30 апреля 2023, 08:51 44 мин.

Ник Дэвидсон. «Пираты, панки и политика». Глава 4: Каперы лиги. Метаморфоза от клуба к «Культу»

Автор

Даже Док Мабузе, человек, который впервые поднял флаг «Тотенкопф» на «Гегенгераде», не может быть уверен в точной дате, когда он взял культовый флаг с черепом и скрещенными костями в киоске «Дом» и отнес его на стадион «Миллернтор», но, должно быть, это произошло примерно в середине 1980-х. На самом деле, он не шел прямо из «Дома» на стадион. Флаг Мабузе какое-то время использовался в качестве украшения в Фолькскюше на Хафенштрассе, пока он не решил прикрепить его к древку и не взять с собой на стадион «Миллернтор» (в то время все еще, по крайней мере официально, называвшийся стадионом Вильгельма Коха). Однако из-за таких случайных поступков и рождаются легенды и мифы. За прошедшие с тех пор 30 лет Мабузе стал свидетелем того, как его «Тотенкопф» был принят, одобрен и ниспровергнут всеми, от его радикальных товарищей до корпоративных консультантов по маркетингу. Тем не менее, «Тотенкопф» по-прежнему остается определяющим символом «Санкт-Паули», будь то нанесенный по трафарету на выцветшую наклейку, приклеенную к фонарному столбу на Будапештерштрассе, или вышитый на толстовках с капюшоном, которые носит молодежь в городах от Лондона до Нью-Йорка, красующийся на крыше «Мини Купера» или подвешенный к табло внутри стадиона. Несмотря на безудержную коммерциализацию, «Тотенкопф» «Санкт-Паули» по-прежнему остается символом чего-то радикального, чего-то иного.

В начале 1980-х Мабузе захватили одно из помещений в многоквартирных домах на Хафенштрассе, поскольку был частью панк-сцены, которая развивалась вокруг них. Для Дока Мабузе панк - это стиль жизни, а не проходящая прихоть или недуг молодости. Он прожил на Хафенштрассе 14 лет, а сегодня живет с коллективом панков в трейлерном парке на Гауссштрассе. Хотя он и сжег оригинальный флаг несколько лет назад, «Тотенкопф» до сих пор висит на стене его трейлера. Однако сегодня Мабузе, как и несколько других пионеров альтернативной сцены на «Миллернторе», следит уже за соседним — и значительно менее коммерческом — «Альтоном».

Будучи участником гамбургской панк-сцены, Док Мабузе понимал значение «Тотенкопф». Для скваттеров начала 1980-х годов на Хафенштрассе в Санкт-Паули, в многоквартирных домах Западного Берлина и в других местах Европы «Тотенкопф» был символом бунта и неповиновения. Время от времени «Тотенкопф» можно было увидеть свисающим из окон жилых домов и квартир. На протяжении всей истории белый череп и скрещенные кости на черном фоне или «Веселый Роджер» (само по себе это искажение французского «Jolie Rouge» или «достаточно красный», подробнее о них в последующих главах) были напрямую связаны с пиратами, ядом и смертью. В более поздние времена символ был применен в военных целях, как визуальное средство, вдохновляющее тех, кто сражается под ним, и в то же время вселяющее страх во врага. Во время Второй мировой войны «Веселый Роджер» использовался воинскими подразделениями обеих сторон конфликта: Британские подводные лодки поднимали флаг при всплытии после возвращения из успешных миссий. Тем временем 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» была названа в честь символа, который буквально переводится как «мертвая голова».

Однако панки, анархисты и автономисты 1980-х, несомненно, черпали вдохновение в пиратском наследии «Тотенкопф», возможно, даже устанавливая связь между собой как современными потомками тех отступников-мореплавателей, которые жили вне рамок закона и бросали вызов властям. Возможно, мы преувеличиваем эту связь, но, тем не менее, она существует между «проектом альтернативной жизни» в сквотах, подобных Хафенштрассе, с его недоверием к государству, отказом признавать границы и приверженностью коллективному образу жизни, и пиратскими «утопиями», которые, по мнению многих, существовали на Берберийском побережье Африки в XVI, XVII и XVIII веках. Действительно, автор-анархист Питер Ламборн Уилсон заходит достаточно далеко, утверждая, что эти «утопии» были ранними формами автономных протоанархистских обществ в том смысле, что они действовали вне досягаемости вмешивающихся правительств и пользовались неограниченной свободой.

Конечно, будучи портовым городом, Гамбург имеет свое собственное пиратское наследие, и ни один пират не является там более знаменитым, чем Клаус Штертебекер. Его жизнь окружена почти таким же количеством мифов, как и сам «Санкт-Паули». Во-первых, «Штертебекер» — это всего лишь прозвище, которое в переводе со старонемецкого означает (тот, кто может) «опустошить кружку одним глотком», что относится к способности Штертебекера осушать четырехлитровую кружку пива в один присест. Тогда, согласно легенде, у мачты корабля Штертебекера была сердцевина из чистого золота, которое было переплавлено, чтобы отлить верхушку церкви Святой Екатерины в Гамбурге. Даже его смерть окутана легендами; после его поимки в 1400 или 1401 году сенат Гамбурга приговорил Штертебекера и его команду из 73 человек к смертной казни. Затем говорят, что пират заключил сделку с мэром Гамбурга; она заключалась в том, что каждый человек, мимо которого его собственное обезглавленное тело сможет пройти по набережной после казни, получит пощаду. Легенда гласит, что его обезглавленный труп прошел мимо 12 человек, прежде чем палач подставил ему подножку.

За столетия, последовавшие за его смертью, многие из этих мифов были приукрашены до фантастичности, и Клаус Штертебекер до сих пор остается популярной фигурой, особенно среди наиболее романтичных представителей левых сил в Гамбурге. Для них он был воплощением средневековой классовой войны, которую вели тогда против богатого Ганзейского союза. Действительно, в 1985 году, на фоне напряженности вокруг приземистых зданий на Хафенштрассе, в одном из домов при финансовой помощи партии зеленых был создан центр Штертебекера (место встреч антифашистов). Позже немецкая панк-группа Slime (и верные поклонники «Санкт-Паули») даже записала песню в его честь.

Есть еще одна достопримечательность, которая связывает самого знаменитого пирата Гамбурга с его футбольным клубом. В январе 2010 года из Исторического музея Гамбурга был украден череп 600-летней давности с торчащим из него шипом, который, по мнению многих, принадлежал Штертебекеру. На момент исчезновения сообщалось, что члены фан-клуба «Санкт-Паули» также были допрошены в связи с кражей — правда ли это или просто выдача желаемого за действительное со стороны журналистов — неизвестно. Правда была не столь фантастична: в конечном итоге возвращение черепа привело к тому, что двум бездомным, которые украли его в надежде потом продать, были предъявлены обвинения в ограблении.

Интересно поразмышлять об историческом значении решения Дока Мабузе приобрести «Тотенкопф» и взять его с собой на футбол. Этот простой поступок оказал огромное влияние с точки зрения символики, политики и прибыли как на болельщиков «Санкт-Паули», так и на сам клуб. В течение десяти лет после того, как этот первый импровизированный флаг развевался на ручке метлы на трибуне «Гегенгераде», «Санкт-Паули» прочно утвердился как «Freibeuter der Liga» или «пираты лиги». Что касается Мабузе, то в недавнем интервью он с кривой усмешкой и большим сарказмом отметил, что если бы он только додумался создать торговую марку «своего» символа, «то я, вероятно, был бы сейчас миллионером».

В то время как происхождение и символика «Тотенкопфа» являются важной частью современной истории клуба, рост и радикализация фанатской базы «Санкт-Паули» были связаны не только с флагом, каким бы мощным символом он ни был. Речь шла также о группе людей, которые традиционно избегали смотреть профессиональный футбол, все чаще выходя на трибуны, навсегда меняя и развивая характер немецкой фанатской сцены.

Пустующие дома на Хафенштрассе впервые были захвачены осенью 1981 года. Как упоминалось в предыдущей главе, Западная Германия, как и большая часть Западной Европы, была охвачена рецессией с конца 1970-х годов, и район Санкт-Паули пострадал особенно сильно. Однако в Германии сила профсоюзов свела к минимуму влияние экономического спада на «синих воротничков» страны; вместо этого особенно сильно пострадали те, кто бросил школу и университет. Молодые люди не могли найти работу и позволить себе собственное жилье. Этот застой и отсутствие возможностей для молодежи в сочетании с ранее зафиксированным упадком городов создали благоприятные условия для тех, кто искал альтернативный образ жизни. Пустующие здания в захудалых районах, таких как Санкт-Паули, давали возможность этой смеси недовольной молодежи — безработным, панкам и анархистам — создавать жизнеспособные социальные пространства, в которых можно жить, общаться и создавать общественные пространства, такие как столовые, конференц-залы и книжные магазины. Возможно, наиболее формально организованными группами в этом свободном коллективе были автономисты, часто называемые «Черным блоком».

Движение Autonomen [автономистов] зародилось в Италии в 1970-х годах, где они приобрели известность благодаря успешному использованию прямых действий, включая забастовки на производстве, забастовки арендаторов, сидение на корточках, уличные драки и саботаж занятий в университетах. Экономические условия в Западной Германии (и соседних Голландии и Дании) в 1980-х годах привели к созданию аналогичных автономных групп, которые стремились отвергнуть то немногое, что мог предложить им мейнстрим, и разработать свой собственный альтернативный образ жизни с минимальным вмешательством со стороны государства.

Хафенштрассе, в отличие от других сквотов в этом районе, удалось избежать обычной стратегии полиции по выселению скваттеров в течение 24 часов, оставаясь в основном незамеченными в течение первых нескольких месяцев и не заявляя о себе до лета 1982 года, незадолго до Бюргершафтсвахлен (местных выборов в город-государство Гамбург). Чтобы избежать споров и общественных беспорядков, сенат решил провести переговоры. В течение следующих нескольких месяцев скваттеры и совет вели диалог по поводу угрозы выселения и стоимости ремонта зданий (который был значительно дешевле, чем предполагалось по строительству нового офисного комплекса). Этот диалог мог продолжаться годами. Иногда отношения между сквоттерами и советом были достаточно сердечными (часто во время местных выборов), а в других случаях они были чрезвычайно напряженными или практически отсутствовали, особенно когда усугублялись полицейскими рейдами по зданиям и последующими арестами. Летом 1983 года полиция окружила демонстрацию, заперев людей в зданиях в ходе спора, который стал известен как первая гамбургская забастовка. К концу 1983 года с властями был достигнут еще один компромисс, обеспечивший будущее Хафенштрассе на короткий срок.

Многоквартирные дома на Хафенштрассе быстро становились важным центром автономистского движения в Германии и за ее пределами. Состав гамбургских сквотов отличался от их аналогов в Западном Берлине, где в них часто доминировали студенты и представители среднего класса, бросившие учебу. Притоны на Хафенштрассе были более разнообразными и в значительной степени опирались на то, что автор американского происхождения Джордж Кациафикас в книге «Ниспровержение политики» [The Subversion of Politics] называет «люмпенпролетариатом». Возможно, именно этот более высокий процент сквоттеров из рабочего класса на Хафенштрассе помог установить связи с клубом «Санкт-Паули»? Хотя, как мы видели, клуб не имел особой принадлежности к рабочему классу и действительно на протяжении большей части своего существования был скорее буржуазным учреждением, но футбол как таковой в Германии, как и в Великобритании, оставался спортом рабочего класса.

Несмотря на это, многие представители левой интеллигенции (опять же, в Германии, как и в Англии) долгое время относились к игре с подозрением, граничащим с презрением. Действительно, политизация фанатов на трибунах в 1980-е годы имела ярко выраженный правый привкус. Крайне правые начали проникать на стадионы и утвердились в политике многих фанатских групп. Отражая проблемы, с которыми британские болельщики сталкивались в отношениях с Национальным фронтом в конце 1970-х и начале 1980-х годов, в свою очередь у немецкого футбола возникла особая проблема с неонацистскими группировками. В декабре 1984 года фанаты «Гамбурга» и дортмундской «Боруссии» активно участвовали в нападениях ультраправых на сквоты на Хафенштрассе при помощи коктейлей Молотова. Фактически, с течением 1980-х годов насилие на Хафенштрассе стало обычным явлением, отчасти вызванным ажиотажем в средствах массовой информации, которые утверждали, что в зданиях прячутся члены немецкой террористической группировки «Фракция Красной армии» (RAF).

Напряженность продолжала нарастать, и в октябре 1986 года полиция осадила дома, уничтожив все, что было внутри, и выселив сквоттеров из шести квартир. Эта жесткая акция вызвала стихийную демонстрацию, в ходе которой 2000 человек прошли маршем по Хафенштрассе, но обнаружили, что этот район оцеплен полицией и объявлен советом запретной зоной. Демонстрации продолжались и распространились на другие части Германии и даже на Голландию и Данию. Ноябрь ознаменовался безобразными сценами между протестующими и полицией, а 20 декабря толпа из 12 000 человек прошла маршем по улицам Гамбурга в знак солидарности с Хафенштрассе, требуя положить конец преследованиям полиции. Общественное давление на совет продолжалось и в 1987 году, и к осени жители Хафенштрассе и совет наконец достигли соглашения, составив контракт, который предоставлял жителям некоторую защиту от выселения и преследования полицией. В ответ жители Хафенштрассе выступили с вызывающим заявлением: «Хафенштрассе официально охраняется. Мы признаем, что борьба продолжается и что это только одна из ее частей. Наши реальные цели не достигаются с помощью контракта. Мы продолжаем работать над созданием самоопределяющейся, автономной жизни и продолжаем укреплять сопротивление репрессиям».

Столкновение идеологий между коллективом панков и анархистов и противодействующим тандемом совета с полицией было далеко от завершения и снова переросло бы в насилие, если бы не примерно в это же время страсть и политика радикалов на Хафенштрассе вплелась в историю клуба «Санкт-Паули».

Упадок района Санкт-Паули в конце 1970-х - начале 80-х годов отразился на его футбольном клубе. После того единственного сезона в Бундеслиге в 1977/78 годах клуб, казалось, находился в своем худшем состоянии. Несмотря на то, что сезон 1978/79 завершился на убедительном шестом месте во Второй Северной Бундеслиге, из-за финансовых проблем DFB отозвала у клуба игровую лицензию. Вылетев в Северную любительскую оберлигу, клуб оказался на мели, и игрокам время от времени приходилось пользоваться собственным транспортом, чтобы добраться на выездные матчи. Несмотря на то, что клуб занял первое место в Северной Оберлиге в сезоне 1980/81, он не смог вернуться во второй эшелон немецкого футбола из-за реорганизации Второй Бундеслиги в единую национальную лигу. Клуб снова пропустил возможность выйти лигой выше и в 1982/83 гг. Несмотря на то, что он занял первое место в Северной Оберлиге, затем они заняли последнее место в группе плей-офф, состоящей из четырех команд, и по круговой системе, проиграв все три матча. «Санкт-Паули» повезло больше в сезоне 1983/84, несмотря на то, что в регулярном чемпионате клуб финишировал вторым после «Вердера II», поскольку команда, которую называют «Юными дикарями» из-за их молодости и необузданного энтузиазма, выиграла повышение во Вторую Бундеслигу вместе с берлинским «Блау Вайсс» вышла в матчах плей-офф. В очередной раз разочаровывающее 17-е место привело к тому, что пребывание клуба во втором дивизионе ограничилось всего одним сезоном.

«Санкт-Паули», казалось, было суждено провести все 1980-е годы, мотаясь между вторым и третьим эшелонами немецкого футбола, но они вновь оправились от разочарования из-за вылета и возглавили Северную Оберлигу в сезоне 1985/86. Решающая победа со счетом 3:0 над «Рот-Вайсс Эссен» в предпоследнем матче плей-офф обеспечила «Санкт-Паули» возвращение во Вторую Бундеслигу.

Стоит учесть посещаемость игр, сыгранных на стадионе «Миллернтор» за этот период. Она резко сократилась по сравнению с единственным сезоном клуба в Бундеслиге 1977/78 годов, когда количество зрителей составляло в среднем 13 776 человек. Сезон спустя клуб собирал в среднем всего 2396 зрителей. Они немного улучшились по этому показателю, то спадая, то набирая обороты по мере того, как клуб метался между региональной Северной оберлигой и Второй Бундеслигой. Несмотря на гораздо более высокую посещаемость серьезных матчей в лиге или кубке, клуб завершил сезон 1985/86 в Северной Оберлиге, собирая в среднем около 4000 зрителей на стадионе, потенциальная вместимость которого превышала 20 000.

Низкая посещаемость матчей в немецком футболе в начале 1980-х годов была характерна не только для «Санкт-Паули». В той же кампании 1985/86 годов средняя посещаемость в Бундеслиге составляла всего 17 600 человек (по сравнению с 26 100 в 1977/78 годах и поразительными 42 101 в 2010/11 годах). В начале нового десятилетия отечественная игра в Германии переживала такой же спад, как и ее английский аналог. Несмотря на то, что «Гамбург» стал обладателем Кубка чемпионов в 1983 году, доминирование мюнхенской «Баварии» и менхенгладбахской «Боруссии» в еврокубках середины 1970-х годов казалось далеким воспоминанием. Было ясно, что итальянский клубный футбол находится на подъеме, если не с точки зрения европейских трофеев, то, по крайней мере, с точки зрения зарплат, которые клубы могли позволить себе платить лучшим игрокам Европы.

За пределами поля были серьезные опасения по поводу безопасности зрителей и распространения хулиганства. Немецкий футбол потрясла едва не случившаяся трагедия на стадионе «Фолькспаркштадион» в Гамбурге в конце сезона 1978/79. Стадион был битком набит праздновавшими победу клуба в чемпионате болельщиками. Болельщики, находившиеся в знаменитой секции трибуны «Блок Е», плотно прижались к забору, отделявшему трибуну от поля. В давке небольшая секция ограждения поддалась, и болельщики начали вываливаться через крошечное отверстие, в итоге многие были сильно раздавлены и ранены. Четверо были увезены в реанимацию. Несмотря на то, что множество различных факторов заставляло проводить прямые сравнения между этим инцидентом и трагедией на «Хиллсборо» в 1989 году, это было пугающим предзнаменованием того, что могло произойти, когда болельщики были заперты в переполненных вольерах без каких-либо реальных способов спастись.

Хулиганство было главным фактором изменения настроений в немецком футболе в тот период. У ряда клубов были проблемы с бандами хулиганов, часто имевшими прямые связи с неонацистскими организациями. Группа фанатов берлинской «Герты», получившая название «Циклон Б» в честь газа, применявшегося в нацистских лагерях смерти, подожгла поезд. В пригороде у «Гамбурга» была своя хулиганская проблема. Банды скинхедов, симпатизирующих нацистам, начали собираться на западной трибуне «Фолькспаркштадион». Многие молодые безработные парни из рабочего класса были желанными гостями неонацистских группировок, которые наживались на экономической неопределенности того времени и использовали проблемы безработицы и иммиграции для пропаганды своих фашистских взглядов. Лидер неонацистской организации «Национальный фронт социалистов» (ANS) Михаэль Кюнен приказал своим последователям прямо на трибунах вербовать новых членов. В результате трагического инцидента другой фанатский клуб «Гамбурга» Die Löwen («Львы») забил до смерти 16-летнего болельщика бременского «Вердера» в столкновении с группой бременских фанатов.

Многие сторонники «Гамбурга» были встревожены изменением атмосферы на «Фолькспарксшадион». И несмотря на то, что в конце 1970-х - начале 80-х годов HSV переживал своего рода золотой век, некоторые из этих болельщиков начали посещать игры на «Миллернторе». Контраст был разительным. «Фолькспаркштадион» представлял собой огромную чашу с беговой дорожкой, увеличивающей расстояние между игроками и болельщиками. «Миллернтор», в противоположность этому, был опрятным и компактным, предназначенным только для футбола. И, в отличие от HSV, здесь не было хулиганского элемента, выкрикивавшего фашистские лозунги или запугивавшего коллег-фанатов. Для английских болельщиков, пропитанных десятилетиями городского соперничества, перейти черту и перейти из одной команды в другую немыслимо, однако в Гамбурге в то время такого острого соперничества, которое существует сегодня, просто не было. На самом деле неудивительно, поскольку на протяжении подавляющего большинства лет существования двух клубов они выступали на разных уровнях. Действительно, хотя «Санкт-Паули» традиционно пользовался значительной поддержкой рабочих и жителей порта, многие футбольные фанаты ходили смотреть на обе команды.

Как мы уже отмечали, это были темные времена для немецкого футбола. Неудивительно, что количество болельщиков пошло на убыль: звездные игроки, как правило, покупались «Баварией» или продавались за границу, экономический спад означал, что у традиционных футбольных фанатов из рабочего класса было мало денег, хулиганство было распространено на стадионах и рядом с ними, а ультраправые группы начали организовываться и использовать футбольные матчи как средство распространения их насилия и ненависти. Ульрих Гессе-Лихтенбергер, автор превосходной книги «TOR! История немецкого футбола», прекрасно описавшей состояние игры, вспоминает о своих размышлениях и собственном опыте игры за дортмундскую «Боруссию» в тот период: «Что я наиболее ярко помню о начале-середине 1980-х, так это чувство полной растерянности, когда я стоял на полупустой трибуне, а группа примерно из 50 головорезов-неонацистов расхаживала гуськом, ожидая прибытия полиции, чтобы начать действовать… но даже это было лучше, чем выездные игры, которые могли быть довольно рискованными. Особенно, если у тебя была панк-прическа и рваные джинсы» На этом удручающем фоне перемены, которые начали происходить в «Санкт-Паули», были еще более примечательными. На «Миллернторе» панковские прически и рваные джинсы вот-вот должны были стать обычным зрелищем на ступеньках задней части «Гегенгераде».

У жителей Хафенштрассе, панков или автономистов не было никакого спланированного плана по захвату трибун на «Миллернторе». Оглядываясь назад, можно было бы возразить, что это было преднамеренное, заранее обдуманное решение ходить на матчи футбольного клуба, внедриться в него и радикализировать его. Это было бы гениально; в конце концов, трибуны футбольного клуба обеспечивают очень заметную платформу для выражения своей точки зрения большим количеством людей и все чаще использовались в качестве стратегии различными крайне правыми элементами. Реальность на «Миллернторе» была иной. Здесь перемены были постепенными и органичными. Многие последовали примеру Дока Мабузе и его друзей, но процесс занял время, и хотя эти новые фанаты принесли свою политику с собой на стадион, это не было смыслом их существования. Во-первых, болельщики с Хафенштрассе начали посещать матчи «Санкт-Паули», потому что там было весело и, что немаловажно, это было местное мероприятие. Как упоминалось ранее, футбол, хотя и является занятием рабочего класса, всегда относился с презрением к левой интеллигенции, рассматриваемой во многих отношениях как пассивный наркотик религии — отвлечение от истинной революционной деятельности. Однако молодые панки и анархисты с Хафенштрассе мало обращали внимания на ценности старых левых. Они были молоды, и им хотелось веселья и азарта, которые сочетались бы с их политическим идеализмом. Многие также до сих пор любили футбол, в который играли в юности. Имея на пороге своих сквотов футбольный клуб, провести субботний день на стадионе казалось забавным занятием.

Одним из таких молодых панков был Свен Брукс, видная фигура в том, что должно было развернуться на «Миллернторе». Он переехал в город, чтобы показать себя на панк-сцене, но при этом все еще любил футбол. В интервью Крису Сандерсону, проведенном в 2009 году, он сказал: «Никогда не было никакого плана по захвату "Миллернтор". Жители Хафенштрассе и окрестностей только что начали ходить на стадион "Миллернтор" по той же причине, что и каждый футбольный болельщик во всем мире: либо приятно провести день с друзьями и пивом, либо посмотреть хороший футбольный матч. Или и то, и другое».

В начале сезона 1986/87, только что вышедший из Северной Оберлиги, «Санкт-Паули» вернулся во Вторую Бундеслигу. В этих первых нескольких домашних матчах поток панков и анархистов с Хафенштрассе превратился в обычную группу численностью примерно 60-70 человек. Они собирались на неглубокой трибуне «Гегенгераде», стоявшей прямо за скамейками запасных. Она была уже на полпути к тому, чтобы со временем стать известной по-разному: например, «Черный блок» или «Блок Хафенштрассе». Конечно, не все представители этой фракции жили в сквотах у гавани – в последующие месяцы и годы к ним присоединились другие, которые, хотя и не были непосредственно вовлечены в сообщество Хафенштрассе, сочувствовали его настроениям и поддерживали политику и идеологию, которые эта новая фан-сцена привнесла на «Миллернтор».

Вынесение политики левых на стадион не было актом сухого произнесения лозунгов, которого можно было ожидать. Эти новые болельщики пришли на футбол ради удовольствия, и кричалки, доносившиеся с трибуны, были полны иронии и сарказма. Используя юмор, они придали новый оттенок популярным политическим кричалкам того времени: «Никакого больше фашизма! Никакой больше войны! Никакого больше Третьего дивизиона» и «Кто эти крысы-предатели? Социал-демократы! Чьего предательства мы никогда не увидим? Конечно, "Санкт-Паули"». Как объяснил Рене Мартенс, раньше на политических собраниях на вопрос о том, кто никогда не предаст массы, всегда отвечали криком «Анархия!» Теперь, с некоторой долей иронии, «Санкт-Паули» был провозглашен спасителем народа. Эти новые болельщики хотели чего-то другого, чего-то веселого, но со смыслом; они создали «мероприятия» в своей части «Гегенгераде». Это, безусловно, было иначе, непохоже на любую другую культуру трибун того времени. На других стадионах фанаты-неонацисты скандировали свои ненавистнические, расистские лозунги; на стадионе «Миллернтор» фанаты использовали сарказм и иронию, чтобы распространять свои идеи антифашизма и солидарности рабочего класса, умело искажая при этом обычные футбольные кричалки.

Но как насчет болельщиков «старой школы» «Санкт-Паули»? Как они отнеслись к новоприбывшим? Как и у других немецких клубов, у «Санкт-Паули» были свои традиционные группы фанатов «Куттен», одетых в джинсовую одежду, и хотя большинство существующих фанатов «Санкт-Паули» были аполитичны, это не означало, что трибуны «Миллернтора» были полностью свободны от сторонников с правыми симпатиями — даже если эти взгляды обычно они открыто не выражали. Как эта группа существующих футбольных болельщиков отнеслась к новоприбывшим? Вероятно, справедливо будет сказать, что это было понятно не сразу; изначально этих «новых» болельщиков было недостаточно много, чтобы сразу же изменить атмосферу на стадионе. Интересно также отметить, что болельщики с Хафенштрассе решили расположиться на задней части «Гегенгераде», а не на «Нордкурве», самой популярной трибуне того времени. Возможно, это было сознательное решение не навязываться традиционной фанатской базе, или, возможно, это случилось потому, что панки и сквоттеры хотели иметь собственное свободное пространство, ту часть стадиона, которую они могли бы назвать своей, где они могли бы наслаждаться обществом друг друга и создавать атмосферу, отражающую их имидж. Или, может быть, они просто хотели насладиться достойным видом игры.

Безусловно, изменчивая посещаемость «Миллернтора» в течение этого периода способствовала принятию этих новых поклонников. Просто не было такого количества приходящих болельщиков, чтобы противостоять им. Посещаемость то уменьшалась, то увеличивалась в течение сезона 1986/87, часто в зависимости от статуса соперника. Около 60 панков или типа того с Хафенштрассе пришли на стадион на первом матче сезона, когда клуб обыграл «Саарбрюккен» со счетом 4:2. Они были частью впечатляющей 9000-й толпы. Однако победу над «Гессен Кассель» с тем же счетом в октябре 1986 года посмотрели всего 4600 зрителей. Интерес к «Санкт–Паули» во Второй Бундеслиге всегда был немного выше, чем когда они играли в региональном третьем эшелоне, но было очевидно, что возможностей для роста этого нового «альтернативного» фан-сообщества было достаточно — и в течение следующих двух сезонов именно это и произошло.

Оглядываясь назад, легко понять, что сезон 1986/87 годов стал поворотным моментом в истории «Санкт-Паули». После неудачного старта во Второй Бундеслиге — и позорного поражения от «Гамбурга» со счетом 0:6 на глазах у 58 000 болельщиков на стадионе «Фолькспаркштадион» в Кубке Германии — команда набрала обороты и в Рюккрунде (второй раунд), и там оказалась в борьбе за повышение. Они даже поднялись на второе место (автоматическое повышение) после победы со счетом 1:0 в Оберхаузене в мае 1987 года. Но даже по мере того, как сезон приближался к драматической кульминации, а «Сент-Паули» все еще был в погоне за возвращением в высший дивизион — посещаемость по-прежнему сильно разнилась. Против лидера лиги «Ганновера» более 17 000 человек собрались на стадионе «Миллернтор», чтобы посмотреть матч, который, как часто говорят, привлек внимание общественности к «мифам "Санкт–Паули"». Тогда «Пираты Лиги» провели героический, но в конечном счете неудачный отыгрыш со счета 1:4 до 3:4 (с поздними голами Дирка Цандера и Дитмара Демута) в драматичной игре, которая расположила к себе внимание всех зрителей своей энергичной молодой командой. Тем не менее, предпоследнюю домашнюю игру клуба в регулярном чемпионате увидели всего 5000 болельщиков, которую они сыграли вничью со счетом 1:1 с «Ваттеншайдом», несмотря на это,автоматическое повышение в высший дивизион все еще было возможно.

«Санкт-Паули» завершил тот сезон на третьем месте, что привело к двухматчевой встрече в плей-офф против «Хомбурга», который занял третье место с конца в Бундеслиге. Игра реально захватила воображение как гамбургской публики, так и более широких немецких спортивных СМИ, болельщики часами стояли в очереди за билетами на игру на «Миллернторе». «Санкт-Паули» проиграл в первом матче со счетом 1:3, и перед ним стояла колоссальная задача дома переломить ситуацию. Был конец июня, и на стадионе «Миллернтор» были полностью распроданы билеты. На фотографиях видны трибуны, битком набитые фанатами, надеющимися вопреки всему на чудо, в то время как на «Гегенгераде» панки и анархисты из «Черного блока» добавили красок в какофонию шума. Важно отметить, что игра транслировалась в прямом эфире телеканалом RTL, таким образом, немецкая публика впервые получила возможность увидеть яркую, наполненную энтузиазмом атмосферу «Миллернтора», которая расходилась с тем, что происходило в других частях немецкого футбола в то время. В этом и заключался смысл — этот миф об «альтернативной сцене» на «Миллернторе» начал укореняться в сознании немецкой общественности и средств массовой информации. Этому мифу способствовали события на поле. Несмотря на напряженный, безголевый первый тайм (что означало, что «Санкт-Паули» все еще предстояло отыгрываться после предыдущего счета 1:3), эта молодая, полная энтузиазма, необузданная команда «Юных дикарей» просто отказывалась сдаваться. Удар Юргена Гронау на 71-й минуте подарил «Миллернтору» надежду, хотя эти надежды рухнули, когда «Хомбург» получил сомнительный пенальти за четыре минуты до конца матча и сделал счет 1:1. Тем не менее, эта молодая команда по-прежнему отказывалась сдаваться, и две минуты спустя Штефан Штудер вывел «Санкт-Паули» вперед, сделав счет 2:1. Время шло, и эти отважные молодые игроки давили, чтобы суметь забить еще один гол, сравняв счет в противостоянии. К сожалению, они не смогли. Тем не менее, возможно, в тот день подтвердилось нечто большее, чем продвижение в высший дивизион — «Санкт–Паули» завоевал сердца не только зрителей вместимостью 18 500 человек на стадионе, но и многих болельщиков, смотревших встречу дома по телевизору. Не только это, но и отказ сдаваться, каковы бы ни были шансы и сколько бы времени ни оставалось на часах, укрепили мнение о «Санкт–Паули» как о решительном аутсайдере, героическом неудачнике — точка зрения, которая не только соответствовала истории района, но и отражала его основные ценности о зарождающейся альтернативной фан-сцене, развивающейся на «Миллернторе». Футбольный клуб, как и округ на протяжении многих периодов своей истории, был «аутсайдером», бунтарем, противоядием от недуга, в который была погружена большая часть немецкого футбола и фанатской культуры.

До сих пор казалось, что превращение «Санкт-Паули» из заурядной команды низшего дивизиона в культовое явление произошло благодаря действиям горстки активистов с Хафенштрассе и обстоятельствам, но, конечно, это слишком большое упрощение. Район Санкт-Паули менялся, претерпевая очередное из своих периодических переосмыслений. Нехватка рабочих мест из-за механизации доков и крах секс-индустрии из-за СПИДа в начале 1980-х годов привели район, казалось, к окончательному упадку. Предприятия сворачивались, а люди уезжали. В период с 1970 по 1985 год население сократилось на 9000 человек. Но постепенно все начало меняться. Пустующие дома на Хафенштрассе привлекали панков и автономистов, арендная плата в других районах района была дешевой, и это привлекало все большее число студентов, радикалов, художников и тех, кто искал что-то немного иное. В свою очередь, появились клубы, бары и рестораны, обслуживающие эту новую, альтернативную публику, которая больше любила музыку, чем стриптиз-клубы. Население снова росло, и поскольку многие из этих новых жителей переезжали в Санкт-Паули, стремясь взаимодействовать с районом и отождествлять себя с ним, «мероприятия» на «Миллернторе» стали важным, приемлемым и приятным способом проведения досуга. Как мы увидим в следующих главах, преобразование района не обошлось без проблем: приезд новых жителей, привлеченных более дешевой арендной платой и оживленной общественной жизнью, привел к повышению арендной платы и началу неизбежного процесса джентрификации.

Однако, когда начался сезон 1987/88, дела у клуба складывались радужно. Героический провал предыдущего сезона укрепил связь между клубом и округом. Посещаемость продолжала колебаться между минимумом в 5100 человек (в матче против «Рот-Вайс Эссен» в среду вечером в начале сентября) и близкой к 18 300 (против «Штутгарт Кикерс» в матче за первое место в таблице в мае). Медленно и верно фан-сцена менялась, и «Миллернтор» становился местом, где можно было насладиться совершенно другим футбольным опытом.

Однако влияние «Черного блока» и альтернативной фан-сцены было еще недостаточно сильным, чтобы повлиять на политику клуба, и произошел интересный эпизод, когда в сентябре 1987 года клуб лоббировал в DFB идею изменить свое название на «Дойчер Ринг Санкт-Паули» в рамках спонсорской сделки с местным банком, чье название уже было на футболках клуба. К счастью, DFB сразу отклонил это предложение. Если бы подобное переименование в честь банка произошло, то это полностью противоречило бы идеалам и устремлениям альтернативной фан-сцены.

В начале ноября, после неудачного старта, Вилли Рейманн переехал на другой конец города, чтобы взять бразды правления «Гамбургом». Его заменил ассистент Хельмут Шульте, и после разгрома «Рот-Вайсс Оберхаузен» в гостях со счетом 6:1 в его первой игре на посту главного тренера команда никогда так и не оглядывалась назад.

Последняя домашняя игра сезона, в которой бы одержана победа со счетом 2:0 над «Оберхаузеном», практически обеспечила удивительное возвращение в Бундеслигу. Тогда на стадионе игру посмотрело более 14 200 зрителей. Существенная разница мячей между командами, занявшими третье и четвертое места, означала, что «Санкт-Паули» нужна была всего лишь ничья в матче с непритязательным «Ульмом», чтобы выйти в Бундеслигу. 800 болельщиков, приехавших в Ульм, все-таки увидели положительный исход, достигнутый благодаря неудержимому 25-метровому удару Дирка Зандера и победе со счетом 1:0. Около 5000 человек направились в аэропорт, чтобы поприветствовать команду по возвращении в Гамбург, и там были сцены полного хаоса, когда болельщики на плечах выносили тренера Хельмута Шульте и игроков из аэропорта. Колонна автобусов и легковых автомобилей, извиваясь, вернулась в город и направилась к Репербану. Болельщики даже получили доступ в полицейский участок и вывесили там флаги из окон, пили шампанское и танцевали с сотрудниками полиции. «Санкт-Паули», героически проигравший всего 12 месяцев назад, вернулся в Бундеслигу.

МАТЧ

Вулканический пепел

«Унион Берлин» - «Санкт-Паули» — 2:1 Вторая Бундеслига Суббота, 17 апреля 2010 года, 13:00, «Ан дер Альтен Фёрстерай»

«Санкт-Паули» - «Падерборн» — 1:2 Вторая Бундеслига Воскресенье, 19 мая 2010 г., 13:30, «Миллернтор»

Я сбился со счета, сколько ошеломленных взглядов на меня бросали. Или сколько раз я слышал восклицания вроде: «Это занимает столько времени? Проделать такой путь ради футбола?» или самый распространенное : «Не проще ли было бы полететь?»

Во многом они, конечно, правы. Летать проще, быстрее и обычно дешевле, но у меня присутствует иррациональный страх полетов, особенно без моих детей, и, кроме того, я действительно люблю поезда. В другой жизни я легко мог бы стать трейнспоттером [прим. человеком, увлекающимся наблюдением за поездами с записью их номеров, и их фотографированием]. На самом деле, когда в средней школе нам запретили играть в футбол на переменах, и после того, как они воспользовались нашим хитрым планом замены мяча камнем, я проводил большую часть перерывов, стоя на ступеньках, с которых открывался вид на железнодорожные пути внизу, и наблюдал за поездами. Это было довольно весело и к тому же объединяло нас с одноклассниками. Впятером или вшестером мы дурачились, подшучивали друг над другом и ждали, когда мимо проедет что-нибудь смутно экзотическое вроде поезда 37-го класса. Одним из нас был настоящий трейнспоттер, в комплекте с книгами и огрызком карандаша, который записывал все замеченные им паровозы. Подняться на вершину легко (и, будучи подростками, мы это делали), но, оглядываясь назад, я могу сказать, что действительно получал от этого удовольствие. Есть что-то странно успокаивающее во всей этой рутине — замечать поезд и фиксировать его номер в записной книге. Посещать разные стадионы (граундхоппинг) или собирать программки к матчам — только под другим названием.

Моя легкая одержимость поездами получила дальнейшее развитие во время классических «специальных футбольных» выездов с моим отцом в 1980-х годах. Мы наслаждались несколькими невероятными днями вдали от дома, на самом деле не обращая внимания на то, что нас, как сардины, запихнули в ветхий подвижной состав.

Однажды в день открытия сезона, когда мы совершали поездку на «Олд Траффорд», в невыносимо жаркий полдень мы припарковались недалеко от Крю по дороге домой, казалось, целую вечность, так как изнемогали от жары и не имели с собой никаких напитков. Там мы увидели, как дюжина или около того болельщиков «Уотфорда» решили броситься на станцию и в кафе, только чтобы стать свидетелями того, как поезд тронулся в противоположном направлении через несколько мгновений после того, как они вышли. Остаток пути мы просидели плотно, без подзарядки, но пинта кока-колы, которую я выпил, и, без сомнения, пиво, которое пил мой отец в пабе возле Уотфорд Джанкшен, были одними из лучших, которые я когда-либо пробовал.

Конечно, легко с нежностью вспоминать о тех днях и слишком легко забыть, что нас часто гоняли, как животных, по-лягушачьи маршировали по рельсам с малоизвестных платформ, заставляли ждать под дождем и холодом, пока нас сопроводят от станции до стадиона. Но все же трудно отделаться от романтики этого события: футбольные болельщики все вместе путешествуют с общей целью. Я, конечно, дорожу этими воспоминаниями о путешествиях по стране со своим отцом. И это также дает хорошее представление о железнодорожной сети Великобритании.

Все это объясняет то, почему я предпочитаю ездить на игры «Санкт-Паули» на поезде. Люди и так думают, что я ненормальный только из-за того, что слежу за футбольной командой в Германии, так что я могу с таким же успехом, без оглядки на окружающих, использовать неортодоксальный вид транспорта.

В этот раз в кои-то веки я одерживаю верх. Когда я жду на платформе вокзала Блетчли утром 16 апреля 2010 года, я понимаю, что у меня есть реальные шансы добраться до пункта назначения, Берлина. Чего нельзя сказать о немалом количестве британских болельщиков «Санкт-Паули», которые планировали прилететь. Не то чтобы меня это как-то утешало, совсем наоборот. Я с нетерпением ждал возможности взаимодействия с другими британскими болельщиками но, к сожалению, у события сейсмических масштабов было другое мнение.

14 апреля 2010 года вулкан Эйяфьядлайокудль в Исландии извергся и выбросил в атмосферу огромное количество вулканического пепла. В течение следующих пяти-шести дней облако пепла распространилось по всей Европе, что и привело к закрытию воздушного пространства и запрету на перелет по всему континенту. В путешествиях царил безраздельный хаос. Люди по всей Европе оказались в затруднительном положении, и, конечно же, это означало, что те, кто планировал лететь в Германию на матч «Санкт-Паули» и «Унион Берлин» самолетом, были по-настоящему застигнуты врасплох. Мне повезло, мои поезда не пострадали, и я смог отправить электронное письмо Стефану из Fanladen, чтобы заверить его, что проберусь сквозь облако пепла, чтобы встретиться с ним на стадионе «Ан дер Альтен Фёрстерай».

Зачастую, отправляясь вглубь Германии, я планирую остановиться на ночь в Кельне, а на следующее утро сесть на ранний пригородный поезд до Берлина. В этой поездке тебя ждет дополнительный бонус — поход на пятничную вечернюю игру на «РейнЭнердгиШтадион» в Кельне. Я уже использовал эту тактику раньше, когда ездил на «Санкт-Паули» в Ахене, зная, что матчи Бундеслиги и Второй Бундеслиги разбиты по выходным. В прошлый раз это было немного пугающее местное дерби против «Гладбаха»; на этот раз я доволен сдержанной игрой против «Бохума».

Встреча закончилась победой хозяев со счетом 2:0, но все, что я действительно помню об этом матче — это то, как не то чтобы хорошо выглядел нападающий сборной Германии Лукас Подольски.

На следующее утро я встаю, принимаю душ и, спотыкаясь, бреду из своего отеля (удобно расположенного на самом вокзале) на платформу для последнего этапа моего путешествия в Берлин. Пока газеты все еще пестрят сообщениями о Европе, охваченной параличом путешествий, я беспрепятственно добираюсь до Берлина. Я ожидал, что поезда будут более переполненными, поскольку люди искали альтернативные способы передвижения, но мест по-прежнему предостаточно.

Когда я прибываю на впечатляющий многоуровневый Центральный вокзал Берлина, я поражаюсь тому, насколько здесь тихо. Само здание изящное и современное, со стеклянным фасадом. Несмотря на историю, восходящую к 1871 году, вокзал, сильно пострадавший от бомбардировок во время войны, стал жертвой послевоенного разделения Германии. Тогда как магистральное, так и скоростное сообщение между Восточной и Западной Германией в конечном итоге было приостановлено. В 1989 году, вскоре после падения Берлинской стены, разрабатывались планы обновления городской железнодорожной сети, и центральное место в них занимали планы строительства Берлинского вокзала, транспортного узла, который должен был стать местом встречи как для железнодорожных перевозок Север–Юг, так и Восток–Запад в Берлине. Пятиуровневая станция, наконец открылась в 2006 году.

Прибыв в Берлин до 9 утра, у меня есть свободное время, ведь игра начнется только во второй половине дня. Я выхожу со станции, чтобы полюбоваться приятным бледно-голубым апрельским небом, лишенным не только облаков, но и характерных следов пара от самолетов, которые обычно его пересекают. Перехожу реку, любуясь Рейхстагом и Бранденбургскими воротами. Несмотря на ранний час, для столицы здесь все еще до жути тихо. Похоже, туристов явно не хватает, возможно, они все еще в постелях, или, как и многие другие люди в те выходные, стали жертвами крупнейшего сбоя европейской логистики со времен Второй мировой войны. Я не жалуюсь; это дает мне достаточно времени, чтобы осмотреть достопримечательности этого исторического города. Я всегда хотел посетить его, у меня остались яркие воспоминания о том, как рухнула стена, так как это произошло на следующий день после моего 18-летия. На самом деле, я всегда невероятно завидовал своему приятелю, который следующим летом, после получения высшего образования, отправился путешествовать по Европе, лично осмотрев Берлин после объединения и привезя мне то, что, по его словам, было настоящим куском Берлинской стены. К сожалению, за прошедшие годы я потерял то, что могло быть, а могло и не быть подлинной частью истории. Но, рассказав своим дочерям эту историю, я очень хочу купить им кусок «Стены» на память о разделенной Европе, которую они едва ли знают. И насколько мне повезло? Всего в нескольких метрах от Бранденбургских ворот за пару евро я могу приобрести два куска бетона с «аутентичными» граффити, нанесенными аэрозольной краской. Я выхожу из магазина с улыбкой на лице, думая о том, какой длинной была бы стена, если бы каждый сувенир, проданный с 1989 года, был таким подлинным, как о нем заявляли.

Я еще немного побродил по городу, погружаясь в историю и в то же время извлекая ценный урок для современного европейского путешественника — нужно использовать картографический сервис на своем смартфоне, чтобы попытаться найти контрольно-пропускной пункт Чарли, не только невероятно сложно, но и чертовски дорого.

Теперь у меня есть несколько интересных вариантов маршрутов на следующем этапе моего путешествия. Для болельщиков «Санкт-Паули» стало чем-то вроде традиции во время матча с «Унион Берлин» брать напрокат лодку и плыть по реке до стадиона «Ан дер Альтен Фёрстерай», по пути выпивая. Это был приятный способ осмотреть город, но в конце концов я решаю воспользоваться поездом, отправившись по скоростной железной дороге на восток до Кепеника. Это увлекательное путешествие: маршрут, ведущий из центра города, был похож на концентрические кольца на срезе ствола дерева. В основе его лежит современный Берлин, стильный, уверенный в себе современный мегаполис; затем следующая важная остановка — Александерплац с его старой телебашней, которая когда-то стояла прямо за границей Восточного Берлина, как символ коммунизма, наблюдая и слушая западный анклав. Недавно прочитав книгу Энн Фандер «Штазиленд: Истории из-за Берлинской стены» [Stasiland: Stories from Behind the Berlin Wall], трудно не вернуться мыслями к тому, какой была жизнь под постоянным наблюдением параноидального режима. Странно думать, что у кого-то моего возраста или старше могут быть реальные воспоминания о жизни в ГДР. По мере того, как ты продвигаешься дальше (и на Восток), сияющий, новый, возрожденный Берлин постепенно уступает место усталой архитектуре Восточного блока, хотя теперь он населен множеством скидочных магазинов и маникюрных салонов. В конце концов, примерно через 40 минут поезд прибывает в Кепеник.

Помимо того, что я наконец-то совершил свою часть путешествия по интеррейлингу и посетил Берлин, была ещё одна особая причина, по которой я выбрал матч «Унион Берлин» против «Санкт-Паули». Если бы я подождал сезон, до возвращения «Санкт-Паули» в Бундеслигу, я мог бы выбрать берлинскую «Герту» на «Олимпиаштадион», стадионе, который перекликается как с историей, так и с противоречиями, начиная с проведения Олимпийских игр Гитлера в 1936 году и заканчивая ударом головой Зидана в финале чемпионата мира 2006 года. В том сезоне 2010/11 «Герту» даже спонсировал Deutsche Bahn, немецкий железнодорожный оператор — редкость, которая прекрасно сочеталась бы с моей одержимостью поездами. Однако мое влечение к матчу «Унион Берлин» было почти полностью связано с их стадионом.

За предыдущие 18 месяцев или около того я проникся восхищением к этому месту. Стадион «Ан дер Альтен Фёрстерай», что переводится как «стадион рядом с домом старого лесничего» — это еще один футбольный стадион старой школы, не слишком отличающийся от «Миллернтора». Он излучает очарование, начиная от причудливого закрытого клубного дома на одном углу участка (а-ля «Крейвен Коттедж») и его расположения в лесу, заканчивая атмосферными трибунами с крутыми склонами с трех сторон. Это был прекрасный стадион, и он всегда занимал первое место в моем списке мест для посещения. Однако одна вещь по-настоящему выделяла его из многих других. На протяжении 1980-х и 90-х годов стадион приходил в упадок (в этом не было ничего необычного, то же самое можно было сказать о многих английских стадионах до масштабной реконструкции, которая произошла после доклада Тейлора), но что отличало «Альтен Фёрстерай», так это то, что болельщики сами восстановили его. Не собрали денег, чтобы его перестроить, а фактически сами перестроили его по кирпичику. Большую часть 1990-х клуб жил в долг, Немецкая футбольная лига (DFL) настаивала на сокращении вместимости и предоставляла им временные лицензии на игру на стадионе только на сезон. В 2006 году им не продлили лицензию, в конце концов вынудив клуб действовать по-своему. Ходили разговоры о новом стадионе, но болельщики клуба не придали этому значения — смысл был ясен: они и не подумают о переезде из своего дома. Наконец, в начале сезона 2007/08 начались работы по модернизации, и большая их часть была выполнена болельщиками клуба. Более 2300 из них потратили тысячи человеко-часов на замену бетоном осыпающихся насыпей шлакобетонных трибун и на возведение необходимого ограждения по периметру. Сиденья были модернизированы, а также установлен подогрев нижнего слоя почвы (еще одно требование лиги). Наиболее впечатляюще то, что к ранее открытым силами природы трибунам была добавлена кровля. Усилиями добровольных фанатов было выполнено все, что было возможно, при этом специалисты привлекались только в случае крайней необходимости. В результате клуб смог свести расходы к минимуму.

В сезоне 2008/09 «Унион» должен был проводить свои домашние матчи на стадионе имени Фридриха Людвига Яна, но вернулся домой в июле 2009 года, чтобы открыть обновленный стадион товарищеским матчем против городского соперника — «Герты». То, чего достигли коллективные усилия этих болельщиков, было поистине замечательным. Они не только обновили свой любимый стадион в соответствии с современными стандартами, но и сохранили, возможно, и даже улучшили его характер — крыша улавливает и усиливает шум, производимый болельщиками с трех сторон трибуны.

Я не разочарован, когда иду со станции (часть прогулки реально проходит через лес по шлаковой тропинке). Болельщики «Унион» численно превосходят своих коллег из «Санкт-Паули» примерно вчетверо к одному, но атмосфера здесь веселая. «Унион Берлин», как и «Санкт-Паули», являются чем-то вроде «Культ-клуба», что берет свое начало со времен холодной войны, когда соперники, связи берлинского «Динамо» со Штази, приносили им бесчисленные чемпионские титулы, в то время как «Унион» трудился в низших дивизионах, одержав единственную победу в Кубке Восточной Германии в 1968 году. Во времена ГДР «Унион» пользовался покровительством профсоюза FDGB, и они завоевали репутацию народной команды, а не инструмента государства. Таким образом, стадион «Ан дер Альтен Фёрстерай» стал местом, где те, кто выступал против режима, с помощью футбольных кричалок могли время от времени косвенно выражать свое политическое недовольство. Даже после воссоединения судьба «Унион» продолжала ухудшаться: им дважды отказывали в лицензии на участие во Второй Бундеслиге в 1990-х годах, прежде чем, наконец, в начале нового тысячелетия они завоевали повышение во второй эшелон немецкого футбола. Однако к сезону 2005/06 они вернулись в четвертый региональный дивизион. Возможно, это чередование судеб добавило им «культового статуса», поскольку, подобно «Санкт-Паули» в Гамбурге, им, казалось, было суждено оставаться аутсайдерами, вечно находясь в тени берлинской «Герты». Часто высказывалось предположение, что болельщики «Униона» также преимущественно левого толка, разделяющие «фанатскую дружбу» с «Санкт-Паули» (эмблемы «кровного брата» с изображением обоих клубов доступны в Интернете); однако это своего рода серая зона. Большинство фанатов «Униона» вполне нормальные, хотя нападения на фанатов «Санкт-Паули» не редкость. Один фанат «Санкт-Паули» подытожил ситуацию, сказав: «Когда ты сталкиваешься с фанатом “Унион", никогда не знаешь, хочет ли он угостить тебя пивом или разбить тебе лицо!»

Пройдя через систему безопасности, я нахожу astro, завсегдатая британской доски объявлений, и выпиваю с ним пива. Затем мы занимаем свои места на крутой трибуне в гостевом блоке. Обе группы болельщиков исполняют впечатляющие перфомансы непосредственно перед началом матча: фанаты «Унион» устанавливают впечатляющую фреску по всей своей площадке, в то время как ультрас «Санкт-Паули» раздают множество коричневых и белых флагов. Команды выходят на поле по нескольким ступенькам с впечатляюще ретро (но в то же время футуристической) крытой дорожки — такой, какую можно было бы ожидать от автомобильной стоянки, соединяющей торговый центр в Британии начала 80-х.

Сам матч достаточно неспешен. Возможно, необычное апрельское солнце истощает силы обеих команд, но «Санкт-Паули», стремящийся к прорыву в дивизион, выглядит странно сбитым с темпа, отставая в счете на десятой минуте матча после необязательного штрафного удара. Чарльз Таки восстанавливает паритет девять минут спустя, но «Санкт-Паули», который на самом деле не казался командой, желающей выиграть, уступает благодаря голу Беньямины всего за три минуты до конца матча. Выход в дивизион откладывается еще на неделю.

Несмотря на предложение astro, я отказываюсь от поездки на лодке обратно в центр Берлина, так как мне пришлось не очень удобно добираться обратно в Кельн. И вот, когда небеса по-прежнему странно безмолвны, я отправляюсь в обратное путешествие. Я рад, что смог пробиться сквозь облако пепла (в то время я этого не знал, но еще одному британскому болельщику тоже удалось это сделать, он покинул Великобританию до того, как все рейсы были отменены). Я также рад, что вычеркнул стадион «Ан дер Альтен Фёрстерай» из своего списка, поскольку я потратил крайне много времени, просматривая его на картах Google Earth и изучая ежедневные обновления фотографий по мере того, как реконструкция стадиона приближалась к завершению. Это заставляет меня задуматься, что бы я отдал за нечто подобное в Великобритании — стадион, отвечающий современным стандартам, но не бездушный макет чаши из бетона и пластика, стадион, который обеспечивал безопасное положение с трех сторон. Это стало еще одним напоминанием о том, что в Германии пожелания футбольных болельщиков стоят гораздо выше в иерархии, чем в Великобритании.

Чуть меньше месяца спустя я нахожусь в Гамбурге на финальной игре сезона 2009/10. После поражения от «Унион Берлин» «Санкт-Паули» разгромил «Кобленц» со счетом 1:6 на «Миллернторе», обеспечив себе историческое возвращение в Бундеслигу (что означало, что клуб отпразднует свое столетие в высшем дивизионе), а также одержав выездную победу со счетом 4:1 над «Грейтер Фюрт». Победа вызвала восторженные сцены, когда болельщики «Санкт-Паули» вышли на поле и отпраздновали это событие вместе с командой, в том числе с культовым нападающим Денизом Наки, который стоял на крыше скамейки запасных и размахивал клубным флагом в окружении моря болельщиков. Я смотрел это дома на своем ноутбуке, но даже после того, как продвижение было обеспечено, я наслаждался возможностью побывать на «Миллернторе» на вечеринке по случаю выхода в Бундеслигу.

Финальная игра сезона против «Падерборна» на «Миллернторе» предоставила «Санкт-Паули» возможность выиграть титул чемпиона второго дивизиона. Победа «Пиратов Лиги» и ничья или поражение «Кайзерслаутерна» дома от «Аугсбурга» принесли бы «Санкт-Паули» их первый трофей за всю историю. Вместо того чтобы путешествовать в одиночку, со мной поехали Кэтрин и девочки. Это был уик-энд Вечеринки в гавани, поэтому мы подумали, что это идеальная возможность для них осмотреть некоторые достопримечательности города. У нас насыщенная программа, которая включает в себя выставку моделей железных дорог Miniatur Wunderland, которую нельзя пропустить (это действительно впечатляюще; вам даже не обязательно любить поезда, чтобы восхищаться их огромными размерами и вниманием к деталям). Затем отправились на Вечеринку в гавани Гамбурга, хотя, к сожалению, великолепное солнце, которое украсило мою поездку в Берлин, сменилось более типичной для Гамбурга погодой, пасмурным небом и проливным дождем. И пока я буду на матче, девочки проведут день в зоопарке. Но перед этим, утром в день игры, у нас забронирована экскурсия по «Миллернтору». Я не уверен, что мое волнение сравнялось с волнением Кэтрин, Бесс или Шарлотты, но они любезно его разделяют. Экскурсия — это интересный взгляд за кулисы, и нам повезло, что один из наших участников перевел важные фрагменты (замечу для себя, что было бы действительно полезно выучить хотя бы немного по-немецки!). Я просто жалею, что не успел осмотреть стадион до реконструкции Южной трибуны, так как старая подземная раздевалка выглядела невероятно атмосферно, в отличие от слегка нейтральных коридоров, которые скрываются под новой трибуной. За неделю до поездки Бесс потратила пару вечеров на изготовление открытки для игроков, с поздравлениями по случаю их выхода в Бундеслигу. Она надеется оставить ее для них в раздевалке, но, к сожалению, поскольку сегодня день матча, это запрещено, и Бесс настроена вернуться домой разочарованной. Когда экскурсия заканчивается, мы спрашиваем нашего гида (очевидно, на английском), есть ли где-нибудь, где мы могли бы оставить открытку, которую она сделала. Наш вопрос встречают сияющей улыбкой и жестом, приглашающим жестом, когда она открывает дверь обратно на стадион и ведет нас по коридор, ведущий к раздевалкам. Дверь заперта, но наш проводник ныряет в соседнюю комнату, берет у одного из физиотерапевтов немного скотча и аккуратно прикрепляет карточку Бесс к двери раздевалки. Очень счастливый момент для неё и еще один большой плюс для «Санкт-Паули».

Отправив девушек в сторону Тиерпарка, я занимаю свое место на Зюйдкурве, странно нервничая из-за предстоящего дня. Я очень хочу быть здесь, когда клуб выиграет свой первый «национальный» трофей. Все началось хорошо, когда Мариус Эбберс вывел нас вперед на 19-й минуте. Еще рано, но я, кажется, единственный в своей части Зюйдкурве, кто нервно проверяет свой телефон на наличие новостей из Кайзерслаутерна — там все хорошо, по-прежнему 0:0. Аккурат перед перерывом «Эль Капитано» Фабио Морена завозился с мячом, позволив Даниэлю Брюкнеру сравнять счет. Тем не менее, у нас еще много времени.

То, как прошел второй тайм, еще кое-чему научило меня по поводу болельщиков «Санкт-Паули» и немецкого футбола в целом. Поскольку «Кайзерслаутерн» все еще играет вничью, «Санкт-Паули» просто нужен гол, чтобы обеспечить себе титул. Я становлюсь все более и более встревоженным, в то время как ни игроков, ни болельщиков, похоже, это не беспокоит. Позже я узнаю, что в немецком футболе продвижение вверх по дивизиону — важная вещь, и здесь нет особого акцента на завоевании титула. Действительно, лишь в последнее время во втором дивизионе даже появился трофей победителя. Впоследствии я также узнал, что с благословения босса Хольгера Станиславски команда провела большую часть недели с тех пор, как было обеспечено повышение в дивизионе, на вечеринках в Фюрте и очень мало времени на тренировках. Справедливо.

Ситуация выходит из-под контроля у меня (и у команды), когда «Падерборн» на 81-й минуте забивает победный гол. Я стараюсь забыть, что «Кайзерслаутерн» сыграл вничью 0:0 и что победа «Санкт-Паули» обеспечила бы титул, и просто присоединяюсь к безумному празднованию, которое происходит вокруг меня. Как вы можете себе представить, пиво льется рекой, команду приветствуют со всех четырех сторон поля (победившие игроки «Падерборна» даже идут к гостевой трибуне, чтобы отпраздновать это событие со своими болельщиками) и, возможно, самое показательное, что игроки «Санкт-Паули» по очереди поднимают колпак ступицы — празднование, которое с любовью высмеивает трофей, вручаемый победителям лиги, и который ставит мою одержимость кубками на место! Это «Санкт-Паули»; трофеи на самом деле не так уж важны.

Очевидно, что никто не хочет покидать стадион, но мне нужно встретиться с семьей в отеле и успеть на наш ранний вечерний рейс обратно в Бирмингем. Как ни странно, в серии, закончившейся выходом в первый дивизион, моя команда потерпела два поражения. Еще более странно, что обе поездки были прерваны облаком вулканического пепла. Частицы пепла все еще вызывают проблемы в начале мая, кружась над Италией, а затем возвращаясь обратно через Альпы, закрывая за собой воздушное пространство. Мы сидим в зале вылета и наблюдаем, как закрываются аэропорты на юге Германии, но, к счастью, мы находимся достаточно далеко на севере, чтобы избежать всего этого и добраться домой без каких-либо проблем. И вот, если бы только я мог убедить Кэтрин и девочек, что 16 часов в поезде — гораздо более полезный способ добраться до Гамбурга. Но так как они тоже относятся к числу тех, кто считает, что я сошел с ума, проводя так много времени в поезде, потребуется столь же впечатляющий сейсмический сдвиг, чтобы в корне изменить их мнение.

Автор перевода: Антон Перепелкин

Редактор: Лия Болквадзе

Любите немецкий футбол! Цените немецкий футбол!

Смотрите немецкий футбол, подписывайтесь на наш блог и твиттер

Присоединяйтесь к нашему каналу на YouTube и группе VK