6 мин.

Калиф на тайм

2 k

На самом деле, формально Аль-Саади Каддафи – только лишь бизнесмен и спортивный чиновник, но это не должно вводить в заблуждение. Отец Аль-Саади, по такой логике, всего лишь полковник, но это не мешает ему даже в официальных документах именоваться одновременно «Царем царей» и «Лидером и вождем великой революции». Третий из семи сыновей ливийского диктатора пользуется особым расположением своего отца и всерьез рассматривается в качестве возможного наследника североафриканской нефтяной деспотии – а значит, в пятерку самых влиятельных ливийцев входит уж точно.

Вообще, сам полковник Муаммар к спорту относится весьма прохладно. После установления в Ливии джамахирии (загадочной ливийской демократии с ним самим в качестве самого главного демократа) он на три года запретил в стране вообще все спортивные соревнования. Потом сделал исключение для футбола, потом разрешил что-то еще. Зачем он это сделал? А зачем, скажем, в Албании еще не так давно были запрещены бороды? Запретил, потому что мог.

Аль-Саади же, напротив, настоящий фанатик футбола. Высокий подтянутый плеймейкер с юности выступал за клубы из Триполи, хотя о первых годах его карьеры практически ничего не известно. В 2001 году он перешел из местного «Аль-Ахли» в «Аль-Иттихад», где стал одновременно владельцем, президентом клуба и капитаном команды, выступая на восьмидесятитысячном «Стадионе 11 июня» бок о бок с такими африканскими футбольными легендами, как Виктор Икпеба и Патрик Мбома. Играл Аль-Саади, наверное, хорошо – по крайней мере, итальянский тренер, который как-то решил не ставить его в состав, был незамедлительно уволен президентом клуба. Разумеется, не остался отпрыск вождя революции без капитанской повязки и в сборной Ливии.

Но это, конечно, был не совсем тот уровень, который мог бы устроить Аль-Саади. Третий сын диктатора – человек крайне мечтательный. Он с детства хотел играть в «Манчестер Юнайтед», он желал получить звание лучшего футболиста Африки. В качестве президента футбольной федерации Ливии он предпринял две крайне амбициозные кампании: баллотировался на пост президента Африканской конфедерации футбола и руководил заявкой Ливии на ЧМ-2010, оба раза упирая на свои практически неограниченные финансовые возможности. В частности, Аль-Саади обещал, что у бедных африканских сборных больше не будет никаких проблем с деньгами, а на подготовку к чемпионату мира был готов потратить 9 миллиардов долларов. Оба раза ничего у него не вышло, несмотря на громкие заявления, так что в истории так и не появился играющий президент континентального футбольного органа.

Когда ему захотелось сыграть с «Барселоной», то Каддафи-младший просто купил выставочный матч за 300 тысяч евро и был благополучно разгромлен со счетом 0:5 в составе своего «Аль-Иттихада». Но место в составе «Барселоны» и тем более в «Манчестер Юнайтед» (у англичан свои особые счеты с Ливией) он купить не мог. Аль-Саади подумывал было приобрести себе «Ливерпуль» и «Лацио», приценивался позднее к «Кристал Пэласу», но в итоге ограничился 7,5% акций «Ювентуса», что позволило ему занять место в совете директоров туринского клуба и потренироваться один раз с основой команды.

Впрочем, в 2003 году Аль-Саади все же сумел сделать очередной шаг к своей мечте. Объявление владельца итальянской «Перуджи» Лучиано Гауччи о подписании контракта с Каддафи-младшим привлекло к себе массу внимания, но никого особенно не удивило. Гауччи к тому времени уже успел пригласить в команду первого корейца в итальянском футболе, первого японца, первого китайца и первого иранца. Экстравагантный миллионер намеревался также усилить команду форвардами-женщинами, но наткнулся при этом на целый ряд сложностей и был вынужден отступить. Футболист-андроид или обезьяна-вратарь еще могли бы поразить прессу, но переход Каддафи выглядел чуть ли не логичным. Ливийский футбол был на подъеме, почему бы и не подписать контракт с капитаном сборной Ливии, учитывая давние культурные связи между странами. В общем, если кто-то и мог взять в команду сына лидера страны из «оси зла», то это должен был быть Гауччи.

Существует также иная, практически конспирологическая теория, объясняющая, почему Аль-Саади для своего европейского дебюта выбрал именно «Перуджу». На рубеже тысячелетий правитель Ливии решил повернуться лицом не только к Африке и арабским странам, но и к Западу. Конечно, не анфас, но хотя бы чуть-чуть. Далось это решение Каддафи-старшему, по-видимому, нелегко, и сопровождалось практически шизофреническими поступками: так, когда Сильвио Берлускони первым из западных политиков за десятилетия прилетел в Триполи, его встретили национальным трауром в честь ливийских жертв итальянского фашизма. Наладить же отношения с США для джамахирии и вовсе представлялось большой проблемой. В связи с этим Питер Попхэм из The Independent обращает внимание на то, что Гауччи не раз публично заявлял, что является хорошим другом Джорджа Буша, и этот трансфер мог бы оказаться очень на руку Каддафи-старшему, решившему таким образом действовать на сближение окольными путями.

Но вернемся от политики собственно к футболу. Контракт Аль-Саади допускал возможность того, что ливийца отправят на родину через месяц, если он окажется совершенно непригодным для футбола серии А. Этого не случилось. Тренировался Аль-Саади крайне упорно и даже пригласил в качестве личного тренера по физподготовке весьма известного легкоатлета Бена Джонсона. Впрочем, после первого же выхода на замену, пришедшегося ни много ни мало на победу над «Ювентусом», с Каддафи-младшим случился тот же неприятный казус, что и с Джонсоном – его поймали на употреблении допинга (Аль-Саади оправдывался тем, что запрещенное вещество содержалось в лекарствах для его больной спины). Несмотря на беспрецедентно короткий срок наказания – всего три месяца – за основу команды до конца сезона он так и не сыграл, а после вылета из Серии А и смены руководства и вовсе потерял шансы выйти на поле. Сразу Аль-Саади не сдался, и два следующих сезона также числился в заявках «Удинезе» и «Сампдории» соответственно, причем за первую команду даже сыграл сколько-то минут в последнем матче чемпионата, доведя свое игровое время в профессиональном футболе почти до целого тайма. В 2006 году он все же окончательно закончил карьеру, так и не реализовав большую часть своих мечтаний.

Перестав быть игроком, Аль-Саади немедленно охладел к футболу, ушел практически со всех спортивных должностей и сосредоточился на осуществлении других своих идей. В частности, отец разрешил ему построить на берегу Ливии нечто вроде Гонконга – свободную для западных инвестиций экономическую зону, призванную стать финансовым и туристическим центром. Аль-Саади должен стать полноправным руководителем этой территории (и, возможно, подготовиться таким образом к управлению всей страной, пусть он и заявлял в свое время, что сотни ливийцев справятся с этим лучше него). Еще у Каддафи-младшего было желание заняться продюсированием голливудских блокбастеров, а если и с этим не получится, всегда можно придумать что-то еще – запасы ливийской нефти позволяют проявить фантазию.

Сравнительно либеральную позицию Аль-Саади (он даже утверждал, что необязательно враждовать с Израилем) хочется, конечно, отнести и на счет его любви к насквозь западному большому футболу. Впрочем, это было бы несколько наивно. Даже говоря по-английски, он остается избалованным миллиардером, привыкшим немедленно воплощать в жизнь каждое свое желание (инцидент в Кении, где Каддафи-младший решил поохотиться в заповеднике с вертолета, отличное тому свидетельство). То, что его желания выглядят в основном довольно филантропическими, конечно, хорошо – но люди ведь в принципе предпочитают, когда их любят.

И вообще, пожалуй, положительное влияние футбола и спорта вообще на человека не нужно переоценивать. Не стоит все-таки забывать, что даже Джордж Буш играл в регби.

logoПеруджа
logoДжордж Буш-младший
logoАль-Саади Каддафи
logoУдинезе
logoсборная Ливии
logoСампдория
logoсерия А Италия