приезжать в Петербург. Проводил здесь два дня и уезжал обратно. Иногда мы выбирались в город, по магазинам, ходили рыбачить, катались на скутерах. Наши беседы тогда нас очень сблизили.
– Он строгий?
– Когда я был маленьким, был очень строгий. Теперь-то я взрослый, у меня есть свое мнение. Сейчас мы на таком уровне, что слушаем и уважаем друг друга.
– И вместе воспитываете младшего брата.
– Да, пока еще нужно, чтобы его кто-то контролировал. У него такой возраст, пубертатный период. Но я здесь, поэтому рядом с ним отец, а я просто слежу за его жизнью.
– Какой последний совет дали? Что-нибудь про девушек?
– В последний раз он мне сказал, что девушки у него пока нет, поэтому тут никаких советов не получилось. Так, какие-то материальные вещи. Я же понимаю, он молодой. Пишет мне: «Эй, Том, ну пошли 10 евро, я же студент».
– Верите, что он может стать футболистом?
– Верю. Он на меня сильно похож.
– Лучше вас?
– Могу сказать, что да. Я его видел пару раз на тренировке, видел, что он делает, и он более техничен.
«Хотелось бы научиться писать по-русски»
– После четырех лет в России вас здесь еще что-то удивляет?
– Я уже очень привык к Петербургу. Что-то меня удивляет, но так чтобы конкретно… Все эти годы меня удивляли в основном люди. Хотя если вспоминать, то меня, например, удивило, как разводятся мосты. Огромная дорога, по которой ты днем ездишь на автобусе, вдруг поднимается и встает перед тобой – это еще как непривычно! Петербург – огромный город с кучей маленьких деталей, и вот этот мост – это одна из них. По сравнению с нашей маленькой Жилиной Петербург для меня – это как целая Словакия.
– Самое необычное место, в котором вы успели побывать?
– Музей! Как его? Кунсткамера! Это у-ух! Еще Петергоф, Царское Село, Янтарная комната – мне все это очень понравилось. Ну и на кораблике плавать.
– К русскому языку уже привыкли? Полезные слова выучили?
– Вы, наверное, еще захотите узнать, какие именно? Ха-ха. На самом деле я все равно плохо знаю русский. Что бы мне хотелось, так это научиться писать. Читать я уже умею.
«Ширл сказал готовиться к тому, что у меня все будет завтра»
– Когда вы приехали в Петербург, вас по телефону опекал Мартин Шкртел, а на месте – Камил Чонтофальски и Радек Ширл. Кто за что отвечал?
– С Мартином я договорился, что буду жить в его доме, а под свое крылышко меня все же взял Ширл – у Камила просто была своя семья. Я вообще впервые оказался за границей, к тому же совсем один, не знал ничего. Это было тяжело. Они были моими учителями – помогали с языком, подсказывали, объясняли, что и как устроено, какой здесь менталитет, как ведут себя люди, что принято.
– Какой совет сразу запомнили?
– Они сказали готовиться к тому, что у меня все будет завтра, потому что у русского народа слишком много времени. Вроде как нужно немного давить на человека, чтобы он что-то сделал. Надеюсь, никто на это не обидится.
– Не соврали?
– Это правда, что русские все откладывают на последний момент, но вокруг меня все всегда были очень милы.
– Шкртел и Ширл до сих пор примеры для вас?
– Ну, в Словакии еще до моего переезда все обсуждали, как мы похожи с Мартином. Это было важное испытание – я не хотел портить ничью репутацию, потому что Шкртел очень многое сделал для пропаганды нашей страны. Он оставил след, по которому я хотел идти сначала, но теперь направляюсь своей дорогой. Мартин установил высокую планку, и мне нужно было трудиться, чтобы ее достигнуть.
– Вы с ними до сих пор часто общаетесь?
– Со Шкртелом мы играем в сборной, поэтому всегда в контакте. С Радеком говорим по телефону, иногда ходим друг к другу в гости. Год назад он примерно в это же время был в Питере, приезжал на стадион. В последний раз видел его в отпуске в декабре. А с Камилом встречался месяц назад, сейчас мы больше по телефону общаемся. Но вообще, когда они все уехали из Питера, это был грустный момент.
– С другой стороны, уехал Ширл, и освободилось место в защите.
– Не думаю, что это как-то связано с тем, что я заиграл. Да, я два года не выходил на поле, потому что Ширл был одним из главных элементов обороны, но у нас был другой тренер. Новый дал мне шанс, верил в меня, и думаю, что дело только в этом. Ну и немного в моей работе.
«Кожаных штанов у меня нет»
– У Шкртела на руке написано: «Пришел, увидел, победил», а на спине нарисован огромный ангел. Глядя на него, вы о татуировках часто задумывались?
– Несколько лет назад появилась мода, и все начали рисовать себе что-нибудь на руках. В словацкой сборной намного больше татуированных игроков, чем в «Зените». Но я еще к этому не пришел. Размышлял, смотрел разные рисунки в интернете. Это же не просто так – пришел, нарисовал на груди лошадку, собачку или сердечко и пошел дальше. Может, я никогда и не сделаю тату или поступлю как русские, которые все делают в последний момент.
– В сборной вы точно выделяетесь. Там же все либо как Гамшик – с литром геля на голове, либо как Мартин – лысые и суровые.
– Ха-ха, ну да. А я просто другой. Сейчас у меня волосы длинные, но скоро собираюсь к парикмахеру.
– Налысо?
– Нет, просто постричься. Может быть, девушкам тех, кто стрижется налысо, это нравится? Не знаю, я об этом не спрашивал.
– Вас внешний вид, судя по всему, не очень волнует.
– Моде я особого внимания точно не уделяю. Когда проходит какое-нибудь мероприятие, костюм могу надеть, но совершенно на этом не помешан. Хотя гель для волос, если вы к этому, у меня дома есть, но модные журналы все равно не читаю. Люблю простые, удобные вещи – кроссовки, например, а не какой-нибудь кусок кожи, в котором нога потеет. Да, кожаных штанов у меня тоже нет.
– А шапки и кепки откуда появились?
– Такая мода в Словакии была раньше, несколько лет назад. Я шапки ношу просто потому, что не надо причесываться и заливаться гелем. Шапка – ее надел и пошел. Может, это и лень, но мне такой стиль нравится.
– Внешний вид обычного молодого футболиста вас не пугает? Вот получает человек свою тысячу евро – и бежит в «Дольче», чтобы выглядеть со всеми одинаково.
– Ха, если бы я получил тысячу, точно бы за одеждой не пошел. Но вообще мне не кажется, что футболисты выглядят одинаково. Да, мы находимся в одном сообществе, поэтому стиль может быть немного похожим. Может, все читают одинаковые журналы, может, еще что-то. Но я же своей шапкой сильно отличаюсь?
***
Автор: Егор Крецан
Фото: Митя Ганопольский
«Наш „Зенит“»: №3
Футбольный клуб «Зенит» объявляет о выходе в свет третьего номера официального журнала сине-бело-голубых «Наш „Зенит“». Лихие девяностые в жизни клуба, хоккейное интервью с Романом Широковым и многое другое — с 14 июня в почтовых ящиках и клубных магазинах.
http://deva4kii.blogspot.com
http://deva4kii.blogspot.com
номера тел. прилагаютса.