Тимоти Белла «Баркли. Биография» Глава 13
Эпилог/Благодарности/Фотографии
***
За год Чарльз Баркли закрепил свою легенду в «Филадельфии». Доун Стейли видела его влияние в проектах Северной Филадельфии, где его наглое поведение и подход рабочего люда привлекали район, отчаянно пытавшийся зацепиться за кого-то, кто не только выглядел как они, но и вел себя как они.
«Мы реально могли с ним общаться, — сказала Стейли, легенда женского баскетбола и тренер Южной Каролины. — Все, чего добился Чарльз, было результатом упорной работы. Его недостаточный рост и избыточный вес нашли отклик у нас, жителей Филадельфии».
DJ Jazzy Jeff, которому было около двадцати лет, когда он впервые встретил Чарльза в автомагазине, вспоминал, как быстро взошла его звезда. «Прошло совсем немного времени, и эта команда стала принадлежать Чарльзу, — сказал лауреат премии "Грэмми". — Кое-что из того, что он делал, сделало Чарльза прототипом человека из Филадельфии. Не имело значения, насколько большим он был, потому что он все равно собирался выпрыгнуть из зала и наброситься на ребят».
Он также остался без тренера. Билли Каннингем стал своего рода пророком, когда объявил о своем уходе примерно через неделю после того, как команда была разгромлена «Селтикс». Уходя с титулом чемпиона НБА и 520 тренерскими победами в карьере, включая 66 побед в плей-офф, Каннингем подчеркнул, что решение было принято в Рождество.
В поисках человека, который мог бы оставить свой след в команде со стареющими звездами и еще одной потенциальной, владелец Гарольд Кац не был уверен, что Мэтт Гуокас хочет получить эту работу. Член команды, которая выиграла титул в 1967 году и ассистент в течение четырех лет при Каннингеме, Гуокас считался легким преемником, человеком, который будет поддерживать ситуацию на плаву. В отличие от своего бывшего босса, он был скорее тренером игроков, приятным парнем с ровным нравом. «Если вы не смогли найти общий язык с Мэттом Гуокасом, значит, с вами что-то не так», — сказал генеральный директор Пэт Уильямс.
Новость о смене тренера не смогла омрачить вечеринку, которую Лидс устроил для своего любимого сына. В честь него был организован «День Чарльза Баркли», включающий автограф-сессию и парад. Мэр поблагодарил его за то, что восьмитысячный город появился на карте.
Семья смирилась с переменами в образе жизни и известностью, которые сопровождали восхождение Чарльза. Джонни Мэй получила новый «Линкольн» в свой день рождения. Их мальчик купил им спутниковую антенну, которая покрывала большую часть компактного заднего двора, чтобы они могли видеть все его игры. После того как Чарси и Джонни Мэй поклялись остаться в этом районе, дом собирались перестроить, добавив пять спален, включая одну для старшего сына, гараж на три машины, две комнаты и солнечную террасу. Жители и незнакомые люди ехали по извилистым дорогам на задворки города, чтобы иметь возможность сказать, что они видели дом Чарльза Баркли.
«Я не хвастливая женщина, — заявила Чарси, — но я не могла не думать: "Посмотрите, что сделал мой сыночек"». Она сказала о празднике: «Я думаю, что никогда еще мать не была так горда, как я в тот день».
* * *
«Мы играем как дерьмо, — сказал Чарльз Доку. — Нам нужно поговорить».
Очередное поражение от «Селтикс» опустило «Сиксерс» до рекорда 6-8, и почти сразу же раздались призывы к увольнению Гуокаса. Даже владелец Гарольд Кац предположил, что команда наскучила домашним зрителям.
Проблемы со стопой и лодыжкой, мучившие Эндрю Тони в конце предыдущего года, выбили его из строя на все шесть игр сезона 1985/86. Без своего самого надежного бомбардира с периметра новая атакующая схема Гуокаса требовала, чтобы Чарльз перенес больше своей игры на периметр, чтобы раскрыть площадку. Глубина игроков на своей половине поля «Филадельфии» тоже была в полном беспорядке. Ирвингу скоро должно было исполниться тридцать шесть лет, а Бобби Джонс в конце сезона подал сигнал, что в тридцать четыре года он находится на грани завершения карьеры.
Именно поэтому «Сиксерс» нужно было, чтобы их игрок вернулся на второй год сконцентрированным, что он и сделал. Нарушив тишину в раздевалке, Чарльз, посовещавшись с Ирвингом, провел сорокапятиминутное заседание за закрытыми дверями, на котором призвал всех требовать исправлений, а не алиби. Когда стало известно, что встречу созвал Чарльз, а не Ирвинг или Мэлоун, СМИ Филадельфии восприняли это двояко: либо ты был в том лагере, что Чарльз, артист, стал Чарльзом, лидером, либо ты задавался вопросом не пытается ли молодой игрок совершить переворот.
Несмотря ни на что, Барклимания пришла в Филадельфию. А вместе с этим появилась и дополнительная ответственность на площадке.
* * *
Пока он публично сомневался в своей способности вести за собой, другие наносили последние штрихи на корону Карла. Sports Illustrated назвал его «звездой эпического масштаба».
«Он теперь самый тяжелый форвард в лиге, — сказал журналу игрок "Милуоки" Терри Каммингс, которому, как считается, принадлежит идея создания Барклимании. — И, пожалуйста, передайте Чарльзу, что я так сказал».
Попытки франшизы направить Чарльза от того, чтобы быть неоднозначным фактором на площадке к уравновешенному фундаментальному элементу не отличались тонкостью Уильямс, который перестал говорить о его весе, посоветовал Чарльзу почитать газетные статьи о Ларри Бёрде в надежде, что он возьмет на вооружение трудовую этику, похожую на ту, что была у форварда «Селтикс». Такие попытки были «потеряны при переводе»: Чарльз воспринял это как то, что «Сиксерс» подпишут с ним пожизненный контракт, если он будет хорошо играть, на что Кац ответил отказом.
Значительная часть этих усилий была направлена на то, чтобы рот Чарльза не стоил им дорого. Малыш Баркли теперь мог ходить и говорить — опасное предложение для всех, кто слышал его в Оберне. Но с каждым техническим фолом он становился все громче и громче. Истерики, которые Чарльз называл «явным признаком того, что моя карьера в самом разгаре», не одобрялись Кацем и СМИ.
«Он ничего не придумывал, ничего не скрывал и не мог скрывать, — сказал Джон Гэбриэл, который работал в главном офисе, прежде чем стать помощником тренера. — Он все еще находится в процессе взросления, и ему еще предстоит пройти определенный путь».
Эмоции, которые Чарльз сдерживал при Каннингеме, не могли быть сдержаны при Гуокасе. В некотором смысле форвард предпочитал отношения между игроком и тренером, которые не были ежедневным испытанием воли. Чарльз хотел стать порцией адреналина для болельщиков. «Иногда мне нужна толпа, чтобы заставить меня двигаться, — сказал он. — Когда я делаю какое-то шоу или что-то эффектное, я делаю это для того, чтобы мотивировать себя. Что в этом плохого, если это дает тебе эмоциональный подъем? Люди хотят это видеть».
И к концу сезона Чарльз был оправдан. Одержав 54 победы, «Сиксерс» добились больших успехов в первый год Гуокаса. Команда отличалась раскованностью и непринужденностью, что значительно отличало ее от команды трудоголиков, победившей в 83-м году, но Чикс, член той группы, сказал, что это было хорошо. Катализатором стал набивающий оскомину Чарльз, который был вторым в лиге по подборам — почти 13 за игру, наряду с 20 очками, 3,9 ассистами, 2,2 перехватами, 1,6 блоками и 57,2-процентной реализацией бросков. Не допущенный к Играм всех звезд, Чарльз вошел во 2-ю сборную НБА, получил награду Schick NBA Pivotal Player Award за всестороннее мастерство и занял шестое место в голосовании за MVP.
Но к концу сезона Мэлоун сломал орбитальную кость вокруг правого глаза, что поставило под угрозу дальний проход в плей-офф. Джонс, однако, знал, что протеже Мэлоуна дал им шанс. «Чарльз — сердце этой команды в данный момент», — сказал он.
* * *
В то время как он все еще открывал для себя пределы своих возможностей на полу, Чарльз только начинал испытывать диапазон своего голоса. И побочные эффекты славы будут изматывать его.
К 1986 году его возросшая известность стала тяготить его больше, чем он мог себе позволить. Он не доверял своей власти и досягаемости, и часто держал людей на расстоянии, чтобы сохранить некое подобие нормальной жизни. Во время игр словесные перепалки на паркете казались минимальными по сравнению с той мерзостью, которая извергалась с трибун. Расовые высказывания усиливались, когда он появлялся на публике с белой подругой Донной.
«Такие вещи глубоко ранят, потому что я знаю, что она чувствует из-за этого, — заметил Чарльз. — Есть две стороны в том, чтобы быть знаменитостью. С одной стороны — это то, что видят все... деньги и ТВ. Другая сторона — это необходимость иметь дело с невежественными людьми, которые считают тебя общественной собственностью».
«Я могу научиться справляться с одной стороной, но никогда не научусь справляться с другой».
Если Чарльз не играл в баскетбол, он сидел дома.
Он не был одиночкой, но находиться среди людей не было для него главным приоритетом. Хороший вечер для Чарльза обычно означал перекусить в Chili's или Friendly's, остаться дома, посмотреть «Шоу Косби» и «Полицию Майами» и расслабиться под Уитни Хьюстон и Лютера Вандросса. В двадцать три года Чарльз тосковал по тем дням, когда он был дома в Лидсе с Чарси, Джонни Мэй, Дэррилом и Джоном — «пять горошин в стручке», как говорила Чарси, ел с ними ужин из курицы и играл с соседскими детьми на детской площадке своей юности.
Одним из тех, кто видел его в социальном плане, был корнербек «Иглз» Херм Эдвардс, который в последний год работы в клубе жил на соседней улице от Ирвинга и Чикса. Эдвардс, который на собственном опыте ощутил глубину и интенсивность связи города со своими командами после своего «Чуда на "Медоуленде"» 1978 года, смог лично убедиться в том, что новый паренек в квартале был более сдержанным, чем на телевидении, но сохранял ту же интенсивность в общении вне площадки. По мере того как развивалась их дружба, Эдвардс понял, что Чарльз всегда спрашивает о его семье. Он дорожил их разговорами о жизни.
«В Чарльзе Баркли не было разочарования. Он стремился к победе, — сказал Эдвардс. — И когда ты друг Чарльза Баркли, он с тобой. Он твой друг. Когда он решил впустить тебя в этот круг, ты становился его другом, и вот и всё».
После того, как в пяти матчах Чарльз еле-еле смог одолеть «Вашингтон», он не нашел друзей в «Милуоки». В четырех из пяти предыдущих сезонов они встречались в полуфинале конференции, и каждый раз «Филадельфия» завершала сезон «Милуоки». «"Сиксерс" были нашим поцелуем смерти», — сказал Пол Мокески, центровой команды.
С того момента, как мяч впервые коснулся кончиков пальцев Чарльза, весь город Милуоки называл его засранцем. Оглушительные крики «Баркли — отстой!» раздавались по всей «MECCA Арена» и не прекращались на протяжении четырех игр. Чарси и Джонни Мэй были отвратительны некоторые другие непристойности, которые они слышали в эфире. Возможно, обратная реакция Баркли была вызвана тем, что он назвал «Бакс», за исключением Сидни Монкрифа и Терри Каммингса, командой исполнителей. (Это было правдой, но местные жители с этим не соглашались). После того, как он сказал болельщикам «Милуоки», что они пришли на арену, чтобы домогаться его, а не болеть за свою команду, он приказал им «поцеловать меня туда, где не светит солнце». Это взбудоражило фанатов «Бакс» до такой степени, что даже Монкриф забеспокоился.
«Я подошел к нему и сказал: "Держись, парень, продолжай играть", просто пытаясь подбодрить, — вспомнил Монкриф, который пропустил большую часть серии из-за травм пятки и стопы. — Тебе может быть одиноко, когда люди настроены по отношению к тебе определенным образом. Я не знаю, что говорили фанаты, но это было не очень приятно».
Колкости Баркли в сочетании с доминированием «Филадельфии» положили начало горькой серии весной 1986 года. Чарльз, набирающий 30,8 очков и 15,5 подборов за игру, играл безупречно. Отсутствие Мэлоуна было очевидным, но дыра, которую он оставил в нижнем блоке, позволила «Филадельфии» распределить ситуацию и играть через Чарльза, о чем свидетельствуют 31 очко, 20 подборов, 6 передач, 6 перехватов и 2 блока, которые он сделал в первой игре.
В пятой игре его опекал Пол Мокески, опытный центровой, который понял, что получит преимущество на блоке, играя в физический, граничащий с грязью баскетбол. Когда Чикс вел мяч к кольцу, Мокески подло ударил Чарльза локтем. После этого он обернулся на центре площадке и почувствовал, как звезда «Сиксерс» оттолкнул его на два шага назад.
Наклонившись, Чарльз нанес дикий левый хук 213-сантиметровому баскетболисту, который не попал в цель с такой силой, что его предплечье ударило по правой стороне лица Мокески, повалив здоровяка на задницу. Игра была остановлена, обоим были начислены технические фолы, но ни один из них не был удален, хотя комиссионер НБА Дэвид Штерн сидел аккурат перед центром площадки. Дон Нельсон, тренер «Бакс», отметил, что он впервые видел, чтобы игрока не удаляли за удар. Чарльз мог только ухмыляться. «Если ты сбиваешь парня с ног одним ударом, ты должен смеяться», — сказал Чарльз.
«Бакс» взяли 5-ю игру. Когда Чарльз покидал зал, внимание Чарльза привлек один очкастый крикун. Звезда «Сиксерс» настоял на том, чтобы тот снял очки, чтобы передать болельщику подарок. «Если бы он это сделал, я бы дал ему по морде», — сердито сказал он.
Фанаты достали Чарльза так, как ни одна другая толпа до этого момента, но это не помешало ему пойти на игру «Брюэрс», купить кепку и сидеть на верхней трибуне, пока люди подходили к нему, чтобы поздороваться и попросить автограф. Некоторые из них, возможно, даже несколько человек, которые бросали в его сторону нецензурные выражения, извинились за поведение фанатов на «MECCA».
Снимая трубку, чтобы поговорить с бабушкой, Чарльз подумал, что Джонни Мэй точно наговорит ему всякого. Критика игры ее внука уже стала стандартной, но этот звонок привел к другому результату. Она гордилась тем, что он ударил «МакКлатчи».
«Мне жаль только, что Чарльз не попал по нему хорошенько и не вырубил его так, что им пришлось бы обливать его водой, чтобы разбудить».
* * *
Когда в 2019 году ролик с этой дракой показали в передаче «Внутри НБА», телефон Мокески не переставал взрываться. Он не мог превзойти Чарльза в мастерстве или работе, подумал он, поэтому центровой «Бакс» переключился на следующий лучший вариант: превзойти по безумию.
Половина моих фолов в те времена были за грубость 1й или 2й категории... Я думаю, что меня уважают за то, как я играл.
Против Чарльза я нахожусь в режиме выживания, стараюсь сделать все, что в моих силах. Я помню одно: каждый раз, когда я опекал Чарльза, я говорил глупости. Я говорил: «Я сумасшедший, чувак. Я не знаю, что я вытворю». Он смотрел на меня так: «Что это за псих?». Это был мой способ защиты. Я говорил какие-то безумные вещи, а он смотрел на меня так: «Что за черт?». В тот момент я подумал: «Я просто пытаюсь выиграть эту игру плей-офф, так что я могу сделать сейчас?». И я подумал: «Может быть, я могу вести себя как сумасшедший?».
Когда мы сошлись на центре площадки, это была моя ошибка. Такое не происходит без причины. Я не думаю, что они свистнули фол. Я не думаю, что кто-то бросал штрафные броски. Кто бы ни был судья, он как бы собрал нас вместе и сказал: «Прекратите это дерьмо». А потом мы к нему вернулись.
Но вот что я вам скажу: он ударил меня по лицу, а он мне все равно нравится.
* * *
Каммингс устал от Барклимании и заявил, что настало время «Милуоки» наконец-то победить старшего брата, который никогда не давал им это сделать. Когда Чарльзу стало известно о предполагаемом прекращении Барклимании, он предложил нападающему «Бакс» «пойти на хрен», отметив, что сообщение должно быть передано рукоположенному священнику-пятидесятнику «в религиозной форме». После того, как он набрал в 7-й игре 23 очка и 21 подбор, Чарльз сказал, что его карьера публичного выступления подошла к концу после звонков матери и бабушки, убеждавших его замолчать. (Это продолжалось недолго.)
Хотя он сказал, что не устал, Каннингем, который вел передачу на CBS, отметил, что в первой половине игры Чарльза не было видно на площадке, ему даже не удалось забить. «Это не Чарльз Баркли», — сказал Каннингем во время трансляции.
Уступая 1 очко за семь секунд до конца игры, по плану Чарльз должен был отдать мяч после вбрасывания защитнику Седейлу Треатту. Однако при передаче паса Треатт увидел лучший вариант в лице Ирвинга, который был полностью открыт на углу трехсекундной. Когда мяч ударился о передний обод, «Милуоки» окончательно победил «Филадельфию». Монкриф мог подвести итог победы только одним словом: «Повезло».
* * *
17 июня 1986 года история повторилась, и во второй раз за три года «Филадельфия» была готова задрафтовать одного из лучших игроков в студенческом баскетболе, чтобы присоединить его к доминирующему здоровяку и талантливому, но стареющему ядру.
Основным выбором должен был стать Брэд Догерти, 213-сантиметровый игрок, выбранный в символическую сборную из Северной Каролины, который терроризировал студенческий баскетбол и легко вписался бы в схему команды, ориентированную на здоровяков. Перед драфтом Уильямс предположил, что команде будет сложно обменять первый общий выбор, сказав, что решение должно быть «блокбастером». Сам Чарльз был в восторге от перспективы управлять Востоком вместе с Догерти в течение следующих десяти лет.
Проблема заключалась в том, что Кацу не понравилось то, что он увидел на частной тренировке, которую он провел для Догерти на его домашней баскетбольной площадке, сказал Майк Миссанелли, давний ведущий спортивного радио Филадельфии.
«Это привело в движение колеса, чтобы изменить план, который они разработали, потому что Гарольду не нравились тренировки у него дома, — сказал Миссанелли. — Чарльз думал, что это безумие».
Телекс, отправленный из «Сиксерс» в лигу, должен был вызвать интерес к двадцать первому пику, которым владела «Филадельфия». Когда «Кливленд» предложил 21-й выбор, обсуждение свернуло в сторону первого выбора и форварда «Кливленда» Роя Хинсона, трехлетнего ветерана и солидного актива на открытой площадке. Предложение поступило через несколько часов после того, как суд Нового Орлеана признал Джона «Хот Рода» Уильямса невиновным по всем пяти пунктам обвинения во взяточничестве в скандале с начислением очков команде Тулейна, что сделало Хинсона разумным выбором.
Когда было объявлено, что «Сиксерс» обменяли первый общий выбор на Хинсона и денежные средства, преданная публика, собравшаяся на «Фелт Форум» в «Мэдисон Сквер Гарден», разразилась бурными криками. Догерти, который ложился спать, думая, что присоединится к Чарльзу, Ирвингу и Мэлоуну, был в замешательстве.
«Я не знаю, что происходит», — сказал он, не зная имени владельца «Кливленда», с которым только что познакомился.
Примерно в это время Ленни Уилкенс рассматривал возможность занять пост тренера «Кавс». Когда он услышал новости о сделке с Догерти, он сказал, что это была одна из главных причин, по которой он согласился на эту работу. «Раньше эту команду называли «Трупами" [прим.пер.: с англ. Cadavers — трупы, созвучно с названием команды Cavaliers], но это помогло изменить ситуацию, — сказал Уилкенс об обмене. — Я понимаю, почему Чарльз хотел играть с таким парнем, как Брэд Догерти, потому что Брэд был отличным пасующим, мог забивать на нижнем блоке и был очень ориентирован на команду, а именно такие парни помогают тебе стать лучше».
Однако в планах был еще один обмен. Слухи о том, что команда может обменять Мэлоуна, усилились в преддверии драфта. Хотя его показатели несколько снизились с тех пор, как он стал MVP, немногие другие игроки могли набирать 23,8 очка и 11,8 подбора за игру. Чарльз по-прежнему смотрел на него как на центр внимания и выразил свое недовольство по поводу возможности его обмена. Как и Мэлоун, который подчеркнул, что «Сиксерс» не нужно тратить лучший выбор на центрового. «Я по-прежнему являюсь одним из лучших игроков в лиге», — сказал он.
Окно чемпионата для стареющей команды было коротким и быстро закрывалось, поэтому обмен Мэлоуна считался наиболее эффективным способом продлить этот период для Чарльза, сказал Линам.
Слухи стали реальностью в день драфта, когда Мэлоун узнал из своего дома в Хьюстоне, что его обменяли в «Буллетс». В обмен на Мэлоуна, форварда Терри Кэтледжа и два выбора первого раунда в 86-м и 88-м годах «Сиксерс» получили из «Вашингтона» Джеффа Руланда и Клиффорда Робинсона, двух больших игроков, здоровье и постоянство которых вызывало опасения. Кац не советовался с Чарльзом по поводу обмена, что, по его словам, никогда не делалось со звездными игроками. Этот шаг опустошил Чарльза, который поблагодарил Мэлоуна за то, что тот за два года перевернул его карьеру и стал тем сильным мужским влиянием, которого он искал после ухода отца.
«Психологически это на некоторое время сильно испортило мне жизнь, потому что, потеряв Мозеса, я потерял еще одного отца, того, кто был для меня важнее всех в моей жизни, за исключением моей матери и бабушки», — написал Чарльз в книге «Возмутительный!»
Отношения между Мэлоуном и Кацем испортились после того, как владелец критиковал здоровяка, когда тот играл с переломом лодыжки. По словам Мэлоуна, он видел, как то же самое происходило с «дерзким» Кацем и его подходом к травме Тони. Уходя Мэлоун, наемник с деловым умом, который думал, что нашел свою последнее пристанище в «Филадельфии», сказал газете Inquirer, что после его опыта с «Филадельфией», его ученика вскоре постигнет та же участь.
«Когда Чарльз Баркли будет примерно моего возраста... не моего возраста, а после того, как он отыграет около пяти лет, я думаю, они могли бы сделать то же самое с ним», — сказал Мэлоун.
За один день «Сиксерс» обменяли трехкратного MVP, все еще набирающего в среднем почти 24 очка и 12 подборов, игрока ротации, первый и двадцать первый выбор на драфте 86-го года и выбор первого раунда в 88-м году на трех ветеранов, которые, по мнению руководства, могли помочь Чарльзу победить сейчас. Обмены не были восприняты положительно.
Уильямс, который на следующее утро покинул команду и занял должность генерального менеджера в «Орландо», сказал, что среди ответственных лиц была общая надежда, что этот шаг поможет вывести команду под руководством Чарльза на новый уровень.
«Мы думали, что в тот вечер мы создали хорошую команду, которая позволит Чарльзу добиться успеха», — сказал Уильямс.
«Потом все пошло не так. Ничего из этого не сработало».
* * *
Одна игра в тренировочном лагере, и Чарльз оценил Хинсона. Чарльз продолжал злиться на обмены.
«Он сбил его с ног, забросил сверху через Роя Хинсона и сказал, чтобы все слышали: "У кого-нибудь есть вопросы?" — сказал Боб Форд из Inquirer. — Он повалил на пол стратегию Гарольда Каца».
Руланд, который перешел к нам в результате обмена на Мэлоуна, назвал парящий данк Чарльза через Хинсона одним из величайших розыгрышей, которые он когда-либо видел. Розыгрыш стал тяжелым испытанием для новичка.
«О Боже, я не знаю, восстановился ли Рой, — сказал Руланд, большой игрок "Буллетс", который ранее встречался с Чарльзом и Мэлоуном в плей-офф. — Он был просто жесток с Роем. Он уничтожил его как личность. Чарльз испытывал тебя, и если ты падал духом, это было нехорошо».
То, что должно было стать самым счастливым днем в баскетбольной жизни Хинсона, оказалось самым разочаровывающим. Болельщик «Сиксерс», выросший в Трентоне, штат Нью-Джерси, он не мог сдержать своего восторга. Затем он встретился с Гуокасом. По словам Хинсона, несмотря на то, что тренер был согласен на обмен Мэлоуна, он был против того, чтобы отдавать свой лучший выбор на драфте. «Первыми словами из его уст были: "вообще не хотел, чтобы ты был здесь", — вспоминает форвард. — Он увидел мое лицо и сказал, что пошутил, но не пожал мне руку, и я понял, что это не так. Некоторые вещи невозможно преодолеть, и я просто не смог это преодолеть».
В «Филадельфии» произошли большие перемены, и Чарльз предположил, что эта команда больше похожа на команду расширения, чем на претендента на титул. Помимо надежного Чикса, вся франшиза, казалось, висела на волоске. Во второй сезон Гуокас ходил по тонкому льду. Лечение травм ног Тони затянулись, и это стало серьезным поводом для разногласий с Кацем. Владелец также продал большую часть своей доли в компании Nutrisystem после того, как она заглохла на рынке. И Ирвинг объявил, что следующий сезон станет для него последним, что вызвало одно из величайших прощальных турне в НБА.
А еще был Чарльз, чей ночной блеск и восхождение к звездной славе совпали с растущим эго.
Думаю, я должен выиграть MVP.
Я более талантлив, чем Ларри Бёрд.
Я не думаю, что болельщики и СМИ что-то знают о баскетболе.
В возрасте 30 лет я собираюсь уйти на пенсию и больше никогда не вставать с постели до полудня.
Понимая растущую значимость Чарльза, Кац заключил с ним восьмилетнее соглашение на сумму $13 млн. и приковал его к команде на период расцвета. Но долгосрочное соглашение не полностью устранило назревающие проблемы, которые были у Чарльза с Кацем. А еще была пугающая перспектива унаследовать мантию от Ирвинга, американской иконы.
«Это оказало огромное личное давление на Чарльза в тот период его развития, когда он мысленно осознавал себя звездой, которая физически демонстрирует показатели суперзвезды, — сказал Ирвинг. — В "Филадельфии" он оказался в ситуации, которая развивалась по спирали».
* * *
По мере того, как его звезда становилась все ярче, а кошелек расширялся, интерес к личной жизни Чарльза становился все острее. Чарси и Джонни Мэй часто рассказывали истории о том, как он поглощал медовые булочки и газировку Orange Crush из магазина Ramsey's Grocery в Лидсе, хотя его мать говорила, что он уже «немного перешел на Twinkies».
Третий год Чарльза в лиге также был сопряжен с дополнительным бременем попыток воссоединиться с отцом, который был практически вычеркнут из его жизни. Чарльз избегал любых упоминаний о своем отце в первые годы игры в лиге, что поразило Роя Файерстоуна, когда он на протяжении многих лет брал интервью у сына, матери и отца по отдельности. Интервью Файерстоуна с Фрэнком в программе «Крупным планом» на ESPN остается единственным известным телевизионным интервью с отцом Чарльза.
«Один человек был весь в ответственности и в делах, связанных с воспитанием Чарльза и семьи, а другой — нет, — сказал Файерстоун. — Чарси была дерзкой, как черт, и Чарльз такой именно из-за нее. Фрэнк был чем-то вроде каблука, в котором было заметно это сожаление».
Отсутствующий отец писал письма сыну, пытаясь объяснить, почему он должен был уйти и не был частью его жизни. То же самое он делал с пропущенными звонками и голосовыми сообщениями. Ничего из этого не сработало. Только после того, как Чарси поговорила с Чарльзом о том, что не сможет вечно избегать отца, он смог смириться.
«Сказать, что Чарльз ненавидел своего отца — это не преувеличение, — сказал Чарси. — Он называл своего отца "подонком"».
Первые попытки Чарльза помириться с Фрэнком Баркли были в лучшем случае неловкими. Отец начал жить заново в Лос-Анджелесе с новой семьей, а Чарльз, казалось, окончательно смирился. И все же, когда Чарльз уезжал в Лос-Анджелес, он оставлял билет для Фрэнка, таким образом протягивая ему оливковую ветвь. Он даже пропустил конкурс по броскам сверху Slam Dunk Contest в свой первый год в НБА, чтобы провести время со своим отцом в Южной Калифорнии. Когда они проводили время вместе, Чарльз сказал, что отец относился к нему почти как к «выставочному пони», объекту интереса.
В этот период Виктор Кэмпбелл поехал в Лос-Анджелес, чтобы впервые посмотреть на игру своего школьного друга в НБА. Видеть, как его друг прошел путь от плохого обращения в школьном автобусе в Лидсе до его имени на шатре «Форума», было предметом гордости для Кэмпбелла, о чем он говорит и по сей день. После игры против «Лейкерс» Кэмпбелл сказал, что зашел к Чарльзу в раздевалку, где он впервые увидел Фрэнка. Вскоре ситуация стала неловкой, когда Кэмпбелл попрекнул своего бывшего товарища по команде тем, что тот смазал пару данков. Хотя Чарльз посмеялся над этим, услышанная фраза Кэмпбелла взволновала Фрэнка.
«Его отец был готов подраться со мной. Чарльзу пришлось оттащить его, отец разговаривал со мной так, будто я не знаю, о чем говорю, — вспоминает Кэмпбелл. — Я сказал: «Тебя вообще не было рядом с ним все это время, почему же ты здесь сейчас?"».
Примерно в то же время Чарльз признался, что его любовь к баскетболу ослабевает, сказав, что раньше ему нравилась эта игра, но теперь он играет в нее ради денег. Хотя на бумаге команда имела глубокий состав, травмы и слабая сыгранность сделали ее на редкость средней. Чарльз, Ирвинг и Чикс пропустили по пятьдесят игр — Чарльз выбыл из-за ушиба селезенки. Руланд пропустил все игры, кроме пяти. Тони играл больше всех за последние два года, но уже не был тем атакующим оружием, которым был раньше.
В феврале 1987 года Чарльз в нескольких словах подытожил свою марку лидерства. Это было равносильно удару сковородкой по лицу. «У нас в команде так много горемык и жалобщиков, — сказал Чарльз журналистам. — У нас есть ребята, которые только жаловались, жаловались и жаловались... В нашей команде много слабаков. Они не понимают, что мы вместе в этой лодке».
Одного из этих людей он опознал как Уорда Б. Фри, человека, который был обменян из «Филадельфии» на драфт-пик, использованный для того, чтобы выбрать Чарльза. Вернувшись в команду в качестве свободного агента примерно в середине года, Фри довольно быстро понял, что все изменилось с тех пор, как он в последний раз был в «Сиксерс». Чарльз самоутвердился в отношениях с Гуокасом, который сделал все возможное, чтобы успокоить звезду, сказал Фри. Если Чарльз что-то говорил, это должно было быть сделано. На самом деле, это осенило Фри, когда он принимал душ, удивляясь, почему в один прекрасный день он моется один. Фри и не знал, что у Чарльза был свой собственный душ — и Фри в нем стоял.
«Я вошел туда и в следующее мгновение увидел тень, большую тень позади себя, и я подумал: "Что за черт? Это душ Чарльза? — сказал Фри. — Примерно через три недели меня сократили. Я не знаю, имеет ли к этому отношение душ"».
Вхождение в роль лидера не означало, что он не мог продолжать веселиться. После проигрыша на Рождество Чарльз пригласил нескольких товарищей по команде на стейки и пиво в ресторан TGI Friday's на Сити Лайн, в двух кварталах от его дома. Тим МакКормик скептически относился к тому, что Чарльз, самый высокооплачиваемый игрок команды, возьмет на себя расходы. Ближе к концу вечера МакКормик был удивлен, когда Чарльз сказал своим товарищам по команде, что ему нужно сбегать к машине, чтобы принести им рождественские подарки. МакКормик был уверен, что после подписания Чарльзом нового контракта они получат хорошие подарки.
«Он вернулся и положил эти прекрасные подарки передо мной и моими товарищами по команде, — сказал МакКормик. — Затем он сказал: "Увидимся завтра, ребята". Мы открыли наши коробки, и они оказались пустыми. Мы были очень растеряны. Мы увидели, как менеджер Friday's сердито набросился на нас, говоря, что под елкой ресторана нет ни одного искусственного подарка». Он добавил: «Чарльз спокойно вырвался и ушел, не оплатив счет».
* * *
В конце обеденного парада по центру Филадельфии с участием девяти маршевых оркестров колледжей и средних школ и дюжины старинных автомобилей с игроками «Сиксерс» шел доктор, на которого пришли посмотреть двадцать тысяч человек. Джулиус Ирвинг набрал свое 30 000-е очко, и в разгар рабочего дня он ехал на «Пакарде Родстере» 1928 года через толпы болельщиков. Это было почетное прощание в сезоне, в котором Ирвингу не суждено было стать чемпионом.
В этом не было вины Чарльза: он был включен в свою первую команду Всех звезд, повторно вошел во вторую сборную лучших игроков НБА и еще раз попал в топ-6 в голосовании за MVP. Его первый и единственный титул по подборам был завоеван в том году, когда он набирал 14,6 подбора за игру, а также набирал 23 очка и отдавал 4,9 передачи.
«Тренеры задавали тебе вопросы о том, как ты позволил Чарльзу Баркли сделать 20 подборов, — вспоминает Дикембе Мутомбо, рост которого составлял 218 см, — и порой у тебя просто не было ответа».
Когда «Сиксерс» должны были проиграть матч-реванш первого раунда плей-офф с «Милуоки», все внимание переключилось на Ирвинга. От роскошных автомобилей и членства в элитных гольф-клубах до куска паркетного пола в «Бостон Гарден» — любовь, проявленная к послу игры во время его последнего сезона, была безграничной. Ирвинг был снят с игры игры под бурные аплодисменты зрителей «Милуоки», Чарльз обнял его.
С полотенцем на шее и игровым мячом в руках Ирвинг ушел с площадки с высоко поднятой головой, в то время как на арене звучала песня «Going the Distance» из фильма «Рокки», отдавая дань уважения чемпиону «Филадельфии». Спустя десятилетия он скажет, что проигрыш этим парням был достойным завершением карьеры. Взяв мяч правой рукой, он поднял его над головой к восторгу болельщиков, сходящих с ума по человеку, который научил игру летать.
«Я взял мяч, и это было вроде как: "Ладно, Чарльз, теперь твоя очередь"», — сказал Ирвинг.
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
