«Приоткрыл пакет с деньгами – у милиционера глаза на лоб полезли». Попов – о ЦСКА 2000-х
«Гинер всё купил», яйца после «Вардара», 250 км на спидометре и много других классных историй.
На рубеже веков Денис Попов был заметной фигурой в нашем футболе. Блеснув в родном новороссийском «Черноморце», мощный форвард стал важной частью чемпионского ЦСКА Газзаева. С «армейцами» выиграл главные трофеи в карьере – чемпионат и Кубок страны. Играл за сборную у Романцева и даже мог поехать на ЧМ-2002, если бы не травма.
После раннего окончания карьеры (в 30 лет из-за больного колена) Денис, по его словам, чем только не занимался. А потом решил вернуться в футбол – стал тренером. Начинал в «Спартаке» из Геленджика и майкопской «Дружбе», помогал Пилипчуку в минском «Динамо»… Сейчас Попов – старший тренер ростовского СКА, который выступает во втором дивизионе. 12 июня получил лицензию Pro, дающую право работать главным.
О славном прошлом и тренерском настоящем, о Гинере и Газзаеве, семье, друзьях и планах Денис откровенно рассказал в большом интервью «Чемпионату».
«Пацаны из «Ростова» показали, что они не булки»
— Футбол вернулся – самоизоляция позади. Ура?
— Ну наконец-то. Все хотят полноценной жизни, работать. Большинство людей настолько устали, что уже не сам коронавирус становился проблемой, а последствия, которые из-за него происходят. Мне кажется, если бы карантин продолжился, то люди начали бы умирать уже от другого – от нервов, сердечных приступов, голода. Ведь многие сейчас работу потеряли, остались без денег. Малый бизнес сильно пострадал.
— Коронавирус в «Ростове». Совсем рядом с вами.
— Как это получилось — непонятно. Вроде, в одном городе живем. Мы ведь тоже постоянно сдаем тесты. Все – отрицательные. И они в основном на базе готовились. Но чтобы какие-то выводы делать – надо внутри команды находиться.
— Против «Сочи» молодые ребята вышли – 1:10.
— Зато сколько о них сейчас разговоров! Несмотря на счет, пацаны показали, что они не булки, не мальчики для битья. Хорошие перспективные ребята. Организованные, обученные. И парень, который гол забил, и мой полный тезка в воротах Денис Попов – считаю, воспользовались своим шансом, заставили о себе говорить. Я нашим игрокам сейчас молодежь «Ростова» в пример ставлю: «Смотрите, в каждом большом минусе всегда свои маленькие плюсики найдутся!».
— Вы ведь тоже в 17 лет в «вышке» за «Черноморец» дебютировали.
— Кстати, тоже в Сочи — против «Жемчужины». И сразу понял, куда попал. Первая же передача вперед — защитник Геннадий Бондарук меня просто вынес! Видимо, чтобы молодой не расслаблялся зря. Ноги выше головы, мяч в другую сторону. На спину приземлился, думаю: «Дела…». Но ничего — разбегался. 1:0 выиграли.
Баста, Хворостовский, «Рамштайн»
— С января вы – старший тренер ростовского СКА.
— Да. Был дома в Новороссийске, получил предложение, согласился. Чем ждать у моря погоды – лучше работать. А пригласил меня спортивный директор клуба Виктор Панченко, с которым мы знакомы еще с 2000 года. Главный тренер Владимир Усин — свой, молодой специалист. Мы с ним работаем в связке.
— Владелец клуба – Василий Вакуленко, всем известный рэпер Баста. С ним познакомились?
— Пока нет. Возможности не было — я здесь недавно, и почти всё это время мы провели на карантине. В ближайшее время он должен провести собрание – там и пообщаемся.
— К творчеству Басты как относитесь?
— Положительно. Гимн СКА, который он написал, – сильная вещь. Слова, аранжировка.
Вообще, я в плане музыки всеяден. В каждом направлении есть достойные исполнители. Мне, например, очень нравится Хворостовский. Только если уж совсем тяжёлый рок слушать не стану. Чтобы целый день «Рамштайн» гремел – это не для меня.
— На тренировках на поле выходите? Или колено не позволяет?
— По ситуации, если надо, занимаюсь с командой. Еще могу что-то показать. Правда, для этого каждые полгода специальный укол делаю. И, кроме тренировок, стараюсь двигаться — два раза в неделю мини-футбол.
— Вы были помощником в минском «Динамо», сейчас — помощник в СКА. Главным тренером поработать хочется?
— В принципе, да, и я к этому готов. Набил шишек – могу двигаться дальше, выходить на более серьезный уровень. Тем более получил лицензию Pro. Но ситуации по-разному складываются. Сейчас вот так, а что будет дальше – посмотрим.
В любом случае — лучше работать, чем без дела сидеть. Неважно где – в ПФЛ, с юношеской командой, еще где-то. Знаю, что многие по-другому рассуждают: «Это не мой уровень. Только Премьер-лига!». И сидят – ждут. Мое мнение — тренер должен работать. Каждый день. Это нам и на учебе говорили.
«Обычно после таких травм, как у Мандрыкина, лет пять живут. А Веня-герой — уже девять прожил!»
— Бизнес у вас остается? Гостиница в Геленджике.
— Да, люди занимаются. Я, когда завершил карьеру игрока, за 5 лет чего только не перепробовал. О работе тренером тогда даже не думал. Сначала был строительный бизнес – в Новороссийске несколько домов построил, потом гостиничный. Понимал, что футбол футболом, но должно быть что-то такое, что в любом случае будет кормить.
— То есть вопрос с размером тренерской зарплаты остро не стоит?
— Пока да. И это большой плюс. Сейчас вот отучился спокойно – не думая, где денег брать.
— Слышал, вы в Геленджике каждый год детей Мандрыкина принимаете.
— Да, летом приезжают. Живут, отдыхают на море. Считаю, если я могу чем-то помочь, то надо это делать. Как говорил Пал Федорыч Садырин: «Когда хорошо, тогда хорошо. Тогда все вокруг. А когда плохо – так никого».
Я и сам в этом не раз убеждался. Когда без работы – никому не нужен. Как только тренировать начинаешь – сразу все звонят, каких-то футболистов предлагают, еще что-то…
Если уж с Веней такая ситуация сложилась, а я могу чем-то помочь – то почему нет? Мы с ним в ЦСКА в одном номере жили, всегда хорошо общались. И сейчас дружим — по возможности на связи.
Хотя до него, бывает, дозвониться непросто. Лежит ведь, ничего не работает – руками взять телефон не может. Только если рядом кто-то находится – мама или сестра — чтобы помочь трубку поднять. То же самое и когда он звонит. Я эти моменты стараюсь отслеживать, но случается, что занят. Потом перезваниваю, а Веня уже ответить не может. И всё по новой.
— Он уже девять лет прикован к постели.
— Я с врачами разговаривал, с его тещей – она в последнее время с детьми приезжала. Обычно после таких травм люди лет пять живут. Организм должен двигаться и работать, а тут полная обездвиженность. Так Веня уже девять лет прожил!
Понятно, что у него случаются перепады настроения. Волнами – когда хорошо, когда похуже. Но это объяснимо. Мы сейчас несколько месяцев на карантине посидели – и то я чуть с ума не сошел. При том что какое-то движение все равно было. Да, в масках и в перчатках, но ходили. Пусть даже по дому. А тут человек только лежит. Ну, телевизор, ну, телефон, ну, компьютер. Но по сути — девять лет на кровати. Какая для этого сила воли нужна – даже представить трудно. Веня — герой!
«Были «Мерседесы», «БМВ», «Мазератти»… Всякую ерунду покупал, а «Волгу» — нет»
— Вы ведь тоже в ЦСКА любили по газам дать.
— Любил, да. Машины всегда были моей страстью.
— Первое авто?
— А вы догадайтесь (смеётся).
— «Жигули»?
— Ну конечно. 99-я модель. Но тогда это считалось – ух! Они только вышли.
Это было ещё в «Черноморце». В Москве обыграли «Динамо» 3:2 – я забил и отдал. После матча получил премиальные и сразу купил машину. Хотя даже прав не было и ездить не умел.
Водить учились вместе с другом – защитником «Черноморца» Костей Бельковым. Один парень со двора, постарше, взялся все показать. На извилистую дорогу выехали, начали в поворот входить, я руль кручу – он уже до конца. А поворот все не заканчивается! Боком-боком, еле вписались. Приехали обратно, этот парень из машины вылез: «Я с вами больше не поеду». А нам уже тогда гонять хотелось.
Кстати, когда маленький был, всегда говорил маме: «Вот вырасту, куплю черную «Волгу», и буду тебя катать». Мама до сих пор вспоминает, смеется: «А черную «Волгу» ты так и не купил». Это правда – были «Мерседесы», «БМВ», «Мазератти»… Всякую ерунду покупал, а «Волгу» — нет (смеется).
— Часто машины меняли?
— Часто. Все время хотелось попробовать что-то новое. Быстро загорался.
— Какую-то не надо было брать?
— Почему? Я на всех ездил. Попробовал — не понравилось, продал — купил другую. Никогда на эту тему не заморачивался.
— У кого в ЦСКА был самый скромный автомобиль?
— Гусев первое время ездил на обычной «Мицубиси Лансер». Потом купил себе «Мерседес».
— Ваш максимальный разгон?
— Сколько можно было из машины выжать, столько и выжимал. До 250 разгонялся. Тогда ещё спидометров на 300 не было.
Нам Гинер с Газзаевым часто по поводу гонок выговаривали, но мы особо не слушали. Пока ты сам не придешь к пониманию того, что нужно быть осторожным – бесполезно что-то объяснять.
Мне хотелось как-то переключиться после футбола – тренировок, режима, замкнутого пространства. Речь не о том, чтобы напиться и почудить. Я садился в машину и просто катался по Москве. Когда тебе 20 лет и у тебя мощный автомобиль – считаю, это было неизбежно.
— Ангел-хранитель берёг?
— Было несколько ситуаций. Как-то на МКАДе еле успел вырулить. Ты-то за себя отвечаешь, а водители бывают разные – вот вздумалось ему на твою полосу без предупреждения выбраться. Едешь на большой скорости, ни о чём не подозреваешь – свободная полоса, разогнался. И тут такое… Затормозить или сделать резкий маневр очень сложно.
— Напоминает историю с Ефремовым.
— Здесь и обсуждать нечего – так нельзя! Тем более с ним же кто-то сидел в машине, да? Надо было ключи отбирать, в принципе не пускать за руль. Видно же – больной человек.
Понятно, что есть судьба и каждому своё. Но чудить-то не надо! Должны быть какие-то рамки. А то люди думают, что поймали Бога за бороду. Очень многие сейчас гоняют в нетрезвом состоянии. У нас такого не было. За все время только одна серьезная авария — с Веней.
Конечно, после таких историй что-то переосмысливаешь в голове. Думаешь: «Не надо гневить Бога!». Я после Вени тоже зарекся быстро ездить. Какое-то время удавалось…
Полноценное понимание только с возрастом приходит. Вот мне сейчас 41 год, трое детей, и то иногда бывает – сядешь в машину, включил музыку хорошую. Дорога более-менее пустая — раз, и выскочил куда-то, прокатился быстренько.
Но это уже случается очень редко. И успокоился, и времени свободного нет. В плане машин остыл. От прежней страсти процентов 50 осталось, не более.
Дело Кокорина и Мамаева — показательное. Ефремова — обычное для России
«Спартак» Геленджик, сын Цымбаларя
— Возвращаясь к Геленджику – вы ведь там и тренировать начинали.
— Да, в местном «Спартаке».
— «Армеец» — и вдруг в «Спартаке».
— Так вышло. Друзья на эту тему тоже шутили. Даже Гинера как-то спросили на телевидении: «Ваш бывший игрок Денис Попов начинает тренерскую карьеру в «Спартаке». Как вы к этому относитесь?». Евгений Леннорович посмеялся: «Вы не путайте. Одно дело — «Спартак» московский, и совсем другое – из Геленджика».
Вообще, с этой работой интересно получилось. Недалеко от моей гостиницы построили шикарный стадион. Во время чемпионата мира там сборная Швеции готовилась. Мы как-то с другом мимо проезжали. Говорю: «Эх, на таком стадионе я бы еще сам поиграл! Хотя, нет, нога болит. Может потренировать?». Он засмеялся: «Да ладно тебе. Они ж на первенство края играют». – «Ну и что? Почему бы не попробовать?».
Ну поговорили и поговорили. Приехал домой — через пару часов звонок. Председатель местного спорткомитета. Назначает на утро встречу с главой города. А у меня тогда вообще никакой лицензии не было. Приезжаю. «Денис, мы сумасшедших денег платить не можем». — «А я вам что-то про деньги говорю?». Пообщались, обсудили задачи – и я стал работать. Именно в Геленджике понял, что хочу быть тренером. Что мне это нравится и надо идти учиться.
— У вас в «Спартаке» сын Цымбаларя играл.
— Олег, да. Где-то полсезона вместе отработали. Но потом посидели, поговорили. Сошлись на том, что ему это не очень надо. Олег попробовал и решил, что выступать на таком уровне – КФК, ПФЛ – это немножко не его. Тем более – дом в Одессе. А играть за тридевять земель… Он решил, что смысла в этом нет — лучше заниматься чем-то другим.
— Отца напоминал?
— Внешне – да. И на поле иногда какими-то вещами – повадками, пластикой. Но отец был – самородок! Такие футболисты, как Илья Цымбаларь, рождаются раз в сто лет. Это природный дар – скопировать или натренировать такое невозможно.
«Пилипчук звал в «Спартак-2». Я подумал, что после ЦСКА идти туда будет неправильно»
— В Минске вы помогали Роману Пилипчуку.
— Очень сильный специалист. Мне совместная работа многое дала.
— О Каррере и чемпионском «Спартаке» что-то рассказывал?
— Общались, конечно. У них с итальянцем классный тандем получился – дополняли друг друга. Каррера – мотиватор, у Пилипчука свои сильные стороны. То, что у них потом разладилось, разошлись и всё закончилось – это уже личное. Я в эти нюансы не лез.
— В «Спартак-2» Пилипчук звал?
— Конечно. Но я не пошёл. Вот тут как раз подумал, что после ЦСКА это будет неправильно. Могут возникнуть вопросы. Это уже не Геленджик. И во избежание каких-либо моментов – отказался.
— То есть зарекаетесь в «Спартак» идти?
— Ну почему? Это я в той ситуации так решил. А как оно дальше дальше будет – посмотрим. Категорического «нет» я уже не скажу. Всё может быть. Онопко же в ЦСКА работает? Надо понимать: игрок – это одно, а тренер – другое. Это, как если бы водителю, который на «Мерседесе» работает, сказали на «БМВ» пересаживаться. А он ни в какую: «Буду только на «Мерседесе» ездить!». Глупо. Надо понимать, что мы не болельщики, не фанаты и не любители. Мы – профессионалы. И это наша работа.
— Когда играли, по отношению к «Спартаку» было ощущение – это враги?
— У меня нет. Я и с тем же Цымбаларем дружил. Одно дело – на поле в полную силу выкладываться, себя не жалеть, играть жестко и на грани фола. Понимая всю принципиальность соперничества. В дерби все хотели выиграть. И совсем другое — ходить и кричать: «А, «Спартак», они вот это, а мы вот то». Это точно не про меня.
«С «Пармой» судья задушил — добавил столько времени, сколько им было нужно для гола»
— Ваш лучший матч за ЦСКА.
— Много было памятных игр. Но я стараюсь прошлым не жить. Только если друзья или дети что-то в интернете найдут, пришлют – могу посмотреть. Или звонят: «Тебя по телевизору показывают!». Сам я к этому спокойно отношусь. Уже целиком и полностью сосредоточен на тренерской работе.
— Тогда самый-самый гол.
— Назову мяч «Парме» в домашнем матче Кубка УЕФА в 2002-м. У них тогда состав был — супер! Муту, Адриано, Наката, Бонера… Бронзовые призеры чемпионата Италии. Играли в Раменском, я в недодачу открылся и сразу открываться пошел. Подача с фланга, бью с левой ноги — 1:1. Так и закончили. После матча ко мне Адриано подошел – футболками обменяться.
— После поражения в ответном матче Газзаев в раздевалке голыми руками выдавил два апельсина.
— Очень обидно было. Уступали 0:1, потом Сережа Семак забил два мяча. Во втором случае я ему голевую отдал. Наигранная комбинация – длинная передача вперед, я выиграл борьбу в воздухе, сбросил на радиус, и Семак пробил с лету в касание. «Парма» счет сравняла, но ничья 2:2 нас тоже устраивала. И мы бы прошли дальше, если бы судья чудить не начал. Просто «задушил» — добавил столько времени, сколько им было нужно для третьего гола. Муту, кажется, на 98-й минуте его забил! После матча президент «Пармы» к нам в раздевалку зашел – извиниться.
«Я приоткрыл пакет с деньгами и сразу закрыл. У милиционера глаза на лоб полезли»
— Вы в ЦСКА пришли ещё при Садырине.
— Да, но вместе мы отработали недолго – Пал Фёдорыч уже болел. Через полгода его не стало. А вообще я в Москву мог переехать ещё раньше – когда в третьей лиге за Славянск-на-Кубани забил 16 голов, поступило предложение от «Динамо». Но я решил вернуться в «Черноморец».
— После Садырина ЦСКА возглавил как раз Газзаев, и в 2002 году вы взяли кубок – первый трофей в российской истории клуба.
— В том финале с «Зенитом» я получил травму, из-за которой на чемпионат мира не поехал. Знаю, что у Романцева был готов определенный список, и я в него входил. В итоге вместо меня взяли кого-то из молодых – Кержакова, Сычёва или Пименова.
Сначала переживал, потом успокоился. Хорошо, что Кубок выиграли. Если бы в один день – сразу и поражение, и травма – вот тогда бы сильно расстроился.
— Самые большие премиальные в ЦСКА?
— Наверное, после победы в чемпионате. Всё-таки первое российское золото.
— Алексей Трипутень вспоминал: «Деньги нам выдавали в кабинетике, из сумки».
— Кому как (смеётся). Кому-то на счёт в банке, кому-то наличкой. По желанию.
У меня с этими деньгами история приключилась. Кажется, как раз после победы в Кубке пришёл в офис, забрал свои премиальные, положил в пакет. Обычный целлофановый пакет, непрозрачный. Что-то хотел покупать. Наверное, как всегда, новую машину. Собирался за ней в автосалон ехать, но сначала решил на «Динамо» заглянуть – там в это время футбол шёл. От офиса ЦСКА туда – рукой подать.
Подъехал, машину поставил, подхожу к стадиону. Никому звонить не стал, решил – так пройду. Пакет взял с собой – оставлять в машине не захотел, подмышку сунул.
Через обычный турникет – без проблем. Болельщики меня узнали: «О! А!». Дальше – металлоискатель. Запищал. Милиционер посмотрел – вроде, все нормально. «А это что у тебя?» — «Пакет». – «А в пакете что?». – «Ничего. Бумага». – «А ну-ка покажи». Я приоткрыл его и сразу закрыл. У милиционера глаза на лоб полезли. А я потихоньку иду дальше. Он: «Стой!». – «Что надо?». Сам иду. «Стой!!». И за руку — хвать. Хорошо, какой-то начальник обернулся, узнал меня: «Пропусти». – «Да у него там…». – «Пропусти, говорю». – «Да у него целый пакет денег!». – «Пропусти его!!».
Наверх поднялся, на трибуне футболисты сидели и охранник из клуба. Говорит: «Ты чего так долго?». – «Да вот». И рассказал ему всё. Он: «Ты вообще нормальный человек?! Чего не позвонил-то? Я бы всё организовал – спокойно пронесли. А так кто-нибудь увидел бы – сзади по голове лопатой дали, и нет пакета». Я подумал: «А ведь и правда — попасть мог…».
Когда шел — таких мыслей вообще не было. Мои деньги, я их заработал – не украл. Иду себе и иду. Понятно, что обычным людям всё это могло показаться немножко диким.
— А сколько там денег было?
— Тайны выдавать нельзя. Но нормально. Если я хотел машину покупать.
— Пакет-то большой был?
— Мешок из-под мусора – черный (смеется). Шутка. А то еще народ подумает…
«Деньги выдавали в кабинетике, из сумки». Первый трофей Гинера в ЦСКА: как это было
«Армейцы» 11 лет ждали этого триумфа.
«Кусов проиграл миллион долларов в казино? Они с Соломатиным в этом вопросе за пальму первенства спорят»
— Золотые празднования ЦСКА – победы в чемпионате и Кубке. Самое яркое воспоминание?
— В целом всё было здорово. Сначала возвращались на базу, там накрывали стол. Собирали всех работников – с ними сидели. А потом уже ехали в город отмечать.
Помню, как Ярошик после чемпионства пел и танцевал в караоке. А сейчас мы вместе с Иржи в одной группе на Pro учились. Было, что вспомнить.
Да мы не только после трофеев – чуть ли не после каждой игры собирались! Коллектив был потрясающий – никаких группировок, обид. Дружно жили и весело. В то время еще практика была — за два дня до матча закрывать команду на базе. Все стонали и мучились, а мы, наоборот – иной раз рвались туда! Ждали, когда будет новый заезд, чтобы поскорее встретиться – пообщаться, посмеяться. Кстати, для успехов в спорте – это очень большой плюс. Мы сейчас на учебе об этом говорили – как много значат коллектив единомышленников, атмосфера, психология…
— Главным юмористом в ЦСКА был Гусев?
— Ну да.
— Всем прозвище придумал? Жирков – Никулин, Акинфеев – Фурик…
— Акинфееву, по-моему, Беркетов прозвище дал. Всё приговаривал: «Акинфурик, Акинфурик…». Так и приклеилось.
— На базе как свободное время проводили?
— Играли во всё, что только можно. Карты, бильярд, настольный теннис.
— Кто был лучшим в картежных баталиях?
— Андрюша Соломатин. В «джокера» всех обыгрывал.
— Состояние сделал?
— Даже если и сделал, то потом всё в казино спустил.
— Алан Кусов тоже страдал игроманией. Как-то признался — оставил в казино миллион долларов.
— Вполне возможно. Они в этом вопросе друг с другом поспорят – за пальму первенства. Только это не та тема, которой стоит гордиться. Тоже ведь болезнь – зависимость.
— Сами в казино захаживали?
— Бывал пару раз. Но я не игровой. Сразу понял, что выиграть там невозможно. Я больше домино люблю. Сейчас, когда домой приезжаю и есть время, с мужичками играем. Ветераны «Черноморца» собираются, и я с ними. Кстати, очень интересная игра. И подумать, и решение принять.
— «Рыбу» крикнуть.
— Самое главное – выиграть. А если еще и поймал всех, «рыбой» партию закрыл, то вообще, считай, куш сорвал (смеется).
Ранджелович в бассейне хитрил: «А можно я вот так голову наклоню?». Но Латыш подошёл – и ногой на макушку»
— Чемпионский ЦСКА 2003-го многие критиковали за неяркий футбол. Как в команде к этому относились?
— Лично я — абсолютно спокойно. Мне вообще было без разницы, что там пишут, говорят. Запомнил слова Садырина: «Когда хорошо – тогда хорошо. А когда плохо – тогда плохо». Когда мы побеждали – все были молодцы и звезды. Как только где-то проигрывали, в газетах писали: «В ЦСКА все левые и дрова». Но нам и Газзаев говорил: «Самое плохое – это когда о тебе не говорят. Даже если о тебе говорят плохо – значит, ты из себя что-то представляешь. Значит, завидуют».
— «Гинер всё купил» — на эту тему в команде шутили?
— Не помню такого. Хотя Евгений Леннорович очень адекватный человек, с чувством юмора полный порядок. На всякую ерунду внимания не обращает. Если на всё внимание обращать — жизни не хватит.
— 2003 год – это не только историческое чемпионство, но и проклятый «Вардар», после которого автобус ЦСКА болельщики закидали яйцами.
— Закидали – это сильно сказано. Ну, стоял кто-то на дороге, бросил. Мы, кажется, на базу ехали. Тоже все расстроенные. Мне другое запомнилось – потом был матч с «Аланией», мы его выиграли – и опять всё стало хорошо. Вот так в футболе все быстро меняется.
Где нас по-настоящему закидали – так это в Грузии. Когда сборная там матч не доиграла – свет погас. Камнями разбили заднее стекло — мы его шторами закрыли, автобус раскачивали… Еле уехали оттуда.
— Вспомнили про апельсины Газзаева. Есть ещё история о нём, которая в память врезалась?
— Снежное дерби 2002 года со «Спартаком». Перед матчем администратор принес в раздевалку специальные полоски, которые на уши одеваются, чтобы голову согревать. Естественно, никто их брать не стал. Кроме Соломатина. Он у нас был любителем аксессуаров. В бассейн приходил – то прищепка на носу, то беруши в ушах, чтобы вода не попадала. В общем, выстроились мы на поле выходить, и Андрюша среди первых. А Газзаев на какое-то время из раздевалки выходил. Когда вернулся и увидел Соломатина в таком виде – раздался крик: «Ты чего на голову натянул?! Еще каску возьми! Кто это вообще принес? Вы чего, обалдели?!».
Настрой на игру был сумасшедший. Ничего лишнего – только победа! Матч из-за снегопада могли отменить, но Газзаев сказал: «Это наша погода — будем играть! Раздавим их! Иначе поедете на базу — бегать». Очень серьезно нас зарядил – 2:1 выиграли. Все довольные, два дня выходных…
— Газзаев – тиран?
— Дисциплина при нём была строжайшая. От игроков требовалось выкладываться и следить за собой. За весом был жесткий контроль, штрафы.
В других клубах у тренеров этот момент не был таким принципиальным. А в ЦСКА все старались себя придерживать. У меня проблем с лишним весом никогда не было. Ни тогда, ни сейчас. А вот те же Соломатин и Кусов могли из отпуска килограмм по 5 привезти.
При этом Валерий Георгиевич всегда очень тонко чувствовал момент, когда нужно разрядить обстановку. На тренировках все пахали на максимуме, а потом – раз, и какая-нибудь шутка. Мы ее подхватывали. И сразу становилось полегче. В этом тоже состоит талант тренера.
Но самое главное его качество – Газзаев никогда не ругал своих футболистов прилюдно. Ни в одном интервью, никогда! Только в личной беседе. Вызывал к себе в кабинет, и всё высказывал в лицо. Что хорошо, что плохо, что нужно делать, а что нет. И заканчивал разговор всегда на позитиве. С улыбкой говорил слова одобрения. Не было такого, чтобы ты пришел, он на тебя наорал и всё.
— Все, кто был в том ЦСКА, вспоминают легендарные тренировки в бассейне.
— Весело было! Под водой сидели – кто дольше. Ранджелович хитрил: «А можно я вот так голову наклоню?». И не нырял полностью. Но его быстро раскусили. Латыш подошёл – и ногой на макушку (смеётся).
— Вы в детстве водным поло занимались – вам эти тренировки точно проблем не доставляли.
— Там ещё ребята были, которые хорошо плавали. Гогниев, Беркетов… Саня дольше всех под водой сидел. Смешил нас – пузыри пускал. Многие смеяться начинали и выныривали.
Кто плохо плавал? Рахимич. Веня Мандрыкин с закрытыми глазами – часто с кем-то сталкивался. Слава Даев не умел с головой нырять.
— С Газзаевым когда последний раз общались?
— Давно.
— А с Гинером?
— На связи. Знаю, если что-то понадобится – могу позвонить. Он и сам много раз говорил: «Будешь в Москве – заезжай». Недавно ситуация сложилась – моему другу нужно было с Гинером по бизнесу встретиться. Я договорился – он не отказал. Хотя до этого человек четыре года к нему попасть не мог! Потом с восторгом рассказывал: «Захожу в кабинет, а там кубки, медали, фотографии. И всё с такой любовью расставлено. Мне это детскую комнату моих детей напомнило. Про тебя поговорили…». Евгений Леннорович никого не забывает. Любой из бывших армейцев может к нему обратиться.
«Жорже приехал в Россию просто денег заработать и не напрягался»
— Из иностранцев, с которыми довелось в ЦСКА играть, кто наибольшее впечатление произвел?
— Карвалью. С первых же тренировок стало понятно – звезда. Увы – футбольный век получился коротким. Постоянные травмы – микронадрывы мышц. Физиология. Это даже больше влияло, чем проблемы с лишним весом.
— Какой-то момент с его участием запомнился?
— Не помню, с кем играли – Карвалью два раза подряд одному и тому же футболисту мяч между ног прокинул. Сначала лицом проверил, тот даже развернуться не успел – а он ему обратно. Такие финты бразилец часто на тренировках исполнял. Защитники злились – начинали жестче играть.
Это у Карвалью с мини-футбола – он же сначала им занимался. И отец у него, кажется, тренер по мини. Редкий случай, чтобы человек свои навыки из этой игры смог перенести на большое поле.
— Вы забили единственный гол ЦСКА в том товарищеском матче с «Кельном», который закончился рекордным разгромом — 1:9. Правда, что Артур Жорже после игры улыбался?
— Да. Хотя этому поражения есть свои причины – мы играли под нагрузкой, а «Кельн» тогда был на ходу, шел в лидерах бундеслиги. По ходу игры у нас закончились силы – мы просто встали. И получили целый мешок.
— Но улыбаться-то зачем?
— Так Жорже в Россию приехал, чтобы просто денег получить. Он выиграл с «Порту» Кубок чемпионов, везде поработал, был в преклонном возрасте. Россию рассматривал не как вызов в карьере, а как возможность подписать выгодный контракт. Поэтому и не напрягался особо. У нас не тренировки были – одно название. Пришли – ушли.
— И команда расслабилась.
— Не расслабилась – была растренированной. Но вернулся Газзаев – и всё встало на свои места.
— А вы вдруг решили отправиться в «Кубань». Почему?
— При Жорже я перестал играть. А в «Кубани» как раз создавался новый проект. И мне захотелось домой. Уже была семья, маленький ребенок… К Москве я так и не привык – никогда не представлял себя жителем столицы. Думал, что в «Кубани» получу новый вызов. Туда пришел Дерипаска – пошли разговоры о суперклубе. Гинер предлагал остаться, и даже подписать новый контракт. Но я уже принял решение. Знаю, Газзаев расстроился, что я ушел.
— Правильно сделали?
— Думаю, что да. Пусть серьезный проект у «Кубани» и не получился. Но это уже не моя вина – так сложилось.
— Не жалели потом?
— Я никогда ни о чем не жалею. И не живу вчерашним днем. Смысл? Фарш обратно не прокрутить.
Мне в жизни повезло – я занимался любимым делом. Хотел играть в футбол – и играл в него на самом высоком уровне. Работал с лучшими тренерами страны. Выиграл все титулы. Как говорил Газзаев: «Ваши имена золотыми буквами вписаны в историю ЦСКА и российского футбола». О чем мне жалеть?
— Ну, например, о раннем завершении карьеры – всего 30 лет было.
— Я мог бы лечь на еще одну операцию, но гарантий уже никто не давал. А просто играть в футбол… Когда все титулы в России выиграны… Я не стал гробить здоровье. Вспомнил слова Гинера: «Карьера игрока – это только половина жизни. Надо ее пройти и вовремя остановиться. Чтобы потом с палочкой не ходить». Я принял для себя решение, что всё, хватит.
Но теперь хочу в тренерской профессии добиться тех же высот, которых достиг игроком. Тот есть подняться на самый высокий уровень. Верю – у меня получится. 41 год всего – всё впереди.
«К Москве так и не привык. Я же вырос на море»
— Самые близкие друзья в футболе?
— Веня. И Костя Бельков – мой кум.
— Многих из тех, с кем играли и дружили, уже нет в живых – Кузьмичёв, Безродный, Перхун… Судьба?
— Да, у каждого свой путь. Другое дело, что испытывать судьбу, ходить по грани тоже не стоит. Некоторые ведь как рассуждают: «Если мне суждено утонуть, то я пойду сейчас и с крыши прыгну». Заканчиваются такие эксперименты плачевно.
— «К Москве я так и не привык». Что так?
— Ну я же на море вырос. Работать в Москве ещё куда ни шло, но жить – нет. Слишком большой город – пробки, суета, экология. А у нас – всегда солнце, за 40 минут можно куда хочешь пешком дойти.
— Вы – отец-герой.
— Да, трое детей, прекрасная семья. Старшей дочке 18 лет. Сыну – 13. У младшей 23 июня день рождения был – 10 исполнилось.
— Поздравляю. Строгий отец или балуете?
— Это не у меня надо спрашивать. Думаю, что больше строгий. Жена иногда начинает: «Это же твои дети – зачем ты на них ругаешься?». — «Хорошо, не буду». Через какое-то время прибегает: «Они меня не слушают — скажи им!». – «Подожди, ты же только что говорила, что я слишком строгий. Определись» (смеётся).
— Старшая дочь профессию выбрала?
— Хочет поступать в медицинский на врача-косметолога.
— Может, лучше врачом-физиотерапевтом? Тогда в одной команде работать получится.
— Идея, кстати. Надо подсказать. Но сейчас такие тенденции – розовые бутсы, татуировки, крашеные волосы – что скоро, может, и косметологи в футболе работать начнут.
— Что бы сказал Газзаев, если бы увидел игрока ЦСКА в розовых бутсах?
— Даже страшно представить (смеётся).
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Попов приврал. точно помню, что ровно на 90-й пропустили. еще играли минуты три после гола.