Ферстаппен правда наполовину бельгиец? Не совсем: объясняем, при чем тут Де Брюйне и живопись XV века

Sports.ru страноведческий.

От редакции: Привет! Вы в блоге «Взгляд из-под визора», где выходят интересные истории о гонках. Поддержите автора плюсами и подписками, чтобы он выпускал свои лонгриды почаще – они же крайне увлекательные!

Текущий сезон «Формулы-1» должен войти в историю как год Макса Ферстаппена, а к финальному Гран-при Абу-Даби болельщики, скорее всего, выучат мелодию гимна Нидерландов наизусть. Настолько часто она теперь звучит на подиумах в честь побед лидера «Ред Булл».

Для широкой аудитории образ Ферстаппена неразрывно связан с его оранжевой родиной, где Макса чтут и любят едва ли не больше, чем во всем остальном мире. Уже восемь сезонов волна «Оранжевая армия» путешествует за своим героем практически на каждый Гран-при и особенно на европейских гонках устраивает эффектные перформансы с файерами или другой атрибутикой апельсиновых оттенков. Не остается в долгу и Ферстаппен: на его щлеме с 2016 года красуются стилизованные изображения льва – элемента королевского герба Нидерландов и одного из символов страны.

Но принятый в календарь чемпионата два года назад этап в Зандворте – не единственный домашний для Ферстаппена. Еще до воссоздания Гран-при Нидерландов так же мощно, как и на родине, Макса встречали на легендарной трассе «Спа-Франкоршам». И причина совсем не в том, что дорога до Спа от Маастрихта (ближайшего крупного центра со стороны Нидерландов) занимает около часа на машине. Просто именно в Бельгии, в семье местной картингистки Софи Кумпен и незадачливого пилота «Формулы-1» Йоса Ферстаппена, 25 лет назад Макс появился на свет.

Однако назвать младшего Ферстаппена бельгийцем даже наполовину можно лишь с натяжкой. Все из-за истории этой сравнительно молодой европейской монархии, когда-то входившей в состав Нидерландов, и оставшейся под их серьезным влиянием благодаря фламандцам – этническому большинству Бельгии, к которому принадлежит Макс Ферстаппен.

Родина Ферстаппена – Бельгия в миниатюре. Его школа была на границе двух государств, а после уроков он ездил на картодром в Нидерландах

Город Хасселт является крупнейшим округом и столицей бельгийской провинции Лимбург на северо-востоке страны. Строго на востоке с ним граничат Нидерланды, а южнее франкоговорящий регион Льеж, где в лесах Арденнских гор затерялась трасса «Спа-Франкоршам». Сам же Лимбург расположен преимущественно на равнинах с большим количеством водоемов и болот. Те земли, что избежали подтопления, в основном отданы фермерам – провинция обеспечивает до половины урожая фруктов в Бельгии.

В такой глуши провел детство родившийся в Хасселте Макс Ферстаппен. Лимбург позиционируют велосипедным раем Бельгии, и кроме велоспорта там есть еще два футбольных клуба – «Ломмел» из низших дивизионов и «Генк», стабильно идущий в верхней части таблицы Про-лиги. Технические виды представлены, разве что ралли и соревнованиями по мотокроссу. Поэтому неудивительно, что гоночную карьеру будущий лидер «Формулы-1» начинал в соседних Нидерландах.

«Я родился и вырос в Бельгии, где ходил в школу очень близко к границе. Но после уроков я всегда мчался в Голландию, где у нас была мастерская с го-картами», – рассказывал о жизни в Бельгии сам Макс.

А после развода родителей Ферстаппен перебрался в Нидерланды на постоянной основе. Пара решила, что младшая сестра Макса Виктория останется с матерью в Бельгии, в то время как будущему чемпиону предстояло пройти суровую школу голландского папы.

«Будешь водить грузовик или автобус». Отец ментально уничтожал Ферстаппена в детстве, но сегодня Макс благодарен

Правда, в «Формулу-1» Ферстаппен в итоге пришел с бельгийским паспортом, полученным по праву рождения, хоть и значился во всех протоколах как представитель Нидерландов. Ведь в автоспорте спортивное гражданство определяется по гоночной лицензии, и национальность пилота указывают в зависимости от автоклуба, выдавшего документ. Например, чемпион мира из Германии Йохен Риндт выступал под австрийским флагом, а австриец Герхард Бергер выступал за Монако, но при этом договаривался с бывшим боссом «Ф-1» Берни Экклстоуном, чтобы на награждениях играл гимн его настоящей страны. Макс Ферстаппен выбрал Нидерланды в честь отца, который сыграл ключевую роль в его становлении как гонщика (несмотря на очень спорные методы).

А подданство Нидерландов Макс получил уже став успешным пилотом, по инициативе министерства здравоохранения и спорта за выдающиеся достижения в автогонках. Других веских оснований в пользу рожденного в Бельгии и со временем перебравшегося в Монако Ферстаппена чиновники не нашли, хотя еще с детства он по собственному признанию считал себя исключительно нидерландцем.

«Вообще-то я только ночевал в Бельгии, а днем уезжал в Нидерланды и мои друзья тоже были там. Меня растили голландцем и я ощущаю себя им».

Возможно, свою роль здесь сыграл и сам Лимбург, представляющий собой Бельгию в миниатюре. Как и все королевство, этот регион напоминает лоскутное одеяло из территорий трех коренных народов – фламандцев, близких происхождением и языком к голландцам, говорящих на французском валлонов и немцев. Кроме того, Лимбург по аналогии с Бельгией был разделен в XIX веке на две части, одна из которых отошла Нидерландам, а другая стала бельгийской.

Южные Нидерланды – историческое название Бельгии. Фламандцы превратили эти земли в одни из самых развитых в Европе, но их постоянно захватывали большие империи

Фламандцы произошли примерно из той же смеси германских и кельтских племен, что и голландцы. До появления первых государственных образований на месте современных Нидерландов и Бельгии жили германцы из числа фризов, саксов, батавов и франков, а также белги, которые относились к кельтам. Ближе к территории нынешней Франции и южнее начинались романские владения, чьим жителям германцы дали собирательное прозвище «валлоны». На древнегерманском слово «walh» значит «чужак», отсюда и пошло название негерманского или валлонского населения, говорившего на другом языке. Такое разделение этносов сохранилось здесь до наших дней и послужило основой административного устройства Бельгии.

В средние века земли фламандцев, объединенные в графство Фландрия, выделялись на фоне соседей наиболее развитой экономикой. Движущей силой выступали объединения ремесленников, которые основали крупные цеха по производству сукна в Генте, Ипре и Брюгге. Так как на регион постоянно претендовали Франция и Германия, то сначала Фландрия успела побыть вассалом французов и попасть под их оккупацию в начале XIV века, а уже в его конце объединиться с Нидерландами. Период проживания фламандцев и голландцев в единой стране кроме прочего подарил миру несколько поколений выдающихся живописцев.

Благодаря экономическому расцвету региона церкви начали заказывать местным художникам грандиозные полотна со сценами из Священного Писания, а фламандская знать портреты себя и семей. Ведущие мастера, как Хуберт и Ян ван Эйки, Робер Кампен и Ганс Мемлинг, переносили библейские сюжеты в современные декорации, достигая гипердетализации и уникального построения света, за счет рисования слоями. Например, одним из шедевров того времени стал алтарь кафедрального собора в Генте (1432), на котором братья ван Эйки изобразили Назарет в виде фламандского городка. Картина поражала деталями: в окне дома на дальнем плане была нарисована рубаха шириной два миллиметра, а на лбу одного из монахов можно было различить крохотную бородавку. Позже в XV-XVI веках рисование в фламандской манере переняли такие художники, как Иероним Босх и Питер Брейгель.

Еще одним выдающимся фламандцем в мире живописи стал Питер Пауль Рубенс, который не только творил в совершенно другом стиле, но и уже в другой стране под названием Южные Нидерланды. Дело в том, что к XVI веку в результате династических браков европейских императоров земли фламандцев и голландцев перешли во владения испанской короны. Протестанты-голландцы не собирались мириться с католической властью и, подняв восстание, вышли из состава Испании, образовав Республику соединенных провинций. В свою очередь убежденные католики фламандцы остались на испанской территории, которую назвали Южными Нидерландами. В итоге две части некогда одной страны стали прообразами современных Бельгии (Южные Нидерланды) и Голландии (Республика).

В эпоху Наполеона Южные Нидерланды были снова оккупированы французами, которые провозгласили французский язык официальным для всех без исключения, включая говоривших на диалектах голландского фламандцев. С этого момента на землях будущей Бельгии оформился языковой раскол. Если валлоны, а также аристократия и духовенство, на протяжении веков использовали французский как основной язык общения, то фламандцы, составлявшие большинство населения, выступали резко против.

После разгрома наполеоновской империи Южные Нидерланды на некоторое время были объединены с северными в одно королевство, но уже в 1830 году франкоговорящие элиты устроили революцию и Бельгия обрела окончательную независимость. При этом фламандцы не стали особо поддерживать возвращение к голландцам, зато продолжили собственную борьбу за языковую и культурную автономию.

1) Испанские Южные Нидерланды (зеленый цвет) и голландская Республика Соединенных провинций (желтый цвет) на карте XVIII века; 2) Административное деление Бельгии сегодня: красным – фламандские провинции, белым – валлонские, билингвальный Брюссель – заштрихован; 3) Карта современного Бенилюкса – объединения независимых Бельгии, Люксембурга и Нидерландов, раньше входивших в одно государство

Являясь наиболее многочисленным этносом Бельгии и занимая основные промышленные регионы, фламандцы за XX век смогли ненасильственным путем добиться федерализации страны – то есть официального разделения по языковому принципу. Северные земли вывели в отдельный Фламандский регион (с образованием, делопроизводством и медиа на голландском), южные – в Валлонский, а столичный округ Брюссель сделали двуязычным. Также небольшие области на границе с Германией получили право использовать в качестве основного языка немецкий.

Язык, на котором фламандцы говорят в повседневной жизни, считается диалектом голландского. Помимо особенного говора и небольших грамматических отличий, во фламандском заметно длительное французское влияние на регион. Так вместо голландского слова «frachtwagen» (рус. грузовик) используют французское «camion». Тем не менее, литературный голландский является стандартом для официальных документов, учебных заведений, прессы и телевидения во фламандской части Бельгии. Использование диалекта иногда и вовсе считается дурным тоном, хотя в некоторых провинциях, как в Лимбурге, откуда родом Макс Ферстаппен, люди все же остаются верны своим наречиям.

«Акценты (фламандского и нидерландского – прим. Sports.ru) немного отличаются. Но нас это только забавляет. Не хочу никого обидеть, но мои мама и папа говорят очень по-разному. Хотя так даже лучше – две разные страны, которые очень близки друг к другу», – делился в одном из интервью Ферстаппен.

Спорт для фламандцев – способ заявить о себе. Отсюда родом целая футбольная сборная с Де Брюйне, легенды тенниса и велогонок

Кроме художников фламандский регион является родным краем для невероятного количества звездных спортсменов. Только известных футболистов помимо Кевина де Брюйне наберется за разные годы почти на целый состав – Ян Вертонген, Дрис Мертенс, Юри Тилеманс, Ян Кулеманс, Поль ван Химст, Томас Вермален и «любимый защитник» Геннадия Орлова Тоби Алдервейрелд.

В топе мировых велогонщиков также выступает уроженец провинции Антверпен Ваут ван Арт, а до него золото Олимпийских игр-2016 выигрывал шоссейник Грег ван Авермат. Наконец, недалеко от родины Ферстаппена в Билзене появилась на свет первая ракетка мира 2000-х Ким Клейстерс.

Интересно, что фламандцы исторически использовали спортивные достижения земляков, чтобы заявить о своих правах и укрепить автономию внутри Бельгии. Когда в 1962 году федеральным правительством впервые было принято решение о разделении министерства образования и культуры на голландскую и франкофонскую структуры, фламандцы добились, чтобы в их ведение заодно передали вопросы спорта. Правда, в последние десятилетия успехи той же футбольной сборной политики наоборот стали активно использовать для так называемого стейт-билдинга. Теперь победы любых бельгийских команд и спортсменов местные СМИ пытаются преподносить как общее достижение, вне зависимости от того, выиграл медаль фламандец, валлон или все вместе.

В политические игры едва не оказался втянут и Макс Ферстаппен. Когда 17-летний самородок успешно дебютировал в «Ф-1», его мать Софи Кумпен выступила с протестом в медиа, заявив, что «у Макса есть только один паспорт и он бельгийский», поэтому никто не должен заставлять несовершеннолетнего выступать за Нидерланды. Тогда все ограничилось ее перепалкой в прессе с бывшим супругом Йосом.

«Все хотят получить кусочек (славы) Макса. С другой стороны это хороший комплимент для него. Значит, он отлично справляется, – парировал отец гонщика. – В глазах бельгийских журналистов Макс внезапно стал бельгийцем. Только еще пару месяцев назад про него там никто ничего не писал, а теперь вдруг говорят о нем, как о своем. Ситуация такая, что Макс – обеих национальностей. Но так как он выступает с голландской лицензией, то и чувствует себя больше голландцем, чем бельгийцем. Когда ему будет 18 и он сможет выбирать – это будет голландское подданство».

Софи Кумпен уступила в той борьбе, но осталась для сына не менее важным человеком, чем отец. По собственному признанию бойцовский характер Макс унаследовал именно от нее, а не от отца. И с этим вполне можно согласиться, глядя на передряги, в которые Йос Ферстаппен попадал по чужой, но чаще по собственной вине. Например, как это было с памятным тараном лидера Гран-при Бразилии-2001 Хуана Пабло Монтойи, которого старший Ферстаппен пропускал на круг:

Софи Кумпен  – дочь экс-руководителя футбольного «Генка» – в молодости была перспективной картингисткой и гонялась на очень высоком уровне, в том числе против будущего чемпиона мира Дженсона Баттона. Забавно, что соперником Кумпен уже в сериях с открытыми колесами был нынешний босс ее сына Кристиан Хорнер. Несмотря на 9-е место в мировом чемпионате «Формулы А», Кумпен в итоге оставила автоспорт после брака с Йосом Ферстаппен и посвятила себя воспитанию детей.

Теперь Софи – главная болельщица сына, хотя поездкам на гонки предпочитает их просмотр по телевизору. А еще у нее и Макса есть обязательный ритуал – перед стартом она ходит в церковь, чтобы поставить свечу за здравие сына и сделать ее фото. Только получив снимок от матери, гонщик садится в болид. Также будет и на предстоящей гонке в Спа.

Фото: Gettyimages.ru/Mark Thompson; Dirk Waem/ZUMAPRESS.com, UPPA/ZUMAPRESS.com/Global Look Press; www.verstappen.com; Campinia88/Wikimedia Commons; Max33Verstappen/Twitter;The Yorck Project/Wikimedia Commons, Google Art Project/Wikimedia Commons

Если вам интересно поблагодарить автора или поддержать выход двух новых материалов в блоге, которые будут посвящены гонкам в современной России, то сделать это можно, отправив донат в комментариях. Также я веду на Sports.ru отдельный блог с увлекательными историями об автоспорте прошлых лет – Scaledrom. Приятного чтения!