7 мин.

Дидье Дрогба: «Во Франции я решил, что футболом мне не заработать, и освоил профессию бухгалтера»

3

Футбольный 2010 год проходит под знаком Африки. Грядет первый чемпионат мира на земле Черного континента, поэтому в моде нынче, образно говоря, все черное. И внимание к Кубку Африки, проходящему в эти дни в Анголе, более пристальное, чем обычно. Одна из главных звезд этого турнира – лидер сборной Кот-Д’ивуара, нападающий «Челси» Дидье Дрогба, который за несколько дней до старта был удостоен звания лучшего Африканского игрока 2009 года по версии Би-би-си.

- Дидье, не находите, что год у вас получается как никогда насыщенный?

- Честно говоря, у самого дух захватывает: пять турниров один другого сложнее за считанные месяцы! Как все это выдержу, даже не знаю. Придется напрячь все силы… Вернусь с Кубка Африки – тут же на носу будет Лига чемпионов, матчи с «Интером». В премьер-лиге мы лидируем, но нам на пятки наступают «Манчестер Юнайтед» с «Арсеналом». Значит, и здесь не расслабишься. А есть еще Кубок Англии, который тоже хочется выиграть. И, наконец, чемпионат мира…

- Пока вы сражаетесь за свою родину на полях Анголы, «Челси», где вы получаете зарплату, приходится обходиться без вашей помощи…

– Намекаете на то, что я поступаю не слишком этично по отношению к своему работодателю? Но я же не могу взять и бросить свою национальную команду! В Анголе нынче неспокойно. Вы ведь знаете, что произошло со сборной Того (автобус, в котором она направлялась на Кубок Африки, был обстрелян мятежниками, погибли трое и получили ранения семь членов тоголезской делегации, включая игроков, что привело к снятию команды с турнира. – Прим. ред).

- На месте тоголезцев могли оказаться и вы, тем паче что Кот-д’Ивуар попал в одну с ними группу. А ваши ноги стоят очень дорого.

– Понимаю, что ситуация неоднозначна. И все-таки верю, что в клубе поймут меня правильно. «Челси» отлично укомплектован, там и без меня есть кому забивать. Клуб это продемонстрировал в первых турах Лиги чемпионов, которые мне пришлось пропустить из-за дисквалификации. Тренер сборной Капелло, когда его спросили о фаворитах предстоящего чемпионата мира, неожиданно включил в их число сборную Кот-д’Ивуара. Несмотря на то что мы попали в очень сложную группу – с Бразилией и Португалией и еще Северной Кореей. Никто не знает, что это за команда, на что она вообще способна, как сложится наше с ней противостояние. Чует мое сердце, и она преподнесет сюрприз. В общем, группа у нас – в самом деле не подарок. Ну что ж, раз от нас многого ждут, постараемся не подкачать. В конце концов, где нам еще выстреливать, как не в Африке? ЮАР – пока еще терра инкогнита для мировой футбольной общественности. В Европе многие сомневаются, что страна проведет мундиаль на должном уровне. СМИ нет-нет да и подливают масла в огонь, сообщая о высокой преступности, о передвижных тюрьмах, которые там сооружаются для гостей чемпионата…

- Сомневаются только те, кто судит понаслышке.

– Лично я – не сомневаюсь! Я побывал в ЮАР минувшим летом и остался в полном восторге. Стадионы в прекрасном состоянии, люди воодушевлены оказанной им честью и полны радушия. Не верьте измышлениям. Подождите до лета и увидите, что и мы, африканцы, можем организовать прекрасный чемпионат мира.

- О вашей карьере в европейских клубах, «Марселе» и «Челси», мы знаем все. А вот о том, что ей предшествовало, вы обычно не слишком распространяетесь. Почему?

– Воспоминания о детских и подростковых годах трудно назвать радужными. Средняя продолжительность жизни мужчин в моей стране – всего 46 лет, каждый второй взрослый неграмотен. Детская смертность – едва ли не рекордная, из 1000 новорожденных умирают 90. В моей семье было семеро детей, причем я был самым старшим. Жили мы в Абиджане, крупнейшем городе, родители имели неплохую по местным меркам работу – в банке. И все равно прокормить такую ораву им было не под силу. Поэтому, как только им представилась возможность меня куда-нибудь отправить, они это сделали. В пятилетнем возрасте я поехал жить к дяде Мишелю. Он играл во Франции за «Брест» и согласился меня принять.

- Это и был тот счастливый билет, что вам даровала судьба?

– Пожалуй. Дядя отнесся ко мне как отец, он долго заботился обо мне. Всем, чего добился на сегодняшний день, я обязан ему. Он несколько раз менял клубы и колесил по Франции – из «Бреста» перешел в «Дюнкерк», затем в «Ангулем», – и повсюду я сопровождал его.

- И что же, совсем не скучали по оставленным в Африке родственникам?

– Скучал, конечно. И так сильно, что в конце концов не выдержал и вернулся. Три года прожил в Абиджане. Но родители были трезвомыслящие люди, и им удалось убедить меня, что если я хочу получить достойное образование и сделать карьеру, то это возможно только в Европе. В 11 лет я снова переехал во Францию к дяде. Ну, а куда я мог пойти, воспитываясь у профессионального футболиста? Конечно, в футбол!

- Было ли у вас какое-нибудь прозвище?

– Еще с раннего детства меня все стали звать Тито. В Абиджане так принято сокращать имя Дидье. Во Франции мои приятели и товарищи по команде к этой кличке стали добавлять слово «маршал». Поначалу я не понимал, почему. Потом узнал, что в Европе был такой известный военачальник и политический деятель – маршал Тито.

- Задатки бомбардира у вас обнаружились сразу?

– Отнюдь. Меня определили в правые защитники, и я начал осваивать это амплуа. Так продолжалось, пока дядя не взглянул на меня в деле своим наметанным глазом и не сказал мне: «Послушай, дружище, тебе надо перейти в нападение. Поверь мне, я тебе дурного не посоветую». Он как в воду глядел. Сменив амплуа, я стал не просто забивать, а забивать помногу.

- И карьера быстро пошла в гору?

– Сказать, что мой путь в большом футболе был усеян сплошными розами, не могу. Скорее наоборот. Я пробивался долго и трудно. В 19 лет я пришел в «Ле Ман», свой первый профессиональный клуб. Но как любитель. Заключать со мной профессиональный контракт не торопились. Два года мне понадобилось, чтобы добиться этого контракта. Я уже свыкся с мыслью, что зарабатывать футболом мне не дано, что надо научиться добывать средства на жизнь чем-то другим. Освоил профессию бухгалтера, получил соответствующую квалификацию.

- И что, успели немного поработать бухгалтером?

– Нет, не успел. Мне еще раз повезло: когда я совсем уже было разочаровался в своих перспективах, в «Ле Ман» пришел новый тренер – Марк Вестерлоп. Несмотря на то что потом судьба сводила меня и с Моуринью, и с Анчелотти, и с другими гениями, я попрежнему считаю, что из всех тренеров наибольшее влияние на меня оказал именно Вестерлоп. Он дал мне все необходимое для того, чтобы я стал тем, кем стал. Именно его приход стал поворотным пунктом, после которого я начал идти только вверх.

- За те годы, что вы живете вдали от родины, изменилась ли там жизнь к лучшему?

– К сожалению, нет. Каждый раз, когда я приезжаю в Кот-д’Ивуар, сердце мое обливается кровью. Ситуация тяжелейшая. Дети в больницах умирают, и не потому, что страдают неизлечимыми болезнями, а из-за нехватки элементарных медикаментов. Умирают даже от диабета – им не колют инсулин, потому что инсулина просто нет. Или взять СПИД. Эпидемию, которая грозит уничтожить все население Африки. Люди умирают, хотя для поддержания жизни ВИЧ-инфицированного нужно всего две инъекции в день ценой в 40 центов. Я просто не имею права пройти мимо этой беды. Сейчас я работаю над проектом строительства в Абиджане собственного госпиталя. Хочу, чтобы в нем было самое современное оборудование и чтобы в нем работали квалифицированные врачи. Когда он откроется и заработает, это станет предметом самой большой гордости для меня.

- В марте вам исполнится 32 года. Сколько лет карьеры вы еще себе отводите?

– Пока не задумываюсь над этим. Я поздно вышел на топ-уровень, только в 25 лет. Поэтому еще не пресытился большим футболом. Ментально ощущаю себя юношей, да и физический ресурс организма еще далеко не выработан. Еще поиграем!

Текст: Sportweek

logoсборная Кот-д′Ивуара по футболу
logoДидье Дрогба
logoКубок Африки
logoЧелси