Роддик обо всем на свете-2
Продолжение обширной беседы Билла Саймонса (Inside Tennis) с Энди Роддиком.
IT: Ты говорил, что сейчас видишь теннис по-другому, более осмысленно.
Энди Роддик: Находясь в игре, лучше узнаешь ее. В начале карьеры у меня были серьезные дыры в игре, но мне удавалось прикрыть их сильными сторонами. Сейчас бы такое не сработало. Сейчас нет игроков с одним ударом.
IT:
Кто-то считает, что ранняя крупная победа при еще не сформированной до конца игре осложнила тебе жизнь.
Энди Роддик: Победа на US Open не может быть чем-то плохим. Так же, как и выход в финал «Шлема». Конечно, мне было сложнее с этим справиться из-за того, кто я. Если бы я был из страны поменьше, был бы кем-то, у кого за плечами нет груза истории, кто не думает, что он самый умный, у меня было бы намного меньше проблем. Но я бы не стал ничего менять, потому что все, через что мы проходим, формирует нас как личность. Надо усвоить свои уроки. Я люблю свою карьеру, каждую ее секунду. Именно провалы делают пики такими прекрасными. Именно поэтому 10-15 секунд после победы такие сладкие.
IT: Раньше ты расстреливал корт, теперь ты стараешься действовать умнее. Чаще используешь резаные, чаще варьируешь игру.
Энди Роддик: Приходится приспосабливаться… Бывают такие моменты в матче, когда надо что-то поменять что-то в игре. Теперь у меня есть выбор. Я всегда стараюсь играть по плану А. Подача была и всегда будет моим козырем. Я не собираюсь превращаться в игрока, который делает основной упор на вращение мяча. Было бы глупо не использовать подачу. Но если план А не работает, я чувствую, что могу перейти на план Б. Я могу держать мяч в игре, могу по несколько часов на корте жилы рвать, то есть я знаю, что могу поменять игру в середине матча, если что-то не работает. Раньше у меня не было плана Б. И US Open-05 отличный тому пример. Если бы у меня был запасной вариант, я, конечно, вытащил бы тот матч (это когда он проиграл Мюллеру в первом круге). Если бы я мог запутать соперника, держать заднюю линию, давить с приема, заставлять противника думать, а не просто бить, бить, бить, бить, бить.
IT: Наверное, возможность выбора, то, что ты знаешь, что не все зависит от силы твоего удара, снимает часть давления?
Энди Роддик: Здорово, когда есть выбор.
IT: К тому же, недавно ты выполнил пару укороченных в стиле Фабриса Санторо.
Энди Роддик: Люди спрашивали меня: «Тебе это понравилось больше, чем делать эйсы?». И я ответил: «Вы, черт побери, правы!» Я сделал 15 000 эйсов. Надо же как-то получить удовольствие и от других ударов.
IT: Ларри Стефанки заметил, что люди ошибочно считают твою жену просто супермоделью в купальнике. Он говорит, что она крепкий орешек. Она приехала из Каролины в Нью-Йорк и трудилась, чтобы попасть на вершину, сама пробивала туда дорогу.
Энди Роддик: Больше всего в Брук я люблю ее драйв. Она обожает работать. Просто обожает. Она вырвалась на вершину из очень скромной семьи в Северной Каролине. «Я сама перееду в Нью-Йорк сразу после школы и буду жить самостоятельно». Для этого нужен характер. Она сама ставит себе цели. Она ничего не получает даром. Она всего добивается.
IT: И обложка Sports Illustrated была ее «Уимблдоном»?
Энди Роддик: Своим профессионализмом и характером она заслужила возможность попасть туда. Понимаете, на свете много красивых девушек. И такая обложка – это большой успех, она дает очень много возможностей. Только что объявили, что Брук получила роль в фильме Адама Сэндлера. Она везде. Она меньше всего хочет, чтобы ее считали всего лишь моей женой. Она могла бы сидеть дома, ездить со мной на турниры и сидеть там в ложе. Но это ей не интересно. Мы оба понимаем, что нам редко удается вести оседлый образ жизни. И мы поддерживаем друг друга в наших начинаниях. Она хороший человек. Она не кидается на все, что попало. У нее очень светлая голова на плечах. То, что она в 16-17 лет попала в индустрию моды, которая не отличается особой моралью, и индустрия ее не испортила, свидетельствует о том воспитании, которое ей дали родители.
IT: Другой человек, который довольно-таки важен в твоей жизни, это парень по имени Роджер Федерер. Ведь если бы его не было, ты бы наверняка выиграл на парочку трофеев больше.
Энди Роддик: Такие мысли появляются, но это не навязчивая идея. Всякие не очень умные люди без конца твердят: «Федерер делает с тобой, что хочет». Но если любого из вас сравнить с человеком, который является лучшим в вашей сфере деятельности за всю ее историю, понятно, что, скорее всего, вы от этого сравнения не выиграете. Я очень уважаю Роджера, уважаю то, как он относится к делу. Мне было бы тяжелее, если бы я проигрывал кому-то, кто не уважает спорт. А что делать? В следующий раз я снова выйду на корт против него и буду снова стараться изо всех сил.
IT: Коннорс однажды сказал, что он будет гоняться за Бьорном Боргом по миру, пока не выиграет. Некоторое время назад ты сказал, что тебе все равно, и ты будешь стараться выиграть у Федерера, даже если после этого счет станет 1:31. Сейчас он 2:19.
Энди Роддик: Да, и к чему это ты?
IT: Джимми и Джон Макинрой друг друга на дух не переносили.
Энди Роддик: Когда я на корте, мне не нравится любой, с кем я играю. Я отдаю все в матчах против Марди и Джеймса, а они мои лучшие друзья. Это не значит, что я не уважаю то, как Федерер ведет себя. Но сдаваться ему не собираюсь.
IT: Что такого есть в его игре…
Энди Роддик: Защита. Это не обсуждается. То, как он одним хитрым ударом может перейти из обороны в атаку. Он как будто родился с ракеткой, так много он умеет ей выделывать. Можно принять очень глубоко, а он легко отправит мяч форхендом в противоположный угол. И в его исполнении все выглядит очень просто. Хотя это по-настоящему трудный удар. Непонятно, как ему это удается.
IT: Это можно назвать искусством?
Энди Роддик: Да как хотите это назовите. Важно, что в его исполнении трудные удары постоянно выглядят обычными.
IT: Он отличный борец.
Энди Роддик: Понимаешь, все замечательно, когда ты выигрываешь. Просто быть победителем, если никогда не проигрываешь. Не думаю, что в тот четырехлетний период, когда у меня были некоторые проблемы, а он проигрывал три матча в год, можно было по-настоящему проверить его волю. Тогда он как бы просто говорил: «Я лучше, чем ты». Но в прошлом году на «Ролан Гаррос», когда Рафа вылетел, Федерер знал, что это его шанс. Да, он проигрывал Томми Хаасу, но он знал, что у него будет возможность, и отыгрался. Он проигрывал Дель Потро – отыгрался. Вот тогда он показал свою волю. Во многих матчах он играл не лучше соперников, но он выиграл турнир. Это, возможно, был один из самых впечатляющих его «Шлемов».
IT: А что ты думал о его слезах в Австралии после поражения Надалю?
Энди Роддик: Моей первой реакцией было: «Эй, Роджер, ты же уже достаточно выиграл!» Он плакал, потому что ему не безразлично, и он чувствовал, что в тот момент Рафа по праву был на коне. Следующей мыслью было: «Да ладно, ты делал это 13 раз. Дай уж парню выиграть один». Я могу вам со всей откровенностью сказать, что в тот момент у меня не было сочувствия к Роджеру. Но это не злорадство. Мы хорошо ладим друг с другом. Мне просто было приятно видеть, что ему так важно все происходящее.
IT: Многие недооценивают твою карьеру, но у тебя есть козырь – когда ты в форме, ты являешься лучшим игроком Кубка Дэвиса нашей эры, а вообще ты – самый стабильный после Роджера.
Энди Роддик: Дело в том, что можно один раз войти в Топ-10 на кураже. Можно дважды на репутации. Еще на чем-нибудь можно войти три раза. Но восемь раз случайно войти в десятку не получится. Нужно, чтобы что-то у тебя было. Нужно знать все углы и закоулки игры. Надо действительно много работать. Можно войти в Топ-10 на таланте, но чтобы там остаться, нужна стойкость. Надо уважать то, что ты делаешь, трудиться, и чем дольше я в десятке, тем больше люди понимают важность этого аспекта, что мне приятно. Что касается недооценки моей карьеры, вы мне, конечно, не поверите, но я не придаю значения тому, что обо мне как-то не так говорят. Это всего лишь чье-то мнение, и мне кажется, что люди, которые знают теннис, будут уважать мой послужной список и его объем. Если мою игру будет комментировать баскетбольный журналист и что-то не так скажет, меня это не заденет. Но это не высокомерие. Это не повлияет на мое настроение утром. Это просто будет забыто. Чтобы чьи-то слова меня задели, я должен чувствовать, что этот человек знает все тонкости игры и понимает, что значит быть игроком.
IT: Ты говорил, что Агасси, Лэнс Армстронг и Мохаммед Али были твоими кумирами.
Энди Роддик: Было много отличных спортсменов, но люди вроде Али для меня находятся на совершенно особом пьедестале. На пике своей карьеры он стоял за то, во что он верит, и из-за этого потерял несколько лет своего расцвета. Это такие люди, как Лэнс, который не просто стал успешным спортсменом, но победил рак. Как Артур Эш, который был исключительным человеком и боролся с ВИЧ и СПИДом. Еще есть Андре, который вкладывает всего себя в благотворительность. И Билли Джин Кинг с борьбой за равные права. Эти люди – герои. Они использовали свои спортивные успехи, чтобы делать что-то более важное.
IT: Казалось бы, теннис – индивидуальный вид спорта, в котором крутятся очень большие деньги. Топ-игроки – это бренды имени себя. И все же в нем еще есть подвижники.
Энди Роддик: Я не знаю почему, может быть, потому что мы большая сплоченная семья. Со всем людьми, которых я упомянул, кроме Артура, мне удалось лично пообщаться во время своей карьеры. Может быть, дело в преемственности поколений. Не знаю, есть ли еще вид спорта с такими близкими отношениями между поколениями. Я основал свой благотворительный фонд благодаря Андре… Он был настоящим революционером в том, что касается спортивной благотворительности.
IT: А как ты относишься к тому, что он принимал метамфетамин?
Энди Роддик: Я сужу о людях на основе отношения ко мне и их влияния на мир. Андре влияет на мир положительно, и это не вызывает вопросов. Нельзя судить человека за то, что у него были тяжелые времена. Реабилитировавшегося алкоголика все превозносят. И меня шокировало, как быстро все повернулись к Андре спиной, когда он рассказал о метамфетамине. Я обсудил с Андре все произошедшее, и он сказал, что так видит ситуацию: «Я опустился ниже низшего предела. Я был в депрессии, не знаю почему. Мне было страшно. Я употреблял тяжелые наркотики. Мне выпал второй шанс. Мне удалось выкарабкаться. И если это может повлиять хотя бы на одного человека, который сейчас там, где был я, если это его вдохновит на то, чтобы вырваться оттуда… Ведь я же вернул себе первую строчку рейтинга». Андре действительно считает, что его история – это в каком-то роде спасательный круг для людей, попавших в беду.
IT: Но все же Рафа его раскритиковал, и Роджер сказал, что это «бросает тень на наш спорт».
Энди Роддик: Я был расстроен этими комментариями. Они слишком рациональны. Я просто восхищен Андре. Он, вероятно, самая большая звезда, изменившая свою жизнь. Но большинство теннисного мира тут же сделали вид, что не имеют к нему никакого отношения, просто отошли в сторону. Это меня удивило.
IT: А что скажешь о серенином взрыве в Нью-Йорке?
Энди Роддик: Она просто вышла из себя. Смотри, ведь ты тоже иногда злишься из-за работы и швыряешь чем-нибудь в стену. Возможно, ужасно ругаешься. И она так сделала, но там было телевидение, и ее сняли. Единственная проблема в том, что даже на пресс-конференции она не поняла, что делает, и не успокоилась.
Билл Саймонс обещал вторую часть, но, похоже, забыл…
Спасибо за перевод)
Спасибо за перевод!