БОГИНЯ. Часть 2 – Труд и кнут
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
«Смотри на мяч, глупая девчонка!»
Анаис Ленглен
В конце 1910 года, когда Ленглены переехали зимовать на Ривьеру, Папá удалось записать Сюзанн в престижный теннисный клуб Ниццы, в котором уже состоял он сам. В зимних соревнованиях клуба принимали участие лучшие игроки мира. Дети обычно не принимались в члены, но для Сюзанн было сделано исключение.
Папá занимался с дочерью на кортах клуба Ниццы и вскоре его методика стала предметом легенд. Сюзанн тренировала отдельно взятый удар из заданной позиции, а Папá или кто-нибудь из служащих клуба подавали ей мячи. Когда Папá чувствовал, что техника удара была усвоена, он переходил к упражнениям на точность. Папá клал носовой платок на противоположную от Сюзанн сторону корта, и девочка наносила удары, стараясь попасть в маленькую шёлковуюю мишень. Постепенно она доводила уровень мастерства до того, что могла попасть в платок из различных точек корта, под любым углом и на любой скорости. Тогда Папá складывал платок пополам, а со временем подменял его монетой. К восторгу не верившим своим глазам зрителей Сюзанн вскоре могла попасть в монету из любой точки корта. Иногда Папá делил поверхность корта на квадратики наподобие шахматной доски. Сюзанн должна была попадать в них в определённой последовательности. Муштра не прекращалась, и порой Сюзанн приходилось наносить до трёхсот ударов подряд.
Папá придавал большее значение общей физической подготовке потому что добрая половина тенниса состоит из скорости и работы ног. Поэтому Сюзанн каждый день плавала, бегала спринты и скакала через скакалку. Со временем это принесло ей известность и в других видах спорта помимо тенниса. К 1919 году она была чемпионкой Франции по прыжкам в высоту с рекордом в 135 см, что в те времена всего на десять сантиметров уступало мировому рекорду для женщин. Она перепрыгивала теннисную сетку с места с прижатыми друг к другу ногами. Она выбегала из одиннадцати секунд на дистанции восемьдесят метров. Всё это было достигнуто в эпоху когда женщины-спортсменки не особо напрягались с тренировками. Общепринятый взгляд красноречиво выразила Молла Мэллори, которая сама была заядлой курильщицей и любила ходить по вечеринкам: «Я считаю, что усиленные тренировки отнимают у девушки гораздо больше нервов, чем приносят пользы в физическом плане».
По воскресеньям Папá собирал всю семью, и они ездили на соревнования, проводившиеся в различных клубах Ривьеры. Там Сюзанн смотрела и слушала, пока Папá анализировал сильные и слабые стороны игравших теннисистов. После матча отец и дочь обссуждали движение и удары того или иного игрока. Затем они возвращались на корты Ниццы и снова начинались носовые платки, монеты, шахматные квадратики и мечты...
Папá был не единственным, кто работал над развитием теннисных навыков Сюзанн. Он без зазрения совести упрашивал лучших теннистов на Ривьере провести тренировку со своей дочерью. Вопрос «Voulez-vousjoueravecmafille? (Сыграете с моей дочерью?) стал привычным для многих завсегдатаев кортов Ривьеры, которые не только перекидывали мячик с девочкой, но и оставались потом, чтобы ответить на неиссякаемый поток вопросов её отца.
Но самым ценным опытом стали занятия с профессионалом клуба Ниццы Дж. Негро. Игра Негро была полна всевозможных фокусов, неожиданных ударов и подкруток. Как сказал одинн из поражённых зрителей: «Если бы вы сказали мне, что он мог заставить мяч сесть и просить милостыню, я бы ни капельки не удивился». Дж. Негро был кудесником мяча, а Сюзанн Ленглен стала его прилежной ученицей.
Папá настаивал, чтобы ни в одном ударе Сюзанн не было изьяна и даже намёка на слабость. Если у девочки возникали проблемы с каким-нибудь сложным ударом, Папá занимался с ней днями и даже неделями, анализируя и репетируя, пока проблема не была устранена. В конце своей карьеры Сюзанн вспоминала, что в детстве ей никак не давался приём бекхендом по линии. Она непрерывно пыталась его освоить, но выходило то слишком слабо, то слишком сильно, то слишком коротко. В конце концов она начала избегать этот удар, но Папá настаивал, несмотря на слёзы и протесты дочери, что Сюзанн не просто должна выучить этот удар, но и выполнять его идеально. В конце концов этот удар стал одним из смертноносных оружий в её арсенале, особенно при игре с полулёта, и Сюзанн могла с уверенностью заявить: «Мой любимый удар - это драйв бекхендом по линии».
Прочитав всё это, вы наверное думаете, что Сюзанн крупно повезло с отцом? Однако, как говорил русский классик, «обернуть мы обязаны кстати другой стороною медаль». Многие из присутствовавших на тренировках Сюзанн выражали своё негодование тем, как Папá и Мамá Ленглен использовали эмоции для стимулирования дочери. Когда у Сюзанн всё шло хорошо, когда она быстро и правильно выучивала новый удар или движение, Папá и Мамá были довольны и горды, громко выражая своё одобрение и любовь. Когда же у Сюзанн возникали проблемы, родители тут же показывали своё нетерпение и раздражение. Когда Папá только начал тренировать Сюзанн, он использовал сладости в качестве стимула для тренировок дочери. Ошибки наказывались лишением вещей типа чая с вареньем, удачные действия поощрались сродни тому, как дресировщик кидает подачку танцующей собачке. Однако Папá быстро обнаружил, что существуют более жёсткие и действенные методы мотивирования девочки. Он высмеивал дочь на глазах присутствующих зрителей, доводя её до слёз и истерик. После ругани он обнимал, утешал и снова посылал её на корт попытаться завоевать свою любовь, делая в точности то, что он хотел. Когда Сюзанн допускала ошибку, Мамá тоже открыто выражало своё недовольство: «Смотри на мяч, глупая девчонка!»
Так любовь родителей стала кнутом Шарля Ленглена. Сюзанн тренировалась не только для себя, но и для семьи. Если она терпела неудачу, то она подводила Папá и Мамá и не заслуживала их любви. Ничто не могло ускользнуть от критического и беспощадного взора Папá. И рост теннисных умений Сюзанн сопровождался её растущей эмоциональной уязвимостью.
Даже когда Сюзанн Ленглен признавалась практически всеми символом теннисного совершенства, у неё отсутствовала нормальная самооценка. Она жутко боялась неудачи. В любой момент она снова могла стать напуганным ребёнком, судорожно хватающимся за папу, который не всегда оказывался рядом. Её эмоциональная структура походила на хрупкий хрусталь, который легко можно было разбить. И время от времени по необъяснимой причине её нервы отказывались управлять мышцами.
Единственным способом избежать изматывающей рутины и бесконечных насмешек стала для Сюзанн болезнь. С раннего детства она открыла для себя, что только заболев, она может расчитывать на безусловную родительскую любовь. И в результате с детства Сюзанн получала удовольствие от плохого самочувствия. Только в нём она могла укрыться от неумолимой тирании Папá, изматывающих тренировок и соревнований.
В результате к двадцати годам Сюзанн стала законченной неврастеничкой. И когда её здоровье действительно стало ухудшаться, болельщикам и официальным лицам было практически невозможно понять действительно ли она серьёзно заболела или же это результат её эмоциональной неустойчивости. Временами она подвергалась жёсткой критике, что только усугубляло её страхи и неуверенность.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
И вы правы, многое станет известно от прочтения следующих глав )
Начнём с того, что я поначалу болел за Марата Сафина )
А Федерер казался мне человеком без эмоций и это вызывало антипатию. Сейчас-то я вижу, что всё гораздо сложнее...
В мужском теннисе мне сейчас симпатичны Рафа, Тсонга, Монфис и "Дредди" - Дастин Браун )
И Энди Маррей - проникся видимо британским менталитетом )
В случае с Сюзанн Ленглен такой родительский деспотизм оправдался хотя бы в том смысле, что она добилась успеха.
А сколько детей так ничего и не добиваются, несмотря на подобные "старания" родителей...
В Сюзанн меня привлекает не "порхание", а сложный и противоречивый характер
У мужчин вообще говоря с этим гораздо проще )
Как здесь, например: http://www.youtube.com/watch?v=B6-K3pckhX0
Все мы делаем ошибки, большие и маленькие, и часто руководствуемся при этом благими побуждениями. К сожалению мало кто учится на чужих ошибках, видимо это свойство человеческой природы...
Time waits for nobody
We all must plan our hopes together
Or we’ll have no more future at all
Time waits for nobody
We might as well be deaf and dumb and blind
I know that sounds unkind
But it seems to me we’ve not listened to
Or spoken about it at all
The fact that time is running out
For us all
Time waits for nobody
Time waits for no one
We’ve got to build this world together
Or we’ll have no more future at all
Because time it waits for nobody
You don’t need me to tell you what’s gone wrong
You know what’s going on
But it seems to me we’ve not cared enough
Or confided in each other at all
It seems that we’ve all got our backs
Against the wall
Time waits for nobody
Time waits for no one
We’ve got to trust in one another
Or there’ll be no more future at all
Time waits for nobody
Time don’t wait for no one
Let’s learn to be friends with one another
Or there’ll be no more future at all
Time, time waits for nobody
Waits for nobody
Time, time, time, time
Waits for nobody at all
Time waits for nobody
Time don’t wait for no one
Let us free this world forever
And build a brand new future for us all
Time
Waits for nobody, nobody, nobody
For no one
24 апреля 2014 поймешь почему именно сейчас и именно эта песня Фредди)
Даю подсказку - TIME)
Не понял...