«Врач «Спартака» попросил меня закурить на скамейке. И мы забили». Леонид Трахтенберг вспомнил 90-е
Леонид Трахтенберг рассказал о случае на тренерской скамейке красно-белых в 90-е.
Бывший директор по связям с общественностью «Спартака» Леонид Трахтенберг в прямом эфире программы «На троих с Рабинером» рассказал о случае, достаточно типичном для российского футбола 90-х годов.
— В 95-м было тяжелое начало сезона, очень много травм. После серии неудачных игр Олег Иванович меня даже для фарта посадил на скамейку запасных. Мы в этот день выиграли у «КАМАЗа» — так совпало. Романцев сказал: «Теперь будешь на скамейке все время». А тогда можно было без лицензии там находиться.
— Главный тренер «Зенита» Павел Садырин сажал на скамейку ленинградской команды Александр Розенбаума! В чемпионском сезоне 1984 года, кстати говоря.
- Я об этом не знал. Но о том, что я сидел на скамейке, — помню. Кстати, врач «Спартака» Юрий Васильков, который должен был бы следить за здоровьем в том числе и тех, кто сидит на скамейке, в какой-то момент того матча протянул мне сигарету и сказал: «Закури». Тогда можно было на скамейке это делать. Я противился: «Да уже семь лет как не курю!» Он продолжал: «Закури! Мы никак забить не можем, неужели ты не видишь?!» Я закурил. И мы забили.
Потом он протянул вторую сигарету — закури! Я закурил вторую сигарету не сразу, но мы забили еще один гол, и я для себя решил, что все — на скамейке выкурил две сигареты и на этом все закончено. Ничего подобного. Вечером я дома должен был писать материал. А раньше долгое время с тех пор, как начал курить, не мог начинать диктовать со стадиона даже первый абзац отчета без сигареты. Когда у тебя ничего не написано — только минуты, голы, их авторы, предупреждения и удаления. Во время игры ты этот репортаж примерно представляешь — и после ее окончания набираешь по стационарному телефону редакцию и из головы начинаешь диктовать.
Причем это последний материал в номере. Он должен быть передан в размер. Допустим, заложено сто строк — и это должно быть сто. Сто пятьдесят — именно столько! И в редакции сокращать и править некогда, потому что это последний материал и он должен уйти в типографию секунда в секунду, минута в минуту. Иначе будет задержка в типографии, потом будет задержка в киоске и люди получат газету не в 7 утра или там в 8 утра, а в 2 часа дня. И еще редакция получит штрафные санкции. Так вот, я дома смог начать писать только после сигареты. Можно сказать, развязал с куревом после этой игры. Пожертвовал здоровьем ради победы.
