Российский лакросс будет жить, несмотря на отстранение сборной — интервью
11–16 апреля 2022 года на территории Вроцлавского университета здоровья и спорта проходил Европейский квалификационный турнир по лакроссу за выход на мужской чемпионат мира, который состоялся в 2023 году в Сан-Диего, штат Калифорния, США.
В континентальных соревнованиях приняли участие 22 команды, разделенные на четыре группы. После 55 матчей были определены 11 сборных, которым достались путевки на мировое первенство — в дополнение к тем пяти, что по итогам ЧМ-2018 автоматически отобрались на ЧМ-2023 и не участвовали в квалификации.
Всего за звание сильнейшей команды планеты в 2023 году сражались 30 сборных. Шанс на участие в мировом первенстве имела и сборная России, но незадолго до начала Европейского квалификационного турнира — 2 марта — ее лишили права борьбы за эту возможность, отстранив от всех международных соревнований.
UPD по отборочным и чемпионату — в конце материала.
Корреспондент пообщался с бывшим игроком сборной России и создателем Лиги Развития Лакросса Александром Зарубиным, чтобы узнать детали отстранения наших спортсменов от международных турниров и мнение специалиста относительно настроений в среде российских игроков после произошедшего.
Корреспондент: Что произошло 2 марта, когда Европейская федерация лакросса исключила Россию из команд — участниц квалификационного турнира на ближайший чемпионат мира?
Александр Зарубин: Произошедшее называется временным отстранением до особого распоряжения. По моим данным, — они пока неофициальные — Всемирная федерация лакросса (ВФЛ) пошла на поводу у Международного олимпийского комитета (МОК), который рекомендовал всем связанным организациям исключить Россию из всевозможных соревнований. И поскольку ВФЛ стремится сделать лакросс олимпийским видом спорта, они подчинились этому решению. А поскольку Европейская федерация лакросса (ЕФЛ) напрямую связана с ВФЛ, она сразу отстранила наших игроков и судей от любых турниров.
Корреспондент: Как в этой ситуации повели спортсмены из других сборных?
Александр Зарубин: Игроки оценили это по-разному; все-таки среди них у нас много знакомых, причем в разных сборных. Но изначально первое коллективное письмо с осуждением и неприязнью российских спортсменов написала Польская организация лакросса. Почти сразу к ним присоединились финны, потом — чехи, французы и голландцы. По сути нас занесли в черный список, всячески используя «культуру отмены», которую мы наблюдаем во всех остальных видах спорта и всех сферах жизни.
Корреспондент: Как восприняли произошедшее наши спортсмены?
Александр Зарубин: Не могу говорить за всех, потому что я и не собирался, и не должен был ехать в Польшу. Организацией сборной я тоже не занимался. На квалификацию собирались ехать мои друзья, товарищи по клубу, поэтому могу сказать только о том, что слышал от них.
Люди вложили много сил и денег на то, чтобы попасть на турнир. В Европе до сих пор серьезные ограничения из-за пандемии коронавируса, и игроки выстраивали сложную и дорогую логистику, потому что кто-то собирался добираться в Польшу через Грецию, кто-то — и таких большинство — через Венгрию. Они прошли долгую процедуру получения виз, поскольку в визовых центрах большие очереди. Часть ребят заранее приобрела билеты.
Конечно, после всего этого люди расстроены, многие — даже подавлены. Для части коллектива это был последний шанс сыграть за сборную в силу своего возраста. Звучат серьезные опасения: бросить лакросс, бросить попытки развивать его в России.
Увы, но европейцы сделали это просто в угоду всеобщему «хайпу». В итоге попортили с нами отношения, а ведь мы давно со многими дружили. Мы понимаем, что в Европе лакросс не очень популярен, а в России он почти неизвестен, поэтому никто не заметил отстранение нашей сборной. Это было глупое решение, которое не привлекло ничьего внимания и никому не пошло на пользу.
Корреспондент: Тем не менее, вы следите за турниром?
Александр Зарубин: Да, в Telegram у нас есть небольшая группа, называется «Pro Лакросс», и те, кто смотрят прямые трансляции, активно обсуждают матчи и отдельные игровые моменты. Для меня это важно, поскольку я люблю эту игру, и в целом интересно, какие европейские сборные прогрессируют, а какие, наоборот, деградируют.
Корреспондент: Похоже, у спортсменов и энтузиастов после произошедшего должны сильно измениться планы относительно развития лакросса в России?
Александр Зарубин: Да, так и есть. Но для начала хочу обозначить две важные проблемы. Первая — покупка экипировки, поскольку она полностью завязана на американские магазины. Пока непонятно, что будет с курсом валют и логистикой; также заблокированы многие карты. Напрямую покупать экипировку не получится, так что здесь придется рассчитывать на знакомых, имеющих возможность летать туда и обратно. В итоге до сих пор не ясно, насколько это будет дорого для нас, особенно для новичков.
Вторая проблема — международное взаимодействие. Каких-либо турниров и так не было два года, ребята никуда не выезжали, не обменивались опытом, все варились в собственному соку. Само собой, никому это никак не шло на пользу. А сейчас уровень неопределенности вырос еще больше, поскольку мы совершенно не понимаем, сможем ли поехать в ближайшие годы хоть куда-то, чтобы представить страну, или захочет ли кто-нибудь приехать к нам и сыграть на нашей земле.
Корреспондент: И это критически важные проблемы для развития этого вида спорта?
Александр Зарубин: Они значимые, можно и так сказать. Но с другой стороны — у нас высвобождается много времени и сил для популяризации игры дома, без оглядки на другие страны. Лично я не унываю и думаю, что ситуация дает возможность сконцентрировать усилия на развитии лакросса в России. Беспрецедентное внешнее давление позволит нам сплотиться, несмотря на разногласия, забыть обиды, преодолеть недопонимание — и делать общее дело на реальном энтузиазме.
Мы возлагаем большие надежды на внедрение лакросса в университетскую среду. Мы пробуем разные подходы к вузам Москвы и Казани, даже провели межвузовский турнир между РГУФКСМиТ и МГУСиТ. Мы планируем по такому же принципу приобщать к игре вузы в других городах, и если так будет продолжаться, студенческий лакросс выйдет на новую ступеньку своего развития.
Тут еще есть интересный неочевидный нюанс, способный качнуть чашу весов в нашу сторону. Ведь для многих видов спорта закрываются окна возможностей — идея заниматься чем-либо ради привилегий и попадания на международные соревнования может потерять свою привлекательность. Поэтому многие будут думать о том, чтобы перепрофилироваться, люди будут пробовать для себя что-то новое. Этот кризис открывает новые возможности, и наша задача попытаться их найти.
Корреспондент: Очевидно, российский лакросс в ближайшем будущем ждет качественное преображение. Кто-то разочаруется и уйдет, но кто-то придет в игру просто потому, что она ему понравилась, а не потому, что он надеется с ее помощью сделать себе имя.
Александр Зарубин: Да, наверняка из клубов и сборной уйдут люди, для которых единственной мотивацией была игра за страну на чемпионате Европы, чтобы засветить свое имя. Я уверен, что сейчас появятся люди, которые будут любить игру в себе, а не себя в игре. Для спорта это будет позитивной переменой.
Корреспондент: Несмотря на жесткое решение со стороны ВФЛ, есть надежда вернуться на международную арену?
Александр Зарубин: Да, конечно. Я надеюсь, что к следующему чемпионату Европы все изменится, и Россия сможет на нем выступить и показать достойную игру. Как минимум, наша сборная заметно омолодится. Сейчас подрастают дети, молодежь и студенты, которые играют в лакросс не с 25 лет, как многие из действующих игроков, а с 10–15. В этом отношении у нас большие перспективы. Да, многие мечты порушены, но мы не собираемся сдаваться.
Источник: материал от 15.04.2022
Были ли у России шансы на поездку в Сан Диего? Если учесть, что в 2014-м мы проиграли Уэльсу со счетом 10:2, шансы кажутся не очень большими. Но в 2016-м мы проиграли Польше со счетом 8:7, и это давало некоторую надежду. Но история не знает сослагательного наклонения.
