15 мин.

Судьба барабанщика

55

Тяжелое детство, нищая юность, зрелые годы, проведенные за стойкой бара. Семейная жизнь, принесенная в жертву большой Игре, встреча с Августейшими особами и восемь мировых чемпионатов. В блоге факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» RMA, студенты которого побывали на стажировке в Испании, – интервью Маноло Эль Дель Бомбо, самого знаменитого футбольного болельщика в мире.

Я его не сразу узнал. Гулял по Валенсии, забрел в небольшой спорт-бар на задворках «Местальи», спросил пива. Вдруг хозяин мимикой и жестом дает понять: не хочешь, мол, сфотографироваться со мной? Да нет, спасибо, жестикулирую в ответ. Но он уже достал откуда-то из-под стойки странную черную шапку, нахлобучил ее на голову, изготовился к фотосессии. И вот тут, по этой самой шапке, я его и признал. Господи, да ведь это он: Мануэль Касерес Артесеро, Маноло эль дель Бомбо, человек с барабаном, самый знаменитый в мире футбольный болельщик, изъездивший за Испанией восемь последних чемпионатов мира и шесть – Европы! Вот так встреча! В общем, я слетал за переводчиком. И тем же вечером вернулся на задворки «Местальи».

- Сеньор Маноло, я из России. Хотел бы взять у вас небольшое интервью для Sports.ru. Разрешите?

– Да поговорим, конечно. Давай, садись. Сюда? Или сюда? Где удобнее? И, кстати, можно без «сеньор». Маноло. Просто Маноло. Будешь чего?

- Спасибо, может стаканчик бренди...

– Бренди? Что такое бренди?! А, коньяк. (Кричит девушке за стойкой). Налей сюда коньяку. Ну, спрашивай. Что тебе интересно? Только знаешь, отодвинься подальше, как бы не заразить тебя. Я, видишь, кашляю: проклятый грипп, или как его там. Еще в Южной Африке подхватил, все никак не могу избавиться. Тогда даже на время пришлось домой вернуться. Но – чуть подлечился, и – снова туда. К полуфиналу поспел.

- Маноло, а как вот это все вообще началось?

– А что началось-то? Вот эта история, с барабаном? Барабанил я, видишь, еще в животе у матери…

- Ну, так мы все барабанили, а я спрашиваю, как ты стал футбольным болельщиком? Как в первый раз на стадионе оказался? Кто тебя туда привел? Может быть, отец?

– Отец? Он самый обычный человек был, простой разнорабочий. Нет, он тут не при чем. Мать... Если бы не она, я, знаешь, сейчас с тобой наверное не разговаривал бы. Я когда совсем еще маленький был, началась у меня какая-то странная болезнь. Не знаю, что такое, но, короче говоря, я постоянно по уши в дерьме был, в самом буквальном смысле. И вот если бы она со мной не возилась, ночей не спала, я не знаю, чем все это кончилось бы. В общем, так получается, что она меня два раза родила. Футбол, правда, к этому тоже отношения не имеет, так ведь?

- Абсолютно никакого. И все-таки, как все началось?

– Ну, как началось. Лет с шестнадцати стал ходить на стадион, помню, что барабан у меня уже был. Только не спрашивай, как так получилось, что вот именно барабан. Все спрашивают, а я не знаю что ответить: так как-то, само собой получилось, я ничего специально не придумывал. Или вот еще спрашивают про эту шапку: «Откуда, мол, что это значит?». А это ничего не значит. Просто баскская шапка, мне ее один приятель подарил, я ее как-то раз на футбол одел, потом вроде привык, ну, и пошло. А некоторые из-за этой шапки думают, что я баск. Нет, неправда это.

Я сам, если на то пошло, из Сьюдад Реаля, деревенский, деревня моя родная называется Сан Карлос дель Валле, там народу меньше двух тысяч жило, когда я родился. Потом родители в Сарагосу переехали. И вот там я и начал по стадионам ходить, на местные команды. Ну вот, значит, «Уэска», потом «Барбастро», «Лерида», ты про такие поди и не слыхал ничего.

- Про «Лериду» слыхал, а про «Барбастро», извини, не доводилось. А когда ты первый раз за сборной поехал?

– О, так это намного позже уже было, в 79-м. Поехал, как сейчас помню, на Кипр, это отбор на Европу был. Понравилось, отлично время провели. И вот с тех пор и езжу – под 400 матчей уже. Иногда думаю, пора бы завязать, но нет, не могу. Ты бы знал, чего мне этот футбол стоил, сколько всего я из-за него в жизни потерял!

- Расскажи, пожалуйста.

– Я семью потерял. Жену и четверых детей. Две дочери, два сына...

- Прости, Маноло, я не знал.

– Ничего... Там так получилось: в 87-м поехал я в Барселону, на матч с голландцами. По дороге угодил в аварию, недели две провалялся в больнице, а как вышел, сразу мотнул в Австрию, еще на одну игру. Ну, и когда вернулся, никакой семьи у меня уже не было. Жена не выдержала, я ведь и раньше, бывало, надолго исчезал, и все из-за футбола. В общем, забрала детей и ушла. Как думаешь, легко мне было такое пережить? А я пережил. И слово себе дал больше никогда не жениться. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал. В общем, сам видишь, ничего, кроме футбола у меня в этой жизни нет – такая, видно, судьба.

- Давай, что ли, сменим тему. Вот у тебя уже восемь чемпионатов мира, ты их все хорошо помнишь?

– Еще бы! Начиная с самого первого, нашего, испанского. Сыграли паршиво, хуже некуда. Но я свой личный рекорд все-таки поставил. Пока на разные матчи добирался, пятнадцать тысяч километров по стране проехал, да нет даже – почти шестнадцать, двухсот километров не хватило.

- Недешево, должно быть.

– Какое там недешево! Все автостопом! Клянусь, ни разу, никому, ни единого сентимо! Да у меня в то время и денег-то почти совсем не было.

- То есть ты что, не работал?

Нет, ну что значит не работал? Работал, конечно, но с постоянными местами, честно говоря, худо было. Так, перебивался. В основном официантом. Заработки, конечно, невелики да и потом хозяевам мои футбольные дела тоже не слишком нравились – кому нужен работник, который сегодня работает, а завтра не знаешь, выйдет он, не выйдет. В общем, так и скакал с места на место. Как раз до 82-го года.

А с 82-го дела постепенно в гору пошли. Меня ведь с моим барабаном весь чемпионат по телевизору показывали. Ну, и соответственно, какая-никакая известность у меня уже появилась, популярность. Пошли разные предложения. Один знакомый, у него бизнес был такой – организация всяких праздников, пригласил в Барселону, чтобы я, значит, их рекламировал. Ну, я и поехал. В жизни эту поездку не забуду.

- А что такое?

– Да видишь в чем дело. Ехал я из Аликанте. А у нас там накануне разбился небольшой самолет. Пилот погиб. И вот, значит, его на скорой помощи везли в Валенсию, он вроде оттуда был. А водитель этой скорой, мы с ним знакомы оказались, согласился подбросить, это же все равно по пути. Так и ехали – он, я со своим барабаном, и труп на носилках.

А кстати, со скорой у меня еще один случай был. Лет тридцать назад, а может и больше. Короче, играл я в своей деревне в футбол с местными цыганами. И, надо же, мениск порвал! В общем, кладут меня на операцию, а тут как раз подходит матч «Сарагосы» с «Валенсией», на «Ромареде». Такая игра, ну не могу же я ее пропустить! Врачи, естественно, слышать ничего не хотят. Но я опять-таки договорился с водителем скорой, которая при больнице находилась. И он меня доставил на стадион, само собой, с барабаном. Помню, когда меня на каталке туда ввезли, такие овации начались, до сих пор приятно вспомнить. А после игры полицейские меня еще вдоль трибун прокатили – такой, знаешь, круг почета получился.

- Здорово. Но мы перескочили. Давай вернемся к 82-му году. Говоришь, дела с тех пор у тебя на лад пошли?

– Ну, да. Заработок появился постоянный. И даже один персональный спонсор. Он мне Мексику в 86-м оплатил. А в 1990-м, в Италию, я и сам уже мог кого-нибудь свозить. И свозил: был у нас там такой оркестрик из десяти человек. Играли прямо на трибунах, на всех наших матчах. И, кстати, вот этот бар я тоже тогда купил, в 90-м. Скоро двадцать один год как…

- То есть ты стал знаменитостью. Ты – звезда. Ты – великий болельщик. Таких болельщиков, кстати, значительно меньше, чем великих футболистов.

– Ну, я не знаю, знаменитость – не знаменитость. Я вот, веришь, в душе как был, так и остался, простой парень. Совсем простой. И даже если, честное слово, меня сейчас президентом какой-нибудь супер-компании назначат, все равно я попрошу, чтоб похоронили меня как обычного официанта. А насчет звезда или не звезда, я тебе еще одну историю расскажу, а ты сам думай.

Это как раз в Южной Африке было, на последнем чемпионате. Отличный, между прочим, был чемпионат. Здорово все организовано, отлично принимали. Нас перед отъездом пугали – мол, преступность и все такое – ерунда, ничего такого не заметил.

Да, так вот, там был такой момент: после одного матча какие-то люди хотели со мной сфотографироваться, довольно много людей. В том числе, один парень. Я смотрю на него, лицо вроде знакомое. «Где-то, – говорю, – я тебя видел». Он отвечает: «Ну да, наверное». «Где?». «В Барселоне, скорее всего». И только потом до меня дошло: Бог ты мой, да это же Стоичков! Ну вот, если он со мной сфотографироваться хочет, как по твоему, знаменит я или нет?

- Скажи, а как такая популярность сказывается на бизнесе? Помогает?

– Да грех жаловаться. Народу у меня в баре всегда хватает. Плюс, видишь, я могу торговать своими именными шарфами, мячами. Вон там на полке вино – узнаешь, кто на этикетке? Manolo El Del Bombo – это марка. Но вообще-то, конечно, я мог бы быть гораздо более богатым человеком.

- Что мешает?

– Футбол, конечно. Когда еду болеть, бар закрываю. Без меня он не работает. А езжу я на все матчи. С 79-го пропустил, может, игр пять или шесть. Исключительно по болезни, других причин не было. Сейчас в скором времени опять собираюсь отъехать. В феврале - на товарищеский с Колумбией. А в марте с чехами игра, отбор на Евро-2012.

- Почему так? Почему нельзя, например, кого-то за себя оставить?

– Ну, нет. Я уж так решил: раз это бар Маноло, значит людей здесь должен встречать только сам Маноло. А по-другому какой смысл? Допустим, они приходят, хотят сфотографироваться, автограф взять, а меня нет. Куда это годится? Мой отец, он, я тебе говорил, простой разнорабочий был. Но кой-чего он в жизни все-таки понимал. И часто мне говорил: «Главное, сын, приносить людям пользу». Ну, вот я не знаю насчет пользы, но радость я людям точно приношу. Я же вижу.

- А поездки твои сейчас кто оплачивает? Неужели все сам?

– Сам, все сам. Федерация футбола помогает, конечно, но по мелочам. Перелеты, гостиницы, билеты – это все они. Остальное – я.

- А вот, скажи, Маноло, с тобой так много всего происходило, ты так много где побывал. Мог бы ты составить какой-то рейтинг? Ну, скажем, три главных впечатления твоей жизни. Или сколько сам хочешь.

– Три? Дай подумать... Ну, вот, например, в 2008-м в Швейцарии... Там, ты помнишь, как раз чемпионат Европы был. Так вот, швейцарцы меня пригласили на свою тренировочную базу. А туда надо было на вертолете лететь. У меня это в первый раз в жизни было. Страху я натерпелся, никогда больше в этот вертолет не сяду! Такое, скажу тебе, впечатление.

Это, значит, раз. Что еще? Ну, конечно, встреча с королем. Это 90-й год. Я давно хотел с ним встретится, была у меня мысль подарить ему футболку сборной с первым номером. Одним словом, написал я письмо в королевскую канцелярию, жду. Как раз перед финалом Кубка, а там «Барселона» с «Реалом» играли, мне отвечают, что король меня примет. И, в общем, он меня и правда принял. И мы даже немножко поговорили, с ним и с королевой, и он мне сказал слова, которые я до конца жизни не забуду.

Потом, значит, был еще один случай…

- Погоди, а что король-то сказал?

– Он, когда меня увидел, сказал: «Проходи, Маноло». Вот тебе это сложно понять, а для меня это был, наверное, самый важный момент в жизни. Ну, может быть, еще я так же счастлив был, когда дети у меня рождались…

- Странно немного получается, Маноло. Все-таки вся твоя жизнь связана с футболом. А главные впечатления в ней какие-то не совсем футбольные. А как же, например, чемпионство в Южной Африке?

– Ну, конечно, я бы про это сказал. Я уже как раз собирался.

- Извини, еще раз перебью. Я понимаю, это сложно словами выразить, но вот ты 30 лет ездишь за сборной, и чемпионства – нет. Потом, наконец, Европа. И вот, через два года, мировой финал. И Иньеста забивает. И еще около четырех минут играть. Вот что ты в эти минуты чувствовал?

– Ты знаешь, я молился. Я вообще человек набожный, к мессе нечасто хожу, но в Господа нашего Иисуса Христа, во всех святых верую. Я молился, чтобы Господь не отнял у Испании этой победы. Потому, что, ты понимаешь, я ведь думал, что до такого уже не доживу. И уже даже появились люди, которые стали говорить, что хватит, Маноло, больше на футбол не ходи, потому, что пока ты ходишь, Испания ни в жизнь не победит. А что я чувствовал после того, как выиграли? Знаешь, я всю свою жизнь вспомнил, все пятьдесят лет, что я на футбол потратил, все, что из-за него потерял. Значит, не зря это все было. Теперь могу умереть спокойно.

- Ну, что ты, зачем так грустно?

– Да нет, это я так, к слову. На самом деле думаю еще поболеть, поездить. Вот к вам в Россию через восемь лет собираюсь. А вообще, конечно, хотелось бы побывать на двенадцати чемпионатах. Это мечта такая: футболка испанская у меня под номером «12», двенадцатый игрок, понимаешь? Вот бы и чемпионатов двенадцать, красиво бы было! Не знаю, сил хватит ли, все-таки мне уже шестьдесят один. Все в руках Божьих. На него уповаю.

- Ты с кем-то из игроков сборной сейчас знаком?

– Да знаком-то практически со всеми, часто их в аэропорту провожал, встречал, руку жал. Но такого вот – прямо близкого знакомства ни с кем нет. Раньше, можно сказать, приятельствовали с Бутрагеньо, его отец, когда «Реал» с «Валенсией» приезжал играть, всегда до игры или после ко мне в бар заходил. Что могу про Эмилио рассказать? Ну, что. Хороший он парень. Игрок большой, а человек простой, душевный.

- Тебя не раздражает, что в современном футболе крутятся такие огромные деньги? Зарплаты игроков разумными кажутся?

Да не мое это дело, чужие деньги считать. Если кому-то удалось своим трудом разбогатеть, я за него только рад. Мне другое в нынешнем футболе не нравится: слишком много у нас стало иностранцев, не только во взрослых командах, во всех клубных школах их тоже полно. Боюсь, как бы со временем это на сборной не сказалось. Откуда игроков-то брать будем, если иностранцы в клубах на поле выходят, а наши многие на лавке сидят? И, конечно, еще вот что меня беспокоит: вот эта грубость, хамство на трибунах, нетерпимость, даже драки. Раньше все-таки в этом смысле было лучше, спокойнее. Я с этим по мере сил борюсь, видишь, что у меня на барабане написано? «Спорту – да, насилию – нет». И, кстати, вот в этот бар может любой болельщик придти, любой команды. У меня такое правило: приходи, ешь, пей, болей, за кого хочешь, говори, что хочешь. Ну, только если ты своими разговорами других не оскорбляешь. Таких – сразу за дверь.

- Что, были прецеденты?

– Нет, ни разу. Мои правила все уважают.

- Маноло, спасибо тебе за интервью. Последний вопрос. Ты извини, это, конечно, личное, и не хотелось бы тебе в душу лезть, но просто я под впечатлением.

– Ничего-ничего, спрашивай, о чем хочешь.

- Как с детьми-то у тебя, с женой отношения не наладились?

– Да нет, к сожалению, никаких отношений. Младший раньше заходил, но это давно было. Они все здесь живут, в Валенсии, все у них вроде нормально, все живы, здоровы. Я об этом знаю, и этого мне сейчас достаточно. Знаешь, это, конечно, грустная история. Но мне кажется, что если бы можно было все это заново пережить, я бы, наверное, ничего менять не стал.