8 мин.

Джон Макинрой. «Всерьёз». Часть 15

169

Картинки, загадки, перевод - mandragora  

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

<<                                                Оглавление                                                            >>

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Джон Макинрой. Автобиография. "Всерьёз" ("Serious"). Глава 5 (продолжение)

 

В том году Тим Галликсон выбил меня в четвертом раунде Уимблдона 6-4, 6-2, 6-4.

Тим, мир его праху, играл в тот день блестяще и, вероятно, жаждал реванша, так как в предыдущем раунде я победил его брата-близнеца Тома на этом же корте.

После матча у  меня было чувство, что моя карьера не удалась. Я ничего не имел против Тима, но думаю, я стал жертвой ожиданий, которые преследовали меня после моего потрясающего выступления на Уимблдоне 77. (Эти ожидания исходили от меня самого. Я слишком много требовал от себя в том году,

и поэтому искал разрядки на корте: я швырял свою ракетку, топал ногами, выпускал пар на первого попавшегося линейного судью. Британские таблоиды окрестили меня новым прозвищем: «Super Brat» - «чрезвычайно испорченный ребенок».)

Теперь, когда я выиграл Мастерс и стал четвертым в мире, естественное продолжение – воображаемое продолжение – это вернуться на священный газон и одержать верх над Боргом.

Не сейчас.

Бьорн, конечно, опять выиграл, победив Роско Таннера (лучшая подача в туре на тот момент), и взял четвертый из своих пяти титулов подряд. Он казался непобедимым.

Одна из причин, почему я любил играть пару, заключалась в том, что это помогало мне оправиться от нелегких поражений в одиночке. Когда в том году мы с Питером Флемингом победили Брайана Готфрида и Рауля Рамиреса

и выиграли наш первый Уимблдон, моя боль от проигрыша Галликсону значительно уменьшилась.

Загадка №1

Что означает эта снисходительная усмешка Питера и вымученные улыбки организаторов?

 

К тому же было ощущение, что мы вносим свежую струю в парный турнир – он стал хиреть, так как топы (Борг, Коннорс, Герулайтис и Вилас) воротили от него нос. Пара отнимает время, требует навыков, отличных от игры в одиночке, и плохо оплачивается – вот три причины, по которой парный турнир в наше время (к сожалению) все более уходит в тень.

Во втором раунде Открытого чемпионата США 1979 года я встретился с Илие Настасе, который выиграл его в 1972 году. Нэсти [nasty: отвратительный, грязный, злобный – милое прозвище] было 33 года, его лучшее время было позади, но возраст не сделал его спокойнее, пожалуй, он был еще более невменяемый, чем обычно. И нью-йоркская публика всегда его подогревала.

Наш вечерний матч собрал огромную толпу болельщиков, которые жаждали увидеть встречу Super Brat [чрезвычайно испорченного ребенка, англ.] и повзрослевшего enfant terrible [ужасного ребенка, фр.]. Судьей на вышке был Фрэнк Хэммонд. Фрэнк – тучный, лысый, с черными усами, глубоким голосом и деловыми манерами – был одним из немногих тогдашних судей, которые мне нравились. Я считал, что он умел ладить с игроками: он знал всех по именам, он общался с тобой, как с личностью. Он мог сказать:

– Послушай, Джон, ты ходишь по краю. Я оштрафую тебя, если ты не возьмешь себя в руки.

Я чувствовал, что он пытается направить меня в нужное русло, и показывал свой лучший теннис.

Фрэнк славился умением контролировать публику и игроков, но тем вечером у него не было шансов. На трибунах было полно выпивки, а Нэсти показывал свое наихудшее поведение: срывался, спорил, проклинал руководство (когда налетел на контейнер с водой рядом с кортом) и все время пытался заставить меня сойти с рельсов. Примечательно, что, вопреки обыкновению, я держался. Все началось в середине третьего сета: Фрэнк потерял хладнокровие, накричал на Нэсти и лишил его очка. Публика громогласно осудила Фрэнка.

Я был оглушен, но затем, имея всего один сет в запасе и отставая в партии с брейком, собрался и выиграл третий сет со счетом 6:3. В четвертом сете, когда я подавал при счете 2:1, 15-0, Нэсти заспорил о попадании предыдущего мяча в линию. Он сел на место линейного арбитра и отказался играть.

Фрэнк буквально умолял его продолжить игру, но Нэсти не поднимался со стула. Я был взбешен: Нэсти, очевидно, понимал, что проигрывает, и просто старался доставить всем как можно больше неприятностей.

– Штрафной гейм Настасе, – объявил Фрэнк. – Счет 3:1 в пользу Макинроя.

Нэсти встал со стула, уперев руки в бока, и начал выкрикивать такие грязные оскорбления в адрес Фрэнка, что тот, после небольшой перепалки, удалил его с корта. Тогда толпа потеряла все тормоза, на корт полетели бумажные стаканчики и пивные банки.

На корт вышел Майк Бланшар, рефери турнира, и переговорил со мной и с Нэсти.

Полагая, что я все равно выиграю матч, и желая избежать беспорядков, я согласился продолжать игру – несмотря на воспоминание о разгромном поражении от Зана Герри в квалификации на Открытом чемпионате США в 1976 году. Я знал, что смогу быстро завершить этот матч. Бланшар объявил публике, что если она не успокоится, матч не будет продолжен.

Как только Фрэнк попытался возобновить игру, толпа начала скандировать:

– Два – один, два – один! – счет перед тем, как Нэсти лишили гейма.

Скандирование становилось все громче и громче. Я никогда ранее не видел на теннисном матче ничего подобного этому аду, не видел и потом, даже  буйство на матчах Кубка Дэвиса в Южной Америке не выдерживает никакого сравнения. Директор турнира Билл Талберт принял решение удалить Фрэнка с матча и заменить его Бланшаром. Я безумно сочувствовал Фрэнку, когда тот слезал с вышки и уходил с корта, осыпаемый мусором. Он потерял всякое доверие. Как я потом узнал, этот матч фактически разрушил его карьеру. Когда Ассоциация теннисистов-профессионалов (ATP) выбирала группу штатных судей, то не включила в нее Фрэнка.

Когда Фрэнк покинул корт, Нэсти растерял весь свой пыл, и я с легкостью доиграл матч. Даже публика уже казалась обессиленной. Все было закончено полпервого ночи. Я был порядком удивлен, когда после матча Настасе подошел ко мне и сказал:

– Эй, пойдем, поужинаем.

Это был еще один урок: всегда разделяй жизнь и бизнес.

– Конечно, – ответил я.

С другой стороны сетки Витас триумфально продвигался к финалу.

Он победил Клерка в 1/8 финала, Крика в четвертьфинале, а в полуфинале – Таннера, который в предыдущем раунде взял реванш у Борга за проигрыш на Уимблдоне. (Забавно, что Витас спокойно мог побеждать парней, победивших Борга, но, тем не менее, сам не мог одержать над Боргом верх. В теннисе так сплошь и рядом.)

Но в финале Витас встретился со мной.

Я завершал сезон, в котором одержал три большие победы над Коннорсом: на Мастерсе, в Далласе (где я взял кубок, победив в финале Борга) и на этом чемпионате – в полуфинале, в трех сетах. Что тут сказать – мое время пришло. Мне было неловко, что я должен играть с моим товарищем Витасом в таком важном матче – но не настолько неловко, чтобы проиграть.

В конце концов, это даже не был равный матч – я выиграл в трех сетах: 7-5, 6-3, 6-3.

Думаю, Витас чувствовал себя еще более неловко. Публика освистывала нас: она была недовольна, что в финале не играли Коннорс и Борг. Тогда именно они были настоящими звездами – а вместо них были мы, два каких-то парня из Квинса! Но сам я думал, что это похоже на чудо: два парня из Квинса в финале Открытого чемпионата США! Я был убежден, что такое больше никогда не повторится. (Я и теперь в этом убежден).

На протяжении двух лет я искал подходы, чтобы войти в компанию Витаса; я хотел научиться общаться с ним вне корта. Я старался стать его другом. Я смотрел на него снизу вверх. А теперь он отвернулся от меня, и моя победа потускнела. Я что-то украл у него. Он был официальным четвертым номером в мире, но теперь он был не на вершине. Теперь там были Борг, Коннорс и я.

Наши отношения никогда не стали прежними.

 

И еще один простой вопрос напоследок.

Загадка №2

Кто это?

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

<<                                                Оглавление                                                            >>

logoДжон Макинрой
logoATP