Ян Бобровский: «В качестве подарка за победу на Евро попросил футболку Аршавина»
Один из героев сборной Игоря Колыванова рассказывает о том, почему никто из той команды до сих пор не заиграл на высоком уровне, а ему самому пришлось завершить карьеру в 23 года.
– Ян, здравствуйте. О вас давно ничего не слышно. Где вы сейчас? Чем занимаетесь?
– Я в Питере. Закончил игровую карьеру и теперь в качестве арбитра обслуживаю матчи на первенство города.
– Когда вы успели стать судьей?
– В апреле закончил обучение в «Академии спортивного арбитра». Начинал с игр маленьких детей и вот постепенно дошел до первенства города среди взрослых команд. Мне нравится судить. Сейчас сконцентрирован только на этом. В мечтах судить на чемпионате мира – цели ведь надо высокие ставить? Считаю правильно начинать с подобного уровня, понабивать шишек, чтобы потом на другом уровне соответствовать требованиям.
– Вам за эту работу платят?
– Платят. Конечно, в разы меньше того, что я зарабатывал игроком. Для некоторых моих нынешних коллег это больше хобби, нежели источник заработка. Люди работают, у кого-то свой бизнес, а матчи обслуживают в свободное время. Но, повторюсь, я ставлю тут самые высокие задачи и уделяю этому делу много времени.
– Сейчас на работу судей смотрите по-другому?
– Абсолютно. Пока играл, смотрел матчи только глазами игрока. Сейчас уже совсем иначе. Раньше обращал внимание только на сам фол, а теперь смотрю, где в этот момент находился арбитр. Тысяча нюансов.
– Как вышло, что пришлось закончить играть?
– Разрыв крестообразных связок. Потом уже не мог играть на уровне премьер-лиги, а у меня были большие амбиции, поэтому мотаться по клубам второй лиги не было желания. Решил закончить, чтобы начать новую жизнь, пока возраст позволяет. И в это время знакомые предложили попробовать себя в судействе.
– Давайте вспомним 2006 год. Вы возвращаетесь с чемпионата Европы...
– Нас встречали как героев, даже к Путину водили. Вероятно, многие думали, что теперь все дороги открыты и можно особо не напрягаться. Полагали, что на волне успеха сразу окажемся в премьер-лиге.
– А как вышло?
– А вышло так, что молодежный уровень рядом не стоит с основной командой, плюс где-то захватила звездная болезнь. Позже в дубле сменился тренер, у меня с ним произошел конфликт, и я перестал попадать в состав. Спасибо Колыванову, что продолжал вызывать меня в сборную. В тот год я за сборную играл чаще, чем за клуб.
– Почему из той сборной, за исключением Сапеты и Прудникова, никто толком не заиграл на высоком уровне?
– У каждого свои причины. Кто-то не воспользовался шансом, кто-то снизил требования к себе, кому-то тренеры не доверяли, травмы. Я не хочу все списывать на недоверие тренеров и травмы, но из нашей сборной 9 человек рвали кресты. А это целый год без футбола. У каждого своя история. Вот Леши Ионова, к примеру, в нашей сборной вообще не было, зато как он сейчас играет.
– Вы единственный из того состава, кто закончил играть?
– Насколько знаю, Рома Савенков закончил. Некоторые на грани...
– Из европейских сборных кто выделялся на том чемпионате?
– Те, кто сейчас на виду. Марин, Кроос, братья Бендеры, Кркич, Аспиликуэта, Нецид.
– В 2010-м у вас закончился контракт с «Зенитом». Какие были варианты продолжения?
– В основу пробиться не удалось, зато был интерес клубов премьер-лиги и ФНЛ. Но так как «Зенит» меня воспитал, за меня полагалась компенсация. Узнав ее размер, ни один клуб не решился заплатить. Далее я полетел на сбор в Израиль к команде из местного чемпионата, там один агент мне предложил вариант с вильнюсским «Жальгирисом». Я прилетел в Литву, познакомился с клубом, городом, захотел остаться и подписал контракт на один год. А через неделю мой новый клуб подписал и Пашу Комолова, с которым мы лучшие друзья. Вместе нам было легче на новом месте. За год я выучил литовский язык, поэтому проблем в быту и в общении с партнерами проблем не было. Команда у наc была хорошая, тренер давал играть, в итоге заняли третье место, в то время для «Жальгириса» это был хороший результат. Закончился сезон и решил вернуться в Россию.
– Литва это скорее Европа – или все-таки похожа на Россию?
– Однозначно Европа. О стране и людях остались только положительные воспоминания. Но футбол там на втором месте – после баскетбола. Весь город выходил смотреть матч сборной на чемпионате мира по баскетболу, а на футболе две тысячи зрителей уже за счастье было.
– Почему решили вернуться в Россию?
– Я всегда хотел играть дома. Возник вариант с «Балтикой», съездил на первый сбор, следующий должен был начаться через неделю. На это время вернулся в Питер, пошел поддержать форму на тренировку с «Петротрестом» и в начале занятия на ровном месте рвутся кресты... Ни о каком контракте с «Балтикой» речи уже не шло Это был самый тяжелый момент в жизни. Без клуба, с травмой, без заработка. Понимаешь, когда ты получаешь травму на контракте, то клуб делает все, чтобы ты быстрее вернулся. И все расходы лежат на клубе. А я оказался один...
– Ужасно.
– Через неделю мне сделали операцию и началась реабилитация. На пятом месяце восстановления врачи сказали, что при оперировании была допущена ошибка и нужно снова ложиться под нож. Исправляли ошибку мне уже в Москве. В то время мне очень сильно помог Витя Васин, который получил такую же травму через неделю после меня. Он возил мена на базу ЦСКА, показывал врачам. Родители, родственники начали склонять к тому, чтоб я уже закончил с футболом, но я и слышать ничего не хотел. Приводил в пример Данни, который дважды вылетал из-за крестов. Я делал все, чтоб вернуться. Было очень тяжело с финансами, заработка нет, пришлось продать дорогую машину. Футбольным функционерам я стал не интересен, один из них даже произнес такую фразу: «Травмированными футболистами я не занимаюсь». Но мир не без добрых людей. Один из них очень помог мне в тот момент. После восстановления поехал на сбор с «Крыльями» и от высоких нагрузок нога снова заныла. В тот момент начал понимать, что на высоком уровне уже играть не смогу.
– Тогда и возник вариант с «Академией»?
– Да. Я думал, что поиграю во второй лиге, нога разработается и смогу вернуться в премьер-лигу. Но не вышло. Тогда я и решил не мучаться уже и закончить.
– Как психологически удалось все это пережить?
– Спасибо моим родителям, родственникам, друзьям. Я ощущал поддержку со всех сторон. И решение заканчивать появилось все-таки не за один день, а постепенно, поэтому пережил относительно спокойно.
– Как сейчас дела у Павла Комолова?
– У Паши все хорошо. Он регулярно играет, забивает. В клубе им довольны. Паша всегда считался сильным футболистом. Недаром Алексей Александрович Стрепетов, первый тренер дубля, называл Пашу вторым Аршавиным.
– Про тольяттинскую академию все отзываются в восторженных тонах.
– Я побывал там впервые в 2005 году. На тот момент подобных баз в России не было. Ребята тренировались на идеальных полях, жили в новых корпусах и так далее. Мы раньше о таких условиях могли только мечтать. Правда, недавно я побывал в моей родной футбольной школе – новой академии «Зенита» – так там теперь в разы лучше, чем в Тольятти. Жаль, что в мою пору такого не было. В таких условиях должны появляться игроки высокого уровня.
– Когда уходил из «Зенита», на клуб была обида?
– В тот момент была. А сейчас я понимаю, что в уходе больше все-таки моей вины. И звездная болезнь помешала, где-то недорабатывал на тренировках. Обижала, к примеру, покупка Губочана. Его периодически спускали в дубль на игры, так он и среди нас не выделялся. В матчах за основу часто привозил. Но клуб вел его, поддерживал, сам Томаш пахал на тренировках – и получился сегодняшний Губочан, которого можно ставить практически в любой европейский клуб. При всем при этом, я понимаю, что шанс зацепиться за основу у меня был.
– Когда тренировались с основой, кто выделялся на тренировках?
– Андрей Сергеевич [Аршавин] и Рома Широков. Профессора! Мне всегда нравилось, что они играют в кайф, не напрягаясь.
– К дублерам они как относились?
– Нормально все к нам относились. Никакой дедовщины не было. Помню на первой тренировке с основой Адвокат дал установку, так Андрей сразу к нам подошел, все перевел, объяснил. С именем Аршавина, кстати, связана одна забавная история. После победы на том Евро, руководство «Зенита» – можно сказать, «Газпрома» – спросило у меня и Паши Мочалина, что мы хотим себе в подарок за победу на Евро? Мы попросили игровые футболки Аршавина и Кержакова с автографами команды. Казалось бы, клуб предлагает сделает себе подарок, а мы выбрали всего лишь футболки. Зато это было искренне.
– С вами в дубле тренировался Риксен.
– С нами в дубле много кто тренировался. Меня самого в «Жальгирисе» спускали в дубль, я знаю, что это такое. Ты уже игрок основы, а приходится заниматься по сути с детьми. Тем более Риксену, поигравшему в Европе и за сборную. Очень тяжело психологически заставить себя тренироваться в полную силу. Только Анатолий Тимощук смог бы в дубле выкладываться на все сто.
– Ты говорил, что сейчас помогаешь игроку «Зенита» Джамалдину Ходжаниязову.
– С Джамалом мы знакомы со времен Тольятти. Еще недавно он не попадал в дубль команды второй лиги, а сегодня хорошо смотрится в основе «Зенита». Человек проделал большой путь. Я стараюсь ему в каких-то моментах подсказывать, где-то избежать моих ошибок. Прислушивается ли он? Не знаю, это уже ему решать.
– Твое отношение к лимиту на легионеров?
– У меня к нему никогда не было никакого отношения. Если игрок слабый, то никакой лимит ему не поможет.
– За «Зенитом» сейчас следишь?
– Конечно, это же моя родная команда! Время идет, а лучшие для меня в команде по-прежнему Аршавин и Широков. Я очень рад, что в команду стали приезжать настоящие мастера, как Халк и Витцель. Против Витцеля, кстати, я играл в 15 лет за сборную на турнире в Киеве. Уж тогда было видно, что растет большой игрок. А Халк регулярно играет за Бразилию, тут и добавить нечего.
– Когда Александр Спивак резко высказался в адрес Алексея Ионова, ты незамедлительно вступился за последнего.
– Было дело. Просто не ему судить и заявлять, что Леша больше не заиграет в топ-клубе. Тем более в СМИ писали же, что у самого Спивака были подобные проблемы. А Лешу я знаю с 12 лет и могу точно сказать, что футболист очень сильный. В тот момент все критиковали Лешу, но никто не подумал, что человек за кратчайший срок проделал путь от дубля до сборной. Возможно, голова немного и закружилась. Не нашлось того, кто б подсказал ему. Сейчас я рад, что сегодня он играет в хорошей команде, вызывается в сборную. Время все рассудило.
– Ты работал под руководством Анатолия Давыдова. Почему у него не получается в Томске?
– Не хочу никого обидеть, но могу высказать субъективное мнение. Возможно, не его это – тренировать взрослую команду. Анатолий Викторович – один лучших тренеров России по работе с молодежью. Помочь молодому игроку перейти из детского футбола во взрослый он умеет как никто другой, а этот момент очень важен. Хотя я не знаю всей картины в Томске.
– Кто самый сильный игрок, против которого ты играл?
– Ярмоленко из киевского «Динамо». Все при нем: техника, пас, удар, видение поля. И видно было, что человек играет с такой легкостью. Не зря за ним следят большие клубы.
– Лучший тренер мира?
– Моуринью и только Моуринью. Столько титулов выиграл, команды у него всегда сплоченные, внимание СМИ переключает на себя с игроков. Чего стоит видео, где игроки «Интера» прощаются с ним!
– Самый принципиальный соперник?
– «Спартак». Нам это с детских лет прививали. Помню, Геннадий Попович нам дал простейшую установку: «Ребята, сегодня «Спартак»! Больше ничего не надо было объяснять.
– Что за конфликт у тебя был с Владимиром Соловьевым?
– Он на радио очень жестко прошелся по сборной и Аршавину в частности. Любому футболисту такое слышать неприятно. Можно просто высказать мнение, но не смешивать сборную с грязью, еще и на всю страну. Я четыре раза слушал тот эфир. Потом написал ему: «Если вы в каком-то деле лучший, то им и занимайтесь». Думаю, он со временем сам понял, что перегнул тогда палку. Его ведь не учат спортсмены, как вести передачу. Передачи его, замечу, мне нравятся.
– Ты был пассажиром злополучного «Невского экспресса». Как все происходило?
– Я ехал в вагоне №13, который, к счастью, был в голове состава. С тех пор «13» мое любимое число. Лежал в купе и смотрел телевизор. Вдруг вагон начало прилично потряхивать – и мы остановились. Выключился свет, а за окном поздний вечер и вокруг темный лес. В тот момент стало жутко, и я подумал, что поезд захватили. Примерно минут через двадцать в наш вагон зашел мужчина в крови. Он был в шоке и не мог ничего толком рассказать. Все поняли, что в конце поезда беда. Мужчины из нашего вагона пошли на помощь. Я собрал все полотенца и простыни, которые были в вагоне, вышел на улицу и по путям пошел в конец состава. Слава Богу, что из-за недостатка света я не увидел всего, что там было. Часа через полтора за нами приехал пустой поезд, мы все перегрузились в него и поехали в Петербург. После этого я две ночи не мог спать.
– Пару лет назад, отвечая на вопрос поклонника, какую машину хочешь, ты ответил, что хотел бы машину времени. Представь, что у тебя сейчас такая есть.
– Сразу скажу, что менять бы я ничего не стал. У меня за плечами скопилось достаточно жизненного опыта, и я уверен, что в дальнейшей жизни мне все это пригодится. Что касается машины времени, то я бы не хотел попасть в будущее, я бы вернулся в прошлое, чтобы снова пережить какие-то события, заново испытать эмоции. А потом обязательно вернулся бы обратно!
– Работа какого комментатора тебе нравится?
– Стогниенко, Трушечкин. Много комментаторов, которых приятно слушать и которые разбираются в игре. Нравится Геннадий Орлов. Старая школа! Мне посчастливилось с ним поработать, вместе комментировали матч дубля. Он много подсказывал мне, учил каким-то вещам. Приятные воспоминания.
– С кем из футболистов ты бы хотел сыграть в одной команде?
– Сыграть уже не актуально, а вот отсудить матч, подобный вчерашнему Суперкубку Европы, было бы интересно. Огромная ответственность и в тоже время кайф находиться на поле с такими игроками и принимать непосредственное участие в матче.
– С каким человеком ты бы хотел познакомиться? И какой вопрос ты бы хотел ему задать?
– В пятом классе на этот вопрос я ответил так: с Дженнифер Лопес. И спросил бы, выйдет ли она за меня? Сейчас этот вопрос я бы задал Полине Гагариной.
– Основа «Спартака» или лавка «Зенита»?
– (долгая пауза) Все-таки основа «Спартака». Играть – важнее всего.
и про лень со звездняком, и про основу Спартака
давно такого не было
К сожалению, у нас масса игроков очень средних, росту мастерства которых лимит никак не способствует, а росту зарплат - не препятствует.
– (долгая пауза) Все-таки основа «Спартака». Играть – важнее всего.
Всё правильно. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Надо реально смотреть на вещи. Молоток!!
Парню удачи!
Удачи тебе, Ян.
Желаю стать профессионалом на новом поприще.
Ну, а что нашел себя, молодец. Хорошее интервью, удачи.