В пух и перья
Вечером 6 декабря Джереми Яблонски устало резал стейк в одном из маленьких ресторанчиков в центре Москвы. Позади был непростой день, но сейчас можно было спокойно поужинать, а затем не спеша пересечь пространство, отделяющее столицу от Чехова.
Сидевший рядом Кип Бреннан занимался тем же. Ник Тарнаски только-только приступил к изучению меню. Канадским легионерам «Витязя» было что обсудить – полчаса назад они вместе с молодежью команды Евгением Тимкиным и Никитой Двуреченским закончили оригинальную фотосессию для журнала «Esquire». Кое-где на одежде игроков еще остались оставшиеся незамеченными маленькие перышки.
Начиналось же все – хуже не придумаешь. Клубный минивен по дороге к студии, расположенной в здании бывшей кондитерской фабрики «Красный октябрь» едва выбравшись из одной пробки, попадал в другую.
Опоздание с каждой минутой выглядело все более критическим. «В центре Москвы круто, но когда здесь такой траффик – это кошмар, – ворчал Джереми. – Хуже чем в Нью-Йорке». Игроки то начинали дремать, то копались в своих телефонах, то, открыв окна, общались с водителями соседних машин. Люди, завидев логотип «Витязя», оживлялись. Девушка за рулем машины с челябинскими номерами бойко заявила, что ей нравится команда, что она обязательно придет на ближайший матч и что ее папа хорошо знает Андрея Назарова.
Как выяснилось, это была Светлана Мута, конькобежка, чей папа возглавляет в родном городе главного тренера «Витязя» возглавляет ФК «Челябинск».
Настроение «витязей» было не очень. Лишь водитель был невозмутим. Он знал, что рано или поздно любая дорога заканчивается. И он был прав. Не успел Ник Тарнаски просмотреть в своем планшетнике все варианты наручных часов – видимо, в подарок на Новый год, как минивен подкатил к нужным черным воротам, ведущим в одну из многочисленных студий «Красного октября».
Индустриальные пейзажи этого здания хмуро проникали в сознание. А чуть в стороне открывался великолепный вид на стоящий на Москве-реке Храм Христа Спасителя. Смеркалось и зажженные повсюду огоньки настроили хоккеистов на необходимый творческий лад. Тяжелый грузовой лифт, наверняка пригодившийся бы в качестве декорации любому триллеру, увез их в совершенно иное измерение.
В течение трех с половиной следующих часов игроки жили в атмосфере кардинального столичного арт-хауса. В помещении играл лаундж, удобные низкие диваны располагали с неторопливым разговорам за бокальчиком прохладного вина, по полу свое маленькое путешествие совершал познававший мир крошечный ребенок одного из фотографов, а бармен, угощавший «витязей» кофе, оказался весьма многословным поборником здорового образа жизни. На втором этаже было накурено.
В огромной студии креативная группа «Esquire» выставила кровати, похожие на те, что использовались в советских пионерлагерях. Хокков переодели и объяснили идею – изображение боя подушками. Евгений Тимкин и Никита Двуреченский, знакомые с этой стороной детства, не удивились ни капли. А вот у канадцев возникли вопросы. Впрочем, стоило им только попробовать…
Между частями съемок, в десятиминутных перерывах Ник Тарнаски с интересом закусывал кофе баранками и сушками.
Самое интересное началось когда в дело пошли перья и пух. Специально обученный человек подпускал содержимое двадцати семи выпотрошенных подушек в воздух с помощью вентилятора, а «витязи», вошедшие в роли пионеров, изображали поединки. Бородатый «пионер» Яблонски, татуированные «пионеры» Двуреченский и Бреннан… получалось очень и очень смешно.
В это самое время за пределами студии Москвой завладевала очень теплая для декабря ночь. С крыши «Красного октября» открывались потрясающие виды. По реке мимо Храма медленно шел сверкающий огнями прогулочный корабль. Церетелевский Петр Первый смотрел в будущее столицы России.
Игроки «Витязя» стали первыми в КХЛ, снявшимися для такого элитного в глянцевом мире журнала как «Esquire», выходящего каждый месяц тиражом в 135000 экземпляров.
Этот факт еще только предстояло осмыслить.
