10 мин.

«Я хочу, чтобы дети танцевали душой» – интервью с тренером Анастасией Николаевой

1

Анастасия Олеговна работает в СШОР «Звездный лёд», в Дворце спорта «Юбилейный». Оттуда вышло не одно поколение олимпийских чемпионов, чемпионов мира и Европы. Анастасия вместе с мамой, Марией Игоревной, тренирует малышей, у которых все главные победы еще впереди. Анастасия Олеговна рассказала нам о своем взгляде на тренерскую деятельность, о работе с детьми в период карантина и об участии ее воспитанников в шоу «Горячий лёд» Елизаветы Туктамышевой, прошедшем в начале марта.

С чего начиналась ваша спортивная карьера?

Меня привела мама, но она не хотела, чтобы я стала профессиональным спортсменом. Хотела, чтобы я просто полюбила то, чем занимаюсь, стала более дисциплинированной, потому что спорт этому способствует, и укрепила здоровье. 

Вы сразу начали тренировать, после того, как закончили кататься?

Я завершила карьеру и сначала пошла работать в ледовые шоу. Чуть-чуть пробовала себя в тренировочной деятельности, смотрел на процесс, как я могу взаимодействовать с детьми, как я их чувствую. Во время шоу я поняла, что очень скучаю по этой профессии, по тренировкам, по детишкам, и хочу в этом развиваться дальше. Поэтому и пришла обратно. Тем более, нет лучше работы, чем работа с мамой.

Пример мамы вдохновил вас стать тренером?

Отчасти да. Но больше повлияла моя любовь к фигурному катанию - если тебе это нравится, ты этим занимаешься. Я пробовала себя в режиссерской деятельности, была солисткой и артисткой, но все-таки выбрала работу тренера. 

Трудно ли работать вместе с мамой? 

Кататься у нее было труднее. Она и меня тренировала, но в какой-то момент сама приняла решение отдать меня – начались профессиональные конфликты. Но большое спасибо моей маме, что она это никогда не переносила домой. Мы дома могли разобрать ошибки, но это никогда не было преградой для наших отношений внутри семьи.

Вы с мамой тренируете одних и тех же воспитанников?

Да, у нас две группы на двоих, и мы уделяем внимание каждому ученику.

У вас есть разделение обязанностей?

Я отвечаю за все постановки, за танцевальную часть, эстетику и красоту элементов, за качество вращений. Мария Игоревна отвечает за физическую, психологическую и тактическую подготовку спортсмена, за прыжковую часть. У нее профессиональный опыт в 20 лет, поэтому она контролирует все, к чему доходит рука.

Какими качествами, по вашему мнению, должен обладать тренер?

Быть ответственным человеком, потому что он несет огромную ответственность за детей. Туда же относится и пунктуальность, дисциплинированность, любовь к детям. Это самое главное качество – тренер должен любить детей, чтобы найти к каждому индивидуальный подход. И, конечно, важен профессионализм.

Что вы больше всего цените в детях? 

Желание работать, желание учиться, поглощать, приобретать и всё это совершенствовать.

Кто может стать вашим учеником?

Абсолютно любой ребенок.

Бывают ли у вас конфликты с детьми? Как вы их решаете?

Конфликтов практически нет. Здесь всё зависит от настроения ребенка. У детей, если они до тренировки отучились целый день в школе, есть какая-то эмоциональная разболтанность. И уже на льду это можно заметить по несвойственным ребенку движениям, расхлябанности, потери концентрации и внимания. И за счет индивидуальных психологических методов ведется работа – переключается внимание на что-то необычное для ребенка, вводится разнообразие, чтобы получить максимальный тренировочный эффект даже при таком состоянии. 

Чего ни при каких условиях не должен делать тренер?

Помимо рукоприкладства, никогда не выносить отношения с учеником дальше тренировочного процесса и не трогать его семью, потому что это ребенок и он сам отвечает за то, что делает на льду. Не оскорблять, чтобы у детей не возникало комплексов, а, наоборот, раскрывать ребенка, помогать ему преодолевать все комплексы.

Насколько вы контролируете спортсменов в плане питания, веса?

У нас есть регулярные взвешивания, на которых мы видим, насколько спортсмен вырос, прибавил в весе или наоборот. За счёт этого мы можем дозировать нагрузки, чтобы не было травм. Но мы не контролируем, во сколько ребенок лег спать и его режим. Родители в этом плане очень самостоятельные, порой сами приходят с планом: «Нет, вот здесь мы спим, тут придем, а вот тогда не можем». Но у нас тренировочный процесс составлен грамотно. Тренер назначает сам и ОФП (упражнения по общей физической подготовке – прим. ред.), и количество хореографии, договариваясь вместе с хореографом, поэтому нельзя что-то убрать. Все это наша работа, все то, что мы даем детям.  

Вы сами ставите программы или у вас есть штатный хореограф?

Я выдаю идею и ставлю ноги, по рукам оставляю заметки. Хореограф, Бердичевский Михаил Юрьевич, добавляет свои знания танца, начиная от классики и заканчивая самыми неординарными движениями и идеями. Он полностью дорабатывает всю верхнюю часть, весь корпус, руки, местами что-то по ногам, ведь он смотрит и с балетной точки зрения. Все проходит в координированной работе, но поскольку основная работа в фигурном катании происходит за счет ног, здесь важно попасть в ритм и подобрать его каждому ученику. Все это совместный процесс. К тому же, главный тренер – моя мама, Николаева Мария Игоревна, добавляет свои замечания, и мы можем всё вместе поправить.

Если не секрет, что вы говорите детям перед выходом на лед?

Конечно, есть свой секрет, но в целом говорим, что все будет хорошо в любом случае. Здесь и сейчас ты можешь сделать все, что в твоих силах. После проката, удачного или неудачного, тоже успокаиваю. Все равно это опыт, отрицательный опыт – это еще лучше, больше мотивации идти вперед. Но положительный опыт радует больше, конечно. 

Что самое тяжелое в фигурном катании? 

Самое тяжелое – перебороть такой момент, когда происходит не остановка, но пауза в спортивной карьере. Спортсмен находится на определенном этапе совершенствования и он вроде как остановился. Самое тяжелое – это перебороть себя и пойти дальше, найти в себе силы. Помимо травм, это одна из причин, по которой в осознанном возрасте многие уходят из спорта, кто-то решает не бороться и ищет совершенно другое направление и в нем так же успешен. Такой психологический момент случается с каждым спортсменом. 

У меня в карьере было что-то похожее. Когда мне было 17 лет, я очень долго болела и могла уйти из спортивной карьеры, но решила остаться. Тогда, после долгого восстановления, я заняла первое место по Санкт-Петербургу, и поэтому решила завершить карьеру “красиво” к 18 годам. Была пора определяться с будущим.

Недавно один из ваших воспитанников, Андрей Коцин, вместе с Романом Хамзиным, который тоже тренируется в Юбилейном, участвовали в шоу “Горячий лёд” Лизы Туктамышевой. Это был первый опыт участия ваших учеников в шоу? 

Да, это был первый опыт. Особенно на такой публике, на таком большом стадионе, который был полностью заполнен. Но мальчики себя проявили как настоящие мужчины, бойцы. 

Отличались ли ваши ощущения как тренера на шоу и соревнованиях?

Точно так же, только в конце, когда зал начал аплодировать, я получила чуть-чуть больше эмоций. Но от соревнований иные впечатления, которые не сравнятся с шоу. Волнение перед тем, как они выйдут на лед, одно – как за спортсменов.

Хотя и Андрей Коцин из нашей группы, а Рома Хамзин тренируется у Анны Геннадьевны Моряковой, у нас один лед. Номер я ставила на обоих мальчиков, несмотря на то, что они отличаются по году рождения. Это был очень интересный опыт работы, тем более с мальчиками, особенно такими талантливыми. Переживала сильно – как они отреагируют на свет, поедут ли они по нужному направлению, сделают ли все правильно. Все равно там была маленькая ошибочка в номере, но никто ничего не заметил, кроме меня. Ребята с этим справились, у них хватило смекалки. Я считаю, это высшее, что они могли сделать, помимо того, что все красиво станцевали. Ребятам шоу очень понравилось.

Какие цели вы ставите на это межсезонье?

Для каждого ребенка по-своему. Сейчас сложился такой период, что тренировочные процессы переносятся на другой срок, поэтому стремимся максимально наработать за это время хореографию, работу корпусом. Это нужно всем. Я хочу, чтобы дети танцевали душой, хочу, чтобы они желали это делать, хочу помочь им самовыразиться! Это работа не за час, не за два, не за неделю, это работа на долгий период. Получать удовольствие, дарить его и получать обратно еще больше.

На отсутствие соревновательного процесса можно смотреть по-разному. С одной стороны, отсутствие соревновательной практики – это определенная нестабильность, которая впоследствии может проявиться на стартах, и это психологически тяжело. Ты только вошел в соревновательную колею, уже вроде научился себя настраивать перед стартами, кажется, что сейчас все пойдет. А тут раз – и тебя обрывают. Но ничего, это спорт, это борьба, значит, у нас сейчас есть время, чтобы поработать над хореографической составляющей. Мы обязательно будем делать прокаты для детей, как только вернемся к тренировкам. Все посмотрим и скажем каждому о его ошибках, чтобы работали на следующих стартах еще больше.

Мы ставим перед детьми задачу – почувствовать на соревнованиях не то, что ты ответственный гимнаст, который идет и подряд выполняет все элементы, а то, что ты приглашен на этот спортивный праздник, ты его участник, и ты занимаешь здесь и сейчас это место. Ты можешь пойти и преподнести себя так, как ты хочешь. И тогда выполнение элементов складывается в обычный тренировочный процесс, когда ты это делаешь без волнения на все 100 процентов, в 9-10 из 10 попыток. Даже если мало стартов, то наоборот, это еще больший показатель, как спортсмен может собраться в нужный момент после долгого промежутка. Не нужно оправдываться длинным перерывом, надо сражаться. Задача другая – каждый твой выход на лед – это уже целый спектакль, театр, шоу. Спортивная составляющая тоже, конечно, есть – это прыжки, это стабильность. Мы обязательно говорим спортсменам, что даже если что-то пошло не плану, не получилось, то мы доигрываем, до последнего держим на себе взгляд тех, кто смотрит на нас. Потому что это уважение к судьям, к зрителям, к себе, к тренеру, ко всем тем, кто с тобой работает. 

У вас есть уже идеи постановок на новый сезон?

Сейчас мы подбираем новые образы для спортсменов на следующий сезон. Хочется помимо классики, которая звучит всегда прекрасно на льду, но ее очень много, попробовать что-то экспрессивное, что-то новое и модное. Недавно я поставила такую программу Славе Косьяненко – нотки Джеймса Бонда, перетекающие в хип-хоп. С точки зрения хореографии это очень интересный опыт, учитывая, что обычно музыку для спортсменов я подбираю под характер, под внешние признаки. Смотрю на  движения – бывает, что мальчик раскатистый, либо девочка, наоборот, будто бы за стеклом, но у нее безумно красивые линии. Каждая программа – это совокупность индивидуальных особенностей спортсмена плюс музыка, которая ему подходит. Блондинка не может танцевать, скажем, «Цыганочку», но если у нее горит и она очень сильно этого хочет, то и такое можно поставить. Создание номеров – это только совместный процесс, поэтому против воли никогда никому не ставлю то, что они не хотят танцевать. 

Бывают ли у вас моменты перегорания?

Бывают мысли, что все надоело, но это настолько мимолетно, что даже не задерживаешься на этой мысли. Значит, нужно еще что-то новое, что-то пробовать, значит надо что-то придумывать и это внедрять. 

Что вам больше всего нравится в работе тренера?

Работа с каждым ребенком. Я люблю детей (улыбается)

Какие вы ставите цели в своей тренерской деятельности?

Разработка новых методик при постановке программ спортсмену.

И, конечно, хочется, чтобы с твоей программой выиграли Олимпиаду. Вот она – глобальная цель. Даже не Олимпиаду, а все мировые турниры. К этому хочется идти.

logoФедерация фигурного катания Санкт-Петербурга
logoКубок Санкт-Петербурга
logoчемпионат России