«Господин Алехин, я согласен на ничью в любой момент партии!» Шахматный мир обретает нового короля
Июль 1934 года. В Цюрихе проходит открытый чемпионат Швейцарии. Наряду с местными мастерами, на старт выходят и несколько гроссмейстеров экстра-класса – Осип Берштейн, Арон Нимцович, Макс Эйве, Сало Флор. После девятилетнего перерыва возвращается за доску легендарный экс-чемпион мира Эмануил Ласкер. Из Германии приезжают только что закончившие там свой второй чемпионский матч Александр Алехин и Ефим Боголюбов. Состав приличный. Чемпион мира, как обычно, в ударе. Победы следуют одна за другой. На финише он первый с результатом 13 из 15. Единственный тревожный звонок – проигрыш голландскому математику Максу Эйве
Макс Эйве
Впрочем, сам Алехин ни секунды так не считает. В турнирном сборнике успех своего соперника он объяснит «редкостным везением, сравнимым разве что с выигрышем в рулетку в Монте-Карло». Самоуверенность шахматного короля, питаемая регулярными и безоговорочными победами, постепенно начинает достигать критических отметок… Ему даже не важно, что Эйве – его будущий соперник. Вызов уже принят, и матч запланирован на 1935-й год. У Алехина за плечами три матча. Игра за корону для него не то что бы обыденна, но привыкнуть он уже успел. Вот Буэнос-Айрес-1927, действительно, был делом всей жизни, и к Капабланке он готовился как никогда и ни к кому. А сейчас… Очередная возможность заработать, не более того. Голова занята совершенно другими вещами. Развод и новая женитьба, навалившаяся тоска по России и невозможность вернуться домой. Как итог – депрессия и, периодически предпринимаемые попытки справиться с ней при помощи алкоголя. Годы побед не прошли даром, лишив Чемпиона самого главного – мотивации. Макса Эйве опасным соперником Алехин не считает. И в этом он не одинок. Математик из Голландии никогда не блистал на мировой шахматной сцене, ни разу не побеждал в турнирах со звездным составом, проигрывал матчи другим претендентам. Но, обладая гигантской работоспособностью, постепенно, не форсируя событий, доигрался до того, что в 30-е годы вошёл в шахматную элиту. При этом, ни сильнейшим, ни даже вторым не считался никогда. В 1933 году он и вовсе подумывает отойти от игры на несколько лет (а то и вообще бросить), дабы сосредоточиться на основной работе – преподавании математики в женской гимназии. Решение практически принято, но в один из рождественских вечеров 1933 года Эйве встречает в амстердамском кафе своего приятеля, австрийского мастера Ганса Кмоха. Разговор сам собой сворачивает на шахматную тему, в том числе на итоги только что завершившегося турнира в Гастингсе. В этом соревновании Алехин сенсационно уступил первый приз, довольствовавшись дележом 2-3 мест.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Решение Эйве преждевременно, в шахматах он может добиться гораздо большего и почему бы ему не испытать свои силы в борьбе за звание Чемпиона мира?
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Уцепившись за это обстоятельство, Кмох неожиданно начинает неотразимую атаку – решение Эйве преждевременно, в шахматах он может добиться гораздо большего и почему бы ему не испытать свои силы в борьбе за звание Чемпиона мира? Эйве ошеломлён. Во-первых, он никогда не задавался такими честолюбивыми целями; во-вторых, Алехин играет гораздо сильнее. Кмох неумолим, и постепенно его энтузиазмом начинает заражаться и сам Макс Эйве. Переговоры с Чемпионом проходят быстро. Алехин не против сыграть осенью 1935-го года. За имеющееся время необходимо собрать призовой фонд и провести максимально эффективную подготовку. Вопрос денег взяли на себя голландские энтузиасты. В течение 1934 года создан специальный комитет матча и многие подкомитеты в разных городах Голландии. Правительство разрешает провести лотерею с целью собрать дополнительные средства. Ещё не начавшись, матч становится делом всей страны, едва ли, ни каждого её жителя. Претендент же получает возможность сосредоточиться на подготовке
Одна из тренировок Макса Эйве при подготовке к матчу
Его подход в будущем возьмёт на вооружение Михаил Ботвинник, а чуть позже и все гроссмейстеры. Для 1934 года тренировочный процесс Макса Эйве – фактическое «ноу-хау». Он первым обращает внимание на важность физической формы. В программу тренировок включены, прежде бессмысленные для шахматиста, бокс, плавание и гимнастический зал. Особое внимание уделено дебютной подготовке, для чего привлечён целый штат помощников, среди которых Сало Флор и Геза Мароци. Наконец, третья составляющая – непосредственно практика. На протяжении 1934 года Эйве стремится сыграть, где только возможно. В уже упоминавшемся Цюрихе он делит 2-3 места. Сразу после него – Ленинград, где молодые советские мастера устраивают претенденту трудный экзамен – лишь 6-е место. На закрытии турнира глава советских шахмат Николай Крыленко спросит у Эйве, каковы его шансы в матче с Алехиным
- «Откровенно говоря, небольшие. Алехин выдающийся шахматист, и победить его, конечно, очень трудно».
- «В чем же смысл вашего вызова?».
- «Во-первых, это очень престижно - сыграть матч на звание Чемпиона мира, а во-вторых, моя маленькая страна хотела бы иметь своего национального героя»
Подписание контракта о матче
Неудача в Ленинграде – вовсе и не неудача, если помнить, что это всего лишь этап подготовки к матчу. Тем более, что репутацию претендент восстанавливает быстро. В конце года Эйве в числе победителей Гастингса. Итак, с момента начала чемпионской кампании прошёл год, в течение которого сыграны партии со всеми сильнейшими мастерами мира. На родине претендента тем временем продолжают собирать деньги. Минимальная сумма уже есть и в мае 1935 года официальное соглашение о матче подписано
Матч играется из 30 партий в 13 городах Голландии. Организатор - Нидерландский шахматный союз.
Для победы необходимо набрать 15,5 очка. При ничейном исходе Алехин сохраняет звание чемпиона мира.
Независимо от исхода Алехин получает 10.000 гульденов, Эйве – всё, что собрано свыше этой суммы.
В свободное от игры время участники обязаны давать автографы, но не более 50 в день.
Секундант Эйве - Геза Мароци, секундант Алехина - Сало Ландау, распорядитель матча - Ганс Кмох.
В случае поражения Алехин имеет право на матч-реванш
Август 1935 года. Олимпиада в Варшаве. Чемпион мира, возглавляющий команду Франции не убедителен – только второе место на первой доске. Тем не менее, в его победе над Эйве сомневаются только отъявленные голландские оптимисты. Сам Алехин, оценивая шансы своего соперника, даёт волю сарказму
«Я не верю в Эйве, будущего чемпиона мира. Я не думаю, чтобы даже после случайного выигрыша у меня он был бы признан по существу лучшим игроком мира. Если наше состязание завершится его победой, то это только докажет, что в данный момент я оказался не на вершине моего творчества. Тем хуже для меня» парижская газета «Последние новости» 11 августа 1935 года
Церемония открытия. Слева направо: Сало Флор, Александр Алехин, Макс Эйве
И вот – премьера! 3 октября 1935 года, Карлтон-отель в Амстердаме. В первой партии Алехин, играя белым цветом, словно не замечает сопротивления претендента
«После 13-го хода мы пришли к позиции, которую я при подготовке к матчу считал удовлетворительной для черных, но эта оценка оказалась поверхностной. Алехин опроверг мое построение, причем не неожиданными контрманеврами, а серией спокойных ходов, вскрывших полную неудовлетворительность позиции» М. Эйве о первой партии
Во 2-й партии Чемпион применяет защиту Грюнфельда и неожиданно для себя выяснят, что и в теоретическом багаже Эйве имеются сюрпризы. Уже на 4-м ходу претендент играет 4.Фb3 – новинка советского чемпиона Ботвинника. Всё таки, турнир в Ленинграде, несмотря на невысокий результат, не прошёл даром. Счёт сравнивается
16-й матч за звание Чемпиона мира по шахматам. Государственный музей Амстердама. 2-я партия
Но уже следующие два поединка приносят Максу Эйве сплошные разочарования. Сначала Алехин наносит мощный удар по французской защите, а потом в рискованном стиле выигрывает чёрными – 3:1. Следуют две ничьи, при чём, белыми претендент спасается с трудом. И тут же новый холодный душ в 7-й партии. Снова французская защита, где Чемпион находит очередное усиление 7.g4. Эйве отбивается из последних сил, но, всё-таки, пропускает ладью на 7-ю горизонталь и теряет сразу 2 пешки – 4:1
«Алехин был в отличном настроении. Он тогда шутил надо мной: «Кому ты взялся помогать?! Ты ему так помогаешь, как мертвому припарки». Алехин даже предложил денежное пари: матч закончится не позже 25-й партии. Я согласился. Алехин был удивлён. «Это будет не матч, а игра кошки с мышью» - сказал он» С. Флор
В 8-й партии Эйве сокращает разрыв в счёте, но уже в 9-й всё возвращается на круги своя… Эта партия проходит в зале женского лицея, где доктор Эйве преподаёт в свободное от шахмат время, и его ученицы по очереди входят в зал, наблюдая за титаническим поединком и сопереживая своему наставнику. Но многострадальный ход 1…е6, в последний раз примененный Эйве в этом матче, опять приносит только разочарование. Не помогает и героическая жертва качества, Алехин проводит контржертву и получает проходную пешку по линии «h». Счет по партиям 6:3 в пользу чемпиона. Про «игру кошки с мышью» уже вовсю пишут газеты. Разговор Чемпиона с Флором им неизвестен, журналисты просто намекают на сиамские талисманы Алехина - Лобейду и Чесса, с которыми ежедневно появляется в зале его жена
«Да, похоже на то, что Алехин со мной обойдется так же, а то и еще хуже, чем с Боголюбовым. Может быть, выбросить белый флаг?» М. Эйве после 9-й партии
В атмосфере всеобщего уныния грустнее всего членам оргкомитета. Если матч будет продолжаться в таком темпе и по такому сценарию, не далеко и до финансового краха. 10.000 гульденов на гонорар Алехину должны сложиться из взносов разных городов, собирающихся принимать у себя разные партии. И до некоторых очередь может вовсе не дойти! Но претендент справляется с нервами. А после заставляет нацию опять поверить в себя. Из первой трети матча Максом Эйве извлечены все основные уроки. Определены причины неудач и намечена генеральная стратегическая линия. Главная проблема – чёрный цвет. Французскую защиту надо срочно сдавать в ремонт и заменять чем-то более устойчивым. Что касается чётных, «белых» партий, то здесь есть повод для оптимизма. В частности отмечена главная слабость Чемпиона. Столкнувшись с затруднениями, он предпочитает идти ва-банк. Вот почему, встретившись с прочными позициями, он начинал играть в азартном стиле, выиграв 4-ю партию и едва не выиграв 6-ю. Здесь требуется максимальная внимательность, и Алехин сам погубит себя этим гусарством
16-й матч за звание Чемпиона мира по шахматам. Надпись гласит: «Мы просим максимальной тишины»
Правильность этой линии подтверждает следующая, 10-я партия, которой предшествует первый в матче инцидент. Сразу по приезду в город Гоуду Алехин неожиданно отказывается от мероприятий организаторов. Ему надоела вся рекламная кутерьма - утренние прогулки по городу обоих соперников с женами, встречи с бургомистрами, первый ход в исполнении важных персон, цветы и конфеты женам и т. д. и т. п. Не смотря на подавляющий перевес и в счёте, и в качестве игры, Чемпион раздражен. Нервы его явно сдают, что тоже на руку, на редкость хладнокровному претенденту. Разрыв в счёте снова сокращается. Следует ничья в 11-й партии, которую Алехин начинает ходом ферзевой пешки, а затем новая победа Эйве! Едва выйдя из дебюта Чемпион начинает сомнительную комбинацию 12…К:е4? И остаётся без фигуры. Все, кто успел поставить на Эйве крест, вновь с интересом раскупают газеты. Оказывается, борьба в матче только начинается. 13-я партия. Претендент волевым решением отказывается от французской защиты, играя 1…е5 и решает все проблемы, уравнивая позицию. 14-я партия играется в Японском зале гронингенского отеля «Фригге». На 10-м ходу белые временной жертвой ладьи (10.Л:h7!) выигрывают пешку, а затем спокойно реализовывают перевес. Гром среди ясного неба. Чемпион в нокдауне. Счёт последних пяти партий – 4:1 в пользу Эйве. Добытое на старте преимущество растаяло как дым… На 14-й партии присутствует и 2-й Чемпион мира Эмануил Ласкер. В беседе с ним Алехин покается в самоуверенности и пообещает сменить тактику: «Больше логики и меньше азарта»
4-й Чемпион мира по шахматам Александр Алехин и его кот Чесс
В следующей партии Чемпион выигрывает качество, но претендент успевает защититься. Зато в 16-й, играя чёрными Алехин снова выходит в лидеры. Перед каждой из этих партий Чемпион, по его собственным словам, позволяет себе рюмку коньяка «для бодрости». И с этого момента начинаются разговоры о влиянии алкоголя на его игру. Голландская пресса обрушивается на Алехина всей своей мощью. По мнению одних газетчиков, благодаря этому Чемпион играет лучше. По мнению других, он пьёт, что бы в случае проигрыша умалить достижение претендента. Сам Эйве уже после матча подтвердит лишь три случая, когда Алехин являлся на игру нетрезвым. И первый из них – 18-я партия, в которой Эйве предложил ничью уже на 16-м ходу. Днём ранее, гроссмейстеры тоже предпочли не засиживаться, разойдясь после 23-го хода по предложению Алехина. Это лишь временная передышка. В 19-й Чемпион активен и без видимого труда доводит дело до победы – 10,5:8,5. Но и претендент уже вошёл во вкус. 20-я партия – лучшее его достижение в матче. В эндшпиле фигуры Алехина оказываются запертыми на вертикали «а» - Чемпиону просто не чем ходить! На следующий день Алехин ждёт машину у своего амстердамского отеля, что бы ехать на игру в городок Эрмело. Шофер опаздывает на 45 минут. Уже это действует на Чемпиона угнетающе. По дороге он даёт волю своему разыгравшемуся суеверию. Водителю дважды приказано искать новый путь по причине перебегавших улицу кошек. В конце концов, гроссмейстер требует отвезти его на вокзал, чтобы доехать до Эрмело самому. На нужный поезд Алехин, естественно, не успевает… До Эрмело он всё же доберётся, но перенесённый стресс снимет. 21-я партия - это второй из озвученных Максом Эйве случаев, когда Чемпион вышел на игру подшофе. Сразу по приезду Алехин просит перенести игру. Но арбитр Ганс Кмох не согласен - в зале ждут около двух тысяч зрителей. Алехин подчиняется, садится за доску и с ходу бросается в атаку. Эйве приходится не сладко, возможность рокироваться он получит только на 26-м (!) ходу. Атака белых захлебывается, а их пешечные «островки» становятся желанной добычей для черных фигур. Впервые в матче Эйве выигрывает черными, и снова восстанавливает равновесие - 10,5:10,5
Болельщики, не попавшие в турнирный зал
Ещё одна короткая передышка и две сверхбоевые ничьи в 23-й и 24-й партиях накаляют грозовую обстановку до предела. Алехин растерян. Он никак не может понять, почему он до сих пор не покончил с доктором математики?! Причины ищутся совсем не там, где следовало бы, а меры предпринимаются и вовсе анекдотичные. На ближайшие дни Алехин заказывает гороскоп и отказывается от помощи своего секунданта Сало Ландау. На замену ему из Австрии вызван Эрнст Клейн. Удивительно, но гороскоп пророчит сплошные чудеса. Узнав, что звезды ему благоприятствуют, Алехин является на 25-ю партию в прекрасном расположении духа и с новинкой в кембридж-спрингском варианте ферзевого гамбита. Здесь он следует рекомендации советских мастеров и уже в дебюте жертвует две пешки. Но и Эйве не зря играл годом ранее в Ленинграде. Эта позиция стояла у него на доске еще летом, а рекомендация венского теоретика Беккера, чьей базой он пользовался при подготовке к матчу, опровергла агрессию со стороны белых. Впервые в матче претендент выходит вперёд - 13: 12. В 26-й партии Чемпиона и вовсе ожидает разгром. «Повиснув на канатах», растеряв всю былую уверенность в себе, Алехин просто не в силах поверить в происходящее. Но изменить что-то ещё можно. 27-я партия, ладейный эндшпиль, точная игра со стороны Чемпиона – 13:14. В оставшихся трёх партиях для спасения титула нужна всего одна победа. Но матч идёт уже третий месяц. Физические силы на исходе, в отличие от спортивного 34-летнего Эйве, который, кажется, может сыграть ещё 30 партий. Опять же две из оставшихся трёх встреч – «чёрные». А чёрными на победу Алехин уже наигрался до сыта. Значит, остаётся только один шанс – 29-я партия. В ответ на 1.е4 Макс Эйве впервые в матче играет 1…Кf6. Ирония судьбы. В решающей партии Александру Алехину предстоит ломать свою собственную защиту. Сделать это у него не получится. Хорошая, значит, защита. Что ж, можно расценить и как акт вежливости со стороны претендента. Вы не смогли выиграть, господин Алехин, но причина тому – вами же изобретённый дебют. Напряжение достигает предела. Голландию уже давно лихорадит, вся страна живёт в ожидании последнего дня
Александр Алехин во время 30-й партии
И он настаёт. Пасмурный день, 15 декабря 1935 года. Крупнейший зал Амстердама «Белльвю» забит до отказа. По всему городу арендованы ещё несколько залов, в которых мастера и гроссмейстеры комментируют ход поединка. Алехин является во фраке и… снова навеселе (последнее свидетельство Эйве). В момент рукопожатия претендент заявляет, что согласен на ничью в любой момент партии, при любой позиции. И Алехин примет её по истечении контроля, когда не только победа, но и ничья будет для него труднодостижима. «Да здравствует новый чемпион мира доктор Эйве!» - провозгласит он на французском языке. Слова эти утонут в шквале аплодисментов, в руках зрителей вдруг появятся маленькие голландские флажки и стоя они споют национальный гимн. Ликование на улицах продолжится до поздней ночи. А на банкете в честь нового Чемпиона мира свершится невероятное - Эйве выпьет стакан виски
Макс Эйве – новый Чемпион мира!
Сегодня, с высоты 80 лет в победе Макса Эйве, при всей её сенсационности, не трудно заметить определённую логику. Впрочем, люди, способные увидеть её, были и в 1935 году
«Вслед за философом Стейницем, человеком энергии Ласкером, виртуозом Капабланкой и романтиком Алехиным мы обрели, наконец, того, кто вернул шахматное искусство к его первородному началу - роднику божественной логики!» С. Тартаковер
Став 5-м Чемпионом мира Макс Эйве получил вечную прописку в ряду величайших шахматистов всех времён и народов, вечное же признание своих соотечественников и… больше ничего. У маленькой Эле Эйве как то спросили в школе: «Что произойдет, если твой отец станет чемпионом мира?». «Тогда у нас будет курица на обед», - ответила девочка. Этот разговор состоялся накануне матча. А сразу после его завершения Сало Флор предложил Эйве отдохнуть с месяц на Ривьере… И маленькая Эле, и многоопытный Флор глубоко заблуждались. Не то что на курицу и Ривьеру, у нового шахматного короля не было денег даже на такси. 15 декабря 1935 года из-за сильного снегопада трамваи в Амстердаме не ходили, и с банкета 5-й Чемпион мира отправился домой пешком.
Про 28-ю партию вы, как ни странно, ничего не написали, перейдя с 27-й сразу на 29-ю. А почему? Пресловутая книга, например, описывает её так: "Осталось сыграть три партии, и в двух из них белыми играл Эйве. Значит, основная надежда Алехина оставалась на 29-ю партию, когда право первого хода было у него. Но чемпион мира не согласен с подобной перспективой и уже в 28-й партии, применив оригинальный манёвр Эрнста Клейна в ортодоксальной защите, получил преимущество. Партия была отложена в трудном положении для белых. Но дружная команда - Эйве, Мароци и Флор - нашла неожиданные защитительные ресурсы и чудесное спасение".
"Берштейна" зовут Бернштейн, и никаким гроссмейстером экстра-класса он не был даже на пике карьеры, что уж говорить о 1934-м.
Очень напрасно не упомянут их матч зимы 1926-27, где Эйве уже имел случай приноровиться к Алехину.
Флор в своих воспоминаниях писал об этом
дословно не помню, что-то вроде "пока Эйве был претендентом, он прислушивался к советам, как только стал чемпионом, у него появилось ощущение что он все делает правильно и в чем-то убедить его стало намного сложней"
естественно Алехин был сильнее Эйве чисто в шахматном плане (кстати, Эйве это никогда и не отрицал)
но, как выяснилось, матч на первенство мира - это не только игра непосредственно в шахматы, но и куча еще совершенно разных вещей
к этому Алехин оказался не готов
Поставил плюс.
Начинаю читать статью. :)
По поводу двух поражений Эйве в Ноттингеме - зато никто там не выиграл больше, чем он. Тоже, знаете ли, мировое достижение. В АВРО наш скромный позиционный герой по числу побед был на чистом втором месте после Файна с его феерическим первым кругом. Голландец играл в боевые, почти алехинские шахматы!
Да, Эйве был первым среди равных, ему повезло с финансированием, но мне кажется, Решевскому или Флору тогда не хватило бы опыта в игре даже с выпивающим Алехиным.
Полагаю, Эйве был более достойным звания чемпионом, чем куда дольше продержавшиеся на престоле Тигран Петросян или Владимир Крамник; да и Вишванатан Ананд завоевал "исторический" титул уже на некотором спаде своей блистательной карьеры. Эйве же играл хорошо до титула, с титулом и после титула - его "личный пик" продолжался с 1934 (Цюрих) по 1946 годы (Гронинген) с подкосившим военным перерывом - не так уж и мало.
Шансы Нимцовича против Алехина были абсолютно нулевыми - меньше, чем у Яновского против Ласкера))) Будем честны, особенности психики Арон-Исаича исключали его чемпионство. Также я сильно сомневаюсь в том, чтобы Керес мог одолеть в матче любого из чемпионов, при которых ему довелось играть - на его фоне даже Эйве кажется образцом конфликтности, честолюбия и тщеславия, а без этих качеств играть с Алехиным и Ботвинником тяжко)
Эйве и Алехина можно сравнить даже по степени влияния на шахматы - Максу удалось фактически на ровном месте создать большую шахматную державу, на его учебниках (не слишком популярных в СССР) воспитывались многие тысячи европейских шахматистов.
про 37-й тоже не согласен, если вы посмотрите дальнейшие результаты (хотя турнир 36-го в Ноттингеме вроде бы показал, что Алехин ещё не обрёл былой формы.. но у голландца как раз выиграл, так и у Эйве был похожий неудачный турнир в Ленинграде перед матчем 35-го года)... в 38-м (АВРО) он в турнире был не хуже Эйве... (а микроматч опять выиграл)... причём тот же Ботвинник отметил, что мотаться по городам и весям возрастным игрокам Капабланке и Алехину было непросто (молодёжь получила некую фору, чем и воспользовалась)... больше действительно серьёзного ничего не происходило, но можно отметить, что даже позже (во время войны), на мой взгляд, более сильного Кереса Алехин выносил, практически в одну калитку... перед войной и Керес, и Ботвинник были, как минимум, не хуже Эйве (я так считаю, по крайней мере в "супертурнирах" они достигли большего)... да и в матчах... Ботвинник вничью с ним сыграл ещё в 33-м... а Керес и того более - выиграл матч в 39-м... Понятно, что всё это достаточно спорно, ясно только что Алёхин слабел (но когда Эйве ему всё-таки доказал, что "что-то всё-таки может" - Алехин всегда находил мотивацию его обыграть и обыгрывал (как и Капабланку, правда, кубинцу даже иногда уступал - ещё один аргумент, хоть и косвенный не в пользу Эйве)
по мне проигрыш Алехиным матча 35-го года - это следствие некоего общего кризиса и, главное, отсутствия мотивации против конкретного Эйве, который раньше уже обыгрывался в матче, как им, так, кстати, и Капабланкой (думаю, Алехин считал "Капу" более опасным соперником)
Эйве же, по сути на пике карьеры, действительно, смог "прыгнуть выше" (я вовсе не утверждаю, что он играл в этом матче слабее и ему "тупо повезло"), чем "несколько успокоенный" Алехин...
Советские "тренировочные" турниры вообще не показательны - они игрались в очень странных для западных игроков условиях, плюс против них была заточена вся коллективная подготовка.
Точно так же не показательны турниры военного времени в Европе - Кересу там было решительно нечего доказывать, он вообще старался поменьше светиться. Чем больше побед, тем больше нацистских поздравлений, фотографий, кинохроники - не скажу, что Пауль прямо-таки сознательно проигрывал, но мотивация у него было минимальной, в отличие от алехинской.
В Ноттингеме Эйве, имхо, играл сильнее всех - помешал лишь срыв в злополучной партии с великим стариком. Позднее его, пожалуй, обошел Ботвинник - но обыгрывать голландца научился лишь в 1948-м. Но вообще сравнивать игроков через партии с третьими лицами - странная идея. Кто-то лучше вырубает хвосты, кто-то набирает очки с великими и теряет с аутсайдерами... А с личными турнирными встречами после первого матча с Алехиным у Эйве все хорошо - победы в Цюрихе и Амстердаме, поражения в Ноттингеме и АВРО - при этом Эйве опередил Алехина трижды в 4 турнирах.
Аргумент о том, что АВРО был слишком сложным для возрастных участников, критики не выдерживает - шахматы вообще сложны для возрастных участников. Все были в равных условиях. Алехину бы поменьше истерить насчет Капабланки - глядишь, пару лишних половинок и набрал бы. Я же не привожу как аргумент тот факт, что Алехин был профессионалом, а Эйве работал в школе и вынужденно уделял шахматам куда меньше времени :)
Резюмирую: Эйве образца 1935-го был никак не слабее Алехина, для чемпиона он был ярко выраженным неудобным противником, поэтому победа голландца вполне закономерна. В 1937-м, однако, взыграло дикое самолюбие экс-чемпиона - качество, которого явно не хватало претенденту - плюс сыграла роль самоуспокоенность Эйве, и произошло то, что произошло.
сравнивать через третьих лиц, действительно, странно, но Эйве не мог похвастаться победами в больших турнирах или матчах против сильных соперников (даже Боголюбова победил только в матче 41-го года, что же должно было разбудить Алехина?) каким-то тотальным преимуществом против 4-го чемпиона- голладец тоже не мог похвастаться
(сравните со статистикой Алехина против Капабланки до матча 1927 года)
поэтому я и не могу сделать таких выводов, что Эйве в любом случае должен был выиграть в 35-м, и не должен был проигрывать в 37-м...
по мне итог такой, что хорошо натренированный и подготовленный Эйве смог обыграть не столь хорошо готового Алехина с большим трудом, обратная же картина (подготовленный Алехин и уже не так хорошо поработавший перед матчем Эйве, хотя всё-таки готовившийся и вовсе не "прибухивающий", разумеется) - показала тотальное преимущество Алехина...
в Ноттингеме Эйве проиграл не только Ласкеру, но и Алехину, в то время как победитель Ботвинник - вообще не проиграл ни одной партии, а Капабланка обыграл Алехина и только поражение от Флора помешало ему единолично выиграть турнир...
да что там говорить, в одном очке расположилось 6(!) мест: 6-й "неудачник" Алехин так же как Эйве проиграл 2 раза (только Капабланке и Решевскому) на очко отстал от победителей и на пол-очка от Эйве с Файном (тот, кстати, тоже никому не проиграл) и Решевским - как говорится, всё "на тоненького"..
в любом случае, это, конечно, всё досужие рассуждения - как говорится: "результаты на табло" и с ними уже ничего не поделаешь, и "случайностей не бывает", так что я не оспариваю вашу точку зрения, и даже признаю, что аргументы имеют некий вес, хотя сам её и не разделяю
да, Эйве стал чемпионом мира, нельзя сказать, что ему просто повезло, но, скажем, были шахматисты, у которых тоже были не меньшие успехи и вершины (Кереса я уже упоминал, потом, например Нимцович в 29-м победил в Карлсбаде, опередив даже Капабланку) но им не посчастливилось сыграть матча с Алехиным, хотя шансы могли быть явно не нулевые на их личном пике (может быть непродолжительном, хотя не сказать, что у и Эйве он был долгим продолжительным), возможно, они бы тоже смогли бы стать "лучшими в мире"
Положите перед собой турнирные результаты Эйве и Алехина (только, ради бога, не Флора и Решевского) с 1933 года - и вы поймете, что супермена Алехина уже не было. Не существовало. Убили Великого Борца с Боголюбовым. Эйве был лучше, сильнее Алехина, и его поражение в 1937-м - вот это реальная сенсация. Хотел написать, что был в шоке, потом вспомнил , что я 1976-го))) Но ощущения именно такие: сенсацией был результат 37-го, а не 35-го.
про Кереса, сказать сложно, может у него и был шанс перед самой войной (а может и Ботвинник уже был сильнее - кто знает?)... и дальше вот тоже не вышло... хоть сыграл в матч-турнире 1948-го года...
но стабильно высокий уровень показывал очень долго (какой там Эйве - гораздо дольше, кстати, я бы не продлевал его пик до Гронингена 46-го года автоматически.. просто умерли Капабланка и Алехин... Кереса там не было и других "довоенных" грозных соперников, кроме Ботвинника... да, хороший уровень показал, но, по сути сложно сравнивать с довоенным, Смыслову молодому проиграл, Котову..)
про европейские турниры 30-х - не согласен тоже, очень мало где играли одновременно и Капабланка, и Алехин, а новые претенденты должны были в первую очередь их побеждать (а он там кого мог громить?)
в общем, что тут спорить - это вечный спор, но история уже написана )
так и Алехин - по стечению ряда обстоятельств не смог...
сорри, если забегаю вперёд, перед последней партией Каспаров-Карпов 1987-го года, когда Каспарову нужна была только победа, кто-то сказал ему, что в истории было 3 шахматиста, которым надо было по заказу выиграть последнюю партию в чемпионском матче и кто бы это мог сделать:
1-й - Алехин: мог - но не вышло... 2-й - Фишер, мог - но не понадобилось, и 3-й, собственно, Каспаров...
а Эйве, видимо, надо было остаться в шахматах, не только для того, чтобы стать чемпионом мира, но и президентом ФИДЕ (тот же Каспаров такого успеха повторить не смог (возможно, пока))...
хотя в целом период между матчами явно был больше подготовительным
(отчасти можно сравнить с подготовкой к матчу 27-го года, когда Алехин проигрывал Капе в Нью-Йорке, да и вообще не мог его обыграть - но это его не сильно беспокоило, т.к. это всё была по сути "тренировка", прощупывание соперника )
Так пишут в прессе. Строго говоря, Алехин не удерживал корону, а терял и возвращал.